Основные свойства внимания 5 страница

Игорь Ильинский за чтением рассказа А. П. Чехова «Сапоги». Из фотоочерка В. Минкевича.

1. Муркин в панике: «Семён, коридорный!». 2. Муркин беспомощно: «Я человек раненый». 3. Муркин свирепо, угрожая Блистанову: «Я из него бифштекс сделаю!» 4. Коридорный недоуменно: «Вечером, кажись, чистил и тут поставил»

Как сами эмоции, или чувства, человека, так и выразительные движения, которыми они сопровождаются, согласно выставленному Ч. Дарвином положению, являются только пережитками или рудиментами прежде целесообразных инстинктивных движений. Не подлежит сомнению, что эмоции в прошлом генетически были связаны с инстинктами, и частично происхождение выразительных движений может быть объяснено на основании выставленного Дарвином принципа; однако это объяснение только частичное. Дарвин сам это сознавал, и потому он ввёл два дополнительных «начала». Согласно началу антитеза, некоторые выразительные движения могли возникнуть в силу контраста; жесты, противоположные тем, которые выражают известные чувства, начинают употребляться как выразительные движения противоположных чувств. Учитывая невозможность охватить таким образом всё многообразие явлений, Дарвин вводит третье «начало», согласно которому некоторые выразительные движения являются попросту явлениями разряда нервной системы. Но существо вопроса не в этом, а в том, что как бы сначала ни возникли выразительные движения и какова бы ни была первоначальная функция этих движений, они во всяком случае не просто рудиментарные образования, потому что они выполняют определённую актуальную функцию, а именно — функцию общения; они средство сообщения и воздействия, они — речь, лишённая слова, но исполненная экспрессии. Эта реальная функция выразительных движений в настоящем, конечно, не менее существенна для их понимания, чем гипотетическая функция их в прошлом. Исключительно тонко дифференцированная мимика человеческого лица никогда не достигла бы современного уровня выразительности, если бы в ней лишь откладывались и запечатлевались ставшие бесцельными движения. Но менее всего можно говорить о выразительных движениях, как о мёртвых рудиментах, не выполняющих никакой актуальной функции. Иногда едва уловимая улыбка, на мгновение осветившая лицо одного человека, может стать событием, способным определить всю личную жизнь другого человека, чуть заметно сдвинутые брови могут оказаться более эффективным средством для предотвращения какого-либо чреватого последствиями поступка, чем иные пространные рассуждения и сопряжённые с большой затратой сил меры воздействия.

Социальная функция, выполняемая выразительными движениями, оказывает на них определяющее влияние. Поскольку они служат средствами выражения и воздействия, они приобретают характер, необходимый для выполнения этих функций. Символическое значение, которое выразительное движение приобретает для других людей в процессе общения, начинает регулировать употребление его индивидуумом. Форма и употребление наших выразительных движений преобразовываются и фиксируются той общественной средой, к которой мы принадлежим, в соответствии со значением, присвоенным ею нашим выразительным движением. Общественная фиксация этих форм и их значения создаёт возможность чисто конвенциональных выразительных движений (конвенциональная улыбка), за которыми нет чувства, ими выражаемого. Но и подлинное выражение действительных чувств получает обычно установленную, стилизованную, как бы кодифицированную социальными обычаями форму. Нигде нельзя провести грани между тем, что в наших выразительных движениях природно и что в них социально; природное и социальное, естественное и историческое здесь, как и повсюду у человека, образуют одно неразложимое единство. Нельзя понять выразительных движений человека, если отвлечься от того, что он общественное существо.

Чтобы до конца понять выразительные движения людей, нужно подойти к ним, исходя из того действия или воздействия, которое они оказывают на других людей. Наши выразительные движения, воспринимаясь и истолковываясь другими людьми из контекста нашего поведения, приобретают для них определённое значение. Значение, которое они приобретают для окружающих, придаёт им новое значение для нас самих. Первоначально рефлекторная реакция превращается в семантический акт. Мы сплошь и рядом производим то или иное выразительное движение именно потому, что, как мы знаем, оно имеет определённое значение для других. Выражение и воздействие взаимосвязаны и взаимообусловлены. Черпая своё значение из общения, наши выразительные движения служат средством общения. Они в известной степени заменяют речь. Природная основа непроизвольных рефлекторных выразительных реакций дифференцируется, преобразуется, развивается и превращается в тот исполненный тончайших нюансов язык взглядов, улыбок, игры лица, жестов, поз, движений, посредством которого и тогда, когда мы молчим, мы так много говорим друг другу. Пользуясь этим «языком», большой артист может, не вымолвив ни одного слова, выразить больше, чем слово может вместить.

Этот язык располагает утончённейшими средствами речи. Наши выразительные движения — это сплошь и рядом метафоры. Когда человек горделиво выпрямляется, стараясь возвыситься над остальными, либо наоборот, почтительно, унижённо или подобострастно склоняется перед другими людьми и т. п., он собственной персоной изображает образ, которому придаётся переносное значение. Выразительное движение перестаёт быть просто органической реакцией; в процессе общения оно само становится действием и притом общественным действием, существеннейшим актом воздействия на людей.

Если таким образом выразительные движения, насыщаясь своеобразной семантикой, переходят как бы в речь, лишённую слов, но исполненную экспрессии, то, с другой стороны, собственно речь человека, звуковая речь слов сама включает в себя «мимику» — вокальную, и в значительной мере из этой вокальной мимики черпает она свою выразительность. В речи каждого человека эмоциональное возбуждение сказывается в целой гамме выразительных моментов — в интонациях, ритме, темпе, паузах, повышениях и понижениях голоса, усиливающих построений, разрывов и т. п. Вокальная мимика выражается и в так называемом вибрато — в ритмической пульсации частоты и интенсивности человеческого голоса (при пении в среднем 6—7 пульсаций в секунду). Вибрато связано с эмоциональным состоянием и оказывает эмоциональное воздействие. Волнующее действие, которое часто производит скрипка, связано, по-видимому, с значительной ролью в скрипичной игре вибрато (К. Сишор). При пении также вибрато придаёт голосу особую волнующую прелесть. У некоторых (по данным специальных исследований, среди взрослых примерно у 20%) встречается непроизвольное вибрато и в речи.

Зарождаясь в виде непроизвольного проявления эмоционального состояния говорящего, выразительные моменты речи перерабатываются, исходя из того воздействия, которое они оказывают на других; таким образом, они превращаются в искусно разработанные средства более или менее сознательного воздействия на людей. Так, у больших мастеров слова из непроизвольных сначала эмоционально-выразительных проявлений речи вырабатываются утончённейшие стилистические приёмы воздейственной выразительности, так же как из непроизвольных выразительных движений в творчестве большого актёра вырабатывается жест, которым он как бы лепит скульптурно-чёткий образ человека, волнуемого всеми человеческими чувствами и страстями. Так выразительное движение у человека проходит длинный путь развития, в результате которого оно оказывается преображённым; сначала иногда очаровательное, но порой необузданное, ещё дикое дитя природы превращается в прекрасное произведение искусства.