Хватит повторять старые ошибки!
Пора делать новые.
Убеждения, и научные в особенности, склонны к крайностям и холерическому непостоянству.
Наука в основном так и «развивается»: вперёд — назад, вверх — вниз, как маятник.
Мыслим в одной плоскости: если не вперёд, то обязательно назад. Если неверно это, то верным кажется только противоположное. Те, кто находит третий, верный путь, игнорируются.
Этот вид глупости — очень выгоден и имеет даже свою философскую базу. Например, закон отрицания отрицания. Или в довоенном учебнике логики нахожу: «Из двух высказываний одно верно, другое — нет, третьего быть не может».
Классный перл? А мы верим, что наша неспособность думать — закон миропорядка!
Видя, что более перегнойные почвы более плодородны, учёные Европы полагали, что растения питаются перегноем (гумусом).
Но вот, в 1840 году Либих публикует труд «Химия, применяемая в земледелии», где указывает на минеральную основу питания.
Академия наук в Геттингене объявляет конкурс исследований. С помощью солей калия*, фосфора*, азота* и магния* растения выращены на песке, и даже в воде.
Гумусная теория разгромлена, Либих торжествует. Опыты Грандо позволяют ему заявить, что «...запас калия и фосфора в почве составляет вопрос жизни самого земледелия».
Возникает идол минерального питания. Начинается производство удобрений. Их ввозят из Чили и США.
Либих обнаруживает, что калий и фосфор преобладают в нижнем слое почвы. Думая, что корни находятся, в основном, в верхнем слое, земледельцы начинают глубоко пахать и оборачивать пласт.
Расцветает индустрия пахотных орудий. Вскоре, однако, выясняется, что минералка часто не даёт эффекта.
Грандо начинает серьёзные исследования и создаёт органо-минеральную теорию. Он находит, что плодородие зависит от отношения минеральных элементов к содержанию гумуса с его микробами.
Обнаруживается, что азот, серу и другие элементы могут накапливать и переводить в усвояемую форму бактерии.
Либих пал, гумус занял своё место. Но, куда девать развитую уже промышленность пахотных орудий? И миллиардный бизнес минеральных туков?
И земледельцы, вместо создания органической мульчи, стараются глубже запахивать навоз и смешивать с почвой.
Без воздуха навоз не разлагается годами, не идет нитрификация*, питание не доступно корням, и это пытаются исправить, рассыпая удобрения.
Полеводство становится дорогим удовольствием.
Овсинский, Костычев, Вильямс пытаются изменить ситуацию, но тщётно.
После революции, питанием растений в России занимаются две школы: почвовед и земледел, академик В.Р. Вильямс и агрохимик, академик Д.Н. Прянишников.
Они яростно спорят. Вильямс доказывает, что растения могут усваивать питание только в структурной, пронизанной корнями трав, насыщенной воздухом и микробами почве, и предлагает травопольную* систему земледелия, восстанавливающую структуру и плодородие почв.
Агрохимики игнорируют структуру и микробов, ратуя за обильное и сбалансированное минеральное удобрение почв.
Вильямс с горечью повторяет: я не против удобрений, я только хочу кормить растения, а не почву.
Травополье так и не введено, в полной мере. Зато, по производству туков, мы обогнали весь мир!
Результат: почвы приведены в полную негодность, сельское хозяйство, в основном, стало убыточным.
И сейчас мы, на своих огородах, продолжаем копать, рыхлить, кормить почву, игнорируя растения, а производители техники, химикатов и удобрений продолжают получать свою прибыль.
Как видите, наука и в мыслях не держала сделать растениеводство дешёвым, а урожаи — стабильными.
Дальнейшее изложение основ жизни почвы и питания растений весьма трудно сделать очень кратким и простым. Если вам это не очень интересно — просто откройте следующую главу.
