Зарождение первых организованных вооруженных сил феодального общества.

Крах армии Западной Римской империи традиционно связывают с двумя сражениями: битвой при Адрианополе 378 года, и с битвой при Фригидусе 394 года. Конечно, нельзя утверждать, что после этих двух поражений римская армия прекратила свое существование, но следует признать, что в V веке процесс варваризации римской армии приобрел невиданные ранее масштабы. Угасающая Римская империя выдержала еще одну, последнюю для себя битву, в которой, впрочем, в рядах римской армии уже стояли преимущественно отряды варваров. Речь идет о битве на Каталаунских полях, в которой объединенная армия римлян и варваров под командованием “последнего римлянина” Аэция остановила продвижение гуннов во главе с их ранее непобедимым вождем — Аттилой.

Подробное описание этой битвы дошло до нас в изложении Иордана 1. Наибольший интерес для нас представляет описание Иорданом боевых порядков войска римлян: войско Аэция имело центр и два крыла, причем на флангах Аэций поставил наиболее опытные и проверенные войска, оставив в центре самых слабых союзников. Иордан мотивирует это решение Аэция заботой о том, чтобы эти союзники не покинули его во время боя.

Вскоре после этой битвы Западная Римская империя, не выдержав военных, социальных и экономических катаклизмов, распалась. С этого момента в Западной Европе начинается период истории варварских королевств, а на Востоке продолжается история Восточной Римской империи, получившей у историков Нового времени название Византии.

В V-VI вв. на территории Западной Европы складывается ряд варварских королевств: в Италии — королевство остготов, управляемое Теодорихом, на Пиренейском п-ове — королевство вестготов, а на территории римской Галлии — королевство франков.

В военной сфере в это время царит полный хаос, поскольку на одном и том же пространстве одновременно присутствовали три силы: с одной стороны, силы варварских королей, еще представлявшие собой плохо организованные вооруженные формирования, состоявшие практически из всех свободных мужчин племени; с другой стороны — остатки римских легионов, возглавляемых римскими наместниками провинций (классический пример такого рода — римский контингент в Северной Галлии, возглавлявшийся наместником этой провинции Сиагрием и разбитый в 487 г. франками под руководством Хлодвига); наконец, с третьей стороны, присутствовали частные отряды светских и церковных магнатов, состоявшие из вооруженных рабов (антрустионов), либо из воинов, получавших от магната землю и золото за службу (букцелляриев).

В этих условиях начинают формироваться армии нового типа, включавшие в себя три названных выше компонента. Классическим примером европейской армии VI-VII вв. можно считать армию франков. Первоначально армия комплектовалась из всех свободных мужчин племени, способных обращаться с оружием. За службу они получали от короля земельные наделы из вновь завоеванных земель. Каждый год по весне армия собиралась в столице королевства на общий воинский смотр — “мартовские поля”. На этом собрании вождь, а затем и король оглашал новые указы, объявлял походы и их сроки, проверял качество вооружения своих воинов. Сражались франки пешими, используя коней только для того, чтобы добраться до места битвы. Боевые порядки франкской пехоты “…копировали форму древней фаланги, постепенно увеличивая глубину ее построения…” 2. Вооружение их состояло из коротких копий, боевых топоров (франциска), длинных обоюдоострых мечей (спата) и скрамасаксов (короткий меч с длинной рукоятью и с однолезвийным листовидным клинком 6,5 см в ширину и 45-80 см в длину) 3. Оружие (особенно мечи) обычно богато украшалось, и внешний вид оружия часто свидетельствовал о знатности его владельца.

Однако в VIII в. в структуре франкской армии происходят значительные изменения, повлекшие за собой изменения и в других армиях Европы. В 718 году арабы, перед этим захватившие Пиренейский полуостров и покорившие королевство вестготов, перешли Пиренеи и вторглись в пределы Галлии. Фактический правитель Франкского королевства в то время — майордом Карл Мартелл вынужден был изыскивать способы остановить их. Он столкнулся сразу с двумя проблемами: во-первых, земельный запас королевского фиска был истощен, и больше неоткуда было брать землю для награждения воинов, а во-вторых, как показало несколько битв, франкская пехота была неспособна эффективно противостоять арабской коннице. Чтобы решить их, он провел секуляризацию церковных земель, получив, таким образом, достаточный земельный фонд для награждения своих воинов, и объявил, что отныне на войну собирается не ополчение всех свободных франков, а только люди, способные приобрести полный комплект вооружения всадника: боевого коня, копье, щит, меч и доспехи, включавшие в себя поножи, латы и шлем 4. Такой комплект, по данным Рипуарской Правды, стоил очень и очень недешево: полная его стоимость равнялась стоимости 45 коров 5. Потратить такую сумму на вооружение могли себе позволить очень и очень немногие, а люди, которые не могли себе позволить таких затрат, были обязаны снарядить одного воина от пяти дворов. Помимо этого на службу призывались бедняки, вооруженные луками, топорами и копьями. Всадникам за службу Карл Мартелл раздавал наделы, но не в полную собственность, как это было раньше, а лишь на срок службы, что создавало у знати стимул служить дальше. Эта реформа Карла Мартелла получила название бенефициальной (бенефиций — т.е. благодеяние, — так назывался участок земли, даруемый за службу). В битве при Пуатье (25.10.732) новое войско франков под руководством Карла Мартелла остановило арабов.

Многие историки считают эту битву переломным моментом в военной истории Средних Веков, утверждая, что с этого момента пехота потеряла свое решающее значение, передав его тяжелой коннице. Однако это не совсем так, как в военном, так и в социальном плане. Хотя именно с этого момента начинается выделение слоя всадников не только, как элитной боевой единицы, но и как социальной элиты — будущего средневекового рыцарства, — но все же необходимо учитывать, что это был долгий процесс, и еще достаточно большое время конница выполняла лишь поддерживающую роль при пехоте, принимавшей на себя основной удар противника и изматывавшей его. Изменению ситуации в пользу конницы, как в Западной Европе, так и в Византии, способствовало то, что в VII в. европейцы заимствовали у кочевого народа аваров неизвестное им ранее стремя, которое авары, в свою очередь, принесли из Китая.

Свой законченный вид армия Каролингов приняла при Карле Великом. Армия по-прежнему созывалась на весенний смотр, правда, перенесенный с марта на май, когда появляется много травы, служившей кормом лошадям. Вся численность армии по оценкам историков не превышала десяти тысяч воинов 6, а в походы никогда не выходило больше 5 — 6 тысяч воинов, так как уже такая армия “…растягивалась вместе с обозом на расстояние дневного перехода в 3 мили” 7. В пограничной полосе и в крупных городах размещались скары — постоянные отряды, созданные из воинов-профессионалов, подобные же скары сопровождали императора и графов 8. Внуком Карла Великого, императором Карлом Лысым, в 847 году был издан эдикт, обязывавший каждого свободного человека избрать себе сеньора и не менять его. Это закрепило уже сложившуюся в обществе вассально-сеньориальную систему отношений, а в сфере комплектования и управления армией привело к тому, что теперь каждый сеньор приводил на поле боя свой отряд, набранный из его вассалов, им обученных и снаряженных. Объединенным войском формально командовал король, фактически же — каждый сеньор сам мог отдавать приказы своим людям, что зачастую приводило к полной неразберихе на поле боя. Своего апогея подобная система достигла позже, в эпоху развитого феодализма.

После раздела Франкской империи по условиям Верденского договора 843 года, подписанного между внуками Карла Великого, политическое развитие французских земель определялось двумя основными факторами: постоянно нарастающей внешней угрозой со стороны норманнских пиратов и падением значения королевской власти, не способной организовать оборону страны, что непосредственно влекло за собой возрастание влияния местных властей — графов и герцогов и их отделение от центральной власти. Превращение графов и герцогов в суверенных наследственных правителей имело своим следствием прогрессирующую феодальную раздробленность французских земель, увеличение числа пожалованных земельных владений, пропорциональное уменьшению площади каждого конкретного надела и превращение бенефиция, жалуемого за службу, в наследственную земельную собственность. В условиях крайнего ослабления королевской власти воскресает старый обычай избрания короля на совете знати. Королями становятся графы из рода Робертинов Парижских, прославившиеся своей борьбой с норманнами.

Эти политические изменения теснейшим образом связаны с изменениями в военном деле той эпохи. Уменьшение значения простонародной пехоты и выход на первый план тяжеловооруженной рыцарской конницы обусловили резкое социальное расслоение франкского общества; именно в этот период окончательно формируется и приобретает особую популярность идея о разделении общества на три сословия: “молящихся” (oratores), “воюющих” (bellatores) и “трудящихся” (laboratores). В свою очередь, прогрессирующая феодальная раздробленность не могла не повлиять на уменьшение размеров армии, которые теперь редко превышали две тысячи человек. Отряд в полторы тысячи человек уже считался большой армией: “Таким образом, набралось девятьсот рыцарей. И набрал [Сид] пятьсот пеших оруженосцев идальго, не считая прочих воспитанников его дома. <…> Приказал Сид оставить свои шатры и отправился располагаться в Сан-Серване и вокруг него в холмах; и каждый человек, который видел лагерь, который устроил Сид, говорил потом, что это было большое войско…” 9.

Изменилась и тактика боя. Теперь бой начинался со слаженного удара копьями тяжелой конницы, раскалывавшего строй противника. После этой первой атаки битва рассыпалась на одиночные поединки рыцаря с рыцарем. Помимо копья обязательным оружием каждого рыцаря становится длинный обоюдоострый меч. Оборонительное снаряжение франкского рыцаря состояло из длинного щита, тяжелого панциря и шлема, одевавшегося поверх шейного прикрытия. Пехота, игравшая в бою вспомогательную роль, обыкновенно была вооружена палицами, топорами, короткими копьями. Стрелки из лука в западно-франкских землях были по большей части свои, а в восточно-франкских — наемные 10. В Испании зачастую вместо панциря использовалась заимствованная у мавров кольчуга с длинными рукавами и кольчужным капюшоном, поверх которого одевался шлем: “…Диего Ордоньес также, когда почувствовал, что серьезно ранен, встал против Родриго Ариаса и ударил того мечом в темя, так, что разрубил шлем и кольчужный капюшон, и половину черепа…” 11.

Отличительной особенностью вооружения итальянского рыцарства была его легкость, — здесь в ходу были короткие колющие мечи, легкие гибкие копья с узкими наконечниками, снабженными дополнительными зацепами, кинжалы. Из защитного вооружения в Италии использовались легкие, обычно чешуйчатые панцири, малые круглые щиты и шлемы, облегающие голову 12. Эти особенности вооружения обуславливали и отличия тактики итальянских рыцарей от их французских и немецких коллег: итальянцы традиционно действовали в тесном соприкосновении с пехотой и лучниками, зачастую выполняя не только атакующую функцию, традиционную для рыцарей, но и функцию поддержки пехоты.

Нельзя не сказать и об основных противниках западных франков в рассматриваемый период — о норманнах (викингах, варягах). Именно норманны были одними из самых смелых и знающих мореходов средневековой Европы. В отличие от большинства континентальных стран, они использовали флот не только для перевозки грузов и людей, сколько для военных действий на воде. Основным типом норманнского корабля был драккар (несколько таких кораблей найдено, первый из них — в Осеберге в 1904 г., и выставлено в музее в Осло) — парусно-гребной корабль длиной 20-23 м, шириной в средней части 4-5 м. Он очень остойчив за счет сильно развитого киля, благодаря небольшой осадке может подходить к берегу в мелководье и проникать в реки, благодаря эластичности конструкции устойчив к океанским волнам.

Пиратские набеги норманнов поселили такой ужас в сердца европейцев, что в конце Х века в церковную молитву об избавлении от бедствий включена просьба к Богу об избавлении “от ярости норманнов” (“De furore Normannorum libera nos, Domine”). В сухопутном войске норманнов основную роль играла “конная пехота”, т.е. пехота, совершавшая переходы верхом, что давало им существенный выигрыш в мобильности. Отличительной чертой вооружения норманнов были заостренный кверху шлем с наносником, плотно облегающий панцирь и вытянутый книзу длинный щит. Тяжелая пехота норманнов была вооружена тяжелыми длинными копьями, секирами и теми же длинными щитами. Из метательного оружия норманны предпочитали пращу 13.

Если в походы на Западную Европу отправлялись в основном дружины скандинавской знати (т.н. “морских конунгов”), то на родине отличительной чертой скандинавского общественного устройства и военного дела являлось сохранение свободного крестьянства (бондов) и значительная роль крестьянского ополчения (особенно в Норвегии). Норвежский конунг Хакон Добрый (ум. ок. 960 г.), как сообщает сага 14, упорядочил сбор морского ополчения: страна была разделена на корабельные округа так далеко от моря “как поднимается лосось” и было установлено, сколько кораблей должен выставить каждый округ при вторжении в страну. Для оповещения была создана система сигнальных огней, позволявшая за неделю передать сообщение через всю Норвегию.

Еще одной отличительной чертой военного дела X-XI веков является расцвет замковой фортификации. Во французских землях инициатива строительства принадлежала местным сеньорам, стремившимся укрепить свою власть в своих владениях, в германских краях, где королевская власть была еще крепка, активным строительством укреплений в рассматриваемый период занимался король (так, при Генрихе I Птицелове (919-936) по границам немецких земель была построена целая серия городков-крепостей — бургов). Однако нельзя сказать, что в этот период наблюдается расцвет и взлет осадного мастерства западноевропейских армий, — осадные орудия увеличиваются количественно, но практически не меняются качественно. Города брались либо измором, либо путем подкопов под стены. Фронтальные штурмы случались редко, так как они бывали сопряжены с большими потерями для атакующих и только в небольшом количестве случаев увенчивались успехом.

Подводя итоги развитию армии и военного дела в странах Западной Европы в этот период, можно отметить еще одну важную особенность этого процесса: в рассматриваемое время начинается активное заимствование в западное военное искусство тактических и стратегических приемов, деталей доспехов или вооружения из военного искусства иных народов, чаще всего — народов Востока. Этот процесс приобретет гораздо больший размах в следующий период европейской истории — период крестовых походов.

Конец ХI в. в Западной Европе был ознаменован началом крестовых походов, т.е. походов за освобождение Гроба Господня в Иерусалиме. Принято считать, что крестовые походы начались в 1096 г., когда начался первый поход христианских рыцарей в Палестину, приведший к завоеванию Иерусалима, и закончились в 1291 г. потерей города Акры — последней крепости крестоносцев в Палестине. Крестовые походы оказали огромное влияние на всю историю христианской средневековой Европы, особенно же их влияние было заметно в военной сфере.

Во-первых, на Востоке христианские рыцари столкнулись с ранее неведомым им противником: легковооруженная турецкая конница спокойно уходила от удара бронированной рыцарской армады и с безопасного расстояния осыпала европейцев стрелами из луков, а турецкая пехота, использовавшая в бою еще неизвестные европейцам самострелы, ядра которых пробивали рыцарский панцирь, производила ощутимый урон в рядах христианской конницы. Более того, турки, уступавшие рыцарям в бою один на один, превосходили христиан числом и нападали все сразу, а не поодиночке. Гораздо более подвижные, поскольку их движения не сковывал доспех, они вертелись вокруг рыцарей, нанося удары с разных сторон, и довольно часто добивались успеха. Было очевидно, что необходимо как-то приспосабливаться к новым методам ведения боя. Эволюция христианской армии на Востоке, ее структуры, вооружения, а, значит, и тактики ведения боя шла по двум основным путям.

С одной стороны, возрастает роль пехоты и лучников в военных действиях (лук, несомненно, был известен в Европе задолго до крестовых походов, но с таким массовым применением этого оружия европейцы столкнулись впервые именно в Палестине), заимствуется самострел. Массированное применение турками лучников и пехоты производит такое впечатление, что английский король Генрих II даже проводит в Англии военную реформу, заменив военную службу многих феодалов налоговым сбором (так называемыми “щитовыми деньгами”) и создав военное ополчение из всех свободных людей, обязанных являться в войско по первому зову короля. Многие рыцари, пытаясь сравняться с турками в подвижности, заимствуют у них легкое вооружение: кольчугу, легкий шлем, круглый кавалерийский щит, легкое копье и кривой меч. Естественно, что вооруженные подобным образом рыцари больше не были самодостаточны, и вынуждены были действовать в активном взаимодействии с пехотными и стрелковыми частями.

С другой стороны, вооружение подавляющей части рыцарей эволюционирует в сторону утяжеления: величина и толщина копья увеличивается так, что им становится невозможно управлять свободной рукой — теперь, чтобы нанести удар, его нужно было упирать в выемку наплечника, увеличивается вес меча. В доспехе появляется шлем-горшок, закрывавший всю голову и оставлявший только узкую щель для глаз, панцирь становится ощутимо тяжелее, и еще больше, чем раньше сковывает движения рыцаря. Лошадь с большим трудом могла нести такого всадника, что привело к тому, что, с одной стороны, турок с его легким вооружением не мог причинить закованному в железо рыцарю никакого вреда, а с другой стороны, рыцарь, нагруженный доспехами, не мог догнать турка 16. При таком типе вооружения знаменитый рыцарский копейный удар был невозможен — каждый отдельный рыцарь, во-первых, занимал слишком много места, а во-вторых, был слишком неповоротлив, — и, таким образом, бой сразу же разбивался на множество поединков, в которых каждый рыцарь выбирал себе противника и стремился с ним схватиться. Это направление развития вооружения и стало основным для европейского военного дела на протяжении всего XIII в.

Во-вторых, крестовые походы сильнейшим образом повлияли на повышение групповой солидарности европейского рыцарства, внезапно осознавшего себя единым воинством Христовым. Это осознание проявлялось в нескольких основных формах, среди которых можно назвать образование и широкое распространение военно-монашеских орденов и появление турниров.

Военно-монашеские ордена представляли собой организации монастырского типа, имевшие свой устав и резиденцию. Возглавлялись ордена великими магистрами. Члены орденов принимали на себя монашеские обеты, но при этом жили в миру и, более того, воевали. Первым возник орден тамплиеров в 1118 году, примерно в то же время возникает орден иоаннитов или госпитальеров, в Испании в 1158 году появляется орден Калатравы, а в 1170 году — орден Сантьяго-де-Компостела, в 1199 году основывается Тевтонский орден меченосцев. Основными задачами орденов в Святой Земле стала охрана паломников, защита большей части христианских крепостей, война с мусульманами 17. По сути дела, ордена стали первыми регулярными профессиональными армиями христианской Европы.

Итак, подводя итоги развитию военного дела в Европе в XII-XIII вв., можно отметить несколько основных тенденций: увеличение роли пехоты и стрелковых соединений и происходившее в то же время замыкание на себя рыцарского сословия, что выражалось, с одной стороны, в дальнейшем утяжелении доспеха, превращавшем одиночного рыцаря в боевую крепость, как по грозности, так и по подвижности, а с другой — в самоорганизации рыцарства в военно-монашеские ордена, в появлении развитой системы гербов, значение которых было понятно лишь посвященным и т.д. Это нараставшее противоречие привело, в конце концов, к нескольким крупным поражениям, нанесенным рыцарям простолюдинами (например, при Куртре в 1302 году, при Моргартене в 1315 году) и к дальнейшему падению военной роли рыцарства.

Значение XIV-XV вв. для европейской военной истории сравнимо, пожалуй, только с VIII-X вв. Тогда мы наблюдали зарождение рыцарства, сейчас же — его упадок. Это было связано с несколькими факторами, наиболее значительными из которых можно назвать следующие: во-первых, в этот период в большинстве европейских государств складываются единые централизованные монархии, сменяющие собой феодальную раздробленность, что, в свою очередь, влекло за собой постепенное, но неумолимое превращение вассалов в подданных, во-вторых, простые незнатные люди, возвращавшиеся из крестовых походов понимали, что рыцарство не так непобедимо, каким оно казалось, понимали, что слаженными действиями пехоты можно добиться очень многого, и, наконец, в-третьих, именно в этот период входит в широкое употребление огнестрельное оружие и, прежде всего, — артиллерия, от которой уже не спасали даже самые лучшие рыцарские доспехи.

Все эти и некоторые другие факторы в полной мере проявились во время самого длительного в истории Европы военного конфликта, имевшего место между Англией и Францией. Речь идет о Столетней войне 1337-1453 гг. Война началась из-за претензий английского короля Эдуарда III на французский трон.

Буквально в первые же годы войны Франция потерпела ряд серьезнейших поражений: в морском сражении при Слейсе (1346) погиб весь французский флот, а уже на суше, в битве при Креси (1346) французское рыцарство, столкнувшись с английскими лучниками, потерпело страшный разгром. Фактически, в этой битве французы разбились о собственное же убеждение в непобедимости рыцарской конницы и о неспособности пехоты эффективно противостоять ей. Когда было выбрано поле для битвы, английский полководец поставил на холме своих лучников и спешенных рыцарей. Спешенные рыцари не могли передвигаться, зато стояли, стальной стеной прикрывая своих лучников. Французы, напротив, бросили своих рыцарей в атаку на холм прямо с марша, не дав им ни отдохнуть, ни построиться. Это привело к весьма печальным последствиям для них, — стрелы английских лучников не могли пробить сам рыцарский доспех, но они находили дорожку в конской броне, либо в забрале шлема. В итоге до вершины холма добралось всего около трети французских рыцарей, раненных и измотанных. Там же их встретили отдохнувшие английские рыцари с мечами и боевыми топорами. Разгром был полным.

Десять лет спустя, в битве при Пуатье (1356) французы потерпели еще одно поражение. На этот раз победа англичан была поразительна по своим результатам — к ним в плен попал сам король Франции Иоанн II Добрый. В разгар битвы вассалы французского короля, видя, что военная удача им изменила, предпочли увести с поля боя свои отряды, бросив короля сражаться практически в полном одиночестве — с ним остался лишь его сын. Это поражение в очередной раз показало, что феодальная армия изжила себя, и не может более достойно противостоять набранному ополчению из простых людей.

Ситуация усугубилась с началом активного использования огнестрельного оружия сначала в качестве осадной, а затем и в качестве полевой артиллерии. Критическая ситуация, сложившаяся во Франции как в политике, так и в области военного дела к началу XV века, вынудила короля Карла VII провести военную реформу, коренным образом изменившую облик французской, а затем и европейской армии. Согласно королевскому ордонансу, изданному в 1445 году, во Франции создавался регулярный воинский контингент. Набирался он из дворян и представлял собой тяжело вооруженную конницу. Эта кавалерия делилась на отряды или роты, которые состояли из “копий”. В “копье” обыкновенно входило 6 человек: один кавалерист, вооруженный копьем и пять вспомогательных конных воинов. Помимо этой конницы, носившей название “бан” (т.е. “знамя”) и набиравшейся из непосредственных вассалов короля, в контингент включались еще артиллерийские части, части лучников и пехота. В случае крайней необходимости король мог созвать арьербан, т.е. ополчение из вассалов своих вассалов.

Соответственно изменениям в структуре армии, менялся и алгоритм боевых действий: теперь, когда встречались два воюющих войска, в первую очередь начинался артобстрел, сопровождаемый рытьем укреплений для своих орудий и укрытий от вражеских ядер: “Граф Шароле разбил лагерь вдоль реки, окружив его повозками и артиллерией…”; “Люди короля начали рыть траншею и сооружать из земли и дерева вал. За нею они поставили мощную артиллерию <…> Многие из наших вырыли окопы возле своих домов…”. Во все стороны от лагеря высылались дозоры, достигавшие иногда пятидесяти копий, то есть трехсот человек численности. В бою враждующие стороны стремились добраться до артпозиций друг друга для того, чтобы захватить орудия. В общем, мы можем отметить, что начиналась классическая война Нового времени.