Судебно-психиатрическая оценка биполярного расстройства.

Судебно-психиатрическая оценка биполярного расстройства характеризуется рядом особенностей, обусловленных тем, что заболевание протекает в виде сменяющихся фаз настроения (маниакальное возбуждение сменяется депрессией и наоборот), разделённых промежутками (интермиссиями).

При депрессивном приступе больные нередко совершают суицидальные действия, принимающие иногда характер тяжёлых расширенных самоубийств! В отдельных случаях наблюдаются самооговоры больных, когда они в связи с наличием бредовых идей самообвинения заявляют о якобы совершённых ими ООД.

При маниакальном приступе с психопатоподобными расстройствами больные могут быть агрессивными, совершать разрушительные действия и даже убийства. В связи с повышенной сексуальной расторможенностью они нередко совершают сексуальные проступки (деликты): развратные действия, обнаруживают проявления эксгибиционизма, могут совершать изнасилования. Социальную опасность таких больных может повышать их склонность к алкогольным эксцессам. В отдельных случаях маниакальные больные могут попадать на СПЭ в качестве потерпевших, когда их болезненное состояние используется в целях изнасилования, совершения развратных действий. Внешние элементы поведения в виде повышенной коммуникации, двигательной активности, эротизма, говорливости могут ошибочно трактоваться другим лицом, особенно с сексуальной неудовлетворённостью, как «призыв к действию…», что однако является лишь отражением болезненных изменений настроения в рамках биполярного расстройства.

Лица, совершившие ООД в период приступа (маниакального или депрессивного), признаются невменяемыми и направляются на лечение в психиатрическую больницу. Если преступление совершено в межприступный период интермиссии, они в отношении содеянного признаются вменяемыми.

В отношении больных биполярным расстройством часто приходится проводить СПЭ и в гражданском процессе. Больные, находясь в маниакальном состоянии, в связи с обусловленной болезнью расторможенностью, повышенной самооценкой, стремлением заниматься то одним, то другим делом из-за своих быстро меняющихся планов могут совершать различные имущественные сделки, производить обмен жилплощади, заключать брак. Если эти акты совершены во время болезненного приступа, то СПЭ выносится экспертное заключение о признании гражданского акта или сделки недействительными.

Таким образом, судебно-психиатрическая оценка больных МДП неоднозначна и, как правило, определяется наличием или отсутствием острой психотической симптоматики. Если в период совершения правонарушения ООД у больного отмечался любой вариант психотического состояния, такие лица в отношении содеянного признаются невменяемыми. Приведём следующий пример пациента с биполярным расстройством:

Больной К., 44 года, по профессии водитель. Наследственность отягощена: отец склонен к колебаниям настроения, страдает алкоголизмом. Мать и старший брат здоровы. К. родился в срок. Рос и развивался в соответствии с возрастом, болел редко. Был подвижным, шумным ребёнком, хорошо адаптировался в среде сверстников. В школе учился средне, был неусидчив, ленился. Увлекался спортом, посещал спортивную секцию. Был общительным весёлым. Окончил 10 классов, школу водителей. В 18 лет был призван в армию, служил водителем. После демобилизации поступил в МАИ, но через 2 года институт бросил. До 1991 года работал водителем.

В 28 лет женился, от брака имеет сына.Позже развёлся с женой, отношения с женой сложные, нестабильные. Все втроём проживают в двухкомнатной квартире. По характеру добрый, мягкий, но легко поддающийся чужому влиянию. Был склонен к колебаниям нгастроения, чаще в сторону его повышения.

В феврале 1991 года во время поездки по скользкой дороге, будучи за рулём, потерял управление и машина столкнулась с деревом. Автомобиль «смялся в гармонь», а сам больной «чудом остался жив», получив лишь ушиб колена. После этого возникла тревога, боялся сесть за руль. В течение полугода находился в подавленном настроении, не работал, дома ничем не занимался. При мысле о машине вспоминал аварийную ситуацию, испытывал страх, чувство сдавления в груди. Появились переживания безысходности, пугало будущее, не предсталял, чем сможет зарабатывать на жизнь.

В октябре 1991 года госпитализирован в психиатрическое отделение. Назначено лечение антидепрессантами, которые улучшили состояние больного. При снижении дозы препаратов появились признаки гипомании: повышенная инициатива, приподнятость настроения, многоречивость. После выписки лечение, назначенное психиатром, не принимал. Настроение оставалось приподнятым. Планировал открытие предприятия по переработке сельхозпродукции. Хотел организовать за городом ферму, одновременно готовился к поездке за рубеж. Покупал и продавал вещи, но чаще дарил их случайным людям. Много зарабатывал, но ещё больше нелепо тратил. Среди сельских жителей занимался антиалкогольной пропагандой. Стал ярко одеваться, пытался заводить любовные романы. Целые дни проводил вне дома, а вечером и ночью мешал всем спать, включая громкую музыку. Стал занимать крупные суммы денег. Наотрез отказался от общения с врачами, проявлял гнев. В связи с поведением в мае 1992 года по заявлению родственников с участием милиции был принудительно госпитализирован в психиатрическое отделение, где находился до конца июня. Выписан в интермиссии. После выписки лечение не продолжил, занялся поисками работы. В августе состояние вновь ухудшилось: появилась тоска, снизилась активность, интерес к окружающему, избегал общения, стал заторможенным, говорил о бесперспективности жизни. Пропал аппетит, за месяц «сбросил» 6 кг. Вновь госпитализирован в психиатрическое отделение. Эффективно пролечен. После выписки соблюдал врачебные рекомендации, устроился в коммерческую фирму, свои обязанности выполнял. Тем не менее, вопследствие у больного весной или осенью продолжали отмечаться либо депрессивные, либо маниакальные фазы, аналогичные вышеописанным. Периодически госпитализировался, в периоды, свободные от болезни, продолжал работать, восстанавливая свой социальный и семейный статус. Недобровольная госпитализация больного осуществлялась с учётом возможности неблагоприятных социальных последствий его поведения.