Моя подруга (в продолжение предыдущей темы)

— Роскошный роман твоя Вилли Вонка написала про Радищева. (http://zhurnal.lib.ru/a/anna_a_k/alexandr_radishchev.shtml#linkfrom_7)

Нет, остальные – тоже отличные, но про Радищева как-то особенно хорошо. Я в первый раз поняла, что Радищев был человек. До этого я как-то совершенно не осознавала этого аспекта. Это не потому, что я к нему плохо отношусь, это как-то само собой… К примеру, Гегель, да? Ты осознаёшь, что он был человек, а не философская доктрина? Я вот – нет, хоть убей. И с Радищевым то же… Хотя, постой, вру. Один раз было. Мы, когда его в школе проходили, я же как раз тогда в Екатеринбурге жила. И у нас зимой очень плохо протапливались классы, совсем почти не протапливались.. и под форму свитер не разрешали надевать, потому что это нарушение школьного устава. И вот, мы сидим, все синие, скрюченные, руки как ледышки... и разбираем это самое его «Путешествие». И я помню, как мне его вдруг жалко стало в этот момент, Радищева-то… ну, просто до ужаса. Как будто он тоже сидит с нами в нетопленном классе, на скамье… весь сгорбился, на руки дышит, кашляет.. и думает себе, сердешный: что же это за оказия? Как это я ехал из Петербурга в Москву, а приехал прямёхонько в Сибирь? Я прямо даже чуть не заплакала, честное слово. Но это только на один какой-то крошечный момент случилось, а потом – всё. Потом оглядываюсь – а никакого Радищева-то и нет, а есть обличитель самодержавно-крепостнического строя… очень такой, знаешь, почему-то неприятный не вид. Ужас прямо какой-то честное слово.

Ты думаешь, программа школьная в этом виновата? А если бы не программа, мы бы так взахлёб и зачитывались хоть тем же Радищевым… или, там, допустим, Сумароковым или Карамзиным? Ох, не думаю, если честно.. Нет, кто-то конечно, и зачитывался бы, кто пофилологичнее по складу ума, а остальным продираться через этот язык старый – это ж мука мученическая. Мы вот нынешних детей ругаем: почему они классику не читают. А для них эта самая классика – это же не прошлый век, как для нас была, а ПОЗАПРОШЛЫЙ, как для нас был тот же Радищев. С того времени чёрт-те как же всё изменилось, и в первую очередь – язык. Я вот не лингвист, но интуитивно это очень чувствую, прямо во всём. Я даже не про понятия говорю, не про лексику. Я – про сам способ выражения мысли. Когда абсолютно все слова понятны, а всё равно – современный человек так не скажет, хоть убей.

Например, помню хорошо: когда я болела, мне мама книжки вслух читала. Читает «Бородино», а я удивляюсь про себя: как это богатыри Невы не отдали б Москвы? Нева же в Ленинграде, это-то я точно знала! Или вот это: «Так за слоном толпы зевак ходили». Я это всегда читала:

Так за слоном толпы

Зевак ходил.

Понимаешь? Я была уверена, что «слон толпы» - это такой специальный слон, которого показывают толпе. А Зевак – это фамилия дрессировщика. И сколько таких непониманий было, просто не перечесть. Помню, как мы в классе все поголовно мучились, не попадая в ритм: «Листья поблекнуть ещё не успели, ЖелтЫ и свежИ лежат, как ковёр». Никому и в голову не пришло, что они «жЁлты и свЕжи». А это: «мать брюхатая сидела да на снег лишь и глядела»? У нас все до единого в классе были уверены, что это стройная красотка-царица просто намекает на то, что её предшественница была жирная, как корова, и некрасивая. Ни у кого не было и мысли, что имеется в виду «беременная». Смотри как, да? Любимое же слово у Пушкина было. И в его время ни у кого никаких вопросов не вызывало. Грубовато, но вполне понятно. И сейчас ведь оно, вроде бы, этого значения не утратило, но всё равно – так уже не говорят. Никто не скажет про девушку, если она залетела, что кто-то её «обрюхатил».. даже бабка деревенская и то, наверное, не скажет.

Так вот, я, знаешь, что думаю? Конечно, надо заставлять детей читать классику – куда же без этого? Но надо и смириться с тем, что для большинства из них это будут только упражнения. Как задачки про поезд из пункта «А». Никто же в реальной жизни их не решает, правда? И с классикой – точно так же. Мне вот тут, недавно племянница говорит: наконец эту муть дочитала… ну, Гончаров которую написал. «Облом» называется. Я говорю: это ты что имеешь в виду: «Обломова» или «Обрыв»? Она сперва заржала, потом задумалась, потом говорит: «Обрыв», наверное. Я говорю: и у кого же там облом? А она мне: да у этого козла-то, у Райского. Как есть, полнейший облом, по всем статьям. А чего, говорит, эта Вера так заморачивалась по таким пустякам, я, говорит, вообще не врубаюсь. Она что, залетела от этого Марка? Вроде как нет. Ну, и чего тогда было на стенку лезть? Подумаешь, дело! Тем более, говорит, что ей было уже чуть не двадцать пять лет.. пора уже и начинать, ёлы-палы… Я так, честно говоря, сперва расстроилась… А потом думаю: ёлы-палы, мы ведь тоже, в конце концов, не очень-то рыдали над историей Бедной Лизы. А современники Карамзина рыдали, да ещё как… Ты права, мы же с тобой ещё в гимназических платьицах ходили, только укороченных. Конечно, нам все эти Гончаровы-Тургеневы ближе и понятнее. А для этих, блин, нынешних – это ПОЗАПРОШЛЫЙ ВЕК.