Тестовый материал к методике Кагана (12 пар стимульного ряда)

Рис. 23

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Компьютеризованный психологический эксперимент

 

История вопроса

 

Первые шаги компьютеризации психологии. Публикации, в которых осмысливались возможные пути и преимущества компьютеризации психологических исследований, появились за рубежом в начале 60–х годов XX в. Причем изначально речь шла об использовании ЭВМ учеными других специальностей, и лишь позже – психологами. Были намечены следующие линии обсуждения: организация и обработка данных, обнаружение взаимосвязей между переменными, проверка гипотез путем моделирования и имитации исследуемых процессов. Существенна при этом первоначальная ориентировка авторов на возможности так называемых больших машин, хотя позже ЭВМ другого поколения – мини–ЭВМ – стали реально включаться в экспериментальные установки для предъявления стимуляции, фиксации ответов испытуемых и обработки данных.

Об изменении подходов к планированию психологических экспериментов стали говорить в связи с разработкой программ для гибкого управления стимуляцией по ходу эксперимента (в соответствии с заданными правилами) и информирования испытуемого о его результатах. Случайное распределение испытуемых по заданным экспериментальным условиям, случайное варьирование признаков стимуляции, предъявляемой с помощью индикаторов на электронно–лучевых трубках (ЭЛТ), реализация многофакторных схем внутри предъявляемых последовательностей – вот те функции, которые характеризовали использование ЭВМ, например, в исследованиях по инженерной психологии, когнитивной психологии и иных областях, где важным, в частности, оказывался микроструктурный анализ изучаемых процессов. В отличие от тахистоскопа, предъявление информации посредством безынерционного электронного луча решило такие «технические» проблемы, как ручная перезарядка кассет, следование жесткому порядку предъявления стимулов, контроль времени реакции испытуемого.

Были созданы автоматизированные системы для проведения психофизиологических исследований, в частности для изучения различных состояний человека–оператора и фиксации показателей их изменений при эмоциональном напряжении, стрессе, утомлении и т.д. Использование ЭВМ, или компьютеров, позволило при этом сопоставлять качественные и количественные характеристики деятельности человека в задаваемых «модельных» ситуациях с фиксируемыми психофизиологическими показателями. Таким образом, применение компьютеров позволяло моделировать те или иные условия деятельности, предполагающие ориентировку испытуемого в сложных стимульных ситуациях (включавших построение человеком их образно–концептуальных моделей) и принятие решений о переходе к тем или иным исполнительским действиям.

Компьютерное управление экспериментально варьируемыми факторами (независимыми и дополнительными переменными) и фиксация показателей в качестве зависимых переменных изменили направленность проверяемых психологических гипотез с точки зрения объяснительных схем. «Компьютерная метафора», сложившаяся в это время в психологии, означала развитие подхода, который предполагал рассмотрение структуры психических процессов по аналогии с системами переработки информации компьютером. Однако в методическом аспекте более интересен другой контекст влияния применения компьютеров на организацию психологических экспериментов: подчеркиваемая обычно в качестве существенного преимущества стандартизация процедуры проведения опытов.

Стандартизация экспериментальной процедуры мыслилась в основном как обеспечение максимального и гибкого контроля в первую очередь за визуальными стимулами, предполагающими актуализацию определенных сенсорно–перцептивных процессов и процессов запоминания. В исследования мышления подобные управляемые компьютером экспериментальные стенды вошли вместе с модернизацией Дж. Брунером методики образования искусственных понятий, в основе которой лежала методика Выготского–Сахарова.

Дисплей позволял обеспечивать динамику и синхронизацию предъявления разных стимулов, точность рисунков и давал прочие преимущества, сочетаемые с возможностями использования компьютерных программ для создания так называемых адаптивных методик. Алгоритм подобных методик учитывал, например, необходимость повторения проб, в которых испытуемый сделал ошибку. И наряду со стандартизацией условий для групп испытуемых стали разрабатываться программы управления процедурой опытов, которые адаптировали условия для отдельного человека (в зависимости от его индивидуальных особенностей, к которым могли быть отнесены пороги чувствительности, стрес–соустойчивость, уровень предварительной обученности и т.д.).

Следующим шагом было включение в экспериментальные ситуации on–line–связи, или режима «реального времени» взаимодействия человека с компьютером. Это стало возможным с переходом от «больших» к «малым» машинам, что позволяло также избегать ряда проблем, связанных с использованием центров коллективного пользования (для «больших» машин). Осуществляя взаимодействие с компьютером по типу «запрос–ответ» в режиме реального времени, испытуемый мог, например, сам принимать решения относительно того, что далее исполнять машине. Не определяя целостной структуры экспериментальной ситуации, он, однако, мог теперь управлять последовательностью стимулов, разворачивать разные стратегии изменения ситуации, решать в диалоге мыслительные задачи. Цифровое печатающее устройство или экран дисплея в последнем случае стали средством анализа самим испытуемым его стратегий.

Переход к персональным компьютерам и широкому использованию программного обеспечения, ориентированного на «пользователя», не являющегося специалистом в области вычислительной техники, также обусловил новую направленность гипотез, проверяемых в компьютеризованном эксперименте. Это были гипотезы, формулируемые в контекстах сравнения деятельности «профессиональных» пользователей (программистов) и «непрофессионалов», использующих компьютеры для решения своих исследовательских и прикладных задач; их в конце концов и стали называть «пользователями» в отличие от «программистов». В области «психология программирования» произошла переориентация с одной выборки испытуемых (программистов) на другую (пользователей). Изменились и типы независимых переменных: от сравнения разных режимов профессионального использования ЭВМ (например, сравнение эффективности деятельности программиста при on–line– и off–line–связи, предполагающей режим пакетной обработки информации) [Шнейдерман, 1984] к сравнению разных типов программ, адаптирующихся к отличающимся по степени предварительной обученности пользователям. Одновременно стали развиваться и другие линии включения компьютера в психологический эксперимент, например в социально–психологических исследованиях. Использование игр, где компьютерная программа симулировала стратегию противника, или обеспечение взаимодействия – посредством компьютера – с находящимся в другом месте партнером – эти и другие новшества существенно раздвинули рамки управления ситуациями общения, в которые включался испытуемый. Как и в случае нацеленности психологических гипотез на микроструктурный анализ (например, при построении моделей кратковременной памяти), использование компьютера в социальной психологии позволяло проверять более точные гипотезы.

В основном при этом сохранялась сформулированная Бартлеттом позиция: «От начала до конца психолог, использующий машину, может полагаться на собственную психологию, которая говорит ему, где применять и как интерпретировать возможности компьютера».

Проблема психологических последствий компьютеризации. В отечественной литературе соответствующие этапы обсуждения проблем компьютеризации психологических исследований сразу были связаны и с другой проблемой – анализом психологических последствий компьютеризации, в частности, изменений интеллектуальной деятельности человека в условиях использования новых орудийных средств [Человек и компьютер, 1971]. Изначально развивались две разные линии компьютеризации экспериментов. Они представляли: 1) позиции, аналогичные сложившимся первоначально за рубежом и указанным выше направлениям изменения ситуации эксперимента, 2) позиции, связавшие компьютеризацию психологических исследований с возможностями преодоления компьютерной метафоры в самой психологии.

Подход О. К. Тихомирова по отношению к возможностям включения компьютера в экспериментальные процедуры в исследованиях мышления был оригинальным в том плане, что противопоставил схемам взаимодействия, где человек замещался компьютером или дополнял компьютер в процессах переработки информации, возможность других схем. В этих других схемах компьютеризация деятельности человека рассматривалась как предмет анализа, исходящего из ряда предположений: 1) сам факт взаимодействия с компьютером может не только расширять, но и сужать возможности интеллектуальной деятельности человека, 2) анализ новообразований, идентифицируемых психологом в ходе реализации человеком (испытуемым или пользователем) решений тех или иных задач, должен служить основанием квалификации достигнутого уровня взаимодействия и т.д.

В то же время это был новый виток обоснования сложившихся ранее в отечественной психологии позиций в понимании культурно–исторического пути развития высших психических функций человека. В работах этой школы ряд идей Л. С. Выготского о развитии второй – социальной – природы человеческого мышления получил такую окраску, о которой сам автор не мог предполагать в 20–30–е годы XX в. Новый подход сложился как вариант психологического осмысления развития тех искусственных средств человеческого познания, которые не были известны до появления компьютеров. Сейчас же они вошли в нашу культуру, изменяя нормативы мышления человека, способы его познания и общения с другими людьми. Причем в данной работе имеется в виду не контекст проблемы обучения с помощью компьютеров (хотя и здесь сложились уже разные подходы к проблеме детерминации мышления в этой новой ситуации обучения). Речь идет о развитии идеи опосредствованности высших психических функций человека в современных условиях использования человеком как субъектом труда и познания принципиально новых информационных технологий.

Так, создание систем «искусственного интеллекта» стало самостоятельным видом разработок способов работы со знаками. Само по себе последовавшее в результате этого удвоение уровней опосредствования интеллектуальной деятельности человека (знаковые системы и технологии работы с ними) могло бы рассматриваться как сравнительно автономная область, куда дотягиваются познавательные усилия только специалистов в области вычислительной техники. Однако ориентировка на пользователя как человека, не являющегося таким специалистом, но включающего компьютер в системы социальных взаимодействий, принятия решений на основе экспертных систем, в новые технологии обучения и т.д., заставило укрупнить проблему «человек и компьютер» до уровня общепсихологической значимости.

При использовании информационных технологий изменяется характер как интер–, так и интрапсихических функций. Сформулированные основные проблемы психологических последствий компьютеризации так развивали положения Л. С. Выготского для понимания психологической сути новой сложившейся социальной ситуации. Раньше «зона ближайшего развития» характеризовалась тем, что ребенок, еще не способный что–то сделать сам, может сделать это с помощью взрослого; теперь же он с помощью компьютера может сделать то, что ему не под силу в одиночку. Идея «пра–мы» может принять теперь вид «мы–с–компьютером», а точнее «наше мышление в опосредствовании его мыслительными структурами программиста и создателя техники». Если раньше речь шла о стихийном или управляемом в учебной деятельности усвоении (или присвоении) понятий как средств мышления, то теперь человек может образовывать также новые системы понятий, куда «усвоенные» экспертной системой «предпонятия» входят в качестве подсистем. И в такой новой системе, по словам О. К. Тихомирова, можно «ожидать появления новых качеств осознанности и произвольности».

Диалог с компьютером при решении человеком мыслительных задач (даже при учете неравноправия сторон в нем, поскольку в таком взаимодействии партнером по ситуации общения для пользователя является не компьютер, а разработчик системы, присутствующий заочно) ведет к известным феноменам персонификации этого сложного средства, к изменению направленности целеобразования субъекта (будь то школьник или взрослый), к выраженности у человека новых, причем не только операционально–технических, но и мотивационных компонентов общения. Предполагалось, что использование компьютерных, т.е. полученных в результате использования программного обеспечения, данных в реальном диалоге или при имитации такого диалога может вести к преобразованию интеллектуальной деятельности (изменению предпочитаемых субъектом стратегий, уровней контроля, оценок принимаемых к сведению ориентиров и т.д.). Но компьютеризация процедур принятия решений, предполагающих мысленную ориентировку субъекта в закономерностях изменяемой «действиями» компьютера проблемной ситуации, может также иметь следствием незримые для самого пользователя управляющие воздействия на его мыслительные стратегии.

Например, в ситуации компьютеризации процедуры образования искусственных понятий нами сравнивались качественные и количественные показатели интеллектуальных решений человека в управляемом компьютерном диалоге. Диалог с компьютером предполагал активность самого испытуемого в организации запросов с целью проверки гипотез о «задуманном машиной» понятии или образцов объектов, подводимых под то или иное понятие (в процедурном варианте диалоговой методики образования искусственных понятий) [Корнилова, 1987]. Задание разных уровней независимой переменной осуществлялось путем создания двух видов диалога. При внешне идентичных условиях режимы диалога отличались тем, что: 1) в первом режиме испытуемый раскрывал действительно выбранное машиной изначально понятие (из 30 возможных) и 2) во втором – испытуемый раскрывал несуществующее заранее понятие, которое строилось компьютером в зависимости от осуществленных в диалоге запросов. Был получен эффект зависимости показателей реализуемых субъектом интеллектуальных стратегий от режима диалога, причем без осознания самим субъектом особенностей заданной во втором условии «игры» с ним. Это могло интерпретироваться не только как изменение, но и как «искажение» произвольности регуляции своих решений, а также их осознанности и самостоятельности.

Итак, в психологии сейчас присутствуют разные типы включения компьютерной процедуры в психологические исследования. Далее мы рассмотрим только те, что сложились в области психологии мышления. Но поскольку они так или иначе связаны с включением компьютера в экспериментальную процедуру в качестве диалогового средства раскрытия дальних перспектив преобразования ситуаций или поставки испытуемому «чужих», т.е. не самостоятельно образованных знаний, мы так или иначе должны будем затронуть также ряд других проблем. Наиболее важными здесь представляются: а) несовпадение внешних и внутренних структур диалога, б) несовпадение значения терминов, например «поддержка принятия решений», в непсихологическом и психологическом контекстах оценки использования компьютерных средств.