Обновление музыки и театра

 

Подъем музыкального искусства в эпоху Ренессанса обязан тому значению, которое придавалось этой области культуры. Разделенные в XIV в., музыка и поэзия начинают сближаться в XV в. благодаря расцвету песни при дворе герцогов Бургундских, ставшем одним из европейских музыкальных центров. Сложившаяся здесь франко-фламандская школа полифонистов повлияла на искусство Италии, Англии, Германии, обогатив и вокальный язык, и инструментальную музыку. Первый в мире типографский сборник песен, изданный в Италии в 1501 г., состоял из творений этой школы.

Издание песенных сборников способствовало резкому подъему песенного жанра. Первым издателем произведений французских музыкантов был парижский печатник Пьер Атеньян: с 1529 по 1549 гг. им было издано около ста песенных сборников. Лучшие песни, в основном на лирический и любовный сюжет, писал Клеман Жанекен (1485—1558). Самые известные его творения — песни «Война» (или «Битва при Мариньяно») и «Песня птиц» — принесли ему европейскую славу и последователей.

Расцвет мадригала в середине XVI в. оказал влияние на все жанры музыки, но главное — он способствовал возрождению французской песни (шансон), чье развитие прервала Столетняя война (1337—1453). Песни постепенно сливались с мадригалом, а теоретиками этого движения были поэты Плеяды, считавшие стихи и музыку неразлучными. Суть переворота, совершенного Плеядой в области музыки, заключалась в подчинении музыки стихам, в убеждении, что в стихах уже заключена мелодия, которую композитор должен только услышать. Музыка должна обрамлять стихи, подчеркивая их смысл и красоту, считали они. Так, по словам Ронсара, «два аккорда инструмента» сопровождали стихи лучших поэтов, став увлечением эпохи. Глубокий смысл стихов и видимая простота мелодии стали с тех пор неотъемлемой частью французской песни.

Значимость музыки для культуры эпохи Ренессанса воплотилась в созданной в 1570 г. по инициативе поэта Лазаря Баифа и композитора Тибо де Курвиля Академии поэзии и музыки. При Генрихе III в 1574 г. она получила официальный статус Академии двора. По воскресеньям в Лувре в течение многих часов проходили ученые диспуты и концерты. Академия утверждала идею гуманистов о глубоком союзе поэзии, музыки и танца, и в 1582 г. в Лувре итальянец Бальтазарини поставил первый французский балет «Комедийный балет королевы».

Под влиянием реформационных идей расцвет коснулся и культовой музыки. Новая религия нуждалась в песнях для пропаганды и разъяснения своей доктрины, музыка призвана была также объединять верующих, укреплять веру. Для подключения верующих к пению во время службы надо было упростить музыку и зарифмовать псалмы. Кальвин осуществил эту задачу с помощью поэта К. Маро, успевшего сделать стихотворный перевод 50 псалмов, а остальные завершил Теодор де Без. Сначала эти псалмы пелись на мелодии популярных песен, но вскоре композитор-гугенот Клод Гудимель написал к ним музыку. Творение получилось столь совершенным, что даже Сорбонна не нашла в нем противоречий с католическим обрядом, и эти псалмы пели также католики.

Католическая церковь тоже включилась в процесс обновления музыкальной пропаганды: заказывала более выразительную музыку, устраняла вольности певцов, исправляла книги, издавала сборники месс и псалмов.

Дух музыки XVI в. наиболее полно и ярко воплотился в музыкальных конкурсах, ставших регулярными праздниками во многих городах Франции. В них религиозная музыка уживалась со светской, и когда в главной церкви города исполнялись оба победивших произведения — культовое и светское, музыка творила свое извечное чудо, объединяя, возвышая и одухотворяя людей.

Живучесть средневековых традиций французского театра стала тормозом на пути его обновления. Весь XVI в. продолжали ставить пьесы в старых жанрах, но такой театр уже не отвечал новым веяниям в культуре и общественным реалиям. Решение Парижского парламента 1548 г. о запрете играть мистерии ввиду обострившейся религиозной борьбы возвестило о конце средневекового театра.

Новый театр рождался в коллежах, где учащиеся исполняли античные пьесы в подлиннике. Под влиянием Плеяды начались переводы на французский язык античных пьес. Но главные шаги в области театра были предприняты в теоретических трактатах по определению жанров: Л. Баиф пишет «Определение трагедии», Т. Себийе — «Поэтическое искусство», наконец Жан де ля Тай формулирует в подражание античности правило трех единств (времени, места и действия).

Комедия во Франции первой соединила античные конструкции со средневековым фарсом, и во второй половине XVI в. появляется французская комедия в прозе. Большую роль в этом сыграли итальянские труппы, посещавшие Францию при Екатерине Медичи и Генрихе III. А вскоре была сыграна и первая французская трагедия: в Лувре в 1552 г. была представлена «Плененная Клеопатра». Так соединение национальной традиции и античного наследия подготовило взлет французского театра эпохи классицизма.

 

 

Ренессанс в литературе

 

Французская литература эпохи Ренессанса выросла из средневековой традиции, особенно из литературы XIV—XV вв. Вместе с тем, влияние Италии начало сказываться уже в середине XV в., главным образом в прозе. Пример тому — «Сто новых новелл» (1456—1467), впервые соединившие популярный во Франции жанр фаблио с ренессансными идеями «Декамерона» Боккаччо. Новелла стала ведущим жанром французской ренессансной литературы. Предтечей ренессансного индивидуализма явился Франсуа Вийон (1431—1469), первым раскрывший свое «я», а через него — дух переходной эпохи. В старых литературных формах (баллады, рондо) он совершил поэтическую революцию, поставив в центр произведения человеческую личность. Для Вийона личный опыт и чувства определяли путь познания и предмет искусства. Вийон не желал умерщвлять плоть во имя спасения души, предмет его поэзии — мирское бытие, а не аллегории, господствовавшие прежде. Поэзия Вийона трагична, и это — трагедия смерти. Он осмелился заявить, что равенство людей в смерти должно уравнять их и в жизни. Ставя вопрос о несправедливости общественного устройства, Вийон открыл вечную тему — конфликт личности и общества. Первым в мировой литературе он изобразил трагедию обездоленности и одиночества. Творчество Вийона подготовило почву для новой ренессансной литературы.

И не случайно первые ростки этой литературы обозначились в поэзии. 20—30-е годы XVI в. — время расцвета неолатинской поэзии, когда в подражание античным образцам писались стихи на латыни. Один из центров этой поэзии находился в Лионе, где сформировался кружок поэтов, соединивших в своих стихах античную форму с гуманистическим пафосом. В эти же годы прославилась поэтическая школа так называемых «великих риторов», считавших поэзию родом красноречия. Они внесли вклад в область отделки стиха, в работу над стилем через игру слов, каламбур, аллитерации. Считая форму независимой от содержания, они расширили внутренние ресурсы поэтического языка, открыв звуковую его организацию. Самый талантливый из них — Жан Лемэр де Бельж (1473—1525) считается последним ритором и первым ренессансным поэтом. Популяризируя Петрарку, выступая за взаимообогащение французской и итальянской культур, он внес в поэзию светский дух, жизнелюбие, стремление к художественному совершенству.

Окончательный разрыв с риторикой совершил Клеман Маро (1496—1544). Новатор в литературе, он обогатил поэзию новыми идеями и формами, сделал ее выразительницей ренессансного мироощущения. Видный гуманист, Маро был противником религиозного фанатизма, боролся за свободу совести и достоинство личности. Маро состоял на службе у Маргариты Наваррской, где сблизился с реформационным движением, а с 1526 г. он был назначен придворным поэтом. Однако в это же время начинаются гонения на протестантов, и Маро попадает в тюрьму. После заключения и изгнания он посвятил последние годы жизни борьбе с мракобесием церкви. С 1538 г. он переводит псалмы Давида, которым суждена была самая долгая жизнь, ибо они стали боевой песней гугенотов. Наследие Маро огромно и разнообразно: и светские придворные миниатюры, и любовная лирика, и послания в духе античности, и сатира. Он оказал огромное влияние на поэзию не только XVI, но и XVII—XVIII вв.

Идейное обогащение поэзии связано в этот период с влиянием неоплатонизма, воспринятого у Марсилино Фичино и распространенного во Франции благодаря творчеству Маргариты Наваррской — музы и защитницы французских гуманистов — и лионской школы поэтов.

Имя Маргариты Наваррской известно в связи с расцветом жанра новеллы в 30—40-е годы. Созданный ею «Гептамерон», восходящий по замыслу к «Декамерону», имел большой успех у публики. Она достоверно и проницательно описала нравы высшего общества своего времени, отобразив новые черты жизни, живые характеры, отстаивая в то же время гуманистический идеал человеческой личности. Главный сюжет книги — любовные истории, но любовь трактуется в духе неоплатонизма, как путь к совершенству и приобщению к божеству. Здесь мистическая, духовная любовь окрашивается уже в трагические тона, чем предвосхищаются в литературе темы позднего Возрождения.

Влияние Маргариты Наваррской сказалось также на творчестве самого загадочного писателя эпохи — Бонавентюра Деперье (1510—1544). Он хорошо разбирался в гуманистических и в евангелических идеях, которые нашли отражение в его творчестве. В 1538 г. в Париже Деперье издал свою книгу «Кимвал мира», выдав ее за перевод с латыни. Написанная в подражание Лукиану, она полна намеков и иносказаний, не разгаданных до сих пор. Посмертно вышли его «Новые забавы и веселые разговоры», где анекдоты, юмор, веселье, широкая панорама Франции воплотили жизнерадостное свободомыслие Деперье, нашедшее продолжение в скептицизме Монтеня.

Центральной фигурой не только французской литературы XVI в., но и французского Ренессанса в целом является Франсуа Рабле (1483—1553). Органичная связь французского Возрождения со средневековой традицией нашла достойное воплощение в творчестве Рабле, где как бы подведены итоги средневековой культуры, чья смеховая традиция соединилась в романе с гуманистическими идеалами.

Сын адвоката, Рабле стал монахом во францисканском монастыре, где приобщился к знаниям древних языков и античной литературы. Созданный им там кружок получил одобрение Бюде. Тогда же он познакомился с реформационными идеями и критическим изучением Библии. Увлекшись медициной, Рабле перешел в бенедиктинский монастырь, где разрешалось этим заниматься, а в 1527 г. поехал учиться в Париж. Став бакалавром медицины, Рабле начал преподавать медицину в Монпелье по сочинениям Галена и Гиппократа, первьм используя для пояснений вскрытие трупов. Рабле был известен в Европе как выдающийся врач. По неясным причинам он переезжает в Лион, тогдашнюю культурную столицу Франции. Здесь с 1532 г. он работает врачом в городской больнице и публикует афоризмы Гиппократа и письма итальянского врача Манарди с филологическими комментариями. В том же 1532 г. Рабле опубликовал своего «Пантагрюэля», в 1533 г., осужденного Сорбонной. Ответом Рабле стал «Гаргантюа» (1534). Заступничество кардинала Дю Белле спасает его, и во время пребывания Рабле в Италии папа Павел III отпускает ему грехи. Вернувшись, Рабле преподает и лечит, его роман переиздается, слава писателя растет. Приглашенный Франциском I на службу, Рабле в 1546 г. издает третью книгу романа, возмутившую теологов. Снова бегство, заступничество властей, и в 1552 г. издается четвертая книга романа, приговоренная парламентом к сожжению. Рабле готовит ответ — пятую и заключительную книгу, но умирает 9 апреля 1553 г. (авторство этой части посмертного издания весьма спорно).

Драматическая история создания романа отразилась на его сложной структуре. Первая книга была написана в жанре народных сказаний о гигантах, и источником ее была популярная в Лионе книжка «Великие и неоценимые хроники великого и огромного гиганта Гаргантюа». Пародийный жанр подобных хроник способствовал оформлению особого, присущего мироощущению Рабле, комического приема: через гиперболизацию чисел и размеров, через осмеяние высокого и героического автор создал пародию на все средневековые жанры и традиции. Отечественный исследователь М. Бахтин раскрыл связь комического у Рабле со смеховой народной культурой средневековья. Но не менее существенно, что с помощью смеха Рабле утверждал новое гуманистическое мировоззрение. Смех Рабле символизировал освобождение от страха, торжество телесной природы, карнавального мира. В романе проповедуется культ знаний и прославляются науки; Рабле создает целую педагогическую программу (письмо Гаргантюа Пантагрюэлю, гл. VIII), в которой главное место занимает изучение филологии, истории, естественных наук. Он настаивает на правильности гуманистической педагогики, где главная цель — воспитание гармонии тела и духа в человеке, а метод — игра и убеждение в практической пользе наук. Во второй книге романа гиганты уступают место людям, гиперболизм —ренессансному реализму. И появляется новый герой — Панург, первый вестник героев плутовского романа и, в то же время, первый так называемый маленький человек с его индивидуальной судьбой. Из многообразия тем этой книги особого внимания заслуживает предложенная Рабле программа воспитания народного государя, предвосхитившая искания политической мысли. В программе отразились мечты гуманистов о сильном государстве и просвещенном монархе. Здесь же Рабле изобразил идеал нового аристократического общества (устав Телемской обители), где царит свобода, культ знаний и увеселений. Сюжет третьей книги романа — женитьба Панурга — дает Рабле возможность высказаться не только в духе традиционного спора о природе женщины, но и по поводу животрепещущих тем жизни Франции и Европы, в частности, о политике государства, о роли папства. В атмосфере начавшегося преследования протестантов Рабле защищает здесь право человека на свободу сужцений, превращая книгу в предтечу философского романа. Рабле убеждает в необходимости умеренности («золотая середина похвальна»), в относительности всех теорий и догм. Темы борьбы с религиозным фанатизмом развиты в четвертой книге романа, причем здесь Рабле высмеивает как католические, так и протестантские установления, противопоставляя им жизнеутверждающее начало в человеке, право на свободу выбора и на сомнение во всем. В последней, пятой книге Рабле вновь возвращается к главному завету гуманизма — культу знаний и вере в неограниченные возможности человека.

Роман Рабле столь насыщен идейно и стилистически, что ему невозможно дать однозначную характеристику. Сам автор считал свою книгу лекарством от всех болезней, ибо она лечит дух человека. Профессия врача привнесла в художественные приемы и мироощущение автора явную специфику (Рабле открыл в европейской традиции тип писателя-врача). Современники подозревали его в атеизме, потомки нередко обвиняют в цинизме, но смех Рабле; в итоге, созидателен, ведь он излечивает от узости взглядов, фанатизма и учит терпимости, уважению к правам человеческой личности. Книга Рабле проникнута оптимизмом, ощущением, что настала новая эра царства разума и знаний, верой в неограниченные возможности человека. Рабле не создал школы и не имел учеников, тем не менее, он оказал влияние на всю французскую литературу и стал символом французского национального характера.

Школу создали поэты в середине XVI в., и это было самым значительным событием в истории французской литературы. В 1548 г. в доме ученого Лазаря де Баифа в Париже сошлись молодые поэты — Пьер де Ронсар и Жоашен дю Белле. Они задумали совершить переворот в поэзии и назвали свою группу Плеядой (в память об эллинской группе семи поэтов III в. до н.э.), пригласив требуемое число поэтов. С годами состав группы менялся, но все участники служили главной задаче Плеяды — созданию национальной поэтической школы. Теория их была основана на идее, что язык — это искусство, а поэзия — его высшая форма. Следовательно, поэты создают язык народа, совершенствуют его и развивают, и лучший способ для этого — подражание, прежде всего, античным образцам, которые не затмевают, а стимулируют национальную поэзию. Плеяде удалось утвердить новое представление о природе поэтического творчества, основанного на сочетании кропотливого труда и божественного вдохновения. Поэтому поэт не должен писать по заказу или из-под палки, настаивали они. Плеяда провозглашала высокое назначение поэта-творца, чей труд сравним по значимости с трудом ученого и военного. Он даже выше их, ибо поэт ближе к Богу, знает тайны природы и мироздания. Он не зависит ни от кого, а от его слов зависит многое. Плеяда оказала влияние на поэзию не только Франции, но и других стран Европы, и нередко их время называют эпохой Плеяды или временем Ронсара.

Пьер де Ронсар (1524—1585) был сразу и безоговорочно признан «принцем поэтов»; прожив долгую жизнь в литературе, меняясь, он остался гуманистом, вселявшим радость и веру в человека. Идея Плеяды о подражании природе получила в пейзажной лирике Ронсара философское и эстетическое наполнение. Важное место во взглядах поэта занимала любовь как духовная вершина жизни человека, как соединение с природой и космосом. В этой теме поэт сумел первым обозначить кризис гуманистической веры в возможность «земного рая». Начавшиеся религиозные войны развеяли гуманистические идеалы, и поэзия Ронсара приобретает политическое звучание. Написанное им первое эпическое произведение Франции — «Франсиада» — отразило зарождающиеся черты классицизма в литературе.

Настало время подведения итогов развития культуры эпохи Ренессанса, и о них задумываются также прозаики, создавая обобщающие синтетические произведения, особенно в жанре мемуаров, пытаясь осмыслить историю страны и свое место в ней. На этом этапе в литературе Франции лидирует гугенотская литература, особенно поэзия, которой и суждено было выразить кризис ренессансной культуры конца XVI в. Этому способствовала природа мироощущения гугенота, изначально трагичная и контрастная. Гугенот яснее осознавал свою греховность и невозможность изменить божественный замысел мироустройства и своей судьбы.

Художественным выражением этого мироощущения и духовной атмосферы конца эпохи Возрождения является творчество Теодора Агриппы д’ Обинье (1550—1630). Он был истинным сыном своего блестящего и бурного века. Учился в Женеве, был возвращен домой силой, и в пятнадцать лет сбежал с армией гугенотов в одной рубашке, приставив нож к горлу опекуна. Он воевал тридцать лет, а когда Генрих стал королем Франции, Агриппа д’ Обинье взял в руки перо и еще тридцать лет писал, оставив мемуары и художественную поэму о своем времени. Поэзия стала для него формой гражданской активности, и его «Трагические поэмы» (он писал их тридцать девять лет!) стали эпитафией эпохе. Судьба Франции описана в них через личные переживания автора. В поэме изображена разоренная и опустошенная страна — итог гражданских войн. Трагический пафос поэмы, художественный стиль, отмеченный чертами барокко, гражданская позиция автора, не скрывающего «пристрастности», свидетельствуют о вершине и закате гуманистической литературы эпохи Возрождения.

 

 

В поисках веры

 

Требования обновления церкви отчетливо высказывались еще в XVI в. Они сопровождались во Франции распространением нового благочестия и «Братства общей жизни». Критика духовенства и церкви выражалась в требованиях упрощения ритуалов и схоластического обоснования догматов, возврата к живому слову Божию. Мечту о реформе разделяли все гуманисты. Но в ней соседствуют два движения. Одни отрицают культ святых и реликвий, индульгенции, призывают опираться только на Священное Писание, но не порывают с официальной церковью. Напротив, другие готовы ради достижения этих целей порвать с католической церковью, создав новую. До 1520 г. эти движения еще не разделились.

Возрожденная античность неизбежно порождала религиозные сомнения, ибо читатели Цицерона, Сенеки, Аристотеля и Платона нашли у них примеры, достойные восхищения и подражания, свободные от христианского влияния. У образованных людей сложилось определение морального совершенства, отличного от христианского канона. Гуманисты пытались устранить разъединение морали светской и церковной, но религия была важна для масс, а интеллектуалов волновала культура, поэтому они рано отошли от узких проблем реформы церкви. Перед ними стояли вопросы, ответы на которые они не находили ни в старой, ни в новой церкви.

С 1520 г. идеи Лютера находят отклик во Франции, и церковь не может противостоять им. Реформация проникает в Бордо, Лион, Монпелье. Тогда же французы начинают читать Библию на родном языке, благодаря первым переводам. Протестантская коммуна создается в Страсбурге, оттуда идут новые идеи и книги во Францию.

Однако обстановка в стране не благоприятствовала распространению вширь реформационных идей. Франция была преданно католической, церковь благодаря галликанизму и Болонскому конкордату (1516) сохраняла известную независимость от папы, назначения на высшие церковные должности находились в руках короля, умело использовавшего это право для наделения ими дворян, наконец, равнодушие крестьянства — все это предопределило судьбу Реформации. Устойчивость процесса централизации страны и сильная королевская власть лишали Реформацию политической целесообразности.

Но во Франции были силы, черпавшие в Реформации надежды на перемены в государстве. Протестантизм находил приверженцев в крупных городах в среде нарождающейся буржуазии, ремесленников и плебса. Зрело недовольство и в рядах низшего клира, разночинного по социальному происхождению, против исключительно дворянского высшего духовенства. А высшая аристократия видела в абсолютной монархии угрозу своим былым вольностям и ненавидела всесилие чиновников, выходцев из неблагородного сословия. Реформация была для них способом борьбы с центральной властью. Провинции, особенно Юга Франции, вспомнили об утерянных свободах. Такая «пороховая бочка» рано или поздно должна была взорваться. До 30-х годов протестантизм распространялся беспрепятственно, но дело о «плакатах против месс» 1534 г. вызвало репрессии, которые явились толчком к началу борьбы. Многие французы бежали из страны, особенно в Женеву, где Кальвин создал новую церковь. В 1559 г. в Париже собрался первый национальный синод реформатских церквей и высказался в пользу кальвинизма. К 1560 г. гугеноты составили 10 % населения (к концу религиозных войн 6—7 %).

Они начинают борьбу, известную в литературе как религиозные войны (1562—1598). Итог восьми войн — Варфоломеевская ночь (1572), разорение и обнищание страны, бегство протестантов, убийство короля Генриха III, всеобщее ожесточение и ненависть. Война не решила и не могла решить вопросы веры. Но она помогла их решить.

Произошел разрыв гуманизма с Реформацией. Причина его коренится в особенностях кальвинизма, принятого протестантами во Франции. Учение Кальвина выглядело антигуманистичным: вместо культа человека оно предлагало смирение, вместо разума — иррационализм, вместо свободы воли — предопределение. Кальвин отринул гуманистическую версию христианства как нравственного учения, основы всеобщего спасения и выступил против свободомыслия и веротерпимости. Он отрицал возможность познания Бога, природы и человека, настаивая на несовершенстве разума как инструмента познания. Грехом гуманизма он считал не только религиозный индифферентизм, но и критическое изучение Библии. Оно породило, по его мнению, недостаток христианского рвения, гордыню ученых, а христианство превратило из религии в философию. Таким образом, Кальвин осудил гуманизм в целом как тип мышления и предпочитал истребить все науки, раз они принесли сомнение, гордыню и тотальный критицизм.

Другой итог войн — укрепление католицизма в обществе. Если раньше бунт против обрядов доходил до разрушения статуй и витражей в церквах, то война пробудила в обществе любовь к национальным святыням, и народная набожность выливалась в массовые религиозные процессии, объединявшие короля и народ. Решения Тридентского собора, долго не принимавшиеся во Франции, были приняты как необходимые в борьбе с Реформацией меры.

Не менее плодотворным и массовым стал путь мистики: с 1570 по 1610 г. во Франции были переведены и изданы почти все великие мистики церкви. Болезненность исканий веры сказалась и в распространении демономании, в участившихся самоубийствах, в массовом психозе ожидания конца света.