Ничто не предвещало беды.

 

А пока ему хотелось доказать всему миру, что он сможет самостоятельно, без родительской поддержки кормить семью. Михаил работал как вол, делая иллюстрации в журналы, расписывал стены и потолки в богатых квартирах, оформлял книги… Вот только платили за это гроши.

В свободное время Михаил писал картину, мечтая, что она принесет ему известность. Маша хозяйничала в крошечной комнатке в меблирашках за Красными воротами, а он бегал по редакциям и отделывал комнаты в доходных домах. На этом специализировался знаменитый московский декоратор, господин Томашка, чьей величайшей тайной было то, что он умел рисовать только букеты, да и то по трафарету.

Когда Нестеров приходил на работу - они оформляли особняк на Воздвиженке, - Август Августович запирал его на ключ: никто не должен знать, что росписи делает не он, а какой-то мальчишка! По окончании работы Михаил получил свой гонорар - сто рублей. Сумма казалась огромной, и он был счастлив… А потом он узнал, что Морозова заплатила Томашке 7 тысяч.

Между тем картина, над которой корпел Михаил, без конца ее переделывая, была наконец завершена. «До государя челобитчики» понравилась и публике, и профессорам училища: он наконец получил звание, и родители примирились с браком сына.

Маша уже носила ребенка. Она ходила по дому, придерживая живот и переваливаясь, как уточка, ее неуверенная поступь трогала его до слез. Мальчика они собирались назвать Василием, в честь Мишиного отца, девочку - Ольгой. Он сам раскрасил резную колыбель и начал присматривать квартиру побольше и посветлее - ничто не предвещало беды...

Ольга появилась на свет 27 мая. Жена после родов металась в горячке, лекарства ей не помогали. Маши не стало через 2 дня. Он сам закрыл ей глаза. Когда все кончилось, он хотел повеситься, но в соседней комнате плакал ребенок: надо было жить и растить дочь. Был и другой долг - он хотел в последний раз нарисовать Машу.

 

Я сказал тебе не все слова…

 

Карандаш бегал по бумаге, из штрихов возникало лицо - но это была не его жена. Эта картина на долгие годы станет его проклятием. Он все-таки ее нарисует и будет так разочарован тем, что получилось, что уничтожит работу, сохранив лишь небольшой, вырезанный из сожженного полотна квадрат - Машино лицо. Позже он возвращался к этой работе снова и снова, мучился, пробовал, в отчаянии бросал кисть - и через много лет создал истинный шедевр, картину «Больная девушка». В тяжелые минуты Нестеров подолгу перед ней стоял, молча разговаривая с покойной женой.

Какое горе, что он не успел сказать ей всего того, что хотел! Что именно она принесла ему удачу, благодаря ей он из бойкого подмастерья превратился в настоящего художника. Что встретив ее, он будто проснулся и увидел все краски мира. Его работы ожили, ему удалось найти свою тему… Без Маши он, пожалуй, так и ходил бы в неудачниках.

Когда-то художник вычитал занятную историю: когда – то на свете жило племя, которое вело бухгалтерский учет счастья. На надгробных памятниках эти люди писали: «Он был счастлив десять минут». Или пять, или три - тогда это его позабавило. Не мало ли? Человек, проживший долгую жизнь, разве может быть счастлив всего несколько мгновений? Теперь ему казалось, что может.

Он был счастлив, когда Маша ответила «да», и эти несколько минут запомнились навсегда: чувство было таким острым, что хотелось исчезнуть, раствориться в сидящей рядом любимой девушке. С тех пор с ним случилось немало хорошего, но ничего подобного он больше не испытывал...

 

После Маши

 

Прожитая жизнь оказалась, в общем-то, удачной. Маша хранила его и после смерти: все, кроме работы, стало казаться несущественным, и он трудился над своими картинами с поражавшей коллег сосредоточенностью. Без конца переделывал, порой уничтожал полотна, уже побывавшие на выставках и получившие признание.

Но все же ему многое удалось! Останутся «Великий постриг» и «На Руси», может, «Путь ко Христу» и некоторые портреты… Останется «Видение отроку Варфоломею» - картина, вызвавшая самые противоречивые мнения, ставшая сенсацией XVIII Передвижной выставки и приобретенная П. М. Третьяковым в галерею. До конца своих дней художник был убеждён в том, что «Видение отроку Варфоломею» - самое лучшее его произведение. На старости лет он любил повторять:

- Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям - значит, он живой, значит, жив и я.

Нестеров работал над росписями в киевском Владимирском соборе, Марфо-Мариинской обители, полностью расписал дворцовую церковь в Абастумане.

А в сорок лет он встретил Екатерину... Тогда он жил в Киеве, работал в соборе и заканчивал картину «Святая Русь». На холст еще ложились последние мазки, но он уже пускал в мастерскую знакомых - желающих было хоть отбавляй, в городе много говорили о художнике Нестерове. Однажды к нему наведалась 22-летняя девушка, преподаватель женского института Екатерина Петровна Васильева. Они разговорились, и Катенька предложила Михаилу показать город. За первой встречей последовала вторая, и вот он уже пишет в Уфу, что встретил женщину, на которой хочет жениться, - решение было принято быстро, но пожалеть о нем ему не пришлось ни разу. Катя родила ему двоих детей, они жили хорошо и дружно.

Впереди был успех, которому не помешало то, что он часто отказывался от участия в выставках. Михаил Нестеров выпал из падкого до новейших художественных течений времени, зато его картины пользовались любовью, да и знатоки ценили его весьма высоко. В 1910 году Нестерова избрали академиком живописи.

 

Тяжелые времена

 

В революцию его семья переживала большие лишения, познав и голод и холод. Художник тяжко болел и не раз был на грани смерти. Но самое ужасное заключалось в том, что после революции в большевистской России его живопись казалась не просто ненужной, а враждебной!

…Являющийся мальчику угодник. Христос, стоящий перед русскими крестьянами. Ребенок, ведущий за собой тех, кто олицетворяет историю России: священников и воинов в кольчугах, потерявшего зрение солдатика в серой шинели, барышень в шляпках и господ в сюртуках...

Теперь все это воспринималось как ересь, и он занялся портретами. Персональную выставку закрыли через шесть дней и широкую публику на нее не пускали. Это Нестерова не сильно огорчило, он давно привык жить вне времени. Куда хуже было то, что время оказалось немилосердно к его близким. Зятя, известного юриста, расстреляли, старшую дочь Ольгу сослали в Джамбул.

 

Подарки судьбы

 

…До праздника оставалось два дня, и Москва преобразилась. Около метро стояла огромная украшенная картонными игрушками елка, через улицу протянулся плакат: «Новому 1939 году - ударный труд!»

76-летний художник Михаил Нестеров шел к своему дому в Сивцевом Вражке и думал о том, что страна стала совсем другой, даже елки теперь ставят в иное время - не под Рождество, 7 января по новому стилю, а на неделю раньше.

Рождество большевики отменили. Не будет звона колоколов, ведь почти все московские церкви закрыты. Хорошо, что разрешили хотя бы украшенные игрушками елки, ведь до 35-го года под запретом были и они. В прошлое ушли гульба в ресторанах, мчащиеся по улицам тройки, обильный рождественский стол.

Он нес в авоське праздничный набор, которым удалось разжиться в Академии художеств, - мороженая курица, кубик сыра, селедка, подсолнечное масло, грузинское вино. За спиной остался предновогодний город: набитые трамваи с висящими на подножках людьми, очереди в магазинах и горящие электрическими гирляндами в окнах елки - они появились недавно: невероятно хрупкие, в виде отлитых из тонкого стекла разноцветных фонариков…

Михаил Васильевич брел по заснеженному Сивцеву Вражку и сетовал на то, что дворников революция определенно испортила: лед они скалывать перестали. Вот и его дом № 43, бывшее владение Шаблыкиной. В углу комнаты стояла наряженная елка. На верхушке - красная звезда, на ветках - картонные и ватные фигурки в шинелях и буденовках, стеклянные бусы и гости из прежних времен: три больших стеклянных шара со снежинками и восковой ангел с отломанным крылом.

В уходящем году художник две недели провел в Бутырской тюрьме, ожидая самого худшего, но потом наверху, там, где решают, жить человеку или умереть, что-то переменилось, и его отпустили. Вероятно, Нестеров-попутчик оказался нужнее, чем разоблаченный и преданный анафеме враг.

Ольга жива, она часто ему пишет, он по-прежнему работает... Подарки судьбы надо ценить: рано или поздно придут другие времена, и тогда он еще вспомнит этот Новый год.

...На елке горели разноцветные лампочки, однокрылый рождественский ангел казался чужим рядом с картонным мальчишкой в буденовке, пузатым серебряным дирижаблем с надписью «СССР», и ватным гусем-бюрократом в кепке и с папкой под крылом. Из кукольной мастерской ангел вышел благостно улыбающимся, но теперь краска стерлась, и его улыбка стала какой-то скептической. С годами ангел стал чем-то вроде семейного талисмана, и художнику казалось, что он хочет ему что-то сказать. Так не спросить ли его шутки ради: чего ждать от будущего, что подстерегает нас за поворотом? Будем ли мы счастливы?

Хотя об этом лучше не спрашивать - к чему искушать судьбу...

Скончался Михаил Васильевич Нестеров от инсульта на 81-м году жизни в Москве в Боткинской больнице

18 октября 1942 года. До последнего дня жизни он держал в руках палитру, кисть и рисовал. Местом его последнего упокоения стало Новодевичье кладбище.

ЛИТЕРАТУРА:

 

1. Александров А. Михаил Нестеров: портрет жены художника/Алексей Александров //Караван историй.- 2013.- №4
2. Алексеев С. В. Зримая истина. - СПб.: «Нева»; М.: «ОЛМА-ПРЕСС Образование», 2003..

3. Ионина Н. А. Сто великих картин. - М.: Вече, 2000.

4. Лазарев С. Е., Курдюмов О. Г. Церковный раскол XVII века в произведениях русской живописи // Научные ведомости Белгородского государственного университета.- Вып. 36. - Серия «История. Политология».- 2015. №19 (216). - Стр. 77-83.

5. Манин В. Пейзаж. - М.: «Белый город», 2000.

6. Манин В. С. Шедевры русской живописи. - М.: «Белый город», 2000.

7. Нестеров. Серия «Мастера живописи». - М.: «Белый город», 2008.

8. Неклюдова М. Г. Традиции и новаторство в русском искусстве конца XIX - начала XX века. - М.: «Искусство», 1991.

9. Никонова И. И. М. В. Нестеров. -2-е изд. - М., 1984.

10. Русакова А. А. Михаил Нестеров. - Л.: «Аврора», 1990.

11. Фёдоров-Давыдов А. А. Русский пейзаж конца XIX - начала XX века. - М.: «Искусство», 1974.

13.10.16. Россинская Светлана Владимировна, гл библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация», организатор экскурсии, e-mail:[email protected]; Страница группы Вконтакте http://vk.com/library_foliant