Уверенность приобретается с опытом

– Может быть, у тебя нет того, что для этого нужно, – повторила я слова Даниель. – Что это вообще значит?

– В мире телевидения популярно выражение, что у людей есть это. Однажды я спросила своего босса, как он считает, есть ли у меня это, и знаете, что он ответил? Он сказал: «Нет, у тебя этого нет, но если ты будешь много работать, оно у тебя появится».

– Как ты поняла его слова? – поинтересовалась я.

– Ну, меня немного подбодрило то, что мои усилия вроде бы не пропадают зря, но эти слова вызвали у меня и ощущение второсортности, будто он считает, что у меня нет этого от природы.

– От природы? – переспросила я.

– Да.

– Но в чем же состоит то самое «это»? Что, как тебе кажется, есть у всех, кроме тебя? – поинтересовалась я.

– Уверенность в себе, – просто ответила Даниель.

– А откуда же она у тебя появится? – возмутилась я. – Ты ведь только начала свою карьеру.

Даниель смотрела на некоторых своих коллег с твердым убеждением, что они просто родились уверенными в себе или как минимум обрели это качество после окончания учебы. Однако в действительности большинство тех, с кем она себя сравнивала, были старше нее или работали дольше, чем она. Даниель считала, что у людей на работе уверенность либо есть, либо нет, поэтому малейшая оплошность в очередной раз убеждала ее в том, что ей такая черта не свойственна. Свои ошибки Даниель воспринимала как свидетельство того, кто она есть (возможно, человек, не совсем подходящий для работы на телевидении), а не как подсказку о том, чему ей следует научиться, или как признак того, что она только в начале карьерного пути. Она боялась любого замечания, считая его доказательством того, что она не обладает врожденной уверенностью в себе, и это ее подавляло.

Склонность думать о том, что уверенность в себе присуща работающим людям от рождения, обозначается термином «фиксированный тип мышления»[129]. Фиксированное мышление может проявляться по отношению к самым разным качествам (уровню интеллекта, атлетическим способностям, социальной грамотности, стройности), но что бы это ни было, это мышление в черно-белых тонах. Что касается уверенности в себе, то Даниель была глубоко убеждена, что есть люди, у которых такая уверенность есть, и у которых ее нет, и относила себя ко второй категории. Даниель считала, что ее более хладнокровные коллеги созданы для этой работы, а она – нет. Из-за этого она ощущала такой дискомфорт. А серьезные ошибки или негативные комментарии в свой адрес она воспринимала как приговор.

Люди, которым свойственно так называемое развивающееся мышление, убеждены, что человек может меняться и успех – величина достижимая. Возможно, не каждому дано покорить самые высокие вершины, но в определенных пределах человек может учиться и развиваться. Люди с развивающимся мышлением тоже порой болезненно воспринимают неудачи, но они рассматривают их как шанс для развития и перемен.

Согласно исследованиям, которые проводились в школах на протяжении десятилетий, фиксированный тип мышления препятствует достижению успеха. Школьники с фиксированным мышлением отдают предпочтение заданиям, подтверждающим их убежденность в том, что у них есть это, что бы это ни было – способности к естественным наукам или талант забрасывать мяч на баскетбольной площадке. Но как только задания усложняются, эти же дети перестают получать удовольствие от занятий. Они воспринимают трудные задачи как угрозу, страх перед ними означает, что этого у них все-таки нет, а необходимость бороться с трудностями – это признак их несостоятельности.

Но подумайте вот о чем.

В ходе одного лонгитюдного исследования{17}, которое проводилось среди студентов колледжей, у первокурсников сначала определили тип мышления (фиксированный или развивающийся), а затем отслеживали их успехи на протяжении четырех лет учебы[130]. Когда студенты с фиксированным мышлением сталкивались с трудными учебными проблемами, такими как сложный дипломный проект или низкая успеваемость, они отказывались от дальнейшей борьбы, студенты же с развивающимся мышлением, наоборот, работали еще усерднее или пытались применить другую стратегию. Вместо того чтобы к концу четырех лет учебы отточить свои навыки и стать более решительными, студенты с фиксированным мышлением теряли уверенность в себе. С учебой у них ассоциировались такие чувства, как душевные страдания, стыд и огорчение. Студенты с развивающимся мышлением учились лучше, а по окончании учебы говорили, что стали увереннее, решительнее и сильнее.

Как и в случае со студентами, представления молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет об успехе и уверенности в себе могут оказывать существенное влияние на эффективность их работы. Даниель была очень трудолюбива, и у нее был явно выраженный развивающийся тип мышления, когда она училась в колледже. Именно поэтому она смогла получить столь престижную должность. Однако по какой-то причине представление о работе у Даниель сформировалось неправильное.

Результаты ряда исследований показывают, что людям свойственно либо фиксированное, либо развивающееся мышление в том, что касается уровня интеллекта. Тем не менее вывод о том, что Даниель не наделена развивающимся мышлением[131], преждевременен. Она действительно была убеждена, что у каждого человека трудоспособного возраста либо есть то, что ему нужно для работы, либо нет. Но это мнение сформировалось не потому, что ей свойственно фиксированное мышление, а потому, что она не понимала сути происходящего на рабочем месте. Если бы Даниель знала, что на самом деле лежит в основе уверенности работающего человека, это изменило бы ее отношение к себе.

Уверенность в себе – не врожденное, а приобретенное с опытом качество. Люди меньше испытывали бы тревогу и чувствовали бы себя более уверенно, если бы могли подтвердить это определенными успехами. Показная уверенность в себе возникает при попытке скрыть свою неуверенность. В основе истинной уверенности лежит опыт непосредственной деятельности или воспоминания о достигнутых успехах, особенно если они дались ценой больших усилий[132]. О чем бы ни шла речь, о любви или работе, уверенность в себе берет верх над неуверенностью только в случае, когда она опирается на опыт. Другого пути нет.

Молодые люди двадцати с лишним лет часто приходят на сеансы психотерапии в надежде на то, что я помогу им обрести уверенность в себе. Некоторые клиенты спрашивают, не решат ли эту проблему сеансы гипноза и гипнотерапии (увы, не решат, да я и не занимаюсь этим). Другие рассчитывают на то, что я порекомендую какой-нибудь лекарственный препарат растительного происхождения (я не могу этого сделать). Единственный способ, которым я могу помочь двадцатилетним клиентам обрести уверенность в себе, – это вернуть их на работу или к отношениям, предоставив нужную информацию. Я учу их управлять своими эмоциями и объясняю, что на самом деле представляет собой уверенность в себе.

Английский термин для обозначения уверенности в себе (confidence) происходит от латинского confidentia – «доверие». В экспериментальной психологии используется более строгий термин: «самоэффективность», или вера в эффективность собственных действий либо в способность обеспечить требуемые результаты. Но какой бы термин мы ни употребили, уверенность в себе означает доверие к себе и убежденность в том, что вы справитесь с порученной работой (будь то публичные выступления, продажи, преподавание или работа ассистента), а также что такое доверие может сформироваться лишь в результате ее многократного выполнения. То есть Даниель, как и другие ее сверстники, могла обрести уверенность в себе только благодаря успешному выполнению поставленной задачи, хотя и не всегда.

Иногда Даниель предавалась мечтам о какой-то простой работе, на которой не нужно думать и меньше вероятность ошибок. Однако те молодые люди после двадцати, которые из-за низкой уверенности в себе прячутся от жизни, выполняя не соответствующую их квалификации работу, действуют вопреки собственным интересам.

Для того чтобы профессиональная деятельность повышала уверенность в себе, она должна быть трудной и интересной. А заниматься ею необходимо, не прибегая слишком часто к чьей-либо помощи. На такой работе не может быть все и всегда сделано безупречно. Длительный период легких успехов вызывает хрупкую уверенность в себе, которая может разрушиться при первой же неудаче. Более устойчивая уверенность в себе – это результат достижения успехов и преодоления неудач.

– Большую часть дня я трачу на то, чтобы управлять своими эмоциями, – пожаловалась мне Даниель. – Иногда это единственное, что я могу сделать, чтобы не наброситься на кого-нибудь и пробыть целый день в офисе.

– Но это и есть опыт непосредственной деятельности. Управляя своими эмоциями, ты формируешь уверенность в себе. Это позволяет тебе находиться в офисе достаточно долго, чтобы добиться успехов в работе. Все это требует времени. Тебе нужно накопить больше опыта непосредственной деятельности.

– Но сколько именно времени понадобится? – спросила Даниель.

– Волшебного числа здесь нет, – ответила я.

– Но хотя бы приблизительно? – продолжила она полушутя, полусерьезно.

– Ну хорошо. Около десяти тысяч часов.

– Ничего себе! – воскликнула Даниель в телефонную трубку. – Откуда у вас такая информация?

Я рассказала Даниель о работе психолога Андерса Эрикссона, известного специалиста по профессиональной компетенции [133]. Многие годы Эрикссон и его коллеги изучали профессиональные навыки хирургов, пианистов, писателей, инвесторов, игроков в дартс, скрипачей и других талантливых людей и пришли к выводу, что уровень мастерства в значительной степени зависит от времени, потраченного на совершенствование соответствующих навыков. Люди, которые добиваются особых успехов в своей области, могут иметь определенные врожденные способности или особый талант, но кроме этого, они тратят по десять тысяч часов, чтобы отшлифовать свое мастерство.

Далеко не каждый человек стремится быть виртуозом в своем деле, но большинство юношей и девушек двадцати с лишним лет, с которыми я знакома, хотят исключительно хорошо делать то, чем занимаются. В среднем для этого требуется минимум десять тысяч часов. Иногда кажется, что в этом возрасте главное – определить, чем мы хотим заниматься, а затем все образуется само собой, без особых усилий с нашей стороны. Мы представляем себе, как получим работу и сразу же станем незаменимы. Но на самом деле все обстоит несколько иначе. Знать, что вы хотите делать, – вовсе не значит знать, как это делать, а знать, как делать свое дело, – вовсе не значит делать его хорошо

Работа в возрасте от двадцати до тридцати лет – настоящее испытание. Десять тысяч часов – это пять лет целенаправленной работы (40 часов × 50 рабочих недель в год = 2000 часов в год, или 10 000 часов за пять лет) или десять лет менее целенаправленной работы (20 часов × 50 рабочих недель в год = 1000 часов в год, или 10 000 часов за десять лет). Свои десять тысяч часов я отработала за время учебы в университете. Десять тысяч часов Даниель могли занять от пяти до десяти лет работы в области создания телевизионных программ. Вот почему ей необходимо было начинать без промедления.

– Боже мой! – воскликнула Даниель. – Думаю, я не смогу проработать на своего ненормального босса целых пять лет. Десять тысяч часов?

– Это может быть не одна и та же работа. Кроме того, ты начинаешь не с нуля.

Даниель теряла уверенность в себе в том числе из-за того, что не признавала уже достигнутых успехов. Она целых полгода справлялась с трудной работой, а значит, набрала тысячу часов. Кроме того, она накопила сотни часов опыта во время стажировок. Даниель пора было оценить, что она уже имеет.

Даниель составила список всего, чему научилась во время учебы и на работе. Она повесила диплом на стену в квартире, стала относиться к себе более серьезно и одеваться более официально. Она прекратила звонить родителям и подругам во время обеденного перерыва. Она начала следить за тем, что говорит о себе на работе. «Больше никаких самоуничижительных историй!» – заявила она.

Раньше Даниель избегала контактов с коллегами, поскольку ужасно боялась критических замечаний, которые кто-то из них мог сделать в ее адрес. Но это не шло ей на пользу. Не имея конкретной информации, Даниель сразу же предполагала самое худшее. Однако положительные отзывы коллег помогли бы ей почувствовать себя лучше, а отрицательные дали бы возможность стать лучше[134].

Даниель удалось пережить свой первый трудовой год. После моих настоятельных рекомендаций она попросила начальника подвести итоги ее работы за год. Ее беспокойный и беспощадный босс нашел время для того, чтобы вслух прочитать отчет о результатах аттестации. Он написал, что Даниель – «лучшая помощница, которая когда-либо у него была», «трудолюбивый сотрудник, который приходит по воскресениям, чтобы делать свои сюжеты», «инициативный сотрудник» и «человек, умеющий спокойно решать возникающие проблемы». («Ха!» – прокомментировала она последнюю фразу.) В конце года Даниель получила премию в размере тысячи долларов и пришла к выводу, что она стоила того, чтобы потратить еще тысячу часов в дополнение к десяти тысячам.

– Согласна, – сказала я.

С каждой неделей работа становилась все менее напряженной. Когда что-то шло не так (а это по-прежнему случалось), Даниель уже не казалось, что ее все осуждают. Она понимала, что существует разница между тем, чтобы просто испытывать какие-то чувства или действовать под их влиянием. Теперь, чувствуя себя встревоженной или некомпетентной, она успокаивала себя, вспоминая о том, каких успехов ей уже удалось добиться. Примерно через год Даниель получила письмо от своей знакомой, которая тоже работала ассистентом в другом конце города. Она писала: «Здесь есть для тебя работа с руководителем отдела производства программ. Ты наверняка подходишь на эту должность, ведь ты же все это время занималась созданием телевизионных программ. У нас здесь нет подходящей кандидатуры, так что мы обязательно будем размещать объявление об этой вакансии. Ты должна приехать к нам до того, как это произойдет. P.S. Человек, на которого ты будешь работать, просто замечательный!»

Даниель получила новую работу и собиралась уходить со старой.

– Похоже, я буду зарабатывать свои десять тысяч часов в другом месте!

– Прекрасно, – сказала я.

– А о чем мы будем разговаривать теперь? – спросила Даниель.

– Как насчет отношений? В прошлом году ты жаловалась, что у тебя ничего не получается с личными отношениями.

– Ах да, – быстро согласилась Даниель, – теоретически я хочу завязать с кем-то роман. Но я просто не могу представить, что у меня найдется время встречаться с парнем, не говоря уже о том, чтобы разбираться во всем этом. Могу ли я заняться этим позже, намного позже?

– Можешь, но только немного позже, – пояснила я. – Знаешь, ведь ты можешь и работать, и любить одновременно. На самом деле это даже пошло бы тебе на пользу.

Глава 14