Буржуазная природа идейных взглядов Троцкого

Сходство с идейными воззрениями буржуазных революционеров, таких как Чаадаев, склонность Троцкого рассматривать революцию в России как продолжение французской буржуазной революции в значительной степени объяснялись особенностями его вступления в революционное движение России и его дальнейшей деятельности в рядах российской и международной социал-демократии. Изначально выходцу из семьи крупного одесского зерноторговца Давида Бронштейна антибуржуазная суть марксизма была глубоко чужда, и поэтому, познакомившись с членами марксистского подпольного кружка в Николаеве, он вел с ними острую полемику, ссылаясь на труды буржуазного идеолога И.Бентама. Присоединение к кружку Троцкого было неожиданным для его участников, и некоторые объясняли этот шаг лишь желанием произвести впечатление на его будущую супругу – марксистку Соколовскую.

Подпольная деятельность Троцкого в николаевском кружке длилась чуть более года, и за это время он не успел даже начать изучение марксизма. В то время как его друзья по кружку, оказавшись в тюрьме, усиленно штудировали марксистскую теорию, Троцкий не спешил этим заняться, усиленно изучая литературу по масонству. Лишь оказавшись в ссылке, он начал читать «Капитал» Маркса, но так и не осилил первый том, а потому, оказавшись после побега из ссылки в Лондоне осенью 1902 года, страшился, что Ленин начнет «экзаменовать» его по марксизму.

Тогдашнее сотрудничество Троцкого с Лениным продолжалось недолго. Уже в ходе II съезда РСДРП летом 1903 года Троцкий порвал с Лениным и атаковал созданную на съезде фракцию большевиков. В течение 12 лет Троцкий вел постоянную борьбу против большевизма. Так толком и не разобравшись в марксистской теории, Троцкий нагло обвинял вождя большевиков в извращении марксизма. «Поистине нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин! Для него марксизм не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, нет, это... половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать свое величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть!» Атакуя Ленина в этой работе, Троцкий сравнивал его с Робеспьером, очевидно исходя из собственных сопоставлений буржуазной партии якобинцев с большевистской партией.

Не примкнув ни к одной из фракций РСДРП, Троцкий вплоть до 1917 года пытался играть роль посредника между ними и на основе эклектической позиции создать «центристскую платформу», которая позволила бы ему играть решающую роль в руководстве партии. Ленин и другие видные деятели большевистской партии не раз разоблачали идейную беспринципность Троцкого. Ленин называл его «Иудушкой-Троцким». Сталин именовал Троцкого «красивой ненужностью» и «чемпионом с фальшивыми мускулами».

В конце 1904 года Троцкий сблизился с выходцем из семьи богатого одесского зерноторговца Александром Гельфандом (Парвусом), который к этому времени играл видную роль в германской социал-демократической партии. Теория перманентной революции, созданная Троцким и Парвусом в ходе их сотрудничества, предусматривала революцию в России прежде всего с целью спровоцировать процессы, благоприятствующие общеевропейской интеграции.

С целью осуществления на практике идей перманентной революции Троцкий и Парвус при поддержке видных социал-демократов Германии и Австро-Венгрии прибыли в Россию в разгар революции 1905 года. Неизвестно откуда взявшиеся деньги помогли Парвусу организовать издание массовых периодических газет. Наиболее значительным действием двух друзей стал «Финансовый манифест», составленный Парвусом от имени Петербургского совета. Публикация в газетах, принадлежавших Парвусу, 2 декабря 1905 года «Манифеста», в котором вкладчиков сберегательных банков призывали изъять золотом свои рублевые вклады, так как рубль якобы находится на грани краха, спровоцировала падение рубля. Убытки государства были так велики, что правительство было вынуждено попросить Францию предоставить России огромный заем. От этой аферы выиграли финансовые воротилы Европы, а Россия попала в экономическую зависимость от Франции. Парвус же вскоре баснословно разбогател.

Сбежав из ссылки после ареста, Парвус и Троцкий встретились в Германии. Вскоре Парвус стал оперировать миллионными средствами и занялся торговлей зерном и оружием в Османской империи. Троцкий же поддерживал связи со своим другом вплоть до начала Первой мировой войны.

После начала Февральской революции Троцкий, как и в 1905 году, считал, что отечественное революционное движение «сможет успешно развиваться и прийти к победе только как общеевропейское. Оставаясь изолированным в национальных рамках, оно оказалось бы обречено на гибель». Он считал, что российская революция должна способствовать интеграции капиталистической экономики Западной Европы под лозунгом создания Соединенных Штатов Европы. Эти взгляды Троцкий изложил в опубликованной в мае 1917 года статье «Программа мира», которая стала идейно-политическим манифестом для нескольких тысяч видных социал-демократов России, создавших «Межрайонную организацию», или «Межрайонку».

Троцкий и его сторонники из «Межрайонки» оказались вне крупных политических партий. Позже Троцкий признавал: «Меньшевики и большевики смотрели на меня со злобой и недоверием». К тому времени у Ленина не было сомнений в классовой позиции Троцкого.

В сложившейся обстановке Троцкий, оказавшись вне крупных политических сил в разгар революционных событий, решил примкнуть к большевикам. Лишь стремление Ленина расширить фронт борьбы за социалистическую революцию и привлечь в свои ряды таких опытных ораторов, как Троцкий, Луначарский и другие, а также заручиться международными контактами «Межрайонки», привело к соглашению между большевиками и сторонниками Троцкого. Летом 1917 года Троцкий вступил в большевистскую партию, а вскоре был избран в состав ЦК партии.

Однако с первых же лет пребывания Троцкого в большевистской партии, а затем в составе советского правительства его особая позиция постоянно порождала трудности и противоречия в руководстве партии и государства. Отказ Троцкого подписать Брестский договор в феврале 1918 года, который спровоцировал наступление германских войск и захват ими Украины, Белоруссии, Прибалтики, широкое недовольство многих коммунистов деятельностью Троцкого на посту руководителя Реввоенсовета, проявившееся на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года, создание им мощной оппозиции накануне Х съезда партии и спровоцированная им острая дискуссия в 1920–1921 годах, едва не увенчавшаяся сменой руководства страны весной 1921 года, стали лишь прелюдиями к широкой оппозиционной деятельности Троцкого, направленной против руководства партии. С осени 1923 по ноябрь 1927 года Троцкий и его сторонники вели упорную борьбу против большинства партии, стараясь захватить власть в стране.

Борьба Троцкого против партийного руководства привлекла в его ряды лишь небольшую часть членов партии. По мере обострения полемики с Троцким и его сторонниками Сталин не раз обвинял их в измене марксистско-ленинским принципам партии.

После высылки за границу Троцкий установил организационные связи с различными зарубежными силами, враждебными нашей стране. Опираясь на их поддержку, Троцкий прилагал усилия для осуществления государственного переворота в СССР. В марте 1933 года Троцкий обратился с открытым письмом к работникам партийного аппарата ВКП(б), в котором писал: «Сила Сталина всегда была в механизме, а не в нем самом... В отрыве от механизма... Сталин ничего из себя не представляет... Сталин завел вас в тупик...» Демагогически спекулируя на «Письме к съезду» Ленина, Троцкий требовал: «Настало время воплотить в жизнь последний и настойчивый завет Ленина: «Убрать Сталина!»

Через издаваемый им за границей и распространяемый подпольно в СССР «Бюллетень оппозиции» Троцкий в октябре 1933 года объявил о необходимости сформировать подпольную партию, готовую осуществить переворот. Он подчеркивал, что «не осталось нормальных конституционных путей для устранения правящей клики. Только сила может заставить бюрократию передать власть в руки пролетарского авангарда». Троцкий давал указания: «Если Сталин и его сторонники, несмотря на их изоляцию, будут цепляться за власть, оппозиция сможет их устранить с помощью «полицейской операции».

Троцкий распространил свою деятельность и на другие коммунистические партии. Хотя Троцкий получил поддержку лишь меньшинства зарубежных коммунистов, его сторонники способствовали раскольнической деятельности в международном коммунистическом движении, что особенно проявилось в ходе гражданской войны в Испании. В своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1958 годы» советский разведчик Павел Судоплатов писал: «Ныне в угоду политической конъюнктуре деятельность Троцкого и его сторонников за границей в 1939–1940 годах сводят лишь к пропагандистской работе. Но это не так. Троцкисты действовали активно: организовали, используя поддержку лиц, связанных с абвером, мятеж против республиканского правительства в Барселоне в 1937 году. Из троцкистских кругов в спецслужбы Франции и Германии шли «наводящие» материалы о действиях компартий в поддержку Советского Союза. О связях с абвером лидеров троцкистского мятежа в Барселоне в 1937 году сообщил нам Шульце-Бойзен, ставший позднее одним из руководителей нашей подпольной группы «Красная капелла».

Подрывная деятельность Троцкого и троцкистов против СССР, их сотрудничество с гитлеровцами, а не личная неприязнь к ним Сталина, стали причиной ликвидации Троцкого, которое и было реализовано советскими разведчиками в августе 1940 году.

Хотя Троцкий и троцкисты были разбиты, борьба против попыток навязать буржуазную интерпретацию истории нашей страны и повернуть ее развитие по капиталистическому пути не прекратилась.

ТАЙНЫ РАСКУЛАЧИВАНИЯ

 

 

Что такое раскулачивание?

30 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». С этого момента принято отсчитывать начало одного из наиболее драматических событий в истории довоенного СССР – раскулачивания, которое до сих пор остается предметом жарких эмоциональных обсуждений.

Что же из себя представляло раскулачивание? Со стороны либералов мы слышим заявления о войне против крестьянства, со стороны патриотов-сталинистов – рассуждения о подавлении кулацкого террора, направленного против столь необходимой стране коллективизации. Оставим идеологию и эмоции в стороне и обратимся к сухим фактам.

Раскулачивание рассматривалось государством как кампания по уничтожению кулачества как класса. Производилось оно следующим образом. Сразу же после выхода постановления на территориях, где проводилась сплошная коллективизация, создавались специальные «тройки», состоявшие из первого секретаря райкома пар­тии, председателя райисполкома и уполномоченного ГПУ. Они рассматривали вопрос о принадлежности того или иного крестьянина к кулацкому классу. Кулаки разделялись на три категории. К первой принадлежали организаторы и исполнители террористических актов и антисоветских восстаний – они передавались органам ГПУ для выяснения меры их личной вины, а члены их семей выселялись в отдаленные районы страны. Ко второй относился «оплот кулачества в деревне», они с членами семей тоже выселялись в отдаленные районы. К третьей категории принадлежали все остальные кулаки, которые вместе с семьями выселялись за пределы колхозных земель, но в своем районе (то есть они не попадали в спецпоселения). Имущество выселенных конфисковывалось и становилось колхозным, переселенцам выдавались небольшие средства для устройства на новом месте.

Прибывшие на новое место кулаки (главным образом, второй категории) и члены их семей приобретали статус спецпереселенцев. В число спецпоселенцев входили не только кулаки, но и выселенные из городов антиобщественные элементы (бродяги, пьяницы), а также лица, совершившие не тяжкие правонарушения, которым лагерь заменили спецпоселением. Жили они в спецпоселках, построенных в местностях, где ощущался недостаток рабочей силы, находящихся не ближе 200 километров от границ, железных дорог, городов и селений.

Их не принимали в профсоюзы и в партию, из их зарплат удерживались деньги для содержания администрации спецпоселения (в которую, кстати, входили и активисты-спецпоселенцы), наконец, они были лишены избирательных прав. Однако у них были и льготы – вплоть до 1934 года они освобождались от всех налогов и сборов, а также от военной службы, в том числе и в годы войны.

С 1933 г. прекращаются массовые высылки и по сути прекращается раскулачивание как кампания всесоюзного масштаба. В том же году начинается постепенное возвращение спецпоселенцам гражданских прав. С 1933 г. государство возвращает избирательные права детям спецпоселенцев, достигшим совершеннолетия. С 1935 г. дети спецпереселенцев, окончившие среднюю школу, могли покинуть поселение для поступления в техникум или вуз. С того же 1935 г. избирательные права возвращаются всем бывшим спецпереселенцам.

Всего за два года кампании (1930–1932) было переселено около двух миллионов человек, то есть около 400 тысяч семей, или около 2% от тогдашнего населения СССР. Власть сама признавала, что при раскулачивании были допущены ошибки и кулаками были объявлены те, кто ими не являлся, и делала попытки выявить «неправильно высланных» и освободить (хотя, естественно, освободили далеко не всех). Немало кулаков сумело избежать репрессий и депортации, распродав или бросив свое имущество и уехав в города, где они выдавали себя за середняков или бедняков. Такое «самораскулачивание» приобрело довольно широкий размах.

Одним словом «раскулачивание» были названы две разных государственных кампании, в каждой из которых в термин «кулак» вкладывалось свое особенное значение (именно поэтому и была произведена классификация кулаков на категории). Первая кампания – это военно-полицейская операция по обезвреживанию и наказанию организаторов и исполнителей террористических актов, то есть «кулаков первой категории» (в которую фактически включали всех активных деревенских антисоветчиков, ассоциируя их с кулаками лишь в силу необходимости рассматривать конфликт через призму официальной классовой теории). Понимаю, что для многих современных людей, особенно молодых, которые учили историю по учебникам, изданным фондом Сороса, существование в советской деревне 1920–1930-х гг. терроризма будет откровением. Но если мы заглянем в газеты того времени, в исследования современных историков коллективизации, наконец, в рассекреченные в наши дни документы ОГПУ конца 1920-х – начала 1930-х, то мы увидим: начиная с 1927 г. регулярно с мест поступали сообщения об убийствах коммунистов, советских служащих, работников милиции и даже учителей, приехавших из городов. Статистика сообщала, что в 1927 г. был зафиксирован 901 случай так называемого кулацкого террора, а за семь месяцев 1928 г. – уже 1049 случаев. Кстати, терроризм везде в современном мире считается тяжким преступлением независимо от того, каковы мотивы террористов.

Вторая кампания – это операция по расформированию класса кулаков, превращение их в спецпоселенцев, с тем чтобы после «трудового перевоспитания» они и их дети вернулись в состав обычных граждан Советской страны. Здесь под кулаками (точнее, «кулаками второй категории») понимались члены отделившихся от крестьянского общества (общины) индивидуальных крестьянских хозяйств, систематически использовавших труд наемных работников – батраков. Конечно, в реальности в разряд таковых попадали и просто зажиточные крестьяне, использующие лишь труд членов своей семьи, и даже не очень зажиточные, особенно если те деятели администрации, которые занимались раскулачиванием, имели с ними личные счеты, но это была ожидаемая и объяснимая аберрация, связанная с человеческим фактором.

Однако если вина кулаков-террористов была очевидной – они совершали такие уголовные преступления, как убийства, поджоги, избиения, строго наказуемые в любом обществе, в том числе и демократическом, – то вина всех остальных кулаков не совсем понятна. Современные либералы склонны вообще отмахиваться от этого вопроса, считая, что никакой вины перед государством у них и не было и, более того, ничем они государству не были обязаны. По мнению либеральных обличителей коллективизации, кулаки пали жертвой революционного утопизма большевистского руководства, которое пожелало перестроить жизнь в согласии со своими теоретическими установками. Патриоты-сталинисты в общем-то не отрицают, что никакой особенной вины за кулаками, не участвовавшими в борьбе против советской власти, не было. Патриоты лишь не согласны с тем, что сталинские планы коллективизации были утопичными и разрушительными для деревни и страны. Напротив, они доказывают, что без коллективизации стала бы невозможной индустриализация и победа в Великой Отечественной войне. Но кулаки и тут предстают как жертвы, пусть и необходимые и оправданные в исторической перспективе.

За какую же такую вину, которая была известна современникам, но не известна нам, пострадали кулаки? Для того чтобы это понять, нужно разобраться с тем, когда и с какой целью была создана социальная группа кулаков, которая была подвергнута репрессиям в 1930–1932 гг., и что она из себя представляла.

Кто такие советские кулаки?

Вопрос этот может показаться странным. Разве не внушают нам постоянно, что класс сельских фермеров-буржуа, или, как их назвали большевики, кулаков (хотя в русской деревне кулаками называли не только фермеров, но и сельских ростовщиков и вообще всех деревенских богатеев), никто не создавал, он возник сам по себе, по мере разложения общины и выделения в ней зажиточных крестьян, прибиравших к рукам землю, средства производства и бедных крестьян, превращавшихся в сельских пролетариев – батраков? Реформа Столыпина, по которой был разрешен выход из общин и частное землевладение, лишь подвела юридическую базу под существование кулачества.

Все это, возможно, и так, но только вот дореволюционные кулаки не имели никакого отношения к тем кулакам, которых раскулачивали и выселяли в 1930-х. Специалисты по истории российского крестьянства однозначно заявляют: старое кулачество погибло – и как класс, и даже физически – в 1917–1921 гг. Летом и осенью 1917 г., после того как царский режим пал, а Временное правительство не смогло установить сколько-нибудь твердую власть, село фактически перестало подчиняться государству.

Русские крестьяне начали «черный передел», о котором они мечтали несколько столетий. Сначала крестьянские общины присвоили 44 миллиона десятин помещичьих земель, при этом сжигая помещичьи усадьбы и убивая помещиков и членов их семей, если те не успевали скрыться. Затем пришел черед «фермеров», которые некогда воспользовались правами, данными им реформой Столыпина, и вышли из общины, превратив свой надел в частную собственность. Под дулами винтовок и вилами они возвращались в общины, а их земли обобществлялись. Свои требования крестьяне выразили в наказах, которые легли в основу декрета «О земле», принятого II съездом Советов и проводимого в жизнь большевистским Совнаркомом. Этот декрет провозглашал два принципиальных тезиса: