Глава IX. Психология личности и профессиональной деятельности учителя. сам у тех, кому помогает

сам у тех, кому помогает. Но в глубине души уверен, что где-то сделал бы так. Я шел бы на риск и в итоге выиграл бы все. Это заразительно — сам опыт гуманистического общения людей друг с другом.

Вопрос третий. Что интересует моих учеников?

Возможно, я ошибаюсь, но думаю, что узнать, чем более всего интересуется ученик, не так уж трудно. Это можно сделать и прямо, спросив его, и косвенно. Но лучше всего — создать такую атмосферу доверия и творчества, в которой интересы проявятся естественным образом. Я помню, как однажды в детстве на полях одного из моих сочинений (кажется, я писал о своей собаке) обнаружил вопрос учителя, обращенный ко мне: «Почему, Карл?» Прошло много лет, многое забыл, а вопрос учителя помню до сих пор. Моего преподавателя искренне заинтересовало, почему я что-то сделал. Прошло 60 лет, а искренний, неформальный инте­рес учителя к делу, которое касалось только меня одного, я хоро­шо помню. Это показывает, насколько учителя редко задают воп­росы, действительно интересуясь каким-то событием в жизни ре­бенка, а не преследуя некоторую дидактическую цель, и как это воспринимается!

Вопрос четвертый. К а к сохранить и поддержать любознатель­ность ребенка?

Всем хорошо известно, что по мере школьного обучения дети теряют любопытство, становятся менее любознательными. Это один из самых тревожных показателей школьного неблагополучия. Рек­тор Калифорнийского университета однажды сказал мне, что он отбирал бы студентов только по одному-единственному показате­лю — любознательности. Я часто думаю о том, что из-за некоторых странных обстоятельств школа как бы делает все возможное, что­бы забить в детях живое, естественное любопытство, поиск не­обычного в мире, в котором они живут. Не раз замечалось, что пятилетний малыш моментально овладевает иностранным язы­ком, если оказывается в другой стране, и чувствует себя там как дома. Но попробуйте обучать ребенка иностранному языку, и вы увидите, что процесс усвоения языка будет невероятно долгим. В этом случае утеряно главное - желание найти в ситуации что-то для себя новое. Один из профессоров Калифорнийского универ­ситета пишет мне: «Я хочу поделиться своим опытом, как я пы­тался применить в своей студенческой группе те принципы гума­нистического обучения, которые вы описываете в книге «Свобод­ное учение» (1969). Я поступил следующим образом: подробно

План-задание для самостоятельной работы

рассказал студентам о принципах, на которых будет построено наше обучение, сказал также, что посещение эксперимента — добровольное. В группе было 60 учащихся. И это был для меня самый восхитительный курс из всех, какие прежде довелось про­водить. Но оказалось, что они были не менее меня увлечены ат­мосферой наших занятий. И работы моих студентов были на таком высоком творческом уровне, какой я раньше редко встречал, от случая к случаю. Здесь же шел поток хороших творческих работ: доклады, сообщения, самостоятельные исследования, проекты и пр. Эта приподнятость передалась студентам других групп. Они под­ходили к моим «испытуемым» и просили поделиться той радос­тью открытий, которые несли в себе мои студенты.

А вот оценки самих студентов: «Ни в одном из прежних кур­сов обучения я не научился столь многому, как на этот раз...» Или: «Первый раз в жизни учитель спрашивал меня, что я хочу учить, и было удивительно хорошо самому обнаружить в себе, что я сам хочу». Но, возможно, самым приятным для меня были их отзывы после окончания наших занятий: «Я не научился очень многому, как мог бы, но это была моя ошибка...» И главное, Карл, удивительно приятно было находиться в ситуации, в кото­рой студенты имели возможность учиться так, как им самим каза­лось наиболее правильным. И как свободно чувствовал себя я сам в роли не учителя, а человека, который помогает учиться и учит­ся сам!»

Вопрос пятый. Как обеспечить поступление таких материалов для моих учеников, которые были бы интересными, захватываю­щими, отвечали бы разным склонностям и способностям, могли бы обеспечить свободный выбор на свой вкус того, что хочется, что посильно усвоить именно сейчас и именно мне и, может быть, никому другому?

Думаю, что это самая серьезная проблема, которой хороший учитель должен уделять 90% времени, отведенного на подготовку к занятиям: обеспечить поток материалов, их избыток. Считаю, что не так уж важно учить детей, как важно создать ситуацию, в которой ребенок просто не мог бы не учиться сам и делал бы это с удовольствием. И один из путей — создание богатого, развиваю­щего воображение материала.

Мой сын — врач. Почему? Однажды, когда он учился в стар­шем классе, всем учащимся, как обычно, дали несколько недель на то, чтобы они сами подобрали себе где-нибудь работу и поста­жировались, попробовали свои силы в каком-нибудь деле. Мой сын сумел добиться расположения к себе одного врача, и тот эти