Жена, сидящая на звере багряном (откр. 17;3) 1. 2 страница

Других четвертовали, привязывая к колесам машинного отделения, разрывавшим их на куски, третьих бросали в паровой котел, откуда вынимали, бережно выносили на палубу, якобы для того, чтобы облегчить их страдания, а в действительности для того, чтобы приток свежего воздуха усилил страдания, а затем снова бросали в котел с тем, чтобы сваренную безформенную массу выбросить в море.

О том, каким истязаниям подвергались несчастные в чрезвычайках Одессы можно было судить по орудиям пыток, среди которых были не только гири, молоты и ломы, коими разбивались головы, но и пинцеты, с помощью которых вытягивались жилы, и так называемые "каменные мешки", с небольшим отверстием сверху, куда страдальцев втискивали, ломая кости, и где в скорченном виде они обрекались специально на безсонницу. Нарочито приставленная стража должна была следить за несчастным, не позволяя ему заснуть. Его кормили гнилыми сельдями и мучили жаждою.

Здесь главными помощниками Дейча и Вихмана были "Дора" убившая, как я уже упоминал, 700 человек, и 17-летняя проститутка "Саша", расстрелявшая свыше 200 человек. Обе они подвергали своих жертв неслыханным мучениям и буквально купались в их крови. Обе были садистками и по цинизму превосходили даже латышку Краузе, являясь подлинными исчадиями ада»1.

«Все сие, — воскликнул Святейший Патриарх Тихон в 1918г., — преисполняет сердце глубокой болезненной скорбью и вынуждает нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения… Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей — земной»².

Кровавые массовые репрессии большевиков обнаруживают свой религиозный, ритуальный характер во многом, но особенно в отмеченных также Патриархом Тихоном "курганах из тел" заложников (ни в чём не повинных людей), убивавшихся "в ответ" на покушения на Ленина и иных деятелей советской власти. Такие казни, действительно, являются прямыми непосредственными демоническими жертвоприношениями. Святейший назвал их "безумными". В сущности, в глубоком духовном смысле, они и впрямь безумны. Но с политической точки зрения и с магической (— в целях получения энергии преисподней) они вполне рациональны и объяснимы.

Дело в том, что вождь III интернационала Ленин создавал не просто политическую партию, а религию, религиозную секту, где кумиром или идолом должен быть "вождь" (диктатор), то есть прежде всего — сам Ленин. Эта религия по духу и смыслу — антихристова и является подготовительной (репетиционной) ступенью к настоящей религии Люцифера как "бога" при воцарении его ставленника — Антихриста, число имени которого 666, и который не в пример Ленину (или — Сталину, Гитлеру, Мао, Ким Ир Сену) станет "вождём и учителем" не какого-то одного народа и государства, а действительно — всего человечества. Такая религиозная секта берет своё начало во всемiрной иудео-масонской церкви диавола и является одною из многих её ветвей. Эта церковь, как и всякая религия, в своей основе непременно предполагает и имеет жертвоприношения, но в данном случае — кровавые человеческие жертвоприношения. Они до времени, по Божию попущению, сообщают жрецам и их церкви необходимые силы (энергии) диавола и аггелов его бесов (или демонов). На этом, на невинной крови, держится вся "энергетика" этого иудео-масонского мiрового сообщества. Без пролития невинной крови церковь диавола существовать вообще не может, а для того, чтобы властвовать и удерживать власть над значительными массами людей этой церкви нужно как можно больше (и как можно чаще) невинной крови. Вот та тайна власти (не всякой, конечно, а только сатанинской), которую Ленин и очень немногие из особо посвященных его соратников тщательно скрывали от рядовых членов большевицкой партии, обманывая наиболее "сознательных" словами о необходимости кровопролития ради устранения "на десятилетия вперед" всех, кто мог бы оказать сопротивление, а менее "сознательных" и вообще "профанов" — словами о том, что льётся не невинная кровь, а уничтожаются только "враги народа" ради будущего благоденствия и счастья всех людей, построения рая на земле для всего человечества…

Деградация и явное ослабление авторитета и силы партии-церкви коммунистов начались тогда, когда со смертью Сталина в 1953 г. закончились массовые "необоснованные" репрессии, т.е. обильное пролитие невинной крови. Ещё раз убеждаемся: это кровопролитие есть жертвоприношение диаволу и демонам; лишаясь его, они лишают своих поклонников и тех особых сил (энергий), какие необходимы для безраздельного господства над "массами", их волей и сознанием. Но это произошло, когда партия Ленина выполнила свою историческую миссию в России. А в 1920-х годах она её только начинала.

Тогда, если большевизм-коммунизм — это не просто социально-политическое движение, а религия, то Партия — ни что иное, как церковь этой религии. Всё дальнейшее существование СССР вплоть до 1991 г. вполне и многообразно подтверждает это положение. Всеми наблюдателями неизменно отмечались явные черты церковности и религиозности большевицкого режима: нетерпимость к иным религиям и учениям, стремление распространиться на всё человечество, мифология (создание лживых "житий" учителей и вождей марксизма-ленинизма, героических деяний партии), обязательные портреты вождей (вместо икон) в каждом официальном месте, непререкаемость всех сочинений "вождей" и "классиков" (как Священное Писание), обязательность частых собраний и митингов (своего рода литургий), "крестные ходы" (демонстрации 7 ноября, 1 мая и по иным случаям), культ памятников вождям и героям (с возложением цветов, затем — с "вечным огнём" геенским, вырывающемся из сатанинской пентаграммы!), культ мощей Ленина (мавзолей на Красной площади Москвы построен в соответствии с древнейшими и современными оккультными представлениями, идеями и традициями самых зловещих демонических культов Египта, Древней Греции и Древней Америки), культ умерших "великих вождей", но наипаче и главным образом — ныне правящего! Пронизывающей всё идейной силой должна была стать вера лжи, то есть вера в будущий земной рай, называемый "коммунистическим обществом". Попробовал бы кто-нибудь ещё лет 20—30 тому назад публично, открыто усомниться в возможности "построения коммунизма"!..

Поэтому и вышеупомянутый нами проф. богословия Иван Андреев подчеркивал: «Надо ясно, отчетливо и твердо понять, что советская власть есть впервые в мiровой истории подлинная цинично-откровенная Антихристова власть, т.е. богоборческое самовластие.

Без признания этой глубоко качественно-отличительной оценки "советской власти" — нет никакой "проблемы коммунизма". Если большевистский коммунизм есть лишь одно из многих, качественно не новых явлений в мiровой истории, если "советская власть" есть лишь только одна из худших и жесточайших (пусть даже самая худшая), то никакого особого "духовного кризиса человечества" нет и вообще никакой новой духовной проблемы нет. Тогда к явлению коммунизма надо относиться лишь с политической, экономической, военной или "утилитарно-моральной" точки зрения, как и относится к нему в настоящее время подавляющее большинство политических деятелей всего мiра…

Мистическая сила большевизма понятна не многим…

Главная борьба большевистского государства направлена на христианство, как совершеннейший вид религии и особенно на Православие, как совершеннейший вид христианства. Большевизм, как наивысшее явление антихристианства, есть идея антихриста…

Если Православная Христианская Церковь есть мистически "Тело Христово", то большевистская коммунистическая партия есть мистически тело антихриста. Персональное историческое апокалипсическое явление антихриста ничего принципиально нового к этой идее антихриста не прибавит. Оно только окончательно оформит, централизует и универсализует эту идею во всем мiре, создав абсолютно безвыходное положение для всего человечества.»

Но нам теперь важно понять, что в силу именно религиозного характера своей организации большевицкая партия или, точней, — её правящая каста с октября 1917 г. и в дальнейшем всеми силами (подчас просто нечеловеческими!) стремилась утвердить себя вместо Православной Церкви в народных "массах", "трудящихся", стать их как бы душою и умом. Коммунистической партии явно было мало просто поработить народы России, заставить их безропотно подчиняться, завладеть их достоянием, львиной долей личных заработков и т.п.; партия стремилась завладеть душою, совестью, духовным сознанием масс. Так и писалось в лозунгах: "Партия — ум, честь и совесть народа" (или — "нашей эпохи")! Занять место Христовой религии и Христовой Церкви в душах людей (прежде всего — русских), стать для всех Церковью — вот главнейшая и важнейшая задана коммунистического режима в СССР! Отсюда стремление к безпощадному и как можно более скорому истреблению любой религии и церкви в бывшей России, но прежде всего и главным образом, конечно,— Русской Православной Веры и Церкви.

Это уж очень не похоже на атеизм и философский материализм. В те времена мало кто это понял, да и теперь ещё почти никто не понимает в должной мере. Чаще всего думали и думают, что Церковь и веру уничтожали и гнали, только чтобы покрепче утвердить свою якобы безбожную власть и легче увлечь всех стремлением к светлому коммунистическому (а не небесному) раю. В таком представлении смещены важнейшие смысловые ударения: не для того коммунистам нужно было разрушать религию, чтобы утвердить свою власть, а самую эту власть нужно было утвердить, чтобы разрушить религию и насадить вместо неё — другую, свою!

Понимание сути дела сильно затруднялось тем, что при явно религиозном характере, духе большевизма он постоянно демонстрировал свою последовательную идейную безрелигиозность, принципиальный мiровоззренческий атеизм и материализм. Но, в конце концов, наиболее внимательные наблюдатели заметили и не раз подчеркнули, что для того, чтобы так яростно бороться с Богом, как это делали в СССР его коммунистические вожди последовательно на протяжении 70-ти с лишним лет, нужно было в Бога верить, нужно было точно знать о Его существовании! Но при этом (и в силу этого) — ненавидеть!

Как это возможно? Так же, как у падшего архангела Сатаны и ангелов его — демонов, которые, по слову Писания "тоже веруют, и трепещут" (Иак. 2,19), то есть даже лучше, чем люди, знают Бога, в определённом порядке даже общаются с Ним, но ненавидят Его и Его творение во главе с человеком! Отсюда, по сатанинскому научению, в знаменитой еврейской каббале, наряду с пантеистическими представлениями, содержится и дуализм — представление о двух "богах" (якобы равносильных и равнозначных), между которыми в истории идёт борьба так, что на втором её этапе с помощью евреев и масонов должен победить второй "бог" — Люцифер, он же — диавол, он же — Сатана, он же — древний змий или дракон. Это обстоятельство символизируется шестиконечной звездой, особенно в том варианте, где она передана двумя равносторонними треугольниками. Это иудео-масонская секстограмма — официальный герб современного государства Израиль и один из древнейших символов "тайных" знаний и обществ (вместе со свастикой, пентаграммой³ и иными эмблемами).

Следовательно, вера и верность второму "богу"— диаволу (против реально существующего "первого" — Бога Писания, Бога древних евреев и христиан) — вот сущность религии большевизма, причина его непонятной ярости в борьбе с Церковью и верой. Здесь же и объяснение того, почему посвященные активисты именно еврейского народа стали авангардом революции, коммунистической партии и советского государства, особенно заметно — на первоначальном этапе его бытия. Посвященные вожди большевизма и коммунизма должны были, тщательно скрывая это от всех, знать и Бога, и диавола, верить в сверхъестественные силы, общаться с ними, получать указания и энергии от демонических сил, что возможно только через определённые магические действия в том числе — человеческие жертвоприношения. Не в этом ли правда о тайной подоплёке РСДРП(б) — ВКП(б) — КПСС?

Что же касается официального идейного атеизма и материализма партии коммунистов, то он был чрезвычайно необходим, в соответствии с иудео-масонскими замыслами в качестве неизбежной переходной полосы, через которую нужно провести сознание и психологию "масс", потому что так сразу от веры в Бога истинного и в Его истинного Мессию, Посланника, Помазанника — Господа Иисуса Христа, повернуть сознание людей к диаволу, за редкими исключениями, невозможно.

В таком случае на первый план новой религии большевизма должен был выдвинуться вопрос о посланнике ("помазаннике") диавола-люцифера, который призван был заменить в сознании "масс" Христа, как бы занять, заступить Его место, стать для сбитых с толку и одурманенных людей — вместо Христа. Как в истинной Церкви Божией Ветхого и Нового Заветов, в церкви большевизма должна была быть вера в "мессию" — "спасителя", "избавителя", "учителя"… Только с помощью такого видимого, живого "мессии" (точней — лжемессии), сверх-человека, человеко-бога, наделённого от диавола особыми силами и особыми полномочиями, можно было осуществить эту полосу перехода — через атеизм и материализм — от веры в Бога к вере в диавола. Так и возникло то парадоксальное явление, когда при явном, определённом официальном идейном атеизме и материализме, в психологии "масс" царило столь же явное, определённое, официальное обожествление Ленина, затем, наипаче — Сталина. В самой КПСС после 1956 г. это явление было совершенно правильно и точно определено как "культ личности"! Это значит — религиозное поклонение личности "вождя". Такое поклонение, такой культ в то же самое время должны были стать для всего "мiрового сообщества" опытом и прообразованием грядущего Антихриста, в собственном его лице и значении, как последнего губителя всего рода человеческого, как великого "вождя и учителя" действительно всех народов (а не только какого-нибудь одного), который будет никем иным, как "мессией", ожидаемым современным Израилем и вождями его талмудической религии.

Но без реального "мессии" (Антихриста), до его пришествия осуществить подчинение всех Израилю невозможно, да и вредно! Поэтому мiровой церкви диавола (иудео-масонству) вовсе не нужна была "мiровая революция" с большевизацией, скажем, Франции, Англии или США. А вот уничтожить Православную Великороссию как Историческую Личность, непоколебимо верную Христу и хранящую поэтому точное знание и о Христе, и об антихристе, крайне нужно. Такая Великороссия и собравшаяся вокруг неё Россия — это очень серьёзное препятствие для воцарения "мессии", которое нужно заблаговременно убрать с его дороги. Отработать и отрепетировать на России средства и приёмы антихристовой власти — тоже очень важно и желательно! Последнее, по замыслам масонства, даёт сразу несколько преимуществ: реальный опыт — возможность удерживать в своих руках мiровое сообщество, постоянно пугая его "опасностью и ужасами большевизма"; а также, делая видимость борьбы с большевизмом, одновременно использовать его силу в каждом нужном международном деле и т.д. и т.п.

2.

Есть ныне разные подсчеты жертв большевистского режима (завышенные и заниженные). Точных же цифр, разумеется, установить невозможно. Мы старались брать средние. В Гражданской войне, по данным современного историка писателя В. Кожинова (наиболее достоверным) погибло с обеих сторон около 2-х миллионов человек. Большей частью — русские. Жертвы революции и красного террора 1917-1926 г.г. составили 20 миллионов человек. Стихийный, но умышленно не прекращённый голод в Поволжье 1921-1922 г.г., а также страшный искусственно устроенный коммунистами голод 1932-1933 г.г. унесли ещё в общей сложности 13 миллионов. Одна лишь "коллективизация" 1929-1933г.г. выселила с исконных мест до 15—20 миллионов крестьян, большей частью русских; более половины их погибли в невыносимых условиях Сибири и Севера, были сразу убиты 4 миллиона. Считается, что только в тюрьмах и концлагерях в 1930—1940-х годах погибло около 50 миллионов человек. Выселялись, бросались в тюрьмы и лагеря, расстреливались и замучивались не только политические противники большевиков — кулаки, "белобандиты" и всякие там "бывшие". Прежде всего так или иначе уничтожались люди, действительно верующие, действительно духовные, или люди знающие и понимающие, то есть лучшая часть, ядро Русского Народа и его коренной основы — православного крестьянства. В одной только Второй Мiровой войне, в т.ч. при умышленно "пирровых" победах, потеряно со стороны России не 20 миллионов, как считалось раньше, а по новым данным, примерно 63 миллиона (— самые дееспособные и боеспособные!).

По некоторым данным с 1917 г. по 1970-е годы в общей сложности (считая всех погибших в лагерях и ссылках) было уничтожено "не менее 100 миллионов людей — мученических жертв XX века" ("Православный Путь", 1993г., с. 175).

Выживать в таких условиях могли, в основном, только приспособленцы, те, кто готов был (хоть на словах, формально) отрекаться и от Бога, и от Церкви, иногда и от своих родителей (и так приходилось!), то есть люди, для которых превыше всех истин, принципов и ценностей было простое самосохранение. Они подвергались тут же мощной идейно-психологической обработке и "перевоспитанию". Их дети после Октября 1917 г. уже не получали церковного и духовного образования. Первое время это восполнялось духовным просвещением в семьях, но потом, с середины 1920-х годов, начало резко скудеть и оно. Поколения 20-х — 30-х годов уже вовсю обрабатывались атеистической пропагандой. Но они, по инерции, ещё сохраняли в душе начатки таких качеств, как совесть, долг, честность, милосердие и т.п., правда, часто не имея никакого представления, откуда берутся такие качества в душе человеческой, не зная, что они — от Бога. В последующих поколениях этих приспособленцев и атеистов совесть и иные качества, естественно, всё более иссякали, пока к нашим дням не исчезли полностью. Пьянство, разврат, матерная ругань, наркотики в сочетании с магией (лечение у экстрасенсов, колдунов, бабок-ведуний) — все это стало обыденностью, вошло в норму.

Мы отчётливо осознаем теперь следующее. Большевицкий режим в СССР, будучи прообразованием и главнейшей репетицией всемiрного правления грядущего Антихриста, имел и особую, историческую задачу — по отношению к Великороссии, к Русскому Народу. Она складывалась из двух частей: 1.) Уничтожить физически в Русском Народе всё действительно православное, действительно духовное, действительно мудрое, всё, способное хотя бы только к идейно-духовному сопротивлению; и 2.) Остатки народа, то есть тех, кто оказался готов или способен, отвергнув все старые традиции и образ мысли, уверовать в антихристов режим и служить ему именно "не за страх, а за совесть", "верой и правдой",— всех таких провести через полосу атеизма (безбожия), дабы приготовить к восприятию в будущем если не ими, то их потомками религии Люцифера — диавола.

Приходится особенно подчёркивать это положение о Народе и остатках его, потому что по сей день в представлении многих получается так, что через всю полосу атеизма, через все 70 с лишним лет коммунистического режима в СССР прошёл будто бы весь Русский народ. Здесь — ошибочное представление о Народе, как о чём-то едином, одном и том же, лишь проходящим через разные испытания. Если такое представление верно по отношению к Русскому народу до революции и отчасти даже до 1941-1945 г.г., то оно совершенно неверно после этих рубежей. В том-то всё и дело, что верующим во Христа невозможно было вместо Него подставить в качестве объекта веры и "обожания" ни Ленина, ни Сталина — никакого другого антихриста! Таких верующих нужно было только так или иначе уничтожить. Все те, которые приняли антихриста (вместо Христа), уверовали, поклонялись ему, боготворили его или хотя бы "страха ради иудейска" (как сказано в Евангелии) делали вид, что веруют и боготворят, а затем поддерживали послесталинский режим, находя в нём всё-таки хоть что-то полезное для "народа",— все такие люди — уже нерусские, т.к. не православные. Их-то и провели через полосу атеизма, так что это уже был не Русский Народ. Это теперь уже даже и вообще не народ, т.к. в нём в наши дни утрачено чувство своего единства, не говоря уже о полной утрате всех традиций старой русской жизни, всего русского образа мысли. И эту общую историческую картину — Народа и остатков — нужно очень хорошо видеть, чтобы понимать и суть происходящего, и лживость еврейско-масонской пропаганды, представляющей ныне эти остатки — Русским Народом! Нет, это не Русский Народ,— должно сказать со всей ответственностью за эти слова. Это то, что в брежневские времена КПСС определила как "новую историческую общность — советский народ", или — "совки", как сами себя назвали с горькой иронией представители этой общности, или — "русскоязычное население", как это теперь называется почти официально при "демократическом" режиме.

Но все это произошло не сразу, этому чудовищному превращению предшествовал целый ряд подмен, о которых далее и пойдет речь.

Мы уже видели, что большевики (как коллективный антихрист - в обоих значениях приставки "анти-") должны были, вынуждены были (и даже хотели) сообразоваться с церковно-религиозным характером самой природы этнически русских! "Отобранным" и "выращенным" новым людям вместо Христовой Церкви предложили партию-церковь, вместо Христа — "вождя" (или ту же "партию"), вместо родства и братства духовного — родство и братство идейное, вместо Рая Небесного — земной (коммунизм) в будущем, вместо чувства национального единства — интернациональное "классовое" единство (всё в той же идеологии), вместо соборности — "коллективизм". Иными словами, всё — почти как в семье и в той же Христовой Церкви и вере, только без Христа, вообще без "религиозных предрассудков", а на "научной" основе. Но … с религиозным горением! Религиозное чувство явно подменял собою "энтузиазм", он был как бы суррогатом или ядовитым эрзацем веры. Большевики сознательно заражали им часть молодёжи. Во имя "высоких целей", а также во имя "товарищества" и "коллективизма" советская молодёжь готова была с песней делать всё, что партия прикажет, к примеру, — ехать на стройки пятилеток, "стройки коммунизма" в Сибирь, на Дальний Восток, Крайний Север, или на войну в Испанию, — куда угодно, отказываясь от всякого комфорта и уюта, как "буржуазных", "обывательских", "мещанских" форм жизни. Это было что-то вроде массового психоза или лучше сказать — наваждения. Оно постоянно побуждало к "свершениям" во имя великого "будущего". В этом состоянии учились, женились, работали, "творили".

Партия и Сталин не могли воспитывать "массы" советского народа иначе, чем на самых "высоких" призывах и лозунгах, сообразуясь со свойством совести, оставшейся в "массах", и более того — опираясь на неё, используя её, чтобы держать в должном добровольном послушании себе советский народ.

Даже "совки", отрекшиеся от Бога и веры, "горячо одобрявшие" партию и её вождей, какое-то время, как уже отмечалось, сохраняли остатки честности, чувства долга, нравственной порядочности. Это, между прочим, долго было одним из сильных средств атеистической пропаганды: вот, можно быть "кристально-честным", нравственным, добрым и без веры в Бога. Но естественно, что без живой связи с источником совести и нравственности — Богом эти качества должны были иссякать, скудеть. Так и происходило: у каждого нового, следующего поколения рождавшихся "совков" совести и иных добрых качеств становилось всё меньше, пока они совсем не иссякли у громадной массы "советских русских" к 1990-м годам. А воспитать их "новой социалистической моралью" никак не удавалось, т.к. не могло быть преодолено противоречие между явно религиозным характером коммунизма и его материалистической "философией". «Если Бога нет, то всё (!) позволено» — эта блестящая формула Достоевского стала осуществляться в жизни советского общества с огромной разрушительной силой!

Отсечённые таким образом от веры и Церкви, русские по происхождению люди по инерции сохраняли в себе кое-что от русской природы: начатки совести, честности, чувства долга, послушания (теперь это стало называться "сознательной дисциплиной"), нравственности ("морально устойчивые"), потребности в непременно высоком идейном оправдании своего существования и деятельности и т.п. Для них и большевики должны были притворяться чуть ли не святыми! «Мы должны быть святыми, потому что наше дело — святое»,— говорил герой романа "Как закалялась сталь" Павка Корчагин. Он-то говорил искренне. Таких, по мере отбора и выращивания, становилось всё больше и больше. На них вынуждены были равняться остальные ("равняться" значило попросту — притворяться такими же). Большевицкие руководители установили целую систему моральных правил для партийно-советских работников. Все они (кроме самой-самой верхушки, глухо закрытой от посторонних глаз) должны были жить как аскеты, с имуществом, часто помещавшимся в одном чемодане, строго блюсти семейные узы (разводы не разрешались), быть образцом для "масс", даже стали носить что-то вроде общей для всех сов. парт. работников униформы: военного типа френч, такого же типа фуражку, сапоги (хотя допускались и брюки с ботинками). Это образ самоотвержения во имя непрестанной борьбы (войны) за торжество коммунизма! Сталин зорко следил за тем, чтобы этот образ соблюдался, и не щадил соратников в случае проступков. "Моральных разложенцев" (проворовавшихся, запивших или заблудивших) безпощадно карали. Создавался образ "кристально-чистого коммуниста", призванный заменить для "отобранных" русских образ православного святого. Особенно культивировался, как пример, совершенно лживый образ Ленина именно как идеального во всех отношениях ("святого") человека. Из него делали настоящую икону. Так же, впрочем, и из Сталина. Но Ленин был особенно удобен тем, что уже был мёртв…

Архимандрит Константин (Зайцев) по этому поводу с горечью вопрошал: «…что искореняется сейчас насильственно и радикально, в массовом масштабе, не терпя никаких исключений, не допуская никаких смягчений, не даруя никаких льгот? — Русское самосознание народное, во всем его содержании, историей выработанном…

Если Русскость остается и даже культивируется, то уже не только в полном разобщении, в полном разрыве со своим прошлым, но даже в заостренном ненавистничестве к этому прошлому, в его целом, а в частности и нарочито в его вероисповедном содержании! Создается новая Русскость — Советская… возведенная уже в догмат, превращающий Русский народ в осатанелый человеческий материал, предназначенный для распространения этой осатанелости во всем мiре.

Так утвердился в России режим, который может быть точно и вразумительно обозначен только одним термином: сатанократия. Тут нет уже никакого идейного состава — даже марксистского или коммунистического. Это все видимость. Реальность одна — сатанизм…

Он ныне овладевает и свободным мiром, облекаясь, однако, в форму не открытого безбожия, грубо искореняющего всякие проявления Богопочитания, а некоей универсальной мистификации, которая, свое конечное олицетворение получая только в Антихристе, предварительно в форме всевозможных ухищрений сводит на нет всяческое Христианство, во всех его видах, на путях его подмены.» ("Православная русскость"// Православный путь, 1971г.)

Знаменательным стало и пространственное смещение центра патриотизма. Для "отобранных" и "выращенных" новых людей (в том числе, по крови — русских) таким центром стал не Успенский собор Кремля (с чудотворной Владимирской иконой Богородицы и мощами Святителей Московских), как было при Козьме Минине и даже еще при Николае II, а Красная площадь у Кремля с мавзолеем Ленина! Красная площадь, как мы помним, в древности тоже была центром народным и притом святым. Мы помним, что в XVII в. Красная площадь воспринималась как один из образов Иерусалима Нового, как Храм под открытым небом, где своего рода алтарём служил собор Василия Блаженного (он же Троицкий, или Покровский). Теперь же для "совков" алтарём Красной площади стал мавзолей, а площадь продолжает восприниматься как "святое место" (и по причине находившегося там мавзолея, и как место всесоюзного значения "литургий" — демонстраций, парадов, особых митингов). Часть кремлёвской стены с мавзолеем и с кроваво-красными (рубиновыми) пентаграммами, горящими теперь на её башнях, стала подаваться и прочно утвердилась в сознании "совков" как эмблема, как символ родины.

Смещения далеко не случайные! Сам переезд советского правительства из Петрограда в Москву, и именно — в Кремль, был вызван вовсе не соображениями большей безопасности (от внешних врагов), а стремлением большевицкой партии-церкви утвердить свой центр на месте центра Святой Руси, центра Церкви Русской Православной. «Мерзость запустения, стоящая на святом месте», как сказано у Пророка Даниила и повторено в Евангелии… От этого стремления поставить на святом месте мерзость запустения — очень многое в практике большевицкого режима. Отсюда и взрыв Храма Христа Спасителя, чтобы на этом месте возвести грандиозный символ вавилонской башни — "Дворец Советов". И устройство в закрытых храмах и монастырях клубов, кинотеатров или грязных производств (пивных и иных заводов и фабрик), вроде атомного центра академика Д. Сахарова в знаменитой Саровской обители (не где-нибудь). На месте источника благодати — источник радиации… Но, конечно, самым центральным в этой цепи "замен" или "подмен" явилось создание мавзолея Ленина и некрополя большевицких лидеров и героев окрест него и в Кремлёвской стене. Искусно было сохранено даже не в мощах, не в мумии тело умершего идиотиком вождя, а именно — его труп. Целый научно-исследовательский институт работал и работает над тем, чтобы поддерживать мёртвые ткани мёртвого тела в одном и том же (мёртвом!!) состоянии. Это нечто такое зловещее и страшное, чего никогда не бывало в истории рода человеческого! И к этому страшному как бы "живому" трупу с подлинно религиозным чувством, на поклонение нескончаемой длиннейшей вереницей потянулись "советские люди"! Пожалуй, почти все, приезжавшие в Москву со всех концов Союза, стремились побывать в мавзолее. Конечно, многие — из простого любопытства. Но нельзя отрицать, что большинство — всё-таки из странного, мистического, разумом не объяснимого влечения как-то "зарядиться" от Ленина или "приобщиться"ему… Действительно, поклонение умершему человеку таинственно приобщает к нему, связывает с ним. На этом основаны обычаи почитания предков, посещения могил на кладбищах и православное почитание мощей святых. Сколько же советских людей, с благоговением прошедших через мавзолей, связали себя духовно с Лениным? Десятки миллионов! В том числе десятки миллионов этнически русских. Целый народ! И это уже, естественно, народ не Русский, не православный, а новый — "советский".