Обстоятельства создания источника

 

Данная исследовательская проблема состоит в выявлении тех обстоятельств, которые могли влиять на полноту и достоверность сведений, на оценочные суждения, включенные автором в создаваемое им произведение.

В одних и тех же исторических условиях один и тот же человек может создавать произведения, существенно различающиеся как по полноте сообщаемой информации, так и по степени ее достоверности. Это зависит от обстоятельств, в которых находится автор. В ряде ситуаций автор не располагает необходимой информацией, обращается к недостоверным свидетельствам или доверяется собственной памяти. Иногда автор не дает полной или достоверной социальной информации намеренно, поскольку находится в обстоятельствах, которые диктуют ему подобное произведение.

В традиционных позитивистских учебных пособиях изучению подобных ситуаций уделялось большое внимание. В ряде конкретных научных исследований влияние обстоятельств на достоверность источника доказано весьма убедительно (таковы, например, исследования о показаниях декабристов — участников восстания 14 декабря 1825 г. Следственному комитету).

Писатель или поэт, допустивший выпады против власти и уличённый ею в этом, может написать о себе или других людях то, что в обычных условиях ни в коем случае не сделал бы. А.С. Пушкин вынужден был написать «Путешествие из Москвы в Петербург», направленное против А.Н. Радищева (подготовленное в виде статьи в 1835 г.) и опубликованное в 1841 г.[2].

Обстоятельства, диктующие необходимость быстрых и решительных действий, существенно влияют на способ изложения, структуру документов, что, в частности, определяет многие особенности агитационной документации, публицистики, военно-оперативной и другой документации. С другой стороны, обстоятельства создания мемуаров и та оценка, которую дают событиям прошлого современники, влияют на полноту и достоверность содержания мемуаров. Исследователи отмечают особенности, связанные с обстоятельствами создания экономической, отчетной, делопроизводственной документации. Поэтому в качестве общего исследовательского критерия достоверности и полноты социальной информации необходимо внимательно изучать обстоятельства создания источника.

 

4. Авторский текст, произведение и его функционирование в социокультурной общности (или история текста источника)

 

В основе этого метода текстологический анализ. Важно выяснить, имеется ли автограф произведения, что он собой представляет, как соотносятся между собой черновые и окончательный варианты, первоначальный и последующие тексты. «Текст — первичная данность (реальность) и исходная точка всякой гуманитарной дисциплины». История рукописи, ее последующих списков и редакций не может не учитываться в ходе источниковедческого анализа. Наличие различных списков и редакций указывает на то, как относились к произведению читатели другого времени, как использовался, функционировал в культурной читательской среде текст источника. Самостоятельный интерес представляет вопрос о переводах источника на другие языки, а также история публикаций источника.

Например, «Повесть временных лет» (ПВЛ), опубликованная в Полном собрании русских летописей (ПСРЛ), существенно отличается от её публикации издательством «Просвещение», так как издателями преследовались разные цели при подготовке ПВЛ к изданию. В первом случае обязательно приводится оригинальный текст, сопровождаемый разными версиями данного текста, комментариями и примечаниями. Во втором случае в этом нет необходимости, поэтому публикуется адаптированный к восприятию современника текст ПВЛ. Соответственно, если студент пишет курсовую или дипломную работу, то он должен использовать академическое издание ПВЛ, опубликованное в ПСРЛ. Кроме того, он должен руководствоваться работой О.В. Творогова «Повесть временных лет». Лексический состав ПВЛ. Словоуказатели и частотный словник (http://litopys.org.ua/lavrlet/lavrdod08.htm).

 

5. Функционирование произведения в культуре (или история публикаций источника)

 

На этом этапе необходимо выяснить, предназначался ли источник к переизданию или он был создан для других целей. И далее, если источник все же был опубликован, необходимо выяснить, кем и когда, с какой целью это было сделано. Ответ на первый вопрос дает представление о цели и намерениях автора изучаемого источника и имеет особое значение для решения проблем достоверности. Источник, первоначально не предназначавшийся для издания, может содержать более откровенные и не ограниченные цензурой высказывания, нежели тот, который целенаправленно готовился автором для печати.

Интерпретировать текст вне произведения (например, летопись вне летописного свода), в котором он представлен, не рекомендуется. Один и тот же текст в разных произведениях несёт разную информацию. Например, текст Домостроя (XVI в.), опубликованного в академическом издании, существенно отличается от его публикаций в издательстве Просвещение или в Домоводстве. Как правило, академическое издание имеет приложения, примечания, словарь и т.п. В других издательствах этой информации либо очень мало, либо нет вовсе. Тем самым академическое издание нацеливает историка-исследователя на целостный подход к Домострою. Если же этот памятник адресовался советскому читателю, интересующемуся способами приготовления пищи, соления грибов и т.п., то учитывались не только запросы читателя, но и атеистическая идеология государства. Поэтому любителям литературы о домоводстве публиковали лишь то, что читателю было нужно и ради чего он мог купить или прочитать в библиотеке эту книгу. Аналогичным образом публиковался Домострой издательством Просвещение: в виде хрестоматий или отрывков сборников на определённую тему.

Каждое новое издание (переиздание) источника представляет самостоятельный интерес, поскольку данный факт отражает степень использования источника в социальной практике, позволяет лучше понять, в какой связи актуализировалось его содержание, как относились к этому произведению читатели новых поколений. Сам факт распространения произведения в определенной среде важен тем, что он отражает состояние общественного сознания, изменение его социальных или культурных интересов и ориентации. Функционирование произведения в иной социальной среде, в другой культуре делает явными те слои социальной информации, которые не улавливались первоначально, и, возможно, не вводились в произведение его автором намеренно. Иной культурный контекст высвечивает ранее незамеченные свойства источника. Его содержание вступает в новые ассоциативные, смысловые, содержательные взаимодействия с той социальной реальностью, в которой произведение оказывается востребованным (переписывается, публикуется, перечитывается).

Например, контекстуальный подход академика Д.С. Лихачёва к нарративным (повествовательным) памятникам середины XVI в. позволили ему сделать такой вывод, который был бы невозможен, если бы он ограничился анализом содержания только одного памятника, например, «Домостроя». По его мнению, «Домострой», «Стоглав», «Чин свадебный», «Повесть о болезни и смерти Василия Третьего» и т.п. позволяют назвать их «литературой государственного устроения», так как она призвана упорядочить и регламентировать жизнь населения Московского царства. По аналогии с выводом предшественника академика А.С. Орлова, квалифицировавшего эпоху середины XVI в. как «эпоху обобщающих мероприятий».

Данный подход представляется перспективным, хотя не все историки (например, А.Л. Юрганов) его признают, так как, по их мнению, тем самым историки приписывают конкретному источнику то, чего в нём нет. Действительно, в одном единственном источнике может быть неявно выражено (потенциальная информация) то, что становится явным (актуальная информация) в соотнесении его с аналогичными источниками.

Контекстуальный подход к источникам предполагает, что студент-историк не может ограничиваться анализом только одного источника, если от него требуется дать характеристику определённого вида источников (законодательных, делопроизводственных, мемуаров и т.п.). Ему не удастся использовать все восемь методов источниковедения. Поэтому он должен исследовать избранный им источник, соотнося его с комплексом однотипных и одновременно существовавших источников.

 

Интерпретация источника

 

По мнению О.М. Медушевской, следует методологически четко разделять информацию, которую содержит источник как авторское, составленное с определенной целью произведение, от того бесконечного разнообразия ассоциативных вариаций, на которые может оказаться способной творческая личность его будущего читателя. В первом случае методологический принцип «признания чужой одушевленности» позволит вдумчивому исследователю услышать и различить заглушённый временем голос создателя источника. Во втором он воспользуется текстом источника как поводом для самовыражения. Именно поэтому методологически важен такой этап источниковедческого анализа, как интерпретация источника. Её цель — понять авторский замысел создателя источника.

Её проводят с целью установить (в той мере, в какой это возможно с учетом временной, культурной, любой другой дистанции, разделяющей автора произведения и его исследователя) тот смысл, который вкладывал впроизведение его автор. Общее учение об исторической интерпретации источников в наиболее систематизированном и логически обоснованном виде изложил в своей «Методологии истории» А.С. Лаппо-Данилевский.

Французские же историки-позитивисты Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобос, говоря об анализе источника, не проводили логической грани между задачами внутренней критики источника и задачами его интерпретации. Об этом свидетельствует и нечеткий термин «критика интерпретации», который они использовали в своем методологическом руководстве «Введение в изучение истории».

Напротив, Лаппо-Данилевский придает проблемам интерпретации источника принципиальное значение. Для решения задач интерпретации он выдвигает, прежде всего, принцип психологического истолкования (основанный на фундаментальном постулате данной парадигмы — признание чужой одушевленности): далее — принцип психологической интерпретации условного вещественного образа или символа. Технический метод интерпретации позволяет судить о смысле и назначении данного произведения по тем специальным (техническом) приемам, которыми пользовался автор; типизирующий метод предполагает соотнесение источника с соответствующим типом культуры; и наконец, индивидуализирующий метод интерпретации позволяет раскрыть индивидуальные особенности творчества его автора. На ряде примеров, анализе конкретных исследовательских ситуаций ученый показывает, каким образом применение типизирующего и индивидуализирующего методов в их взаимодействии позволяет провести интерпретацию источника в целом.

Преодолевая традиционные позитивистские подходы к источнику как эмпирической данности, современная методология гуманитарного исследования выдвинула на первый план проблему герменевтики как главного и даже единственного метода работы с источником, произведением и текстом. Почем стал возможен такой максимализм: преувеличение значимости метода интерпретации источника в ущерб остальным методам? Потому что самое главное – понять замысел автора документального или повествовательного произведения. Во-первых, он мог меняться в процессе его создания, во-вторых, наше его понимание может не совпадать с авторским. Тем более что автор создал его для своей цели, а историк использует его в ином качестве – как источника, чтобы написать научную работу. Разные цели – разное толкование произведения, то есть интерпретация источника.

Например, С.Ю. Витте, попросил императора Николая II в начале октября 1905 г. разрешить ему, председателю Комитета министров, разработать конституционный манифест. Разрешение было получено. В подготовке проекта манифеста, кроме Витте, приняли участие ещё несколько человек. В результате 17 октября 1905 г. был утверждён манифест, смысл которого был иным, чем хотелось Витте. Он призван был успокоить население и отказаться от революции. Но и по сей день некоторые историки считают его конституционным манифестом, приводя в качестве аргумента факт создания Государственной думы. Что может дать историку знание о том, как менялся смысл манифеста в процессе его подготовки и опубликования? Как минимум, знание о том, что императору-самодержцу не хотелось отказываться от статуса абсолютного монарха и что он был вынужден согласиться с некоторым ограничением своих полномочий.

Современная философская герменевтика выходит далеко за пределы традиционного истолкования текста, обращаясь к более общим проблемам языка и значения. При этом подчеркивается взаимосвязь профессионально-прикладного и более широкого, теоретико-познавательного, подхода к произведению, их неразделимость. Действительно, от проблемы истолкования (смысла, который вкладывал в свое произведение автор) исследователь переходит к рассмотрению более широкой, выходящей за пределы интерпретации проблемы понимания источника как явления культуры. Важно вместе с тем подчеркнуть существенное различие этих двух подходов, наряду с их единством, в сущности, исследуется один и тот же объект, один и тот же источник, но он рассматривается для решения двух разных исследовательских задач. На этапе интерпретации источника исследователь движется в потоке сознания автора произведения: стремится лучше понять ситуацию, в которой тот находился, и его замысел, способ, принятый им для воплощения этого замысла, выступает в позиции заинтересованного слушателя, интерпретатора. На той же эмоциональной волне сопереживания и симпатии может переводиться и иноязычный текст. Но затем происходит смена позиции исследователя. Конечно, степень проникновения в психологию автора зависит от видовых особенностей произведения. В некоторых ситуациях данному подходу придается важное, по существу решающее, значение. Так, А.И. Марру говорит о том, что исследователь средневековых текстов должен суметь на какое-то время психологически перевоплотиться в средневекового монаха. Методолог, придерживающийся данной концепции, представляет собой историка, наделенного, прежде всего, даром симпатии и сопереживания. Высказываются, однако, и другие точки зрения. В свое время, останавливаясь на принципах изучения источников, В.О. Ключевский говорил о том, что для ряда категорий источников подобный подход неэффективен. Эта позиция разделяется и частью современных историков.

 

Анализ содержания

 

От этапа интерпретации источника исследователь переходит к анализу его содержания. При этом для него становится необходимым взглянуть на источник и его свидетельства глазами современного исследователю человека другого времени. Этот метод предназначен для определения смысла, вкладываемогосамим историком в исследуемое произведение посредством современной ему культуры. Источниковед, по существу, — это филолог и историк в одном лице: сначала он рассматривает источник как часть реальности прошлого, а потом — как часть той реальности, в которой находится сам. Он оценивает источник логически, обращаясь то к его актуальной, то к потенциальной информации. Структура исследовательского изложения меняется — она диктуется стремлением возможно полнее раскрыть все богатство социальной информации, которую может дать источник, поставленный в связь с данными современной науки. Исследователь раскрывает всю полноту социальной информации источника, решает проблему ее достоверности. Он выдвигает аргументы в пользу своей версии правдивости свидетельств, обосновывает свою позицию. Если этап интерпретации источника предполагает создание психологически достоверного образа автора источника, использование, наряду с логическими категориями познавательного процесса, таких категорий, как здравый смысл, интуиция, симпатия, сопереживание, то, в свою очередь, на этапе анализа содержания превалирующими становятся логические суждения и доказательства, сопоставление данных, анализ их согласованности друг с другом. Полученные данные соотносятся со всем объемом личностного знания исследователя, говоря словами философа-герменевтика Г. Гадамера, «с целостностью нашего опыта о мире».

Таким образом, в процессе источниковедческого анализа исследователь раскрывает информационные возможности источника, интерпретирует те сведения, которые, намеренно, помимо своей воли или неосознанно, сообщает источник, свидетельствуя прямо или косвенно о своем авторе, о том этапе социального развития, когда источник был создан, воплощен в данную вещественную форму.

 

Источниковедческий синтез

Опираясь на результаты проведенного исследования, историк обобщает свою работу, проводит источниковедческий синтез. Синтез — завершающий этап изучения произведения, рассматриваемого в качестве исторического источника. На этом этапе создается возможность обобщить результаты анализа отдельных сторон произведения, отдельных комплексов социальной информации, полученной при исследовании его структуры и содержания. Произведение (источник) рассматривается не только в его непосредственной, эмпирической данности, как реально существующий объект (вещь), но более полно и более обобщенно, — как явление культуры своего времени, определенной социокультурной общности, народа. Происходит как бы встреча двух смыслов исследуемого произведения: его автора и историка. В процессе их диалога появляется возможность определить значение данного произведения как исторического источника и ввести его в корпус уже оцененных источников, чтобы он занял подобающее ему место в нём.

Возвращение к целостности произведения как явлению культуры является характерной чертой методологии источниковедения, что ярко проявляется в подходе А.С. Лаппо-Данилевского к изучению частноправовых актов, А.А. Шахматова — древнерусских летописей, В.О. Ключевского - житий как к историческому источнику. О необходимости обращения к целостности произведения как явления культуры писал Л.П. Карсавин.

Метод источниковедения — источниковедческий анализ и источниковедческий синтез — имеет целью воссоздать произведение как историческое явление, и в этом смысле результат такого исследования самодостаточен. Источниковедческий синтез, сосредоточивая внимание на воссоздании целостности произведения как явления культуры, открывает возможность широких культурологических компаративных исследований, вовлекающих в поле изучения сходные (особенно по таким признакам, как структура, функции, цели создания и т. п.) явления культуры других времен и народов. В результате сравнительных исследований возникают возможности синтеза более высокого уровня — воспроизведение явлений общечеловеческой истории, феноменологии культуры.

Аргументированная оценка значения источника дает обоснование для практических рекомендаций о возможностях его научно-практического использования. Это могут быть рекомендации по собиранию соответствующих источников, экспертизе ценности источников, по их использованию в научно-исследовательской и другой работе.

Наиболее убедительными практические рекомендации источниковеда становятся в том случае, если каждый из этапов источниковедческого анализа не только тщательно проведен, но логически обоснован и четко изложен. Источниковедческое исследование имеет свою определенную логическую последовательность изложения. Примерная схема изложения результатов источниковедческого исследования такова:

Введение. Здесь дается обоснование темы исследования, характеризуются методы исследования, историография (степень изученности данной темы в литературе), формулируются задачи исследования.

Глава первая «Характеристика источника» соответствует первому этапу источниковедческого анализа — изучению вопросов происхождения авторства источников. Поэтому в ней могут даваться характеристики исторических условий возникновения источника, автора (создателя) источника, истории текста (его черновиков, редакций, переводов на другие языки), истории публикаций источника (его функционирование в культуре). В связи с характеристикой автора и обстоятельств создания источника освещается вопрос об интерпретации источника (что имел в виду автор текста источника).

В главе второй «Анализ содержания источника» основное внимание уделяется полноте сведений и их достоверности. Выявленная фактическая информация группируется проблемно и последовательно анализируется в разделах главы.

Заключение содержит оценку значения исследуемого источника и практические рекомендации по его использованию.

Разумеется, данная схема весьма обобщенная, типовая. В зависимости от того, какие стороны источника представляют наибольшие сложности для изучения, последовательность этапов источниковедческого анализа будет несколько меняться применительно к теме исследования. Так, если в ходе источниковедческого анализа содержания источника выявляется наибольшая ценность его информации для изучения определенных сторон исторического процесса, тогда именно этим вопросам и следует уделить основное внимание во второй главе. Может вырасти в самостоятельное исследование история текста источника (его предварительные и окончательные варианты, редакторская правка текста, смысл и направление изменений текста при доработке и т. п.) или история публикаций источника (его переводов и публикаций на других языках и их особенности). В то же время основная структура источниковедческого исследования сохраняется.

 

Ещё одно замечание общего характера нужно учесть. Очевидно, что чем древнее источник, тем сложнее его исследовать. Хотя бы потому, что и культура иная, и язык малопонятен, да и сам интересующий историка конкретный текст может находиться в составе других текстов (сводов). Например, фрагменты Русской Правды в составе Псковской судной грамоты.

Вместе с тем не должно быть иллюзий относительно источников Новейшего времени. В работе с ними свои трудности. Например, статистические источники требуют к себе специфического подхода. Вряд ли сопоставима статистика начала XXI в. со статистикой первой трети XX в., так как они базировалась на разной методологии и зависимой от неё методики сбора и обработки данных. Без определённой статистической культуры работа с этим видом источников обречена на неудачу.

 

Основная литература

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Уч. пособие. / И.Н. Данилевский и др. М., 2000. С. 19-127.

 

Дополнительная литература

Коротаев В.И. Периодическая печать как исторический источник. Учебно-методические рекомендации. Архангельск, 2007. С. 12-24