Тот самый раз, когда до Саймона дошло, что ему делали комплименты.

Te amo

https://ficbook.net/readfic/4261465

Автор: sup
Переводчик: lisaThroughTheLookingGlass (https://ficbook.net/authors/1641929)
Оригинальный текст: http://geckette.tumblr.com/post/142051818273/right-so-i-dont-even-speak-a-little-tiny-bit-of
Фэндом: Клэр Кассандра «Сумеречные охотники / Орудия смерти», Сумеречные охотники (кроссовер)
Основные персонажи: Саймон Льюис, Рафаэль Сантьяго, Саймон Льюис, Рафаэль Сантьяго
Пейринг или персонажи: Сафаэль
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Повседневность

Размер: Мини, 18 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Пять раз, когда Саймон думал, что его оскорбляли, и один, когда осознал, что это не так.

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку

Примечания автора:
Всё еще Сафаэль. И снова 5/1. Я буквально влюблена в этот фанфик, надеюсь, вам он тоже понравится:3

1) «Eres bastante bueno / Ты был довольно хорош» (исп.)

— Окей, — Саймон вытер вспотевшие ладони о джинсы и перехватил покрепче гриф своей гитары. — Все же в порядке, верно? Я ведь могу сделать это, да? Однозначно могу.

Клэри ободряюще улыбнулась другу в ответ, кладя руки ему на плечи и слегка сжимая:

— У тебя все получится. Ты делал это уже сотню раз, так ведь? Все хорошо.

— Да уж, — нервно сглотнул Саймон. — Вот только раньше зрительский зал не был похож на тарелку с венскими сосисками.

Саймон действительно прикладывал все силы, чтобы не впасть в панику. Сегодняшнее выступление было для парня первым с тех пор, как он стал недоделанным кузеном Дракулы. Так что да, этот вечер и вправду значил многое.

Каким-то невероятным образом Морин удалось добиться для их группы выступления в одном из новеньких хипста-баров, который сейчас до краев был наполнен чересчур-крутыми-детишками. Саймон искренне надеялся, что все они собрались здесь, потому что их буквально разрывает от нетерпения высказать ему все, что они думают о его шикарной альтернативной музыке. А она и в самом деле была такой. Потрясающе-крутецки-шикарной, и определенно заслуживающей быть снятой на видео, выложенной в Твиттер и репостнутой примерно один миллион раз.

Саймон мечтал о том, чтобы выступить удачно, едва ли не больше всего на свете. Он всей душой хотел просто выйти на сцену, выложиться на все сто, а после утонуть с головой в крышесносящих аплодисментах. Он хотел, чтобы люди танцевали под его музыку. Он мечтал хотя бы ненадолго вернуть себе этот крошечный кусочек его прошлой жизни. Он просто хотел вновь почувствовать себя … нормальным.

До того как прийти сюда, Саймон напился крови до отвала (нет, правда: его живот отзывался громким бульканьем на каждое резкое движение) и физически чувствовал себя вполне неплохо. Так что, серьезно. Он сможет сделать это.

— Народ! Сегодня мы приготовили для вас небольшое музыкальное развлечение, — провозгласил со сцены парень, одетый в шапку-бини и фланелевую рубашку. — Встречайте «Сломанные стулья»!

Клэри перевела на Саймона удивленный взгляд и вскинула брови:

— «Сломанные стулья»? Я думала, ваше назва…

— Мы переименовались, — перебил подругу Саймон, пожимая плечами.

Клэри лишь улыбнулась в ответ, искренне и обнадеживающе.

— Хорошее название, Саймон. И вы, ребята, не менее хороши. Пойду займу свое место в первом ряду, — девушка кивнула в сторону столика, где уже сидели Джейс, Иззи и чем-то отчаянно недовольный Алек (не то, чтобы Саймон когда-нибудь видел его не недовольным). — Заставь всех в этом зале умереть от восхищения!

Провожая Клэри взглядом, Саймон подавил нарастающий в его груди комок паники и, сделав пару глубоких вздохов, поднялся на сцену. Уставившись на открывшуюся его взгляду толпу, он, откашлявшись, помахал залу рукой:

— Эм, привет всем. Мы «Сломанные стулья», и сегодня мы здесь, чтобы развлечь вас музыкой и разной другой фигней. Как-то так, ага.

Люди начали хлопать. Кто-то рассмеялся, и это было в порядке вещей. Всё было в порядке. Саймон чувствовал, что справится. Морин улыбнулась ему мельком и, сидя за барабанной установкой, начала традиционный обратный отсчет:

— 3, 2, 1…

Саймону показалось, будто бы он потерялся. Парень привычно перебирал пальцами струны, наигрывая свои любимые мелодии, пел строки, написанные в соавторстве с Морин и давно уже вызубренные наизусть. И это было для него так… естественно. Впервые за долгое, долгое время Саймон снова сумел почувствовать себя нормальным. Где-то на третьей песне он осмелился взглянуть на зрителей, и, хэй!, они выглядели так, словно им действительно нравилось. Одни, поднявшись со своих мест, танцевали, другие снимали выступление на телефон, третьи отчаянно пытались выглядеть слишком-крутыми-для-чего-либо-подобного и просто покачивали головой в такт музыке.

А потом Саймон заметил его.

Сидя за одним из самых дальних от сцены столиков, Рафаэль, одетый во все черное, неотрывно следил за Саймоном. Парень запнулся, вмиг забывая свои слова, когда их взгляды пересеклись. Он был вынужден позорно уставиться себе под ноги, чтобы вновь сфокусироваться на песне.

Какого черта он здесь забыл?

С каждой минутой не смотреть на Рафаэля становилось сложнее и сложнее. А тот всего лишь сидел здесь с кружкой пива, к которой, очевидно, даже не притронулся, и прожигал Саймона нечитаемым взглядом.

И, да, ужасной грубостью, несомненно, было бросить Морин одну на сцене сразу после того, как был допет последний куплет последней песни, и, скорее всего, еще большей грубостью было проигнорировать Клэри, окликнувшую Саймона по имени. Но именно так парень и поступил, направляясь прямиком к Рафаэлю, на чьих губах теперь играла довольная улыбка. Саймон навис над Сантьяго, двумя руками опираясь о его столик, и буквально почувствовал, как его собственное лицо преображается в осуждающую гримасу:

— Что ты здесь делаешь?

— Слежу, чтобы ты никого не убил, — закатил глаза в ответ Рафаэль, чье раздражение можно было почувствовать за милю отсюда. — Не стоит забывать, что ты больше не примитивный, малыш, и легко можешь навредить людям.

И если бы Саймон мог, он непременно залился бы румянцем в ту же секунду. Потому что, черт, это слово. Снова. Малыш. С недавнего времени все вампиры в Дюморте стали звать Саймона только так, и он всерьез начинал задумываться, что именно Рафаэль задал подобную моду. С целью вывести Саймона из себя, разумеется.

— Если ты не заметил, то Клэри тоже тут, и она вполне может присмотреть за мной.

— Точно, — взглядом Рафаэля, полным скептицизма и издевки, можно было убивать. — Малютка-охотница, несомненно, смогла бы усмирить тебя, если что.

— Джейс и Алек тоже здесь. А еще Иззи, — нахмурился сильнее Саймон, не желавший проигрывать этот спор. – И, в конце-то концов, знаешь что? Как ты вообще выяснил, что я буду играть здесь сегодня?

Рафаэль, повторяя движения Саймона, оперся локтями о столик. Он наклонился ближе к парню и сделал маленький, отчаянно показушный глоток пива:

— Ты просто слишком громко разговариваешь. Мы соседи, и, в отличие от тебя, я не забываю использовать свои сверхъестественные способности.

Оу. Точно.

Рафаэль выделил Саймону комнату, находящуюся буквально через стенку от своей. Неужели Саймон и вправду говорит настолько громко?

— Что ж, раз ты все-таки здесь, что скажешь о нашем выступлении?

— Это было похоже на музыку, — уклончиво передернул плечами Рафаэль. — Eres bastante bueno.

Тон, которым была сказана последняя, совершенно не понятная Саймону фраза, был буквально пропитан отвращением.

— Погоди, чего-чего? Я учил французский в старшей школе, — нахмурил брови Саймон. — Не знаю, что ты там бубнишь, но, в любом случае, всем остальным понравилось. Окей?

Что-то отдаленно похожее на забаву промелькнуло в глазах Рафаэля в то время, как его брови приподнялись в удивлении. Он клыкасто ухмыльнулся и уже готов был открыть рот, чтобы что-то сказать, как…

— Саймон! — рука Морин упала на плечо парня, заставляя его обернуться. Девушка, очевидно, пребывала не в лучшем расположении духа. — Ты кинул меня одну на сцене, чувак! Куда это ты так торопился?

Саймон отпрянул назад от неожиданности, судорожно начиная придумывать хотя бы отчасти правдивое объяснение:

— Я… Я, эм, должен был срочно поговорить со своим другом, — он крутанулся на пятках, чтобы представить Рафаэля Морин, и увидел лишь недопитую кружку пива и опустевшее место.

— Ну да, конечно, — закатила глаза Морин, скрещивая на груди руки. — Твои друзья, вообще-то, сидят вон там, Саймон, и ты обещал познакомить меня с ними, — она указала на столик, за которым сидела Клэри, посылающая Саймону жалостливые улыбки.

— Да, точно, — с секундной задержкой виновато выдохнул Саймон, устало запуская ладонь в свои волосы. — Прости меня, Морин. Показалось, будто я кое-кого увидел.

2) «Me gusta su sonrisa estupida/ Мне нравится твоя дебильная улыбка» (исп.)

Вот уже который час Саймон лежал без сна в своей кровати, уставившись на трещину в потолке, особенно причудливо изгибавшуюся в свете косых лучей восходящего солнца, слабо пробивавшихся сквозь плотный бархат штор. Парень чувствовал себя окончательно измотанным. А еще подавленным и уставшим до чертиков. Он был уверен, что никогда не выматывался настолько до тех пор, пока его не обвампирили, или что-то типа того. Саймону казалось, что теперь где-то глубоко внутри него поселился крошечный таймер, который всегда абсолютно точно определял время рассвета. Вот только этот самый будильник основательно усложнял Саймону жизнь, переворачивая сутки с ног на голову. И с каждым днем всё становилось лишь запутаннее и запутаннее, и, да, Саймон уже просто устал от всего этого.

Парень не без усилия зажмурился, постарался полностью расслабиться, раскидывая свои длинные конечности в разные стороны, и приказал сам себе ни в коем случае не открывать глаза. Господи Иисусе, вся эта ситуация выглядела так, словно Саймон был просто не в состоянии комфортно улечься на этой чертовой штуковине! Он перекатился на живот, принимая форму звездочки. Нет, тоже не то. Он начал ворочаться вновь, теперь сжимаясь в калачик на самом краю кровати. Нет, все еще не то. Саймон опять сменил позу, устраиваясь на спине и скрещивая руки на груди (или как там еще делают киношные вампиры?), чтобы в следующий же момент встретиться своим лицом с полом.

Отвратительно громкий крик, больше похожий на истошный визг бродячих котов, вырвался из груди Саймона прежде, чем парень сумел взять над собой контроль. И еще до того, как Саймон успел поднять свое достоинство, вместе с ним упавшее с кровати и укатившееся куда-то в угол, и убедить самого себя, что его крик был вообще-то очень даже мужественным, Рафаэль уже возвышался над ним. Взъерошенные ото сна волосы, заставляли его нахмуренное лицо выглядеть скорее по-детски недовольным, нежели пугающим. Однако эту мелочь он вполне-таки умело компенсировал взглядом, которым, наверное, можно было бы убивать детей.

— Чем конкретно ты сейчас занят? — поинтересовался Рафаэль с таким осуждением в голосе, будто бы упасть с кровати, приземляясь на лицо, было идеей Саймона.

Парень поднялся с пола, отряхивая от пыли свою футболку с изображением Капитана Америки и пижамные штаны, которые Клэри удалось выкрасть из его дома.

— Лучшим, на что я способен, — доверительно поделился Саймон, вновь забираясь на кровать: усталость мертвым грузом свалилась на его плечи. — Никак не могу заснуть. И это отнимает все мои силы. Неужели каждый из вампиров мучается от подобной усталости всё время?

На одну секунду лицо Рафаэля преобразилось, словно что-то, похожее на сожаление, промелькнуло в его глазах и тут же скрылось.

— Я думал, случилось что-то плохое, — покачал головой старший вампир, присаживаясь на край кровати. — Преследующее тебя беспокойство — это нормально. Оно уйдет после первых десяти лет, может, чуть позже. Просто, — Сантьяго повелительно махнул рукой в сторону Саймона, — ложись. И перестань, наконец, дышать: это лишь сбивает твои инстинкты. Отключи свой слух. И хватит уже ёрзать, Dios, ты же мертв! Просто… запри все свои мысли за глухой стеной.

— Серьезно? — Саймон недоверчиво вскинул свои брови. — Это все, что ты можешь мне посоветовать?

В ответ Рафаэль лишь закатил глаза, и Саймону показалось, что он действительно вспылил без надобности.

— Спи, — Рафаэль поднялся с кровати, направляясь к выходу из комнаты. И только в этот момент до Саймона дошло, что клетчатые пижамные штаны и простая одноцветная футболка, одетые сейчас на Сантьяго, - это, наверное, самые человеческие вещи, которые он когда-либо видел на своем лидере.

— Боже, ладно! — Саймон откинулся на спину, закрывая глаза и буквально чувствуя, как его губы растягиваются в широченной улыбке, о причине которой он мог только догадываться. — Но если я опять упаду с кровати, то во всем будешь виноват ты, чертов вампирский Йода.

Это заставило Рафаэля остановиться на секунду в дверях и едва слышно пробормотать: «Me gusta su sonrisa estupida», — самым раздраженным из возможных голосов. После этого вампир выскользнул из комнаты Саймона и направился в сторону своей.

Через пару минут Саймон уже спал.

3. «Tienes suerte de que eres lindo/ Твоё счастье, что ты настолько мил» (исп.)

Еще до того, как начала твориться вся эта чертовщина: до того, как Саймон умер, а Клэри оказалась наполовину ангелом, они частенько оставались друг у друга с ночевкой. Один из ящичков в шкафу Саймона специально был отдан под вещи Клэри, и наоборот. Когда им было около пятнадцати, они сошлись на том, что делить одну зубную щетку — как минимум, омерзительно, и с тех пор каждый из них хранил для другого запасную щетку под раковиной. Обычно они всегда засиживались допоздна, а потом дружно просыпали заведенный на утро будильник. Клэри могла рисовать часами напролет, пока Саймон смотрел какой-нибудь фильм, то и дело упрекая подругу в том, что она пропустила просто потрясающую сцену. Такие вечера были комфортными и по-домашнему уютными для обоих. И, да, это было одной из тех вещей, по которым Саймон действительно скучал.

Теперь домом Клэри стал институт, но, даже несмотря на то, что его пена для бритья больше не хранится под ее ванной, это вовсе не значило, что о дружеских посиделках стоит забыть.

Они расположились на кухне: Клэри заваривала себе чай, а Саймон, лежа грудью на столешнице, потягивал кровь из непрозрачного термоса. Они оба пришли к выводу, что разливать чью-то кровь по бокалам все-таки слишком странно, по крайней мере, в их понимании. Более того, так всё это выглядело более… нормальным? Становилось проще забыть на время о том, что по венам Саймона кровь не бежит вовсе.

— Итак, я в замешательстве. Все так странно, и запутанно, и неправильно. Господи, Саймон, все настолько неправильно, что хуже уже некуда, — вздохнула Клэри и сделала крошечный пробный глоток из своей кружки. – Но, знаешь, мне кажется, мы справимся со всем этим. Когда-нибудь вся эта сумасшедшая неразбериха закончится, и мы снова станем нормальными.

Саймон согласно закивал головой:

— Но, ты же понимаешь, что это займет какое-то время. Я имею ввиду, что не очень-то легко разобраться с тем, что твой бойфренд — на самом деле твой брат.

— Я… Я даже не хочу задумываться об этом сейчас, ладно? И так слишком много всего происходит вокруг, — слабо улыбнулась Клэри, после чего удобно улеглась на столешницу и вскинула вверх тонкую бровь. — А что насчет тебя? Уже успел закрутить какой-нибудь загробный роман?

— Нет, — спешно, даже слишком, ответил Саймон. Образ Рафаэля возник перед его глазами быстрее, чем парень успел отогнать его.

— Ну-ну, — Клэри отставила свою кружку и скрестила руки на груди. — Звучит не слишком уж убедительно, Саймон.

И, должно быть, кто-то там, наверху, все-таки присматривает за Саймоном, потому что именно в этот момент его телефон начал истошно звонить и вибрировать. Парень позволил себе облегченно выдохнуть, пока вынимал мобильный из кармана, однако вся его радость испарилась ровно в тот момент, когда вампир взглянул на имя звонившего. РАФАЭЛЬ. Ну, разумеется. Разумеется, это должен был быть именно он.

Промямлив Клэри: «Прости, это займет всего лишь секунду», Саймон ответил:

— Алло?

— Время ложиться спать, малыш. Солнце всходит через час, — смущению Саймона не было предела, когда он осознал, насколько высокая громкость стоит на его телефоне: на слове «малыш» Клэри послала ему по-настоящему заговорческую улыбку.

Когда девушка попыталась подняться из-за стола и подойти поближе к другу, тот лишь протестующе замахал на нее руками и поспешил уменьшить громкость:

— На самом деле, я думаю, что останусь у Клэри.

Около минуты на том конце провода царила тишина.

— В институте? Нет. Там небезопасно.

— Что? — Саймон послал убийственный взгляд в сторону Клэри, которая, бестолково улыбаясь, прошептала: «Он переживает за тебя!» - Нет? Что ты имеешь в виду, говоря «нет»? Я остаюсь здесь. Я в идеальной безопасности.

Саймон был недоволен самим собой за то, что все-таки произнес последнюю фразу.

— Я же сказал, нет. Ты не останешься в обществе людей, только и делающих, что убивающих таких, как мы. Однозначно, нет. Ты идешь домой.

— Ну… Если взглянуть на ситуацию с такой стороны, то моя идея действительно кажется идиотской.

— Потому что ты ведешь себя, как идиот.

— Эй!

— Саймон, — строгость, которой был пропитан голос Рафаэля, заставила миллионы мурашек побежать вниз по спине парня. И всё это в самом, что ни на есть, натуральном, по-вампирски приятельском смысле, разумеется. — Tienes suerte de que eres lindo.

Злость и раздражение слышались в каждом сказанном вампиром слове. Так что, даже несмотря на то, что Саймон понятия не имел, что именно сказал Сантьяго, парень был уверен, что это определенно не что-либо приятное. Нормально ли это, чувствовать себя оскорбленным, если ты даже не знаешь, оскорбили ли тебя?

— Возвращайся домой, пока еще не успел попасть в неприятности. Обещаю, мы обсудим возможность пижамных вечеринок, когда не будем находиться на грани войны сумеречных охотников против нежити.

— Это значит, никогда?

— Просто возвращайся домой, малыш. Не вынуждай меня самому забирать тебя.

Звонок завершился, а вместе с ним рухнули и все надежды и планы Саймона. Он взглянул на томящуюся в ожидании Клэри и невесело вздохнул:

— Прости, я… Эм… Думаю, мне лучше вернуться в Дюморт.

— Все в порядке, Саймон, — подруга подарила ему поддерживающую улыбку, но грусть все же была заметна на дне ее зеленых глаз. — Я всё понимаю, правда.
Она крепко, но в то же время мягко обняла друга, чтобы потом оттолкнуть его от себя и озорно блеснуть глазами:

— Итак… малыш?

— О, даже не начинай!

4. Soy demasiado viejo para ese maldito bastante puchero/ Я слишком стар для этих грёбанных надутых губ (исп.)

Саймон таращился на Рафаэля с нескрываемым ужасом. Да, конечно, они были монстрами и периодически делали всякие монстрские делишки. Конечно, Рафаэль был слегка старомоден. Допустим. Это нормально, но это? Это было просто непростительно. Это кардинально меняло вообще всё в этом мире. Это, черт побери, меняло всё, что Саймон когда-либо знал о Рафаэле. Всё их общение сейчас было буквально на волоске от того, чтобы оборваться окончательно. Потому что, черт, это не могло быть правдой.

— Что ты имеешь ввиду, говоря, что ты никогда не смотрел «Назад в будущее»? — зажмурился Саймон, будто надеясь, что когда он откроет глаза вновь, Рафаэль больше не будет стоять в шаге от его кровати, с незаинтересованным видом вглядываясь в экран ноутбука Саймона. — Типа, никакой из них? Совсем ни одного? Их всего-то три. Как такое вообще могло произойти, что целая кино-эпоха прошла мимо тебя?

Рафаэль лишь скрестил руки на груди:

— Мне нет дела до твоих примитивных фильмов, Саймон. Сейчас время тренировки.

Все, на что был способен Саймон, это усмехнуться:

— Нет. Ни за что. Я отказываюсь тренироваться с тобой, пока ты не сядешь рядом со мной и не посмотришь хотя бы первую часть.

— Саймон…

Но парень уже перемотал на начало фильма и, нахально улыбаясь, похлопал по месту рядом с собой:

— Давай. Мы сделаем это. Прямо сейчас. Поехали.

Рафаэль стиснул челюсти и заиграл желваками:

— Нет. Ты должен тренироваться.

— Теперь моя очередь тренировать тебя, — Саймон переставил ноутбук со своих колен на покрывало и откинулся на подушки, сцепляя руки в замок за головой.

Рафаэль прожигал Саймона нечитаемым взглядом. Пауза затянулась:

— Один фильм. Потом — тренировка.

Саймон принялся улюлюкать, победно вскидывая руки в воздух, Рафаэль же издал что-то нечленораздельное, вроде раздраженного бормотания или же печального вздоха.

— Soy demasiado viejo para ese maldito bastante puchero, — проворчал он, забираясь на кровать Саймона.

Тот лишь рассмеялся:

— Осмелюсь предположить, что сейчас ты поблагодарил меня за потрясающие впечатления, ожидающие тебя, — он нажал на «плэй», устроился поудобнее и постарался просто игнорировать волны раздражения, исходящие от Рафаэля.

Примерно к тому моменту, когда Марти МакФлай просыпается на утро после аварии и обнаруживает, что его мать клеится к нему, Саймон почувствовал, что его глаза практически слипаются. Он начал высыпаться лучше с тех пор, как стал следовать советам, данным ему Рафаэлем. Однако это не меняло того, что Саймон то и дело оказывался в самом центре какой-то сверхъестественной чертовщины, а еще он был вынужден просыпаться посреди дня, чтобы созвониться со своей мамой и уверить ее, что с ним все в порядке. Так что, Саймону все еще не помешал бы хороший сон. Он чувствовал, что слегка зависает, зевая и придвигаясь ближе к Рафаэлю, который ничего не высказал в ответ. На моменте, когда мама Марти приглашает его на танец, Саймон уже спал.

В первый раз он проснулся, лежа на чьей-то широкой грудной клетке, а также чья-то рука обнимала его за плечи, притягивая ближе. Финальные титры бежали вниз по черному экрану. Саймон перекатился поближе к крепкому телу, только в этот момент осознавая, что он обнимается ни с кем-либо, а с Рафаэлем. В следующую же секунду парень провалился обратно в сон.

Во второй раз Саймон проснулся спустя пару часов. Оранжевые лучи восходящего солнца разрезали сумрак, царящий в его комнате. Сбившееся одеяло на другой половине кровати все еще хранило очертание чужого тела.

5. Si, lo se/ Да, я знаю (исп.)

— Это что, мои джинсы?

Саймон обернулся на голос и неуклюже улыбнулся незаметно подкравшемуся к нему Рафаэлю:

— О, нет, конечно, нет… Ну, может быть, и да, но я просто подумал, что ты не будешь против. В смысле, помнишь, ты одалживал мне свой костюм на свадьбу? И у меня совсем нет никаких модных джинсов, а Магнус устраивает что-то вроде вечеринки в их с Алеком честь. Ну и Клэри пригласила и меня тоже, а у меня нет буквально ничего, что можно было бы надеть. Да и вообще, что у вас принято надевать на тусовки магов, а то я не в курсе? Но если ты, конечно же, хочешь, чтобы я снял их немедленно, то я сделаю это прямо сейчас, я…

— Dios mio, просто заткнись, — Рафаэль устало потер виски и уселся в одно из этих престранных золотых кресел. — У меня годами не болела голова, но каким-то невообразимым образом ты все время вызываешь у меня мигрень.

— Окей, значит ли это, что я могу взять твои джинсы?

— Бери, мне все равно, — закатил глаза Рафаэль. Саймон серьезно начинал беспокоиться, что однажды он закатит их так сильно, что они так навсегда и останутся, повернутыми внутрь его мозга.

Вместо того, чтобы озвучить свои беспокойства самым саркастичным тоном, из всех возможных, Саймон переступил с ноги на ногу и потер свою шею:

— Эм, ты… ты тоже идешь на вечеринку?

В ответ на это Рафаэль лишь приподнял одну бровь. Из-за этого жеста Саймону почему-то всегда начинало казаться, будто в Сантьяго есть все сто девяносто сантиметров роста:

— Не знаю. Магнус пригласил меня, но я еще не решил, пойду или нет.

— Ты обязательно должен пойти! — воскликнул Саймон слишком, действительно слишком, поспешно. Внутренне съежившись, он предпринял вторую попытку. — Я имею ввиду, если, конечно, хочешь. Ты не обязан или что-то в этом роде, но мне будет чертовски некомфортно заявиться туда в одиночку. Так что, может быть, мы могли бы пойти вместе. Не в смысле, вместе-вместе, а как настоящие вампирские друганы. Могли бы заняться каждый своими делами, а потом уйти вместе. Если ты, разумеется, хочешь всего этого.

Маленькая снисходительная улыбка тронула губы Рафаэля:

— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой на вечеринку?

— Ну, Я… Ты знаешь, как вампирские друганы, — выдохнул Саймон. – Да, что-то в этом роде. Я… А ты? Ты хочешь?

— Что ж, — Рафаэль поднялся из кресла и пожал плечами. – Я, скорее всего, все равно пошел бы. Пойду одеваться.

Саймон упорно втолковывал самому себе, что бабочки роились в его животе лишь из-за того, что он нервничал, отправляясь на вечеринку к Магнусу. Он лгал.

***

 

Апартаменты Магнуса были буквально перезаполнены всевозможными гостями: нежитью, примитивными и, вроде как, даже сумеречными охотниками. Музыка была чертовски громкой и действительно заражающей желанием двигаться ей в такт. Люди, держащие в руках бокалы с коктейлями каких-то абсолютно невообразимых цветов (такие вообще существуют в природе?), танцевали на импровизированном танцполе, в который превратилась, ну, вся квартира мага. Непонятно откуда возникающие неоновые лучи прожекторов время от времени озаряли лица танцующих, тут же исчезая вновь.

Рафаэль придвинулся практически вплотную к Саймону и, повысив голос, сказал ему на ухо, что принесет им выпить. Парень одобряюще кивнул и начал оглядываться вокруг в поисках знакомых лиц. Не найдя, он настрочил Клэри гневное сообщение, спрашивая, где её носит.

— Ты здесь впервые, да? — поинтересовался до смешного высокий вампир (Саймон понял, что он вампир, когда увидел пару клыков, прикусывающих нижнюю губу незнакомца), протиснувшись к стоящему столбом Саймону и обольстительно ему улыбаясь.

Парень попытался уверить самого себя, что то, что он инстинктивно начал искать в толпе макушку Рафаэля, всего лишь нервное.

— Типа того, — ответил, наконец, Саймон, переминаясь с ноги на ногу. — Это и вправду так очевидно?

Вместо ответа вампир лишь рассмеялся, шуточно ударяя Саймона кулаком в плечо. И, ух ты, этот незнакомец был довольно-таки сильно похож на Рафаэля. Те же темные, красиво уложенные волосы, тот же приглушенно бронзовый оттенок кожи, та же пасмурная бледность и чертовски яркие красные губы.

— Нет, просто со всеми остальными на этой тусовке я знаком, — вампир неожиданно оказался очень, очень близко к Саймону, а на его губах заиграла дерзкая клыкастая улыбка. — Хочешь потанцевать? Я могу помочь тебе слегка расслабиться.

Саймону оставалось лишь в очередной раз поблагодарить того, кто живет там, наверху, за то, что отобрал у него умение краснеть:

— Оу… я… ха-ха… видишь ли… Я вроде как…

В эту секунду Рафаэль появился буквально из ниоткуда, в очередной раз пугая Саймона до чертиков этой своей дурацкой привычкой. Он вручил Саймону бокал, до краев наполненный чем-то теплым и, однозначно, содержащим в себе кровь, а затем приобнял парня за плечи. Со стороны всё выглядело настолько естественным, словно они делали это постоянно:

— Он со мной, Диего.

В ответ вампир, которого, как выяснилось, звали Диего, закатил глаза и вздохнул.

— О, ну, разумеется. Él es demasiado bonita para ti, sabes? * — Диего буквально облизывал Саймона взглядом с ног до головы, выглядя при этом весьма разочарованным. — De Verdad. Él es**.

Рафаэль повернулся посмотреть на Саймона в тот же момент, когда Саймон решил сделать то же самое, и теперь расстояние между их лицами было катастрофически мало. Рука, которой старший вампир обнимал Саймона, казалось, прожигала плечо парня, и было абсолютно не важно, что кожа у Рафаэля холоднее льда.

— Si, lo sé, — это было сказано тоном, самым раздраженным из возможных, и сопровождалось абсолютно ничего не выражающим взглядом.

Шикарно. Теперь Рафаэль разговаривал на незнакомом Саймону языке с посторонними. Лучше и не придумаешь.

Диего, издавший какой-то неясный тоскливый скулеж, испарился в мгновение ока, выглядя при этом, как обиженный подросток.

Секунду спустя телефон Саймона завибрировал, и парень достал его из кармана. Пока он отвлекся, рука Рафаэля упала с плеч Саймона, оставляя после себя лишь слабое покалывание. Это было сообщение от Клэри, говорящее: «Срочное собрание сумеречных охотников. Не смогу прийти. Повеселись за меня!» — и сопровождающееся тысячью праздничных конфетти-эмоджи и одним грустным смайликом. Саймон вздохнул, убирая телефон обратно в карман, и взглянул на Рафаэля, вопросительно смотревшего на него.

— Клэри не придет.

На какую-то секунду Саймону показалось, что злость сковала черты лица Рафаэля, но это наваждение улетучилось почти в тот же момент. Сантьяго сделал большой глоток своего коктейля и придвинулся к Саймону еще ближе, чем был раньше:

— Хочешь уйти отсюда?

Саймон огляделся вокруг. Люди пили, смеялись и танцевали, кажется, на любой хотя бы немного горизонтальной поверхности. И Саймон не знал ни одного из них:

— Да, пожалуй. Но ты не долж…

— Dios mio, малыш, не будь таким непроходимо тупым, — Рафаэль схватил Саймона за запястье и потянул к выходу. Сантьяго не ослабил свою хватку, пока они не оказались на улице. Теперь они шли рядом, настолько рядом, что их кисти и плечи соприкасались при каждом шаге.

Они решили не спешить, переходя на вампирскую супер скорость, и просто побрели в сторону дома. Они лениво перебрасывались фразами, а шум ночного города оказался идеальным для этого саундтреком. Саймон еще никогда не испытывал такую радость от того, что был мертв.

*Él es demasiado bonita para ti, sabes? — Он слишком хорош для тебя, знаешь? (исп.)
** De Verdad. Él es. — Серьезно. Слишком. (исп.)

Тот самый раз, когда до Саймона дошло, что ему делали комплименты.

— Мне жаль, мам, но я правда не могу, — Саймон ходил из угла в угол по своей комнате, прижав мобильный к щеке. — Просто… просто, понимаешь, сегодня моя очередь готовить ужин, а я и так всегда отлыниваю от этого, и когда-нибудь мой сосед по комнате убьет меня за э…

— Так приводи его с собой, — мамин голос на том конце провода был строг и абсолютно не оспорим. — Я в любом случае хотела с ним познакомиться: не могу же я позволить тебе жить с кем-то, кого я совсем не знаю. Я приготовлю ужин.

Саймон у же был готов начать заикаться. Его голос дрогнул:

— О, мам, я правда не думаю, что это хорошая идея. Он, знаешь, э… не особо-то ладит с людьми, да и вообще он довольно не сдержанный, и…

— Решено! — голос его мамы звучал крайне воодушевленно, а еще даже через телефон был слышен этот Просто-Позволь-Мне-Опекать-Тебя тон, на который способны только родители. — Жду тебя сегодня в семь. Ребекка тоже будет.

Связь оборвалась, оставляя Саймона наедине с противными гудками и огромной такой проблемой.

И, судя по всему, вселенная абсолютно точно решила поиздеваться над Саймоном сполна. Потому что только это могло бы объяснить тот факт, что, когда парень ворвался в комнату Рафаэля, тот как раз заканчивал натягивать футболку. Одними глазами выглядывая из узкого ворота, Сантьяго одарил Саймона убийственно раздраженным взглядом. Пока Рафаэль мучился, пытаясь просунуть голову, его волосы окончательно растрепались и теперь торчали в разные стороны, заставляя вампира быть похожим на высушенного феном злого котенка.

— Чего ты хочешь, Саймон? — сладко пропел Рафаэль. О, да! Для полной идеальности его настроения не хватало только этого разговора. И, да, это был сарказм. Официально: загробная жизнь Саймона — отстой.

— Рафаэль… мой друг, мой компаньон… Я собираюсь задать абсолютно не важный вопрос, на который ты, абсолютно точно, можешь ответить «нет», — уверенно начал Саймон, но потом все-таки пошел на попятную. — Хотя, вообще-то, нет. Ты не можешь сказать «нет», потому что это очень плохо скажется на мне и моем здоровье, а моя мама захочет убить меня или что-то типа того.

— Что?

— Сходишь ли ты со мной на ужин, притворившись, что ты мой сосед по комнате? — Саймон взглянул на Рафаэля и, увидев полностью отсутствующее выражение лица, решил принять это за хороший знак. Глубоко вдохнув, он продолжил. — Типа, всего лишь на часик или что-то такое, чтобы моя мама не переживала, что я мертв и всё в таком роде. И мне правда некого попросить, ну, кроме тебя, потому что я сказал маме, что совсем недавно познакомился со своим соседом, а я не могу попросить Джейса или Алека подыграть мне, потому что, ну, они, вроде как, слегка меня ненавидят, да и вообще они те еще придурки. Ну, и у меня в принципе не особо много друзей-парней. Да и с моим режимом, типа никаких-прогулок-днем, не особо-то легко заводить друзей, знаешь? Так что, эм, да. У меня нет особого выбора, а я просто хочу, чтобы моя мама убедилась, что со мной все в порядке и я не умираю. То есть, технически я уже мертв, но я же не могу просто прийти на ужин и сказать, что-то типа: «Привет, мам! А я тут, вроде как, стал фанаткой Эдварда Каллена». Потому что я почти что уверен, что это сведет ее с ума и…

— Саймон! — Рафаэль обессилено упал в одно из своих золотых кресел с чересчур громким выдохом. — Хорошо, я пойду, просто… — он придал своему голосу особую драматичность, — заткнись.

— О, черт, серьезно? О, мой бог, спасибо тебе. В смысле, реально спасибо. Огромное спасибо! Ужин в семь. Вот. — Саймон неопределенно взмахнул руками, на что Рафаэль проворчал себе под нос: «Eres injustamente lindа».

И тут Саймона словно осенило. Он вытащил свой мобильный и на слух записал в заметки то, что только что пробубнил Сантьяго.

***

 

Саймон нисколько не нервничал. Это же его семья, в конце концов. С чего бы ему нервничать? Он любил их, они любили его — ему не о чем было беспокоиться. Они же не собираются взглянуть на него одним глазком и начать кричать от ужаса, что он мертв, хватаясь за серебряные ножи и вилки. Все будет в порядке, и Саймон абсолютно спокоен. Спокоен, как Капитан Кирк, высадившийся на незнакомой ему планете без каких-либо данных о ней. Спокоен, как Бэтмен. Да он даже спокойнее Черной Вдовы. Он. Просто. Чертовски. Спокоен.

Когда мама Саймона распахнула перед ними дверь, парень тоненько взвизгнул и отпрыгнул назад, будто бы воочию увидел монстра, пожирающего вампиров за милую душу.

— Саймон! — возмутилась его мама и посмотрела на него так, как смотрела еще в детстве, когда он любил играть в парке с клопами, а потом приносил их домой.

— О боже, ты так меня напугала, — вздрогнул Саймон против своего желания.

Глядя на всё это, Рафаэль улыбался. Настоящей, искренней улыбкой. А затем учтиво кивнул нахмурившейся женщине:

— Здравствуйте, миссис Льюис. Я Рафаэль Сантьяго, сосед Саймона.

— О, ух ты, — улыбка, которой его мама одарила Рафаэля, непонятно почему, вызвала у Саймона раздражение. — Вот так да, — рассмеялась миссис Льюис. — Давай, заходи! И зови меня просто Элейн.

Все было еще ужасней, чем Саймон мог себе представить.

Элейн смеялась и шутила вместе с Рафаэлем, который отвечал ей тем же. Их непринужденный, легкий разговор продолжался до тех пор, пока не показалась Бекки. Потому что сразу после этого сестра, с полными восхищения глазами, прошептала Саймону: «О, боже. Он такой горячий», — а уже потом присоединилась к общей беседе. И это было к лучшему. Это, определенно, было хорошо. Исключая тот факт, что вообще-то, не было. Элейн и Бекки слишком не привыкли к тому, что у Саймона могут быть обычные друзья, читай: не Клэри. И если все пойдет так и дальше, то они начнут звать его и Рафаэля на ужин каждый вечер, чтобы только не терять Саймона снова. Каждый вечер. В конце концов, это приведет к тому, что его мама и сестра будут постоянно находиться под угрозой.

Какой из этого вывод? Все ужасно.

Они как раз накрывали на стол, когда Элейн в очередной раз улыбнулась Рафаэлю и сделала глубокий вдох:

— Итак… О нас ты теперь знаешь достаточно много, так что расскажи немного о себе. Какая она, твоя семья? У тебя есть братья или сестры?

Улыбка на лице Рафаэля слегка померкла:

— Да, конечно. Моя мать мертва. К сожалению, отца я не знал вовсе.

— О, боже, — Бекки отставила стопку тарелок, которую до этого держала в руках, и присела за стол. — Мне так жаль.

Глаза Элейн затопила грусть, но она все равно продолжила раскладывать еду по тарелкам: стейки и картофельное пюре:

— Извини. Я не думала, что затрону болезненную тему.

— Все в порядке. Она умерла много лет назад, — пожал плечами Рафаэль. — Это такой тип боли, к которому со временем привыкаешь, и начинаешь жить дальше.

Саймон буквально чувствовал, как его родные мрачнеют с каждой секундой.

— Мой папа тоже мертв, — не контролируя себя, выпалил Саймон. — Сердечный приступ. Хотя, технически это мог быть и рак. Мы до сих пор не знаем.

На какую-то секунду Рафаэль стал выглядеть абсолютно шокированным, а потом он моргнул и с едва читаемой во взгляде благодарностью посмотрел на Саймона:

— Соболезную. Я не знал.

Тишина царила около минуты, а затем Бекки откашлялась:

— Вау. Смертельно весело. Вот что реально хорошо выходит у Льюисов: говорить о смерти и нагнетать обстановку.

— Хах, — Саймон позволил себе маленький, нервный смешок. — Смертельно весело. Смертельно. Мы, черт возьми, все еще говорим о смерти.

Бекки заливисто зассмеялась, и Саймон действительно не мог противиться тому, чтобы рассмеяться вслед за сестрой. Элейн слегка поругала детей за их бесчувственность, но на самом деле, все было в порядке. В конце концов все всегда приходит в порядок.

Остальная часть ужина прошла без каких-либо неловких разговоров о смерти, и всё даже было вполне неплохо. Саймон сидел рядом с Рафаэлем, который сидел рядом с Элейн, которая сидела рядом с Бекки. Парень перекладывал еду на своей тарелке с одного края на другой, изо всех сил стараясь сделать вид, что он ест хоть что-нибудь, заранее извинившись перед мамой, что слишком плотно пообедал. На самом деле, вампиры вполне могут позволить себе съесть немного обычной еды, но все это закончится лишь тем, что через пару часов их вырвет. Где-то глубоко в душе Саймон даже находил слегка романтичным то, что Рафаэль готов выблевать свой ужин ради него, однако намного более громкий голос в голове парня настойчиво твердил, что все это проходящее и Саймону правда стоит перестать быть идиотом.

Когда был подан десерт, двойной шоколадный брауни с ванильным мороженым, Саймон был практически готов расплакаться, потому что раньше это было его любимым лакомством. Ему пришлось соврать маме о неожиданно обнаружившейся аллергии на лактозу, в то время как Рафаэль все-таки попробовал маленький кусочек кекса и сказал, что это было просто божественно.

Когда ночь опустилась на город, Саймон театрально проверил свои часы и слишком неестественно быстро вскочил со своего места:

— Нам правда пора уходить. Уже реально поздно, а завтра утром у меня назначено собеседование насчет работы.

Саймон искреннее начинал ненавидеть то, как хорошо он научился врать. Рафаэль поднялся вслед за ним и начал прощаться, обещая, что скоро они снова заглянут, и благодаря за прекрасно проведенный вечер. Саймон сжал Бекки в объятиях и не отпускал действительно долго. Только сейчас он, кажется, осознал, как сильно он по ней скучал. Как сильно он скучал по своей семье.

— О, боже, Беккс. Пока я не ушел, мне надо кое о чем тебя спросить, — Саймон выудил телефон из кармана и открыл сохраненную заметку, показывая ее сестре. — Ты же говоришь по-испански, так? Как это переводится?

Бекки нахмурилась, вглядываясь в телефон.

— Ну, исходя из того, что я могу понять, а ты, видимо, ужасно записываешь под диктовку, здесь говорится «Eres injustamente linda», что означает «Ты милый до неприличия», — она вскинула брови, затем бросила взгляд на Рафаэля, который уже стоял в дверях, болтая с Элейн. Эмоции на ее лице сменились от замешательства до настоящего шока за какие-то полторы секунды. – О, мой бог! Господи Иисусе. Между вами двумя что-то есть!

Саймон окаменел.

— Нет, — ответил, он, пытаясь сохранять спокойствие, а затем обернулся, чтобы взглянуть на Рафаэля. О, черт. Он же, скорее всего, слышал каждое сказанное ими слово. Грёбанный суперслух. Саймон был рад этой вампирской способности, лишь когда ему надо было кого-либо подслушать. – Нет. Ты… ты, должно быть, ошибаешься.

— Я абсолютно точно не ошибаюсь. Если не веришь мне, то перепроверь через гугл-переводчик или чем ты там пользуешься, — Бекки изо всех сил толкнула брата в грудь: даже несмотря на свои новые суперсилы, он едва устоял на ногах. — Ты такой придурок! Почему ты не рассказал мне?

С минуту Саймон просто пялился на нее, а потом с не присущей ему резкостью засунул телефон обратно в карман.

— Я должен идти. Мы… Я… Рафаэль! — окликнул Сантьяго Саймон, буквально из кожи вон вылезая, чтобы не перейти на суперскоростной вампирский режим. — Рафаэль, мы должны идти. Потому что у нас есть одно дело. Ты знаешь. Дело. Которое требует нашего внимания. Немедленно.

Игнорируя замешательство Рафаэля, Саймон подарил своей маме самые короткие в его жизни прощальные объятия и попытался не обращать внимания на толику грусти из-за того, что мама сказала ему, что он ведет себя так отстраненно, будто она ему чужая.

Он подождал, пока дверь за ними закроется, и прошел еще, может быть, три шага, прежде чем схватить Рафаэля за руку и буквально на буксире потащить его за собой, используя всю свою сверхъестественную скорость. Он не собирался возвращаться в Дюморт, у него вообще не было какой-то конкретной цели. Парень просто продолжал бежать, пока Рафаэль не начал тормозить, заставляя его путаться в ногах. Оглянувшись вокруг, Саймон понял, что понятия не имеет, где они находятся.

— Какого черта, Саймон?

Парень вновь взял Рафаэля за руку, медленными шагами (на нормальной человеческой скорости) направляясь в сторону темной аллеи, где бы их никто не смог увидеть. Он судорожно вздохнул, хотя дышать ему не требовалось вовсе, и просто выпалил:

— Ты мне нравишься!

Вау, хорошо. Быть может, он сказал это чуть громче, чем следовало.

Рафаэль моргнул:

— Что?

— Ты… ты, да… Ты мне нравишься, окей? Мне нравится твоя улыбка и то, как ты пахнешь. Мне нравятся даже эти твои дурацкие пиджаки («Они не дурацкие»). А еще я думаю, что ты реально, реально невыносимо горяч и… да. Это… это то, что я думаю. И еще я думаю, что я тоже тебе нравлюсь, потому что Беккс только что рассказала мне, что ты сказал, что я милый. И, знаешь, я внезапно кардинально переосмыслил все те моменты, когда я думал, что ты говоришь мне какие-то оскорбления на испанском. Итак… Ты мне нравишься.

Рафаэль нахмурил брови и сделал шаг вперед, заставляя Саймона сделать шаг назад. Сантьяго слегка наклонил голову в сторону и продолжал наступать до тех пор, пока Саймон не уперся спиной в стену. Рафаэль нагло вклинился в личное пространство парня, будто бы это он был здесь хозяином. Он оперся руками о стену с двух сторон от головы Саймона, придвигаясь ближе, чем, кажется, вообще возможно, и просто выдохнул:

— Ага.

А потом они целовались. Саймону казалось, будто крошечные фейерверки вспыхивают над каждым миллиметром его кожи. Казалось, будто огонь заполняет все его тело, как если бы он горел на костре. Он чувствовал необходимость быть еще ближе. Все было так, как Саймон себе и представлял, исключая то, что на вкус Рафаэль был как шоколадный брауни. И Саймон абсолютно точно не был против этого.

Ладони Рафаэля соскользнули со стены, чтобы обхватить лицо Саймона, а длинные пальцы вампира принялись играть с чересчур отросшими прядями вокруг ушей парня. Вскоре Сантьяго отстранился назад, разрывая поцелуй слишком скоро, но всё еще заставляя Саймона шумно дышать, широко распахивая влажные, искусанные губы. Колено Рафаэля все еще оставалось зажатым между ногами Саймона, одна из его рук лежала на щеке парня, а другая мягко оглаживала подтянутые бедра. Рафаэль опустил взгляд, начиная играть с нитками, торчащими из подола старой майки Саймона.

— Пойдем домой, — сказал он, убирая руку с лица Саймона и переплетая его пальцы со своими.
Саймон лишь кивнул, все еще слишком шокированный, чтобы говорить, и крепко сжал ладонь Рафаэля в ответ. Сантьяго коротко рассмеялся и слегка отклонился назад. — Кажется, я наконец-то нашел способ заткнуть тебя.

— Ха-ха, очень смешно, — Саймон показал Рафаэлю язык и несильно толкнул его. — Наперегонки до дома?

В ответ на это Сантьяго лишь вздохнул, одаривая Саймона взглядом, которым вы смотрите на трехлетних детей перед тем, как сказать им, что они не могут забрать домой того щенка, что увязался за вами на улице. В следующую же секунду Рафаэль будто испарился, оставляя после себя лишь порыв холодного воздуха. Саймон залился хохотом, неверяще тряся головой и крича: «Обманщик!», — прежде чем и самому сорваться вслед за вампиром.

В ту ночь, бегая по пустынным улицам Нью-Йорка в попытках догнать Рафаэля, смеясь и спотыкаясь на бегу от собственного смеха, Саймон в полной мере осознал, что он все еще способен чувствовать себя живым, даже если его сердце уже не бьется.

Он будет жив до тех пор, пока у него есть Рафаэль.

Примечание к части

Буду рада любым комментариям и замечаниям.