Экономика второй половины 20 и начала 21 веков. Монетаристская и институциональная концепции

 

 

В результате второй мировой войны, победы в ней СССР в мире сложились две противоположные мировые экономические системы: капиталистическая и социалистическая. Лидером в капиталистической системе стали, безусловно, США, которые значительно усилили своё экономическое могущество в ходе и по окончании войны. Так, во время войны в этой стране были введены построенные по заказу государства военные предприятия общей стоимостью 25 млрд. долларов, а промышленная прибыль возросла пятикратно. После войны американское государство объявило политику восстановления экономики Западной Европы («план Маршалла»). При этом государственные заказы на мирную продукцию для восстановления Европы помогли США быстро решить такую сложную проблему, как конверсия собственной промышленности.

По «плану Маршалла» (по имени госсекретаря США) в 1948-1951 годах 17-ти странам Европы были поставлены на сумму около 17 млрд. долларов, - частично под займы, частично как дотации, - американское продовольствие, одежда, топливо, сырьё, промышленное оборудование, запчасти и другие товары. Местная валюта, вырученная от продажи на внутренних рынках потребительских американских товаров, укрепляла денежное обращение европейских стран, способствовала снижению инфляции, превращалась в инвестиции для отечественной тяжёлой индустрии. План Маршалла способствовал развитию и американской, и европейской экономики. Уже через пять лет после окончания войны душевое производство угля, стали и электроэнергии превысило здесь довоенный уровень. Особенно большой скачок сделала энергетика, Так, в Англии за указанное время производство электроэнергии на душу населения возросло с 711 до 1251 квт/ч, во Франции – с 506 до 791, в ФРГ – с 348 до 929, а в США – с 1092 до 2553 квт/ч. А за 1950-1980 годы энергетика, а с ней весь хозяйственный комплекс капиталистического Запада сделали новый взлёт. Например, душевое производство электричества в Англии в 1990-м году достигло 5543, во Франции – 7442, в Германии – 7213, а в США – 12659 квт/ч. Эти данные свидетельствуют о быстрой технической модернизации экономики ведущих стран капитализма.

Мировую социалистическую систему, наряду с СССР, образовали освобождённые советскими вооружёнными силами страны Восточной Европы и Азии: Германская Демократическая Республика, Польша, Чехословакия, Румыния, Венгрия, Болгария, Корейская Народно-демократическая Республика, Китайская Народная Республика, Социалистическая Республика Вьетнам, - а также освободившаяся от колониальной зависимости Республика Куба, расположенная на американском континенте. Противостояние двух мировых экономических систем: капиталистической и социалистической – и определило главное социально-экономическое содержание истории второй половины 20-го и начала 21 веков. Иногда говорят, что к самому концу 20-го и началу 21-го веков указанный вывод неприложим, поскольку ушёл в историю лидер социалистической системы СССР (некому стало противостоять капиталистической системе!). Однако нельзя не видеть, что социалистическая система и на рубеже веков, и в настоящее время в составе Китая, Вьетнама, Кубы, Северной Кореи не только продолжает существовать, но и показывает пример самых высоких темпов роста в мировой экономике. Просто лидерство в этой системе после развала СССР переместилось в Китайскую Народную Республику.

Капиталистическая система была экономически заинтересована в сокрушении социалистической. А поскольку этого невозможно было достичь военным путём, то вынуждена была проводить политику «холодной» войны, а кроме того значительно активизировать свою внутреннюю социальную политику, например, повышая зарплаты, ведь до населения капиталистических стран доходила информация о том, что существует реальная советская практика обеспечения трудящихся бесплатными квартирами, бесплатными образованием и здравоохранением. Разумеется, дополнительные социальные расходы резонно воспринимались капиталистами как вычеты из их прибыли, а потому не добавляли им «любви» к социалистической системе как источнику, провоцирующему повышение социальных требований населения и в капиталистических странах.

Главным содержанием «холодной войны» стало соревнование по производству современных вооружений между НАТО (Северо-атлантическим договором) и Варшавским договором, то есть военными союзами двух систем. Причём гонка вооружений охватила все роды войск: сухопутные, воздушные, морские. Основным результатом явилось создание нового типа стратегического оружия – термоядерных (водородных) бомб (1955 год) многократно превышающих разрушительную силу атомных зарядов, и их носителей – межконтинентальных баллистических ракет (1957 год – первый вывод такой ракетой Советским Союзом в космос искусственного спутника Земли). К сожалению, в этот период предпринимались и определённые «разведки боем». Например, войны США в Корее (1950-1953 гг.) и Вьетнаме (1960-е годы). Попытки эти закончились провалом, поэтому «холодная война» продолжалась внешне «мирным» методом соревнования в вооружениях. Так, в Европе были установлены американские тактические ракеты повышенной мощности (подлётное время до Москвы всего пять минут!). На это СССР вынужден был ответить системой атомных подводных лодок, размещённых в Тихом и Атлантическом океанах вокруг североамериканского континента и оснащённых баллистическими ракетами, которые были наведены на главные военно-стратегические центры Америки.

Уже первые испытания водородного оружия, произведённые ещё в начале 1960-х годов, показали населению планеты (по всему земному шару неоднократно пробежала сейсмическая волна, а «гриб» поднялся почти на 79 километров!), что современная ракетно-ядерная война означает неминуемую гибель всей человеческой цивилизации, в ней не может быть победителей и побеждённых. Поэтому США были вынуждены согласиться на предложение СССР о взаимном серьёзном сокращении вооружений. Правда, к большому сожалению для всего человечества и особенно для нашей страны, лидеры США впоследствии отказались от выполнения подписанного ими соглашения. Создана так называемая Стратегическая Оборонная Инициатива США («звёздные войны»), то есть, как заявили разработчики, лазерный щит, непреодолимый для баллистических ракет. А в 2007-2008 годах США договорились с руководством Чехии и Польши о размещении указанной системы на территории этих стран. Не случайно президент РФ вынужден был признать, что такие шаги американцев наносят угрозу безопасности России и противоречат международным договорам.

Навязанная нашей стране внешними обстоятельствами гонка вооружений истощала экономику, значительно снижала возможности повышения благосостояния населения. В самом деле, вдумайтесь, уважаемый коллега, в следующие цифры: в 1970-м году, например, СССР производил на душу населения 479 кг. стали и 3000 квт/ч электричества, а США, соответственно, 630 кг. и 7700 квт/ч., а ведь при этом для обеспечения обороны страны мы вынуждены были поддерживать паритет, то есть примерное равенство в вооружениях. Представляете, сколько же могло оставаться для обычной мирной жизни советскому человеку, в отличие от американца?

Гонка вооружений в ведущих странах во второй половине 20-го и начале 21-го веков ускорила темпы научно-технического прогресса, превратив его в подлинную научно-техническую революцию (НТР). В ходе её наука стала непосредственной производительной силой общества. Составными компонентами НТР выступили широчайшее применение электроники, компьютеров, реактивной техники, ядерной энергии и квантовых генераторов (лазеров). НТР открыла буквально новую эру в развитии машинного производства – автоматизацию производственных процессов. Это позволило неизмеримо поднять скорости рабочих операций, ранее ограниченные возможностями человеческого организма. Автоматические линии, цеха и даже целые предприятия стали проявлением нового типа промышленного производства, где объединены согласно избранному человеком варианту работа двигателя, рабочих машин, транспортных устройств, установок по упаковке готовой продукции. В результате машины в очень значительной степени заменили не только ручной, но и умственный труд человека.

Казалось бы, НТР создала невиданные возможности для повышения качества жизни людей. И приходится сожалеть, что основные достижения НТР используются для совершенствования оружия уничтожения этих людей. Причём такое совершенствование касается не только ракетно-ядерной техники, но и обычных вооружений. Например, произошла трансформация обычного пехотного оружия: современный автомат представляет собой комбинацию стрелкового и реактивного вооружения, поскольку имеет подствольный гранатомёт (бронебойный фаустпатрон).

Значительные изменения, вызванные научно-технической революцией, позволили многим экономистам утверждать, что в настоящее время происходит смена индустриальной эпохи эпохой информационной.

Важным событием второй половины 20-го века стал распад мировой колониальной системы. Освободительная борьба населения колоний получила мощную поддержку со стороны социалистических стран. В результате в декабре 1960-го года Организация Объединённых Наций приняла Декларацию о предоставлении независимости всем колониальным народам. Правда, провозглашение государственной независимости ещё не означало независимости экономической. Ведь метрополии бешено сопротивлялись этому процессу, боясь утратить былые прибыли от неэквивалентного обмена с колониями, а проще говоря, - их ограбления. Поэтому уровень жизни населения большинства бывших колоний в Африке, Азии, Латинской Америке, Океании мало изменился после провозглашения независимости.

Распад колониальной системы серьёзно отразился на экономике бывших метрополий и вообще ведущих капиталистических стран. Например, в государствах Западной Европы значительно изменился национальный состав населения за счёт интенсивной иммиграции жителей бывших колоний, что породило там существенные экономические проблемы, в частности, в области занятости. И, конечно, метрополиям стало труднее эксплуатировать сырьевые ресурсы бывших колоний вследствие национализации там добывающей промышленности.

Кроме того, крушение колониальной системы подтолкнуло Европу к интеграции, результатом которой в конечном итоге стало создание Европейского Союза, куда на правах ассоциированных членов включены и десятки государств Африки, Карибского бассейна и Тихоокеанского региона, являвшихся ранее колониями стран Европы. С начала 21-го века в Европейском Союзе введена общая валюта – евро. Это сообщество опередило такого серьёзного соперника, как США, по общему объёму производства валового внутреннего продукта и внешнеторгового оборота.

Рассматриваемый период характеризуется также в капиталистических странах существенными изменениями в регулировании рыночного хозяйства. Сначала, сразу после войны, утвердилось мнение, что рынок в современной экономике уже не в состоянии играть роль единственного автоматического регулятора экономики. Поэтому в послевоенное время главным средством экономической политики на Западе стала национализация, то есть противоположный приватизации процесс – превращение частного в государственное. Национализация рассматривалась как наиболее действенный фактор ускоренной модернизации экономики. Учитывался, конечно, и опыт СССР, успехи сталинских предвоенных пятилеток, когда были достигнуты наивысшие в мире темпы приращения валового внутреннего продукта в условиях преобладания государственной собственности.

Например, в Англии собственностью государства в 1950-х годах стали полностью угольная, металлургическая, энергетическая, в значительной степени автомобильная и электротехническая промышленность, а также банковская система. Ещё более решительно проходила национализация во Франции, где к концу 1950-х годов в собственности государства было уже почти 40% национального богатства. Здесь полностью стали принадлежать государству угольная, газовая, авиационная и автомобильная отрасли, частично нефтяная, оборонная, железнодорожный транспорт, банки.

Создание обширного госсектора экономики, естественно, повлекло за собой применение государственного народнохозяйственного планирования, как среднесрочного, так и долгосрочного. Первый пример в этом показала Франция, где за 1947-1980 годы было осуществлено семь народнохозяйственных планов. Причём если госсектор здесь, как и в СССР, получал прямые плановые задания, то по отношению к частному сектору применялось индикативное, то есть рекомендательное планирование. Правда, рекомендательность эта вовсе не означала неисполнительности. Ведь реализация плановых рекомендаций была экономически выгодна не только государству, но и самим частным фирмам. Индикативное планирование предусматривало косвенные методы государственного регулирования частного сектора. Например, фиксирование цен, предоставление сырья и кредитов, нормирование иностранной валюты, разнообразные меры финансового контроля.

В США планово-регулирующая роль государства выразилась как в государственном предпринимательстве, так и в государственных заказах и закупках промышленной и сельскохозяйственной продукции на сотни миллиардов долларов. Такое огосударствление хозяйства в капиталистических странах Запада положительно сказалось на их социально-экономическом развитии в первом послевоенном двадцатилетии. Однако в 1970-1980-х годах произошла смена курса: проведена широкая приватизация – передача права собственности на капитал государственного предприятия частным лицам или акционерным обществам. При этом функции государства в этих странах сосредоточились главным образом в сфере регулирования финансов и кредита, налоговой системы.

Как известно, в нашей стране за последние два десятилетия термин «приватизация» стал чуть ли не ругательством, современный национальный фольклор изобрёл даже слово «прихватизация» для обозначения мероприятия, проведённого в РФ в 1990-е годы с целью превратить государственную собственность в частную. Но в результате российской приватизации объём производства валового внутреннего продукта и промышленной продукции сократился вдвое, снизились среднедушевые доходы населения. А вот в ФРГ (Западной Германии) в послевоенные десятилетия приватизация стала важнейшим фактором «западногерманского экономического чуда», когда побеждённая страна смогла резко увеличить объём производства и доходы в среднем на жителя. В чём же причина такой противоположности результатов? Ведь любое экономическое взаимодействие государства со своими гражданами должно быть взаимовыгодным. Так, в основном, и было в ФРГ. Здесь под руководством министра экономики, профессора Л. Эрхарда за вычетом необходимого для реализации общегосударственных нужд всё остальное национальное богатство было поровну поделено между гражданами. В РФ же по такой методике (как показали подсчёты академика Д.С. Львова, опубликованные ещё в 1990-х годах) каждый россиянин должен бы получить по пять млн. долларов – такова была доля души в национальном богатстве нашей богатейшей страны. А получил, как известно, этот россиянин заметно меньше: настолько заметно, что, и не зная расчётов Львова, наш соотечественник «кожей» осязает несправедливость нашей приватизации, её несоответствие мировому опыту.

Констатация такого несоответствия заставляет серьёзно осмыслить суть недавних этапов в истории отечественной экономики. Как уже отмечалось, навязанная нашей стране внешними условиями гонка вооружений в советский период изматывала экономику, вызывала дефицит потребительских товаров, особенно к концу указанного периода. Кстати, на этом основании некоторые авторы (См., например: Лойберг М.Я. История экономики: Учебное пособие. – ИНФРА-М, 2001. – С. 111) неправомерно, на мой взгляд, характеризуют отставание предложения товаров от платёжеспособного спроса на них как внутренне присущую социализму особенность. В отличие от «нормального» (то есть домонополистического, распространённого в 19-м веке) капитализма, где спрос постоянно отставал от предложения. Заметим на это, что «нормального» социализма на практике ещё никто, в том числе и г-н Лойберг, не видел, а потому и сущностные характеристики ему можно выводить лишь теоретически. Лучший же теоретик социализма К. Маркс в качестве главного принципа социализма определил: «от каждого по способностям, каждому по труду». Но никаких дефицитов в социализме Маркс совсем не предусматривал. Вообще в научно-экономическом анализе надо чётко отличать эмоционально-психологические и политико-идеологические декларации от реального социально-экономического содержания. Ссылаясь на важный аспект социалистического принципа: «каждому по труду», - академик Л.И. Абалкин, тогдашний директор Института экономики Академии Наук СССр, резонно заметил ещё во второй половине 1980-х годов, что социализма-то в нашей стране и не было. Потому что не было распределения действительно по труду. Добавим, что была лишь тенденция движения к социализму в период ленинского НЭПа и сталинских пятилеток. Например, перед Великой Отечественной войной советский рабочий в среднем был обеспечен зарплатно-квартирно-материально-бытово в три-пять раз меньше, чем средний советский инженер, осуществляющий квалифицированный труд. И тем не менее за период войны при росте зарплаты рабочих в стране в среднем на 39% инженерам зарплата была увеличена ещё на 50%. Вот это и была тенденция к социализму. А с правления Н.С. Хрущёва (конец 1950-х – 1960-е годы) начался курс на уравниловку (антисоциалистический по своей сути, заметим), который вызвал потерю стимула к высокопроизводительному труду, а это, в свою очередь, выступило и главным негативом отечественной экономики и главной причиной нашего поражения в «холодной» войне. Выходит, что наша советская история, не совсем и социалистическая, внутри себя ещё весьма различна на различных этапах (одно дело при Сталине и совсем другое – начиная с Хрущёва). Тем более, значит, неправомерно выводить какие-то хронические особенности социализма из наблюдений над очень кратковременным явлением, в котором этим социализмом-то как раз и совсем «не пахло»!

С позиции сегодняшнего дня яснее представляется и картина совсем недавней нашей экономической истории. Например, курс на перестройку, объявленный лидером СССР М.С. Горбачёвым в середине 1980-х годов, а затем экономические реформы, провозглашённые президентом РФ Б.Н. Ельциным в самом начале 1990-х годов. Началась перестройка с лозунга «Больше социализма!», провозглашались задачи ускоренного развития экономики, но закончилось это мероприятие развалом СССР. А в ходе последовавших затем реформ уже в рамках РФ, хотя цель декларировалась создать действенный стимул для ускорения экономического роста за счёт превращения государственной собственности в частную, в действительности, как уже отмечено, допущен небывалый спад производства. Не сбылись, к сожалению, надежды миллионов россиян на скорое наступление благополучной жизни. Хотя новой власти, казалось бы, удалось покончить с дефицитом путём отпуска цен с 1 января 1992 года, но при этом обесценились сбережения каждой семьи, а действительный объём потребления российского населения сократился в разы! (См. об этом подробнее интервью нынешнего директора Института экономики Российской Академии Наук Р.С. Гринберга, опубликованное в газете «Комсомольская правда» 5 августа 2008 года).

Приватизация, о которой уже говорилось, считалась сердцевиной российских экономических реформ, а, в свою очередь, сердцевиной приватизации признавалось акционирование: все стали «собственниками». Однако если в самом начале проведения акционирования, на 1 января 1993 года, более половины акций крупных и средних промышленных предприятий находились в руках работающих на этих самых предприятиях, то уже на начало 1998 года им принадлежало всего только шесть процентов акций «своих» предприятий. Причём хозяевами контрольных пакетов зачастую оказались граждане других государств. Понятно, что такие метаморфозы ни благосостояния россиянам, ни безопасности стране не прибавили.

Естественные монополии, владеющие в России топливно-энергетическими ресурсами и железнодорожным транспортом, вопреки мировому опыту, своими сверхвысокими тарифами душат отечественного товаропроизводителя, делая производство невыгодным из-за высоких издержек, да к тому же ещё ускоряют инфляцию, находясь на «старте» ценообразования. (Ведь нельзя же представить себе ни одного не только магазина, а даже самого маленького ларька, в котором цены на любые товары не зависели бы от тарифов на электроэнергию или цен на бензин!).

В сельском хозяйстве уничтожение колхозов и совхозов (известный в начале 1990-х годов лозунг Б.Н. Ельцина «Фермер всех накормит») в действительности привело к значительному сокращению посевных площадей, поголовья скота и, конечно, объёма производства. А на долю разрекламированного фермера даже в этом уменьшившемся объёме приходится всего пять процентов! Значительную долю продовольствия, потребляемого населением страны, составляет импорт, зачастую некачественный, а порой и опасный для здоровья людей. То есть страна практически утратила свою продовольственную безопасность.

Серьёзным негативом, вызванным перестройкой и реформами, стал небывалый масштаб теневой экономики, коррупции, на опасность которых для национальной безопасности вынужден был обратить внимание летом 2008 года президент РФ Д.А. Медведев. Криминализация экономики вызывает, в частности, нежелание населения участвовать в инвестиционном процессе. И опять-таки вопреки мировому опыту у нас сложился в кредитно-денежной и инвестиционной сфере заколдованный круг: населению невыгодно нести деньги в банк, потому что процент по вкладам ниже инфляции, а товаропроизводителю невыгодно брать у наших банков кредиты для инвестиций, потому что процент по кредитам выше предполагаемой производственной прибыли. И где же обещанный в начале перестройки и реформ стимул для ускоренного развития производства?!

Правда, на смену экономического спада 1990-х годов в 2000-е годы отмечается экономический рост. Но экономисты справедливо замечают, что это ещё «не тот рост», который нужен. Он вызван ростом мировых цен на нефть и газ, который наша страна экспортирует (невосполнимое, заметим, отдаём другим «из кармана своих внуков»), а необходимой структурной перестройки экономики - с акцентом на производство и экспорт конечных, наукоёмких товаров – так и не проведено. Перекосы макроэкономической политики привели к такой ситуации, что в РФ сегодня промышленность и сельское хозяйство неприбыльны, а самый большой доход приносят торговля (особенно валютой, недвижимостью, жидким топливом, безакцизным спиртом), банковское дело (хотя наши банки, как уже отмечалось, не выполняют своего главного предназначения: перевода сбережений населения в инвестиции, стимулирования отечественного производства), госслужба (благодаря, конечно, прежде всего разнообразным поборам-взяткам), биржевое брокерство и просто воровство. Не случайно, например, исследования показывают, что в Москве и Ярославле в последние полтора десятилетия самым прибыльным видом бизнеса является торговля наркотиками.

Скептицизм по поводу нашего экономического роста 2000-х годов исходит ещё и из того факта, что этот рост не переходит в развитие (рост – это увеличение валового внутреннего продукта, то есть стоимости товаров и услуг. А значит, ростом может обозначаться просто увеличение нефтяного экспорта олигархами, приращение их миллиардов и зарубежной недвижимости, от чего, разумеется жизнь среднего россиянина никак не улучшается. А вот развитие – это как раз повышение качества жизни населения в целом, увеличение её продолжительности и т.д.). Таким образом, сегодняшний российский экономический рост это не совсем то, что под экономическим ростом привыкли подразумевать в истории экономики. Вместо улучшения материального благосостояния всего населения в результате перестройки и реформ у нас допущен невиданный разрыв в доходах между богатыми и бедными, что может вызвать социальную напряжённость. Причём этот разрыв постоянно продолжает увеличиваться.

Таков краткий обзор истории мировой и отечественной экономики во второй половине 20-го и начале 21-го столетий. Анализу проблем данного периода и путей их решения и посвящены работы учёных-экономистов различных направлений в указанное время. Наряду с известными, уже охарактеризованными научными направлениями, следует обратить внимание на получившие распространение концепции монетаризма и институционализма.

Основатель и лидер школы монетаризма – американский учёный Милтон Фридмен (род. в 1912 году), лауреат Нобелевской премии по экономике. Правда, когда он получал эту премию, то полиции пришлось охранять его на выступлении с нобелевской лекцией в Стокгольме от протестующих демонстрантов, заявлявших, что Фридмен – вдохновитель экономической политики чилийской военной хунты. Действительно, Фридмен поддерживает расовую дискриминацию, считает безработицу платой за свободу и выражает интересы крупного финансового капитала: он убеждён, что капиталистическая экономика является наилучшим из порядков человечества, а все изъяны в ней – это результат некомпетентного вмешательства государства.

В 1963 году вышла книга Фридмена, написанная совместно с Анной Шварц, «Монетарная история Соединённых Штатов», которая построена на анализе динамических рядов валового национального продукта (ВНП), инвестиций и денег, охватывающих период с 1867 по 1960 годы. Этот огромный статистический материал до 1948 года собрал один из учителей Фридмена институционалист У.К. Митчелл, умерший в 1948 году. Фридмен продолжил сбор материала до 1960 года, а затем сделал анализ упомянутых статистических рядов. В результате он пришёл к выводу, что корреляция (то есть связь между явлениями) между ВНП и деньгами оказалась более тесная, чем между ВНП и инвестициями. Конечно, это утверждение Фридмена направлено в первую очередь против кейнсианства, которое делает акцент на натуральные показатели, инвестиции, материальные блага. Фридмен же утверждает, что принципиальный, определяющий характер имеют деньги.

Кейнсианцы выступили с критикой указанного утверждения Фридмена. Основной контраргумент привёл американский учёный Джеймс Тобин, тоже нобелевский лауреат. Он заявил, что Фридмен рассуждает по принципу «после этого, значит поэтому» и что утверждение Фридмена «деньги имеют значение» на самом деле означает, что «только деньги имеют значение». По мнению Тобина, модель Фридмена – однофакторная и работает она по принципу «вход – деньги, выход – ВНП», но в ней отсутствует причинно-следственная связь. В результате Фридмен, считает Тобин., хотя и обосновал всё статистически, но теоретически ничего не доказал. Такое мнение Тобина и вообще кейнсианцев существует и по настоящее время.

Позднее, реагируя на критику, Фридмен ввёл понятие «портфель активов» как промежуточную категорию, связывающую деньги и ВНП. Под портфелем активов он понимал совокупность всех ресурсов индивида, его богатство, то есть сюда входят предметы длительного пользования, акции и облигации, квартира, дача и машина, наличные деньги и т.д. Фридмен считает, что каждый человек привыкает к своему портфелю активов и эта устойчивость последнего обеспечивает и стабильность ВНП. Но кейнсианцы считают, что приведённые объяснения Фридмена неубедительны и не снимают обвинений Тобина.

В 1973 году вышел главный труд Фридмена – книга «Деньги и экономическое развитие», где учёный продолжает отстаивать и углубляет свою концепцию, например, утверждает, что регулирующая роль государства должна быть ограничена лишь денежной сферой (выходит, что процесс производства и обращения товаров не должен быть предметом вмешательства государства). Кстати, наши супернизкие зарплаты и пенсии, к тому же их несвоевременную выплату, особенно в 1990-е годы, организаторы российских реформ Б.Н. Ельцин, Е.Т. Гайдар, А.Б. Чубайс объяснили необходимостью борьбы с инфляцией по рецептам Фридмена (а ведь он, напоминали, - нобелевский лауреат по экономике!), пока сам Фридмен не заявил, что такого абсурда, который ему приписывают политики РФ, он никогда не рекомендовал. Однако в 2000-е годы в прежнем, антинаучном (по крайней мере, антикейнсианском) ключе нам оправдывали неприкосновенность Стабилизационного фонда, объясняли невозможность его использования для удовлетворения внутренних нужд россиян во избежание увеличения темпов инфляции. Выходит, что нам, уважаемые коллеги, важно не только усвоить основные теоретические положения того или иного учёного, но и уметь разглядеть, как их нам искажают политики и журналисты во имя чьих-то, порой не наших экономических и политических интересов.

Другим широко распространённым в 20-м и 21-м веках направлением экономической мысли выступили теории институционализма и неоинституционализма, которые доказывают, что развитие современной экономики определяется не рынком и конкуренцией, а институтами, например, государством, корпорациями, профсоюзами, политическими партиями. Как и кейнсианство, институционализм настаивает на отказе от неоклассической интерпретации современной экономики. Так, теоретик и историк этого направления П. Хомен писал: «Институционализм оспаривает ортодоксальную теорию по следующим положениям: он утверждает, что ортодоксальная политэкономия основана на дискредитированной гедонической теории человеческого поведения; что её основной постулат об индивидуалистической конкуренции неверен и неточен, и что её центральная проблема об определении условий экономического равновесия основана на несостоятельной аналогии с физической наукой и предполагает статический взгляд на экономическую организацию в отличие от действительного процесса развития» (Цит. по:1,с.56). Под «гедонической теорией» институционалисты подразумевали представления о том, что «человек экономический» стремится исключительно к получению максимальной выгоды для себя, подчиняет свои действия «арифметике пользы».

Представители институционализма: Т. Веблен, У. Митчелл, А. Берли, Э. Богарт, Дж. Коммонс, Г. Минз и другие – отвергали концепцию гедонизма, считая её слишком примитивной. Оспаривая постулат «индивидуалистической конкуренции», они подчёркивали, что в современной экономике свободная конкуренция всё более ограничивается монополией. Анализу индивидуальных действий экономических активов («методологии индивидуализма») они противопоставили рассмотрение «коллективных действий» и «коллективных институтов». Так, в работах Веблена, Коммонса и К. Паркера большое внимание уделено деятельности монополий и профсоюзов. Критикуя «статический подход», институционалисты утверждали, что неоклассики излишнее внимание уделяли проблеме экономического равновесия, изучали все явления в статике. Такому подходу институционалисты противопоставили изучение экономических явлений в развитии, в их исторической последовательности.

Отмечая недостатки функционирования экономической системы капитализма, институционалисты доказывали необходимость регулирующих мер со стороны государства – социального контроля. Такое обоснование неизбежности социального контроля, вопреки рекомендациям неоклассиков, - основное конструктивное требование институционалистов. В работах основоположника институционализма Т. Веблена, особенно первой его монографии «Теория праздного класса», осуждается расточительство и паразитизм рантье. Главными элементами капиталистического строя Веблен считал машинное производство и систему предпринимательства, или «индустрию» и «бизнес». Учёный отмечал, что «материальной рамкой» современной цивилизации выступает индустриальная система, а направляющей силой, которая оживляет эту систему, - предпринимательство. При этом целью и стимулом для предпринимателя служит получение прибыли, а не развитие производства: «Мотив бизнеса – денежная выгода. Его метод – купля-продажа. Цель – накопление богатства». (Цит. по:1,с.57).

Веблен утверждает, что существует противоречие («дихотомия») между интересами развития производства и интересами капиталистов. Таким образом, существует реальное противопоставление «индустрии» и «бизнеса», материального производства как такового и системы производства товаров для извлечения прибыли. Причём «дихотомию» индустрии и бизнеса Веблен считает центральным противоречием капитализма. Изучение «дихотомии» сопровождается у него критикой мотивов капиталистического хозяйствования. По существу, он показывал, что система капиталистического предпринимательства тормозит развитие общественного производства.

С развитием капитализма, утверждает Веблен, «дихотомия» производства и бизнеса обостряется, поскольку финансовая олигархия всё чаще получает большую часть своих доходов за счёт операций с фиктивным капиталом, а не за счёт роста производства и повышения его эффективности. Следовательно, период империализма учёный рассматривал как кульминацию противоречий между «индустрией» и «бизнесом». На концепции «дихотомии» в значительной степени основан его прогноз о будущем капиталистического общества. Веблен подчёркивал, что развитие индустрии подводит к необходимости преобразований, и предсказывал в будущем установление власти технической интеллигенции – «технократии», для которой, по мнению учёного, основной целью является работа промышленности, а не прибыль, как для бизнесмена.

Исследованием динамики современной капиталистической экономики занимались также и советские ученые в 1950-ых – 1980-ых годах. На мой взгляд, неправомерно закрывать глаза на их работы, как это делалось в последние два десятилетия. Например, в работах академика Е. С. Варги, а также коллектива ученых-экономистов Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, возглавлявшегося профессором Н.А. Цаголовым, было весьма убедительно показано, что в капиталистической экономике второй половины ХХ века все более решающим фактором ее динамики продолжали оставаться монополии. Но в воздействие их на указанную динамику противоречиво. С одной стороны, благодаря интеграции крупнейшие монополии старались завоевать для своих товаров новые секторы внутреннего рынка, для этого они расширяли свои производственные мощности и производили новые капиталовложения. Но, с другой стороны, это еще больше обостряло конкурентную борьбу. Ведь здесь происходило то, что, по теории цикличности, наблюдается в фазе оживления и подъема: объем рынка на товары и первого, и второго подразделения временно расширялся. Однако те же самые процессы, которые вызвали это расширение, создавали предпосылки кризиса перепроизводства, приводили к сужению рынка. Другие монополии воздерживались от открытой конкурентной борьбы: они создавали картели, тресты и другие объединения на базе переплетения капиталов и экономических связей. В результате усиливалась мощь монополий и, в то же время, обострялась конкурентная борьба.

Эти процессы в последние десятилетия анализируют и профессора А.А. Галкин, В.Н. Котов, Ю.А. Красин, С.Н. Меньшиков. Особенно активно их исследует в этот период и в настоящее время С.Н. Меньшиков: в частности, он показывает усиление планомерности в современных концернах, сокращение при этом масштаба свободной конкуренции, модификацию внутриотраслевой и межотраслевой конкуренции в современных условиях по сравнению с домонополистическим капитализмом. «Государственно-монополистическая планомерность, - делает вывод указанный автор, - ограничивает, но не уничтожает анархию производства. Напротив, сохранение и углубление анархии общественного производства ограничивает государственно-монополистическую планомерность, это выражается в дальнейшем развитии и обострении конкурентной борьбы. Монополия ограничивает как внутриотраслевую, так и межотраслевую конкуренцию, но борьба между монополиями приобретает особую остроту. Соперничество за рынки сбыта, источники сырья, сферы выгодного приложения капитала становится стержнем взаимоотношений между монополиями, между монополиями и государством, между капиталистическими государствами. Борьба ведется сильными соперниками с применением мощных средств борьбы. Временные сговоры и соглашения систематически подрываются неравномерностью развития отдельных монополий, отраслей, стран, регионов» (Цит. по: 1, с. 59).

Но, конечно, основное внимание отечественных ученых-экономистов в указанный период было посвящено анализу экономических процессов в нашей стране. В советское время это было углубление исследований теории и практики централизованного планирования, проблем повышения эффективности национальной экономики. На это, например, была нацелена деятельность научной школы ярославского профессора, Заслуженного деятеля науки России А.И. Кащенко, выступившего с концепцией непосредственно общественного продукта. В рамках данной концепции рассматривалась тенденция развития общественного воспроизводства, прогнозировались основные аспекты названной тенденции в будущей экономике. В настоящее время наиболее активно продолжает развитие идей своего учителя профессор М.А. Терентьев, заведующий кафедрой экономической теории Ярославского государственного педагогического университета им. К.Д. Ушинского, Заслуженный работник высшей школы России. А в ЯГТУ основное внимание в научной работе автора данного учебно-методического пособия посвящено анализу состязательных отношений и их динамики в современной экономике. В этом Вы можете дополнительно убедиться, взглянув в начало списка рекомендуемой литературы, который приводится сразу же после данного раздела. В 2006 году Ваш покорный слуга был удостоен звания действительного члена Философско-экономического ученого собрания МГУ им. М.В. Ломоносова за комплекс научных работ в указанном направлении, в 2007 году защитил диссертацию по теме «Конкуренция и ее развитие: политэкономический аспект» на соискание ученой степени доктора экономических наук, а в 2008 году одержал победу в конкурсе на лучшую научно-исследовательскую работу среди преподавателей вузов Ярославской области в номинации «Гуманитарные науки». Признанием высокого уровня нашей научной школы стало открытие и успешное функционирование в ЯГТУ аспирантуры по специальности «Экономическая теория» в результате положительных экспертных заключений из ведущих университетов страны – Московского, Санкт-Петербургского. Кроме того, недавно мы получили положительное экспертное заключение от Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова на возможность открытия в ЯГТУ магистерской подготовки не только по специальности «Экономическая теория», а и по всему комплексу специальностей экономического направления. Так что Вы, уважаемый коллега, учитесь в достойном университете, где экономическая специальность выступает достаточно авторитетной как в учебном, так и в научном плане.

 

 

Список рекомендуемой литературы

Для изучения дисциплины «История экономики и экономических учений» и подготовки к зачёту рекомендуется как основная, так и дополнительная литература. К основной литературе относится прежде всего данное учебное пособие. Кроме того, к списку основной литературы надо отнести следующие издания, имеющиеся в библиотеке ЯГТУ:

1. Гордеев В.А. Конкуренция в современной экономике: диалектика эволюции: Монография. – Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2005. – С.12-59 (Глава 1. История развития взглядов на конкуренцию в экономической теории) и с. 60-83 (Глава 2, второй параграф. Две формы соревнования на докапиталистических стадиях общественного производства и в домонополистическом капитализме).

2. Гордеев В.А. Конкуренция и её развитие: системный анализ: Монография. – Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2006. – С. 13-41 (Глава 1, параграфы второй, третий и четвёртый: Соревнование как общеисторическая категория и капиталистическая конкуренция как конкретно-историческая форма соревнования; Две формы экономического соревнования на докапиталистических стадиях общественного производства и в домонополистическом капитализме; Диалектика эволюции соревновательных отношений в современной экономике).

3. Экономика (Экономическая теория): Учебное пособие для вузов/ Под рук. и ред. проф. Б.Д. Бабаева, 4-е изд. – Иваново-Москва-Тверь: Ивановский государственный университет, Московский государственный университет экономики, статистики и информатики, Тверской филиал, 2002. – 480с.

 

Таков список основной рекомендуемой литературы. Перечень же источников, относящихся к дополнительной литературе, включает следующие издания:

1. Гордеев В. К вопросу о трудовой состязательности и конкуренции в истории экономической мысли// Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2008. №6.

2. Гордеев В. К вопросу о теории конкуренции и истории её эволюции// Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия «Проблемы новой политической экономии». 2006. №2

3. Гордеев В. О применимости соотношения всеобщего-особенного-единичного в современной экономической конкуренции: мировой опыт и РФ// Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. 2005. №6.

4. Гордеев В. О влиянии интеграции на конкуренцию// Экономист. 2006. №10.

5. Гордеев В. Институционализм: новый взгляд на конкуренцию// Россия державная: В 2ч. – Ч.1./ Под ред. Ю.М. Осипова, М.М. Гузева, Е.С. Зотовой. – М.; Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2006.

6. Гордеев В. Социальная политика Советского государства в годы Великой Отечественной войны// Сборник материалов научной конференции преподавателей ЯГТУ, посвящённой 50-летию Победы. – Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 1995.

7. Гордеев В. Экономика Ярославского региона в зеркале российских реформ// Социальные и экологические проблемы общества: Сб. науч. тр. Выпуск 2./ Под ред. д-ра техн. наук, проф. Л.б. Размолодина. – Ярославль: Издательский отдел «Ещё не поздно!» ООО НТЦ «Рубеж», 2006.

8. Неровня Т.Н. История экономики: экзаменационные ответы. Серия «Сдаём экзамен». – Ростов н/Д: «Феникс», 2002. – 384с.

9. Статьи, опубликованные за последние три года в ежемесячных научно-экономических журналах: «Экономист», «Вопросы экономики», «Российский экономический журнал», «ЭКО», «Мировая экономика и международные отношения» - и посвящённые вопросам истории экономики и экономических учений.