Психологические исследования детства последней трети XVIII века

Отношение к ребенку, детству в историческом контексте претерпело существенные изменения: путь от ребенка, как раба, которого можно было продать, к ребенку как цели патриархального брака;
от ребенка - маленького взрослого - к ребенку как самостоятельной ценной в себе личности.

В. В. Абраменкова

Начиная с конца XVIII века, исследования феноменологии детства находятся на стыке наук: философии, психологии, социологии, антропологии, этнографии, истории культуры, литературоведения, педагогики, психологии. Вслед за И.В. Носко, считаем принципиальным в логике исследования обращение к различным аспектам гуманитарного знания, раскрывающих сущность феномена «детство» как особой психосоциокультурной категории[1]. При этом такая наука как психология начинает обращаться к детству в период зарождения психологии, и собственно детской или возрастной психологии. Изучение истории детской психологии позволяет нам осознавать закономерности формирования и развития взглядов на психику ребенка на основе анализа различных подходов к пониманию генезиса психики. При этом, Т.Д. Марцинковская отмечает, что детская психология связана чрезвычайно многообразными узами с самыми различными областями науки и культуры: «С самого своего возникновения она была ориентирована на общую психологию, педагогику и этику, не меньшее влияние на нее оказывало и оказывает развитие естествознания и медицины. В известных психологических теориях четко просматривается связь с этнографией, социологией, теорией культуры, искусствоведением, логикой, языкознанием»[2]. Особенно ярко это прослеживается в анализе взглядов на феноменологию детства в самом начале зарождения идей возрастной психологии (конец XVIII века) и в настоящее время — первая четверть XXI века.

Наиболее яркой иллюстрацией данного тезиса является позиция Жан Жака Руссо, который изложил свои взгляды на психическую природу ребенка в своем известном произведении «Эмиль, или О воспитании». Это философское, литературное, педагогическое произвдение, считавшеесяся в XVIII-XIX вв. одной из наиболее значительных теоретических работ в области воспитания ребенка, пронизано тонким психологизмом. Ж.Ж.Руссо показал целостную картину всего того, что к этому времени было известно о природе ребенка и его развитии; пришел к идее о необходимости внутренней гармоничности и естественности в развитии человека. Существуют не только индивидуальные, но и общие для всех детей закономерности психического развития, изменяющиеся на каждом возрастном этапе, подчеркивал Руссо. Исходя из этого, он создал первую развернутую периодизацию психического развития, однако основание, по которому он разделял детство на периоды, так же как и критерий периодизации, было чисто умозрительным, не связанным с фактами и наблюдениями, но вытекающим из философских, теоретических взглядов самого Руссо[3].

В исследованиях ученых Нового времени обсуждалась проблема взаимодействия факторов наследственности и среды и их влияния на психическое развитие.Наметились две крайние позиции в понимании детерминации развития человека, которые обнаруживаются и вработах современных психологов: нативизм (обусловленность природой, наследственностью, внутренними силами), представленный идеями Руссо; эмпиризм (решающее влияние обучения, жизненного опыта, внешних факторов), берущий начало в работах Локка. Постепенно знания об этапах становления психики ребенка, о возрастных характеристиках расширялись, но ребенок по прежнему рассматривался. Отмечает И.В. Шаповаленко, как довольно пасивное существо, податливый материал, который при умелом руководстве и обучении взрослого мог быть трансформирован в любом желательном направлении[4].

Интерес к Детству и само понятие детства практически отсутствовало до XVIII века. Как писал Аргос: «Это не значит, что детьми вообще пренебрегали и не заботились о них. Понятие детства не следует смешивать с любовью к детям: оно означает осознание специфической природы детства, того, что отличает ребенка от взрослого»[5]. Восемнадцатый век — век психологического поворота к душевному миру детства. Филологи М. Эпштейн и Е. Юкина, описывая образы детства, констатируют, что «только романтизм XVIII века почувствовал детство не как служебно-подготовительную фазу возрастного развития, но как драгоценный мир в себе, глубина и прелесть которого притягивает взрослых людей. Все отношения между возрастами как бы перевернулись в романтической психологии и эстетике: если раньше детство воспринималось как недостаточная степень развития, то теперь, напротив, взрослость предстала как ущербная пора, утратившая непосредственность и чистоту детства»[6].

Для анализа представлений о детстве в XVIII столетии авторитетные историки детской психологии в качестве основания приводят данные из признанного классическим исследования франзузского историка и демографа Филиппа Ариеса. Его интересовало, как в ходе истории в сознании художников, писателей и ученых складывалдось понятие детства и чем оно отличалось в различные исторические эпохи. Ф. Ариес впервые конкретно показал, что Детство - не просто естественная универсальная фаза человеческого развития, а понятие, имеющее сложное, неодинаковое в разные эпохи социальное и культурное содержание. Книга Ф. Ариеса «Ребенок и семейная жизнь при Старом Режиме» освещает три главных круга вопросов: эволюцию понятия и образа детства - периодизацию жизненного пути, историю осознания детства как особого социокультурного явления, эволюцию детской одежды, игр и развлечений, целей и методов нравственного воспитания; историю школьной жизни - возраста школьников, смены типов учебных заведений, изменения целей и методов дисциплинирования школьников и т.д.; место и функции детей в «старой» и «современной» семье[7].

Так, признаками выделения детства как культурного феномена, исмволами детства Ариес называет появление типичной детской одежды и эволюция детского костюма, нашедшие отражение в живописи того периода. В научных сочинениях того времени уже использовались, по словам Л.Ф. Обуховой названия возрастных периодов: детство, отрочество, юность, молодость, зрелость, старость, сенильность (глубокая старость). В большинстве произведений искусства, отмечает Ариес, возраст человека соответствует не столько биологическим стадиям, сколько социальным функциям людей (кругом прав и обязанностей, набором видов деятельности и т.п.). Развитие общества в тот период привело к дальнейшему изменению отношения к детям, возникла новая концепция детства, пишет Л.Ф. Обухова: для педагогов XVIII века любовь к детям выражалась уже не в баловании и увеселении их, а в психологическом интересе к воспитанию и обучению. Концепция рационального воспитания, основанного на строгой дисциплине, проникает в семейную жизнь в XVIII веке. Функцию организованной подготовки детей к взрослой жизни принимает на себя специальное общественное учреждение — школа, призванная воспитывать квалифицированных работников и примерных граждан. Школа благодаря своей регулярной, упорядоченной структуре способствовала дальнейшей дифференциации того периода жизни, который обозначается общим словом «детство»[8]. Исследования Ариеса, как считает Л.Ф. Обухова, посвящено возникновению понятия о детстве или, говоря иначе, проблеме осознания детства как общественного феномена. Детство же имеет свои законы и, естественно, не зависит от того, что художники и писатели начинают обращать на детей внимание и изображать их в произведениях искусства. На основе изучения этнографических материалов Д.Б. Эльконин показал, что детсво возникает тогда, когда ребенка нельзхя непосредственно включить в ситстему общественного воспроизводства, поскольку ребенок не может овладеть орудиями труда в силу их сложности. Имеено удлинение процесссса подготовки детей к профессиональному труду и влияет в истории общества на удлинение детства, за счет своеобразного вклинивания новых периодов (юности, подросткового возраста, младщего подросткового возраста), приводящих к «свдигу во времени вверх» периода овладения орудиями производства.

Историки возрастной психологии сходятся во мнении, что разрабатываемая вэтот период концепция психического развития и сформированные на ее основе подходы к воспитанию поставили вопрос о связи психического развития с окружающей средой, помогли сформулировать новые принципы обучения и воспитания и расширили знания психологов о взаимодействии ребенка с окружающим миром и этапах этого взаимодействия. Однако серьезным недостатком позиции большинства ведущих ученых Нового времени было то, что ребенок представал пассивным существом, из которого взрослый, при умелом управлении, как из мягкого куска глины, может вылепить то, что ему надо (Т.Д. Марцинковская, Н.Е.Веракса, Т.Е.. Чернакова[9]). Междисциплинарный, комплексный характер исследований конца XVIII века подтверждает еще очень недифференцированный подход к детству в начинающей еще только зарождаться психологии: произошло самое первое определение психологизированных границ детства, нащупаны основания для периодизации психического развития, сделаны попытки описать психологические критерии детства и первые следствия для практического вопитания ребенка.