Замешательство продолжается 4 страница

Так они играют на вашем чувстве вины, на вашей слабости, любой эмоциональной скверности, которые в вас есть. Они говорят, что если вы будете продолжать в том же духе, вы станете еще хуже, вы уже сейчас никчемны, а можете стать еще хуже, и в конце концов, превратитесь в полное дерьмо, если не возьметесь за себя.

Это уловка, которую часто используют, и которая ни в коей мере не является медитативной и не имеет никакого отношения к духовной практике. Это один из духовно-материалистических способов воодушевить людей начать духовный путь - унизить их полностью.

Подход медитации противоположен такому подходу. В подходе медитации мы, по крайней мере, даем людям шанс. По крайней мере, мы даем за что держаться, предлагаем ступеньку. Существует рабочая основа, существуют возможности, есть воодушевление. Что-то происходит внутри нашего способа бытия, а именно - практика медитации.

Тем не менее, подход медитации совсем не так прост. Вам нужно работать самому. Учителя и учения могут только показать вам как работать - это самое большее, что можно дать. Но затем вы должны работать самостоятельно. Вы не можете рассчитывать на полное гостеприимство. Ваша машина может доехать только до гаража, она не может завезти вас в спальню. Как только ваша машина остановилась в гараже, вам нужно дойти до спальни, вам нужно раздеться, вам нужно лечь в постель. Требуется некоторое усилие. Не важно насколько вы устали или насколько вы беспомощны, гостеприимство, оказываемое вашим транспортом не завезет вас дальше. Если вы только не уснете в машине, что часто случается как в переносном, так и в прямом смысле.

Итак, ученики получили максимально возможную поддержку, которая состоит в том, что им показали путь. Указание пути приземленным практическим способом называется, согласно традиции, «указательным пальцем бабушки». Ваша бабушка старая и мудрая, она знает, как обходиться с мелочами жизни и она указывает своим пальцем и просит вас сделать то или это. «Указательный палец бабушки» является особым термином тибетской линии традиции Кагью. Указать вам, как нужно делать – это максимальная помощь, которую мы можем оказать вам на пути.

Но также есть необходимость в согласии и некоторая готовность со стороны ученика. Вы должны быть готовы следовать по направлению указательного пальца бабушки. В этом случае, очевиден следующий вопроУ.: что мы будем делать? Ответ – практиковать медитацию.

Есть два типа практики медитации. Один называется шаматха, что означает «развитие умиротворенности». Другой называется випашьяна, что означает «развитие прозрения». Мы уже говорили об этом в общих чертах на предыдущей лекции. Мы не можем развить полную випашьяну, если у нас нет некоторого понимания относительно того, что такое шаматха. Прибегая к метафоре дерева, которую мы использовали ранее, шаматха не обрезает ветки или листья дерева. Это происходит намного позже. Прежде чем мы сделаем это, нам нужно признать основное качество дерева – наличие веток и листьев («ветковость» и «лиственность» дерева) – то, как вся обстановка видится и чувствуется. Это необходимое условие випашьяны. Мы не можем перепрыгнуть через это. Мы должны обсудить это прежде чем начнем говорить о випашьяне, развитии прозрения.

В шаматхе есть медитационная техника, которая относится к работе с естественным сырьем – дыханием, вашим дыханием. Мы начинаем с вашего дыхания. Оно всегда доступно пока вы живы. У вас всегда имеется дыхание, пока бьется сердце, не важно возбуждены ли вы или спите или находитесь в нормальном состоянии. Вам всегда нужно дышать.

Дыхание позволяет получить наиболее близкую картину ума. Оно, в некотором смысле, является портретом ума. Оно входит и выходит – как будто само оплодотворяет себя, чтобы мог произойти следующий вдох. Это не застывший объект. Оно движется и останавливается и опять движется. Оно поддерживает тело и является источником жизни. Также оно источник вашей речи и вашей мысли. Если сердце остановится, дыхание остановится, вы не сможете думать, вы упадете замертво. Таким образом, дыхание - это декларация жизни и, одновременно, декларация ума. Для того чтобы есть, ощущать запах пищи, жевать, вы должны дышать. Если вы устали - вы дышите тяжело. Если вы расслаблены - вы дышите легко. Если ваша шея изогнута, вы храпите. Если ваша поза сна выпрямлена, вы не храпите. Когда вы голодны, вы дышите особым образом, когда вы сыты, вы дышите особым образом. Когда вы счастливы, вы дышите особым образом, когда вы грустите, вы дышите особым образом. Дыхание постоянно изменяется, но в то же время, постоянно поддерживается ритм. Дыхание, которое жаждет пространства, останавливается после выдоха, и пространства становится больше. Поэтому вы можете жить дальше – вы можете вдохнуть еще раз. У вас есть два типа пространства. Есть внешнее пространство во время выдоха. Перед вдохом есть пауза. Вы вдыхаете внешнее пространство и по мере того, как вы вдыхаете, у вас есть другой тип пространства – внутреннее пространство внутри вашего тела. Потом следует пауза и вы выдыхаете снова. Это происходит постоянно: действие, неподвижность, действие, неподвижность. Это и есть портрет вашего ума.

Поэтому дыхание было выбрано как рабочая основа для практики медитации. Работа с дыханием предпочтительна. Дыхание не есть что-то отдельное от вас, но с другой стороны оно не в полной мере является вами. Есть что-то загадочное в дыхании. То же самое справедливо для вашего ума. Является ли ваш ум вашим умом? Возможно. Но тогда не совсем понятно, чем являетесь вы сами. Так что мы никогда в действительности не можем установить, кто есть кто или что есть кто. Мы попросту постоянно надеемся на лучшее. Возможно, нам удастся выжить, мы сможем продлить это неопределенное существование.

Возможно, вы мыслите чрезвычайно четко, ясно и точно, но у вас все еще нет даже понятия откуда все взялось и к чему идет. Но то, что важно сейчас -это то, что состояние ума должно соответствовать дыханию, вам нужно установить связь с дыханием. На начальной стадии шаматхи вы работаете с дыханием, вы не концентрируетесь на уме. Это невозможно. В действительности, концентрация на дыхании тоже невозможна, потому что дыхание движется и изменяется, так же как и ум. Так что, говоря о шаматхе, мы предпочитаем использовать слово внимательность, а не концентрация.

Слово «концентрация» имеет определенные ассоциации. Оно наводит на мысль, что вы фокусируетесь на каком-то объекте или субъекте пока отношения с ним не приобретают полностью фотографический характер, а затем вы можете отпустить усилие, и сосредоточенное состоянии ума остается. Это очень утомительно, это требует специальных навыков и очень трудозатратно в определенном смысле. Поэтому буддийские учебники говорят, что концентрация – опасное слово, применительно к практике медитации. Вместо этого мы говорим о практике как о внимательности.

Если вы полностью пребываете с вашим умом, вы можете быть здесь, на этом самом месте. Но в то же время, вам не нужно фокусировать всю вашу систему на одной точке отсчета. В действительности, здесь наблюдается интересное раздвоение, которое проистекает из того факта, что у вас нет понимания, кем вы являетесь. Вы не знаете, кто вы есть. У вас даже нет догадки, или же есть эта догадка. Вы могли бы использовать эту догадку, чтобы обозначить себя. Но это, пожалуй, все что мы можем сделать, чтобы подобраться к реальности того, что же вы такое. Поэтому невозможно сосредоточить ваш ум. Самое большее, что можно сделать – это быть осознанным, быть в полном уме[v]. Некое неуловимое состояние, которое существует, известное нам как сознание, которое никогда не видело себя, но существует. Оно никогда не ощущало себя, но оно движется, оно происходит. И вот, состояние того, что называют умом, может быть полным. Мы можем быть в полном уме.

Буддийские писания говорят о том, чтобы покоиться или пребывать в памятовании. Наилучшим английским эквивалентом этого будет внимательность. «Памятование» в этом случае не означает пребывание в прошлом, а означает существование в настоящем. То течение, которое происходит – вы можете быть с ним.

Наше теперешнее состояние ума основано на точке отсчета. Без точки отсчета мы не можем думать, не можем есть, не можем спать, не можем действовать. У нас должна быть какая-то точка отсчета относительно того как есть, когда перестать есть, как говорить, когда перестать говорить, как ходить и когда перестать ходить, как вести свою жизнь – куда? Туда, сюда, в этом направлении, или вообще куда-то в совсем другом направлении. Все эти выборы направляются точкой отсчета. «Хорошо делать так, поэтому я это делаю; плохо делать так, поэтому я это делаю». Постоянно существуют варианты на вариантах. Следование этим вариантам и их точкам отсчета называется памятование или смрити на санскрите. Это не совсем привнесение прошлого в настоящее, но все же, для того, чтобы быть в настоящем, вам нужна память, которая функционирует автоматически.

Так обычно работает наш ум – в понятиях точки отсчета, которая равнозначна памяти. Для того, чтобы работало тело, точки отсчета нужны все время: протянуть руку, поднять чашку и поднести ее ко рту, наклонить немного, отпить, затем ощутить вкус и проглотить. В то время как вы поднимаете и протягиваете руку, вы не забываете удерживать чашку. Есть координация, которая целиком основана на памяти. Без этого мы не можем функционировать. На основе этого мы развили определенные поведенческие шаблоны, которые дают нам возможность управляться с нашей жизнью. Такая координация позволяет телу и уму быть синхронизированными. И эта синхронизация основана на памятовании настоящего. Памятовать настоящее, таким образом, означает быть внимательным. В этом случае, ум равен памятованию. Быть внимательным – это быть здесь, обладать полным умом. Если ваш ум полный, у вас есть полная точка отсчета. Поэтому вы есть здесь. Вы прямо общаетесь с настоящей ситуацией, а это и есть в точности то, в чем состоит медитация (практика шаматхи). Просто быть здесь, очень просто, прямо, вести себя очень точно, соотноситься основательно и полностью.

Точка отсчета в шаматхе – это дыхание. Традиционная рекомендация линии мастеров медитации, которые развили традицию Кагью – Ниьньгма, основана на принципе смешивании ума и дыхания. Это значит, что вам следует пребывать с дыханием, вы есть дыхание. Дыхание выходит, и вы выходите. Дыхание растворяется в воздухе и вы растворяетесь в воздухе. Затем вы полностью отпускаете. В этом месте вы даже забываете о практике медитации. Вы просто отпускаете. Есть промежуток. Затем естественно, автоматически, психологически, вы вдыхаете. Пусть это будет тем же самым промежутком. Затем вы опять выдыхаете. Выходим, растворяемся, промежуток. Выход и те снова, растворяйтесь, промежуток. Выход и те, растворяйтесь, промежуток. Вы продолжаете действовать таким образом.

Есть мгновение пространства, промежутка. Если хотите, мы могли бы сказать, что есть момент слабости. Это не должно быть слишком героичным. Потом, когда вы имеете дело с выдохом, присутствует момент силы. Затем – момент слабости: вы растворяетесь, вам не за что держаться. Потом вы начинаете снова – вых о дите наружу с выдохом.

Это - основная техника шаматхи. Она должна быть очень точной, очень прямой.

Еще существует медитация при ходьбе, которая также рекомендована. Вы идете осознанно. Вы уделяете внимание, скажем, вашей правой ноге. Как смещается центр тяжести, ослабляется давление и вес переносится на левую ногу. Теперь, ваша правая нога свободна, и вы поднимаете ее над землей, переносите ее. Затем она касается земли, давит на землю по мере того, как вес тела переносится на нее, а затем, левая нога освобождается. Это также обладает точностью. Не нужно ходить, как зомби, чтобы выполнять практику. Вы идете с разумным, естественным темпом - пусть он будет естественным, точно так же как в случае с дыханием. Когда вы идете таким образом, нужно принимать простые решения: вот момент чтобы перенести вес на эту ногу, затем – на другую ногу и так далее. Так что весь процесс становится очень точным, очень прямым и очень ясным. В этот момент нет никакого вашего намерения делать это. Вы не думаете: «Если я сделаю это, я завтра достигну просветления». У вас нет других забот, кроме как выполнять вашу практику сидячей медитации или медитации при ходьбе.

Это то, что в буддийской традиции называется дисциплиной и терпением. Участвовать в происходящем процессе без цели, стоящей за этим. Ученикам рекомендуется выполнять практику очень ортодоксально, уделять полное внимание. Но это не означает, что вы должны быть особенно торжественны или серьезны. Если вы серьезны, это уведет вашу внимательность. Вы становитесь очень заняты тем, что вы серьезны и вы теряете вашу внимательность. Ваш ум должен быть полным, не заполнен на одну восьмую или одну сотую часть. Он должен быть прямо здесь, на этом месте. У нас есть выражение «Это не ваше дело»[vi], которое означает «Оставьте меня, дайте мне быть собой». В данном случае, вы занимаетесь своим делом. Просто будьте здесь, прямо и просто будьте здесь.

Сделать это означает ощутить листья, которые существуют на дереве. Вы начинаете обнаруживать, в некоторой степени, кем вы являетесь или кем вы не являетесь. Как бы там ни было, эта метафизическая проблема на данном этапе не имеет большого значения. Мы разберемся в этом позже.

Что есть ваш ум? Ученики могут начать задумываться над этим. По мере того, как вы практикуете, вы можете приходить к разным выводам, наблюдая скрытые эмоции, которые начинают всплывать на поверхность как мертвая рыба. Также вы можете переживать различные противоречия в ваших взглядах на мир, видеть черное белым, а белое черным. В какой-то момент вы можете почувствовать себя на вершине мира, а в другой момент вы можете чувствовать, что находитесь на дне ада. Основное здесь – все время быть предельно точным.

Такой подход настоятельно рекомендуется не только лишь применительно к практике сидячей медитации, но он также применим к тому, что называется послемедитационным опытом. Это означает, что ваша жизнь и ваша самоотверженность в практике медитации не является всего лишь попыткой сшить вот этот лоскут с вон тем лоскутом. Ваша жизнь отдана медитации целиком как все одеяло. С двенадцати часов до двенадцати часов. Ваша жизнь постоянно заполнена практикой медитации. Когда вы едите, вы едите. Когда вы моете посуду, вы в этом, с этим, прямо в том месте. Речь не о том, чтобы стараться работать с дыханием и мыть посуду одновременно, это было бы слишком громоздко, в этом нет необходимости. В послемедитационной практике, если вы моете посуду, вы делаете это надлежащим образом, полностью, целиком. Будьте с этим, будьте с водопроводным краном, с водой, будьте с грязной посудой, с вашими руками, кистями рук, координацией движений, вашим умом. Будьте с водой, пробкой раковины, мылом и губкой. Давайте будем всем этим вместе взятым и помоем посуду хорошо. Речь о том, чтобы быть в этом месте вместе со всем этим. С такой точки зрения, это пожизненная задача, работа двадцать четыре часа в сутки.

Говорят, что вы не можете практиковать медитацию без послемедитационной внимательности. Внимательность в повседневной жизни на протяжении всей нашей жизни, когда мы не заняты сидячей практикой также является частью практики медитации. Для того, чтобы вести надлежащий, медитативный образ жизни, требуется некоторое самоощущение.

Часто слово «самоощущение[vii]» используется в уничижительном смысле, что не справедливо. Или же можно сказать, что есть два разных вида самоощущения. Одно из значений - это само‑зацикливание, которое относится к чувству вины, чувству обиды, чувству боли. Но здесь мы говорим не о таком самоощущении. Такой вид самоощущения - это наказание себя. Это больше чем просто самоощущение. Это тяжеловесный эгоизм. Помимо этого имеет место еще что-то. Тот тип самоощущения, о котором мы говорим в отношении осознанности или внимательности - это всего лишь простое бытие самим собой. У вас есть две руки, у вас есть раковина, у вас есть грязная посуда и вы делаете хорошее дело. Не ради самогó хорошего дела. Вы просто делаете это, и по стечению обстоятельств это вдруг оказывается хорошим делом. Такой тип самоощущения не является проблемой. Это способ правильно обращаться с собой, способ быть собой. Как только вы вырабатываете такое отношение - вы просто делаете дело.

Речь не идет о том, чтобы быть великим медитирующим, который делает великолепное дело мытья посуды. В этом нет похвалы, нет осуждения. Как только в этом замешан оттенок попытки доказать что-то, мы имеем дело с болезненной версией самоощущения, самозацикливанием в уничижительном смысле. Так происходит, пока вы озабочены конечным результатом. «Посмотрите какое замечательное дело я свершил. Это потому что я учился и медитировал».

Этой проблеме подвержены многие ученики Дзен буддизма. Есть нечто проблематичное в работе напоказ. «Мы сидим и поэтому мы делаем хорошее дело. Приходите к нам в Дзен». Как если бы каждый, кто изучает Дзен, был ходячей рекламой.

Основное – это быть точным и непосредственным без цели. Существуйте точно. Нужна внимательность, которая равнозначна самоощущению, если хотите – легкому самоощущению, которое определенно существует. Пока мы чувствуем, что существуем, хотя мы не существуем (не обращайте внимания на эту проблему), мы на самом деле не существуем, но мы думаем, что существуем, и это обеспечивает нас основой для работы. Нам не обязательно начинать 100 процентов безукоризненно – и если уж мы считаем, что существуем, давайте будем наполненными. Давайте начнем так. Похоже, это основное, что касается практики медитации. Если я скажу слишком много, возможно, вы запутаетесь, так что давайте на этом остановимся.

Ученик: Когда мы говорим о послемедитационном осознании, значит ли это что мы должны стараться быть более осознающими или это случается спонтанно, потому что мы медитируем?

Трунгпа Ринпоче: Мы все-таки стараемся, не очень сильно, а просто стараемся.

У.: Звучит как достаточно тонкое различие.

Т.Р.: Да, именно об этом мы и говорим. Это очень специфично, но не следует особо преувеличивать. У вас просто должно быть едва уловимое ощущение, что вы являетесь частью такого медитационного способа жизни - по сути, что ваша жизнь есть практика медитации. Правду говоря, вам будет трудно отмахнуться от этого ощущения. Вы могли бы сказать: «Меня уже тошнит от всего этого, я прекращаю свою осознанность и медитацию полностью». Хорошо, сделайте это. Но затем вы обнаружите, что вас постоянно что-то преследует. Вы бросили медитацию, но вот вам – вы развили больше осознанности, больше внимательности. Это всегда происходит. Так что речь не идет о чем-то, что вам навязали, но есть некий элемент «то-или-другое», который продолжается все время.

Это как существовать в этом мире. Вы посредине зимы и у вас есть осознание того, что сейчас зима, осознание зимнего качества присутствует все время. Если вы в Нью-Йорк Сити, вам даже не нужно на этом медитировать. Вам не нужно развивать специальное осознание качества Нью-Йорк-Сити. Вы почуете эту Нью-Йорковость в любом случае, будь то в помещении или на улице. Существует общее осознание того, что вы находитесь именно в этой местности. Так что это скорее вопрос общей атмосферы, чем какого-то особенного усилия. Но эта атмосфера должна время от времени распознаваться. Это очень важно.

Ученик: Вы говорили о дыхании и движении дыхания как о зеркале ума. Может ли это быть экстраполировано на все тело? Не является ли движение всего тела также зеркалом ума, мыслительного процесса, а следовательно, другим путем медитации?

Трунгпа Ри н поче.: Ну, вы могли бы повернуть в эту сторону, но здесь есть некоторая натяжка.

У.: Я ее не вижу.

Т.Р.: Вы не двигаетесь все время, если вам только не сидится на месте, но дышите вы все время.

У.: Нет. Наше человеческое тело придумано, чтобы двигаться почти все время. На самом деле, практически невозможно сидеть совершенно неподвижно, из-за того как сконструирован наш центр тяжести.

Т.Р.: Я, вообще-то, не хочу сказать, что вы должны бороться с вашим центром тяжести. Но есть моменты неподвижности, говоря относительно. И именно дыхание заставляет ваше тело двигаться. Легкие всегда расширяются и сжимаются, но это происходит как бы случайно. Причина, по которой медитационная практика должна основываться на дыхании, а не на теле, состоит в том, что есть возможность ненужного исследования частей вашего тела. Вы начинаете пытаться оформить ваше тело по подобию ума, а это имеет оттенок невроза. На самом деле, это происходит в значительной мере в школах медитации на осознанности. Когда-то был большой интерес к Тай Цзи Цюань, который сопровождался огромным интересом к прикосновениям и движению тела. Но есть ограничение на то, как это можно делать. Существует склонность создавать что-то особенное. В то время, когда вы просто сидите с дыханием, вам не нужно дышать по-особенному. Вы просто делаете это естественно. Это часть вашего пульса.

У.: Но поскольку большую часть нашего времени мы проводим в движении, почему бы не использовать движение как форму медитации.

Т.Р.: Я думаю, это невозможно. В этой части я должен быть очень ортодоксальным. Вы не можете делать это, потому что это будет очень удобно и в этом не будет дисциплины. Например, вам нужно выделить время для практики сидения. Тогда как в подходе, который вы предлагаете, вы можете сказать: «Хорошо, я собираюсь в гости к моей подружке и я должен ехать туда на автомобиле. Так что по дороге к подружке я использую вождение в качестве медитации».

У.: Но если вы при этом внимательны, почему бы так и не сделать?

Т.Р.: Этот подход к внимательности становится слишком утилитарным, слишком прагматичным – убить двух зайцев одним выстрелом. «Я медитирую, и вместе с этим, получаю возможность посетить мою подружку в конце». Но от чего-то где-то нужно отказаться. Необходимо отречься от чего-то. Один выстрел – один заяц.

Ученик: Вы говорили о внимательности и дыхании, и дыхании как о портрете ума. Также вы говорили о том, чтобы быть внимательным к разным мыслям и чувствам, которые приходят и уходят. Вы описали их как ветки дерева, которое, я так понимаю, мы должны атаковать.

Трунгпа Ринпоче: В этом месте мы не в состоянии управиться с ними, работать с ними, обрезать их. Сейчас мы просто должны видеть, что ветки действительно существуют.

У.: Я запутался в этом. Является ли дыхание инструментом, который мы формируем для того, чтобы в конечном итоге срезать ветки?

Т.Р.: Нет, это внимательность.

У.: Внимательность. Для которой дыхание является…

Т.Р.: Дыхание – это просто костыли.

У.: Да. Дыхание – это костыли для того, чтобы вызвать внимательность, которую мы можем позже развить по отношению к эмоциям. Хорошо, вот оно!

Т.Р.: Вот оно.

Студент.: Вы говорите, что мы не существуем, что мы только думаем, что существуем. Я вижу это как часть великой иллюзии. Вы не могли бы больше об этом рассказать?

Трунгпа Ринпоче.: Это длинная дискуссия. Но, может быть, я могу услышать от вас, что вы думаете о том существуете вы или нет. Вы думаете, что вы существуете?

У.: Я думаю, что…

Т.Р.: Будьте честным.

У.: Мы находимся здесь.

Т.Р.: Да?

У.: Какими бы ни были эти вибрации, они здесь. Мы здесь.

Т.Р.: Хорошо, кто же мы?

У.: Тот, кто задает вопрос?

Т.Р.: Именно. Да. Но это не доказательство.

У.: Воспринимает ли просветленный ум…

Т.Р.: Не имеет значения, что делает просветленный ум. Давайте говорить об этом уме, сансарическом уме. Когда мы говорим о просветленном уме, есть склонность скатываться в мифологию. Вы ожидаете, что просветленный ум будет видеть радуги повсюду. Но как быть с нами, кто видит мусор повсюду?

У.: Я не совсем понимаю, как мы можем существовать и вместе с тем не существовать.

Т.Р.: Вы не понимаете. Где вы находитесь в это мгновение?

У.: Я здесь.

Т.Р.: Где здесь?

У.: На планете Земля.

Т.Р.: На планете Земля. Что ж, неплохо для начала. А где именно на планете Земля?

У.: Это не важно.

Т.Р.: Да ладно вам. Вы в Вермонте! У нас над головой навес и есть земля, на которой можно сидеть. Возможно, вы сидите на подушке для удобства. И вы носите свитер, чтобы холод не слишком донимал вас. Так что вы здесь, под навесом, в Барнете, штат Вермонт, в «Хвосте Тигра». Но все же, кто здесь? Я не имею ввиду ваше имя. Что-то кроме вашего имени. Что есть здесь?

У.: Какое-то осознание.

Т.Р.: Что это такое? Осознание чего?

У.: Осознание себя.

Т.Р.: Ну, это просто расхожее выражение. Что это значит? Осознание чего? [Пауза]. Не думайте слишком много.

У.: Осознание дыхания.

Т.Р.: Что стоит за дыханием?

У.: Мой ум.

Т.Р.: Что это такое?

У.: Если бы я знал.

Т.Р.: Вы не знаете?

У.: Я думаю, поэтому я здесь.

Т.Р.: Вы хотите сказать, поэтому вас здесь нет? [Раскатистый смех]. Удачи вам, сэр.

Ученик: В том ли проблема, что «Я» не существует, другими словами, что ничего не существует, или же проблема в том, что что-то существует, но оно не является «Я»? Это не то «Я», каким оно мне кажется, но что-то такое существует.

Трунгпа Ринпоче: Это одно и то же. Что-то – это то же самое, что ничего. Если вы являетесь единицей, то единица обязательно зависит от нуля. Единица – это что-то, а ноль – это ничто. Для того, чтобы была единица должен быть ноль. Который есть ничто. Нет никакой разницы – что-то и ничего это одно и то же. Иначе у вас не было бы кассового аппарата. Мне кажется, нет проблемы с чем-то и ничем.

С другой стороны, есть что-то другое, которое не является чем-то реальным, но это что-то, что является ничем. Вот где мы путаемся – когда мы стараемся понять все это. Это длительный исследовательский проект и я не думаю, что мы сможем со всем разобраться сегодня. Но вы очень храбры.

Ученик: На вашей предыдущей лекции мне показалось, что мысли и эмоции зависят от двойственности.

Трунгпа Ринпоче: Да.

У.: Но похоже, что люди, которые превзошли двойственность, святые и так далее, все еще имеют мысли и эмоции.

Т.Р.: Да.

У.: Ну, мне кажется, здесь нужен какой-то третий фактор, чтобы картина была полной.

Т.Р.: Хорошо сказано. Но что стоит за всем этим? Вы не все сказали.

У.: Ну, поэтому я и задал свой вопрос.

Т.Р.: Может быть, это было утверждение. Очень легко сделать из всего вопрос. Это часть проблемы. На самом деле, вопрос является знаком отсутствия существования. Вы пишете небольшое стихотворение и вы отправляете его как воздушный шар в воздух. С надеждой, что что-то поймает его и оценит. Это вопрос – он поднимается. Но, пожалуй, мы отклоняемся от основной темы.

Ученик: Я не знаю, будет ли это еще большим отклонением от темы, но эта практика, которую вы описывали, похоже, является очень разумной в определенном смысле: стать более осознающим, быть больше в контакте с тем, что происходит в собственном уме и снаружи. Но интересно, зачем нужна тантра. Почему не достаточно этого, если можно в конечном итоге научиться делать это хорошо?

Трунгпа Ринпоче: Мне кажется, это зависит от того как к этому относиться. Тантра не есть чем-то, что существует, чтобы спасти нас от проблемы. И на этом этапе тантра абсолютно не нужна. То, что есть, является полным. Но оно в конечном итоге становится тантрой. Вы могли бы сказать, что всегда хотите оставаться подростком. «У меня в жизни все есть, я все знаю, я хожу в школу и учусь всему. Это моя жизнь. Зачем нужно стареть?». Вам не нужно стареть, но однажды вы обнаруживаете, что все-таки постарели. Этот опыт, который мы обсуждаем здесь, в какой-то точке становится тантрой, это не так, как если бы тантра насаждалась вам как необходимое требование. Опыт шаматхи-випашьяны созревает. Это тантра. Это случается автоматически.

У.: То есть тантра - это как взрыв того, что происходит.

Т.Р.: Да. Вот почему мы говорим о том, что три яны связаны вместе. Все развитие рассматривается как процесс созревания, а не что-то, что вам навязывают. Никто вам не говорит: «Теперь вы закончили хинаяну, вам следует включить вторую передачу и выполнять махаяну, затем включите самую верхнюю передачу, которая является тантрой». Вы никогда изменяетесь таким образом. Это постепенный процесс развития, который автоматически становится тантрой, когда достигает зрелости. Вы не спрашиваете: «А почему на деревьях обязательно должны быть плоды?» Каждое конкретное дерево красиво и делает все, что в его силах. На этой стадии нужно смотреть на ситуацию всем своим естеством. И может быть, такой способ смотреть и есть тантрический взгляд.

Глава три

Переносные декорации

 

Возможно, нам следует обсудить различные типы задних планов, с помощью которых мы действуем в нашей жизни. Эти задние планы смутные, неопределенные, сомнительные для нас. Я говорю о том типе заднего плана, который мы создаем в наших умах в каждой ситуации – когда мы входим в чью-то комнату, когда мы сидим в одиночестве, когда мы знакомимся с кем-то. Этот тип заднего плана частично создан из ощущения пространства-основы, которое мы носим везде с собой все время, а также окрашен нашим конкретным настроением, которое у нас есть в данный момент. Это что-то вроде переносных декораций, которые мы везде носим с собой, которые позволяют нам функционировать как личностям. Мы постоянно воспроизводим видимость, театральную сцену. Для каждой ситуации мы создаем подходящий задний фон и освещение. У нас также есть подходящие актеры (главным образом, мы сами), которые появляются на сцене. Мы занимаемся этим представлением, театральной игрой, все время и мы постоянно используем наши антенны, так сказать, чтобы осязать весь эффект, производимый нашей сценой.