Все психологи сходятся в том, что существует 3 основных страха: страх смерти, страх кастрации и страх потери любви. То есть, когда мы говорим о том, что мы боимся чего-то, то пытаясь понять свой страх, придем к истоку, к одному из этих трех главных страхов.
Например, человек боится выходить на сцену. Представим, что он выходит в пустой зал, где никого нет. Он один. Что же, его эта сцена пугает? Наверное, нет. Наверное, он боится выходить на сцену, когда в зале сидят зрители. То есть, он боится зрителей. От страха сцены переходим к боязни зрителей. Почему он боится зрителей?
Скорее всего человек боится, что его будут оценивать, и оценка эта будет негативная. Потому что, если бы он знал, что его встретят аплодисментами, он бы рвался на эту сцену. Он боится зрителей, либо он боится совершить какую-то ошибку. Даже когда человек боится забыть текст, он боится зрительской реакции на это. Что зрители скажут: «Вот, не подготовился, не выучил». И у человека, который боится выходить на сцену, в душе живет страх оценки. Он боится, что его негативно оценят. И в чем же камень преткновения? В том, что раз меня негативно оценивают, значит, не любят. Потому что тот, кто меня любит, он принимает меня любым.
Резюмируя, можно увидеть следующую цепочку: когда человек боится выходить на сцену, то на самом деле он боится зрителей, боится их негативной оценки, и в конечном итоге боится их нелюбви. Значит, когда человек боится выходить на сцену, он боится потерять любовь. Вот мы приходим к одному из этих трех видов страха: страх смерти, страх кастрации и страх потери любви.
Еще пример - когда я сажусь за руль, у меня возникает страх смерти. И этот страх заставляет меня вести машину более аккуратно. Так вы можете сами проследить корни своих основных страхов.
Что касается творческих страхов, то они в большинстве своем связаны со страхом потери любви. Они связаны со страхом осуждения. С тем, что человек, который нам важен, дорог (чаще всего это внутренняя мама), не будет нас любить.
Поэтому, когда приходит это осознание, откуда растут ноги, людям становится проще.
Настя: «У меня боязнь сцены натурально, как огня. Предыстория такова: я очень любила еще в детском саду петь и танцевать. Получалось хорошо и на всех праздниках я была солисткой. Дома постоянно тоже пела, плясала. Причем, исключительно в пошитых специально для детсадовских праздников костюмах. Однажды случился казус. Я наотрез отказывалась есть, сидя за костюме Снегурочки. И мама, устав меня уговаривать, вылила холодный суп за шиворот. И в диком раздражении удалилась из кухни. Я сняла убитый белоснежный костюм Снегурочки и больше уже никогда не танцевала, не пела и не рисовала дома. Мерещилось, что меня испачкали, и вот-вот это произойдет снова. Чувство странной брезгливости не покидало меня. И вся моя общественная самодеятельность прервалась на время в школе. Единственный способ хоть как-то это унять – это много работать над собой, почти до автоматизма. Перед самым выходом на сцену настраивать себя на то, что ты не являешься человеком на сцене, а являешься бесполым существом, музыкантом. А уже на самой сцене, чтобы не упасть в обморок от ужаса прямо посередине концерта, думать о том, что ты один в темной комнате».
Если чего-то боишься, представь, что это случилось, но в самом плохом, жутком варианте. А лучше всего – это воплотить, но под собственным контролем. Например, для Насти было бы самым кошмарным оказаться в грязном платье перед зрителями. И мне кажется, что в ее случае есть потрясающий выход из ситуации. Ей нужно выйти на сцену в роскошном платье. Достаточно дорогом, сшитом специально для этого случая, или купленном. Платье, которое бы ей очень обалденно шло. В котором она была бы настоящей звездой. И устроить на сцене перфоманс, во время которого участники ее группы испачкали бы Насте платье прямо на сцене. Или порвали, затем сожгли, в общем, сделали бы это платье совершенно непригодным для носки.
И эта встреча с детским страхом «лицом к лицу» могла бы сильно повлиять на страх выхода на сцену. Потому что все плохое – уже случилось, и бояться этого больше не нужно.
Ольга: «Я перестала рисовать с 5 лет. В детском саду было задание нарисовать летающую ракету, и все мы рисовали воспитателя. А дети закрашивали. А я взяла, и нарисовала себе сама. Она у меня получилась пузатой. Воспитательница взяла мой рисунок и высмеяла меня перед всей группой. Я держала гордо голову, и говорила: «Зато я нарисовала сама, и он не такой, как у всех. Но внутри было больно и обидно. И после этого я не рисую».
Представьте себе эту тоску – человек с пяти лет запрещает себе рисовать. Запрещает себе выражение самого себя в творчестве. Я предлагаю Ольге (и всем, кто пережил что-то подобное, со своим вариантом) нарисовать много разных ракет. Больших, маленьких, длинных и пузатых, красивых и некрасивых. И повесить их на стену. И целый месяц смотреть на них, смеяться или плакать. Но, в любом случае, им радоваться.
Процесс рисования ракет должен принести наслаждение, удовольствие. Если есть дети в семье, можно привлечь их к созданию «выставки». И когда эта галерея провисит целый месяц, то, безусловно, такое упражнение очень сильно сдвинет восприятие самого себя.
Поддержка. Искать, просить или идти наперекор всему?
Марина: «Страх столкнуться с ощущением собственной бездарности, и тогда прожить жизнь в мечтах о том, как бы могло сложиться все в творчестве, если бы найти на него время. А время не находить, принципиально, чтобы не столкнуться со страхом».
Дело в том, что в этом страхе помогают только движения. Здесь можно только действовать. В этом страхе помогают только движения. Здесь нужно только действовать. Выбирать направление, в котором хочется себя проявить, и начинать делать шаги.
Большая ошибка всех начинающих художников – это сразу искать поддержку среди друзей и близких. Зачастую человек не находит одобрения, потому что, действительно, первые шаги редко бывают удачными. И когда мы показываем своим друзьям и близким свои «шедевры», допустим, изобразительного искусства, конечно, люди часто смеются. Они говорят: «Да, это – не Пикассо».
А теперь вспомните картины Пикассо. Если бы они не были подписаны этим известным именем - много ли людей могли бы встретить это творчество серьезно, а не критикой и гомерическим хохотом? Или, например, «Черный квадрат» Малевича. Если бы имя этих людей не было столь известным, за ним не стояло бы бренда, насколько уважительно мы бы смогли с вами воспринимать их шедевры? Точно так же и в нашей жизни: когда художник начинает свой путь, правильным для него будет проделать первые стадии в состоянии интимности. Исключения можно делать для своего творческого наставника, если он есть, или тех людей, в поддержке которых вы уверены.
То, что семья и близкие называют поддержкой, на деле, таковой может не являться. Человек искренне желает вам добра, и при этом он хочет вас уберечь от разочарования. Когда вы начинаете свой творческий путь, это оберегание становится гораздо хуже всякой критики.
Представьте себе свой страх, с которым вы хотите разобраться. И вспомните ситуацию, с которой в вашей жизни появился этот страх. Вспомните обстановку, все то, что происходило вокруг. Вспомните те слова, которые вы слышали. Может быть, вы были маленьким ребенком, и вам что-то сказала воспитательница детского сада. Может быть, вы уже учились в школе, и ваше творчество высмеяли ваши одноклассники. Может быть, это была какая-то неадекватная реакция родителей. Постарайтесь побыть в этом ощущении. В ощущении того момента, той ситуации.
Если вы не можете найти точку старта своего страха, и вам кажется, что он начался когда-то давно, до вашего рождения, то попытайтесь почувствовать ту ситуацию, что привела к возникновению этого страха в вашем роду. Не пытайтесь понять или логически объяснить что-то. Может быть, этому страху уже много сотен лет. И вы не сможете найти его корень. Просто побудьте в нем, помедитируйте, подумайте, о чем он? Может быть, вам в голову придет ситуация, как он возник.
И теперь, когда вы представили этот страх, когда вы представили себе эту ситуацию. Ситуацию, которая застопорила ваше творчество. Которая его остановила. Ситуацию, которая наделила вас страхом. Вас или ваш род. В этот момент вы берете те материалы для рисования, которые вы подготовили. И на листе бумаги вы рисуете линиями, точками, пятнами. Не нужно рисовать конкретных форм и объемов. На вашем листе должно быть нарисована «правильная ситуация». Случись которая, ваше творчество было свободно от этого страха. Оно проходило бы в наслаждении и радости.
Может быть, вы заполните лист полностью. Может быть, у вас появится одна единственная линия. Возможно, это будет яркая графика красками, или много карандашных фигур. Неважно, что вы будете рисовать. Важно, чтобы в этот момент вы сконцентрировались на том недостающем элементе вашей жизни, который бы привнес в ваше творчество радость. И когда вы закончите рисунок, очень важно, чтобы какое-то время (может быть, неделю или две, а может быть, вы его сохраните с собой на всю жизнь) этот рисунок был у вас на глазах постоянно. Повесьте его на видное место или вложите его в свой ежедневник.
И пусть этот рисунок подпитывает вас. Он даст вам энергию, он даст вам силы. Он даст вам возможность посмотреть на творчество в своей жизни по-другому. Множество людей не творят из-за того, что внутренний цензор бдительно отслеживает поступки, мысли и стремления. Наш внутренний критик полагается только на признанное искусство. Он одобрит только то, что одобрено стандартами: 90-60-90. Те произведения искусств, которые он уже видел, безопасное искусство, безопасные фразы, безопасные картины. Никаких экспериментов, никаких самостоятельных движений.
В моей семье меня поддерживали в любых начинаниях. Обычно это было так: «А ты не боишься?». Или: «Не берись за это. Тут у тебя все равно ничего не получится». Или: «Тебе уже слишком много лет, чтобы идти в балет». Мои родители очень трепетно, нежно и тщательно оберегали меня от разочарований. В их глазах лучшая поддержка для меня должна была быть именно такой. Они стремились сделать из меня сильную личность, которая беспрерывно идет к победе. И, в итоге, всех моих успехов всегда было недостаточно.
В результате творчество очень редко приносило мне радость. Зато было постоянное разочарование. Все время хотелось быть «быстрее, выше, сильнее». И всегда находился тот, кто был еще быстрее, еще выше, еще сильнее, талантливее, смелее, ярче. Было страшно оттого, что еще чуть-чуть, и меня начнут сравнивать с этим «быстрее-выше-сильнее». И сравнение я это, в общем-то, точно знала, будет не в мою пользу. Но где-то во мне внутри всегда жила мысль, что истинное предназначение творчества – приносить радость. Просто я заблудилась, и потеряла эту важную тропинку. Тропинку радостного и вдохновенного творчества.
И, так как я об этом думала, то по закону притяжения эта мысль стала притягивать ко мне людей и события, укрепляющих мою веру.
