Ритмико-синтаксический параллелизм

Пресеченье является одним из основных признаков ритмического построения. Система пресечений дает многообразие ритмических форм. В стихотворной речи пресечение материализуется в строфные, строчные, цезурные и словесные разделы. Конец строфы, конец строки, конец полустишия, конец слова - это не статические вехи, отделяющие один элемент от другого, а моменты динамические, создающие ритмическое движение.
Вот почему нельзя рассматривать словарный материал, заключенной между двумя разделами, как единое целое. Единым целым будет ритмическое движение с пресечениями, а не словесный материал, этими пресечениями разделяемый. Этим объясняется возможность так называемых enjambement. Enjambement - это неожиданное пресечение в том месте, где его не ожидают.
Система пресечений составляет признак не только ритмического движения, но и движения синтаксического. И основа стихотворной речи заключается в различном сочетании этих двух систем пресечения.
Обычно силлабо-тонический стих тяготеет к совпадению ритмических и синтаксических пресечений, - явление, аналогичное совпадению ритмических и лексических интенсив ударения. Однако ритмико-синтаксический параллелизм осуществляется в более сложной форме, чем параллелизм ритмико-лексических интенсив. Кроме совпадений, есть еще и противоположения. Ритмический раздел не совпадает с синтаксическим. В этом смысл enjambement.
Но любопытно, что явление enjambement, которое, казалось бы, характеризуется случайностью и неожиданностью, имеет свои довольно прочные штампы, т. е. несовпадения совершаются по не менее строгим законам, чем и совпадения.
Для анализа ритмико-синтаксического параллелизма особое значение имеет цезура. Цезура - это постоянный словораздел в средине

стр. 34

стихотворной строчки. Строчка делится на две половины, причем связь этих двух половин обычно синтаксически оправдана.
Ритмико-синтаксический параллелизм проявляется в форме параллелизма отдельных частей предложения. Например довольно обычно разделение строки в четырехударном ямбе на три параллельных отрезка, причем параллелизм этот чисто синтаксического порядка.

"Без службы, без жены, без дел".
"Без слез, без жизни, без любви".
"Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека".
"И хлеб, и финик, и оливу".

Или деление на два параллельных отрезка:

"Дух отрицания, дух сомненья".
"Без упоений, без желаний".

И более сложное деление на три отрезка, причем параллельными являются только последние два.

"Забыл и славу, и врагов".
"Забыв и славу, и любовь".
"Забыв и небо, и закон".
"Давно без песен, без рыданий".
"И жил без горя, без забот".

Любопытна у Пушкина игра на различном членении строки в стихотворении "Я помню чудное мгновенье".

"Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви".

Взяты пять синтаксических элементов параллельных и расположены в двух строчках так, чтобы два из них попали в одну строчку, а в другую - три остальные.
На этот ритмико-синтаксический параллелизм уже было неоднократно обращено внимание, и обычно регистрацией такого рода фактов и ограничивалась работа над ритмико-синтаксической структурой стиха. Объясняется это тем, что такого рода простые, бросающиеся в глаза декоративные словосочетания обычно и принимаются за эмоциональное использование разговорной речи. Однако эти факты являются только внешним проявлением более глубокой ритмико-синтаксической структуры. Точно так же, как рифма не является единственным признаком звуковой организации стиха, так же точно и эти лирические фигуры не являются единственными показателями ритмико-синтаксического строя стихотворной речи.