Семейная психотерапия с супругами

 

Семейная психотерапия с супругами – основная конфигурация семейной психотерапии. В своей статье «Слияние и дифференциация в браке» Фил Клевер (Klever, 1998) предлагает следующую стратегию работы на основе Теории семейных систем Боуэна.

 

Выявление эмоционального процесса внутри пары

Прежде всего надо понять, как поглощается тревога в супружеской паре. Первый шаг – выявление эмоционального процесса внутри пары, что требует прояснения схем эмоциональной чувствительности внутри пары. Традиционно выделяют процессы: эмоциональное дистанцирование, супружеский конфликт, болезнь или дисфункция у одного из супругов. Но для клинической оценки и внесения некоторой объективности в эмоционально заряженную ситуацию полезно узнать еще ряд фактов, касающихся брака, таких как продолжительность знакомства и совместной жизни, кто кому сделал предложение, как планировалась свадьба, кто присутствовал или не присутствовал на ней, какова была реакция семьи на брак и как время, выбранное для свадьбы, соотносилось с другими семейными переменами – смертями, переездами, рождениями и т. д.

Выявление эмоционального процесса внутри пары состоит из двух частей:

• определение частоты, продолжительности, интенсивности эмоционального процесса;

• выявление форм взаимодействия между супругами, способствующих развитию симптома в системе.

Для выявления эмоционального процесса внутри пары полезно проанализировать следующие параметры:

 

– Определение дистанции и взаимодействия в браке

Эмоциональная дистанция почти всегда является инстинктивным бегством от интенсивной эмоциональности в паре. Важно понять, насколько супруги могут сознательно регулировать ее самостоятельно.

 

– Способность открыто говорить о личных эмоциональных проблемах

Терапевт может задать следующие вопросы: Что происходит, когда вы говорите об этом с партнером? Как часто вы вдвоем обсуждаете что‑то личное? Кто обычно затевает обсуждение? Кто говорит больше? Какой процент ваших мыслей и чувств, касающихся вас, вашего партнера и ваших отношений вы ему/ей рассказываете? За время вашего брака бывал ли этот процент большим или меньшим? Есть ли проблемы, о которых вы друг с другом не говорите? Назовите их.

 

– Способность слушать и понимать друг друга

При затрагивании в беседе эмоционально заряженных тем супруги зачастую неверно понимают позиции друг друга. Этот аспект оценки определяет способность супругов иметь объективный взгляд на партнера.

 

– Осведомленность о мыслях и чувствах

Одни люди осознают свои мысли и чувства, но держат это при себе. Другие так сосредоточены на отношениях, что не отдают себе в этом отчета. Во втором случае прогноз для терапии хуже, чем в первом.

 

– Количество часов в неделю, проводимых совместно

Один крайний вариант – когда пара почти не бывает вместе из‑за несовпадающего рабочего расписания или настойчивого нежелания видеть друг друга. Другой крайний вариант – пара проводит почти все время вместе и не может представить себе разлуки. В обоих случаях предполагается дисбаланс сил слияния и индивидуальности.

 

– Физическое влечение и удовлетворенность сексуальными контактами

С одной стороны, существуют пары, не имеющие физического влечения и сексуальных контактов. Здесь речь идет о физическом дистанцировании. Однако подобные пары не всегда имеют дистанцию в других областях. На другом конце ряда – пары, постоянно сосредоточенные на сексе. Подобная сексуальность может быть основным связующим звеном в браке и зачастую является главным регулятором уровня тревоги. Оба варианта соответствуют очень высоким уровням слияния.

 

– Взаимодействие между супругами, оказывающее влияние на их дистанцирование

Для осмысления ситуации имеет смысл задать следующие вопросы: Что вы думаете и делаете, когда он отстранен от вас? Когда вы неотступно следуете за ней, что она делает? Что вы и ваш партнер делаете, чтобы помочь вам стать более открытой и неофициальной? Если бы вы реагировали по‑другому на напряженность вашей партнерши, что бы случилось – как вы думаете? Как ваша отстраненность воздействует на партнера? Что заставляет вас тревожиться по поводу контакта с партнершей?

 

Понимание конфликта и взаимодействие в браке

Конфликт может быть продуктивным процессом, если муж и жена отстаивают в нем собственные позиции, но при этом уважают и позицию партнера. Если источник конфликта – лишь эмоциональные выплески и стремление изменить другого, он отражает эмоциональную реактивность пары и становится проблемой.

 

– Оценка повторяемости, продолжительности и интенсивности конфликтов

Следующие вопросы помогут разобраться в конфликте: Как часто вы сражаетесь или бранитесь? Когда сражаетесь, как долго это длится? Насколько это шумно? Как вы останавливаетесь? Это выходит из‑под контроля? Как часто вы обзываете друг друга нехорошими словами? Как часто вы кидаете друг в друга разными предметами, пугаете друг друга, толкаете, бьете? Часто ли вызывали полицию? После выпивки или под наркотиком сражаетесь сильнее? Было ли в истории вашего брака время, когда вы сражались больше или меньше, чем сейчас? Чем выше интенсивность и опасность конфликтов, тем важнее принимать мужа и жену раздельно.

 

– Степень фокусировки на другом человеке Часто в конфликтующей паре оба супруга придерживаются убеждения, что если бы партнер изменился, брак стал бы намного благополучнее. Следующие вопросы помогают прояснить взаимозависимость сторон и поощряют размышления о браке: Когда он/она сердится на вас, что вы думаете и делаете? Как он/она реагирует на ваш гнев? Как вам удается так его/ее расстраивать? Что было бы трудным или легким в споре с вами или в жизни с вами? Как вы относитесь к вдумчивому обсуждению ваших трудностей? Что помогает вам менее остро реагировать на различия между вами? Как управляться с привычкой вашего мужа к насильственным действиям? Что было бы, если бы вы держали свою линию при муже, который вас бьет?

 

– Защитное и конструктивное отношение к проблеме

Как правило, в конфликтах оба супруга бывают убеждены, что вся беда в партнере. Терапевт может задать вопросы: Как часто вы или ваш партнер испытываете потребность защищаться? Что случится, если вы не будете этого делать? Как вам удается пробудить такую реакцию в партнере? Устойчивое защитное поведение является способом перенести главный акцент с себя на другого. Оно отражает неспособность взять на себя ответственность за свой вклад в проблему и успешно справляться со своими эмоциональными реакциями.

 

Оценка реципрокного функционирования

Теория Боуэна предполагает, что люди вступают в брак с теми, у кого существует сходный базисный уровень дифференциации. Но вследствие проекции и триангуляции один супруг становится более тревожным и демонстрирует меньшую дифференциацию. В результате у него больше симптомов, тогда как другой чувствует себя гораздо лучше. Зачастую такие пары видят главную проблему не в браке, а в симптомах первого супруга. «Компетентный» супруг сосредоточивается на «некомпетентных» сторонах другого, а тот действует как зависимый, реагируя на «компетентного» Хотя этот процесс и может осознаваться, он обычно проходит на автоматическом уровне.

 

– Оценка частоты, глубины и интенсивности реципрокного функционирования

Сюда входит скрупулезная оценка физических, психических и социальных симптомов каждого из супругов. Эта оценка затрагивает следующие аспекты: возникновение, частоту, серьезность и глубину симптома; уровень ограничений; влияние симптома на рабочую, домашнюю и социальную деятельность; уровень ответственности, необходимый для того, чтобы справиться с симптомом; степень влияния симптома на способность владеть собой и на уровень ответственности в отношении окружающих; степень вовлечения общества или семьи в управление симптомом – привлекались ли медицинские службы, были ли госпитализации, лекарственное лечение, а также привлекались ли полиция или суд.

 

– Выявление взаимодействия между супругами, способствующего реципрокному взаимодействию

Полезно задать следующие вопросы: Когда он выглядит подавленным, как вы обычно поступаете? Когда она оплачивает ваши счета, что вы замечаете в себе? Как действуют на вас его сетования из‑за вашего пьянства? Как вы относитесь к тому, что последние два года ваш муж не имел никаких доходов?

 

Определение взаимосвязанных треугольников

При оценке процесса триангуляции полезно проверить указанные ниже обстоятельства.

 

– Локализация симптомов в нуклеарной семье

Поскольку физические, психологические, социальные и брачные симптомы являются побочным результатом триангуляции, идентификация носителя симптомов позволяет определить, кто накопил больше недифференцированности, а кто является источником проекции.

 

– Кто из супругов говорит (и как говорит) с другими о своем браке

Обычно разговоры с другими о своем браке позволяют супругам временно чувствовать себя лучше. Здесь важны два фактора: способность супругов понять свою взаимную ответственность за трудности, а также способность третьей стороны занять нейтральную позицию и отнести источник напряжения к самому браку.

 

– Кто с кем связан

Хотя беседы – способ установить триангуляцию, треугольник действует прежде всего на невербальных уровнях. Схемы контакта или присоединения являются ключевыми моментами, помогающими точно определить, кто внутри и кто вне треугольника.

 

– Воздействие на брак

Важно оценить, в какой степени треугольник влияет на спокойствие или возбуждение в супружеской жизни.

 

– Оценка связей на стороне

Хотя часто в паре считается, что ответственность за связь лежит лишь на том супруге, который завел связь на стороне, обычно и жена, и муж обоюдно ответственны за положение в браке. Оценка способности обоих нести ответственность за свою часть отношений и понимать зависимость друг от друга позволяет клиницисту определить, насколько супруги способны выйти за границы ситуации.

 

– Влияние межпоколенных треугольников

Следующие три источника дают информацию для понимания отношений между несколькими поколениями:

• степень слияния или дифференциации в первичном треугольнике и в расширенной семье, выраженная в очевидной зависимости или дистанцировании и разрыве;

• степень слияния или дифференцирования в отношениях сиблингов;

• стабильность браков и взаимоотношений мужчин и женщин в разных поколениях.

 

Определение, в какой степени тревога и стресс влияют на эмоциональный процесс в браке и на взаимосвязанные треугольники

Пары варьируют по степени понимания последствий стресса и того, как их реакция на стрессы отражается на браке. Хроническое дистанцирование и конфликты обычно усиливаются при возрастании тревоги. Для оценки важны и индивидуальные, и общие для пары реакции на стресс. Следует задавать такие вопросы: Что вы думаете о причине стресса? Как вы откликнулись на усилившиеся отстраненность жены и критичность брата? Какие мысли руководят вами, когда вы боретесь с тревогой? Что помогает вам отчетливо думать о тревоге? Также должны быть заданы вопросы для выявления стрессоров, перемен во взаимоотношениях и их влияния на семейную жизнь.

 

Дифференциация «я» в браке и расширенной семье

Клиенты, работающие над дифференциацией, стараются лучше разобраться в проблемах своей семьи, сами разрабатывают для себя план и выполняют его, обучаются наблюдать за собой, за окружающими и за отношениями, так как дифференциация – не только понимание, но и действие.

Формирование более стабильного брака требует не только увеличения близости, но и развития индивидуальности. Развитие индивидуальности человека является противовесом слиянию в браке. Для дифференциации и уменьшения реактивности очень важно понимать свое место в семье, брать на себя ответственность за собственные действия и эмоциональную реактивность. Следует быть ответственным в семейных отношениях, важно собирать сведения о семье и поддерживать прочные личные отношения с членами семьи.

Дифференциация в браке может означать переход на новые позиции в важных эмоциональных проблемах брака. Это особенно касается супруга, критикующего партнера за его способ решения проблем, но не предлагающего ничего конструктивного. Такой член пары стоит скорее на реактивной, чем на активной позиции. Вопросы, полезные для самоопределения: Каковы мои представления о хорошем супруге? При каких условиях я смогу посчитать себя хорошим супругом в конце дня, месяца или года? Какие факторы будут свидетельствовать о том, что я делаю все, что могу?

Другая часть работы с дифференциацией Я в браке относится не к самому браку, а к индивидуальному осознаванию своих принципов, целей и смыслов жизни. Чем менее человек способен управлять собой, тем больше он принимает руководство других или дает им указания. Следовательно, можно снизить чувствительность в брачных отношениях за счет снижения зависимости.

Воздействие на брачные симптомы становится еще сильнее, когда человек начинает работать со своей индивидуальностью в рамках расширенной семьи. Оставаться личностью и при этом оставаться включенным и ответственным членом семьи – долгосрочное предприятие. При наличии симптомов в браке необходимо получить более полную информацию о браке родителей, о таких фактах, как продолжительность ухаживания и длительность брака, реакция расширенной семьи на брак, виды родительских реакций, острые проблемы в браке, сходство и различие в возрасте между родителями и клиентом, место клиента в брачном треугольнике, причины для развода, следствия развода для клиента и других членов семьи. Полезно получить такие сведения и относительно братьев – сестер, дедушек – бабушек и тетей – дядей.

 

Терапевтические приемы

В работе с супругами Боуэн применял четыре основных терапевтических приема:

1. Поддерживал между ними эмоциональную систему достаточно активной (для того, чтобы она была значимой), но без излишней эмоциональной реактивности (чтобы ее можно было наблюдать объективно). Терапевт задает вопросы по очереди то одному, то другому супругу, выясняя, что думает один по поводу того, что сказал терапевту другой. Это купирует непосредственное эмоциональное взаимодействие между супругами на сессии и позволяет каждому «слышать» другого, будучи вне действия эмоционального поля, а следовательно, вести себя менее автоматически в эмоциональных ситуациях.

2. Оставался детриангулированным, в стороне от эмоционального процесса между двумя членами семьи. Фундаментальный принцип этого психотерапевтического метода требует именно того, чтобы терапевт оставался детриангулированным, т. е. не становился членом того эмоционального поля, в которое погружена супружеская пара. Два человека автоматически используют в общении с терапевтом те же механизмы, что и с любым третьим лицом. Таким образом, на приеме воспроизводится проблемный паттерн. Если терапевт сможет оставаться вне эмоционального поля супругов и не реагировать на них так, как обычно реагируют на них другие, то их привычные паттерны смогут быть модифицированы.

3. Устанавливал и сохранял «я‑позицию» (что является аспектом дифференциации Я) по отношению к клиентам. Впоследствии это позволяет им принимать аналогичные позиции по отношению друг к другу.

4. Просвещал клиентов, рассказывая о функционировании эмоциональных систем. Поощрял их усилия, направленные на дифференциацию от родительских семей. Воспитываясь в родительских семьях, именно в них каждый из супругов приобретает паттерны эмоционального реагирования. Вступая в брак, от своего партнера он будет ожидать реагирования, аналогичного тому, с которым он сталкивался в родительской семье, воспроизводя в своей семье те же треугольники и эмоциональные процессы, которые были характерны для его родительской семьи. Каждый из супругов привносит в семью груз прошлого, который может передаваться из поколения в поколение. Цель терапии состоит в том, чтобы побудить супружескую пару рассуждать о своих эмоционально нагруженных процессах более рационально – объективно. Важно понять, как возникает и как поглощается тревога в супружеской паре. Здесь также очень важно для терапевта поддерживать этот процесс в активном состоянии и при этом не вовлекаться в эмоциональную систему между супругами. В результате терапии каждый партнер может достичь лучшей дифференциации.

Важно, чтобы они смогли размышлять, так же как и эмоционально переживать. Когда люди вместе ходят на психотерапию, им трудно избавиться от установки «мы попытаемся изменить» и больше рассуждать исходя из установки «я пытаюсь измениться». Когда на супружеских сессиях превалирует подобная ориентация, каждый из участников часто больше озабочен тем, проходит ли (и каким образом) другой свою часть пути, нежели своей частью изменений. Другая проблема, которая часто может возникать на совместных сессиях, состоит в очень сильной реактивности участников, которая мешает им думать в ходе сессий. Работа в паре – всегда более тревожная ситуация, и поэтому люди склонны реагировать более реактивно и, как следствие, к концу сессии сильно переутомляются.

 

Позиция терапевта

В терапии клиенты могут воспроизводить те же паттерны, что присутствуют в их родительской и нуклеарной семье. Перенос клиента на терапевта является частью терапевтического процесса, требующего не реактивного эмоционального отреагирования, а тщательного анализа. Клиент может требовать от терапевта непрерывно соглашаться с ним, он может искать одобрения терапевта, просить совета, критиковать его или сердиться на него. Это как раз проявления зависимости клиента или его чувствительности в отношениях.

Другая сторона клинического слияния – контртрансфер терапевта. По этой причине терапевт может дистанцироваться, скучать, зевать, быть сонным, забывать о назначенной встрече, говорить клиенту, что надо делать, критиковать его, терять чувство юмора, искать одобрения или согласия клиента, беспокоиться о нем, относиться к нему чересчур личностно. Тем не менее позиция клинициста предполагает некоторую отдельность на фоне близости. Важно сохранять нейтральность и относиться к чувствам, возникающим в переносе и контрпереносе, как к информации для анализа.

 

Например. Супружеская пара: жена 22 года, муж 27 лет. Жалобы на непонимание, конфликты, дистанцирование и охлаждение в отношениях. Излагая проблему, супруги все время оспаривают слова друг друга, апеллируют к психотерапевту: «Ну разве нормальная женщина может так поступать? Вот вы бы так смогли? Ну, скажите же ей…», «И вот так он всегда! Разве такое можно выносить! Скажите хоть вы ему!». В процессе столь интенсивного взаимодействия терапевт испытывает желание отстраниться. Дальше у него есть два пути: отстраниться, заскучать – и это будет неверный путь, путь автоматического реагирования, или отнестись к своим чувствам рационально, поняв, что супруги испытывают нечто подобное. Конфликты утомляют, разочаровывают и вызывают желание отстраниться, что, собственно, и происходит в этой супружеской паре.

 

Клиницист организует структуру терапии и поддерживает равновесие, задавая вопросы для получения информации и поощрения мышления клиента, формулирует свой взгляд на ситуацию клиента, рассказывая истории, применяя метафоры, чувство юмора и прямые комментарии. Терапевт создает тщательно продуманную обстановку и фокусирует эмоциональные проблемы в семейной системе. Цель терапевта – постоянно быть в контакте с эмоционально значимыми темами, которые разделяют два других человека и он сам, не принимая ничьей стороны, не защищая себя и не контратакуя и всегда отвечая нейтрально.

Терапевт попадает в треугольник при любой терапии, однако это особенно касается терапии, затрагивающей проблемы брака. Обе стороны косвенно или прямо приглашают терапевта принять ее сторону, как, например, в вышеописанном случае. Важно оставаться детриангулированным, поддерживать контакт с обоими супругами, фокусироваться более на процессе, нежели на содержательной стороне, и на всем протяжении терапии непрерывно контролировать динамику треугольника. Если клиницист мыслит систематично и отслеживает свой контртрансфер, нейтральность автоматична и курс терапии принимает более осмысленный характер.

 

Клинический случай

 

Предъявленная проблема

Ирина и Платон обратились к семейному психотерапевту с жалобой на трудности во взаимоотношениях. Они сказали, что за последние два года заметно отдалились друг от друга, практически перестали проводить время вместе, а сексуальные отношения свелись к минимуму.

Ирина жаловалась на отсутствие удовольствия от жизни, на возрастающие затруднения в функционировании и на чувство усталости, бессилия, раздражения, подавленности и безнадежности. Она сказала, что нуждается в помощи из‑за возрастающего напряжения в браке и что испытывает отчаяние от того, что улучшения не наступает. Она объяснила, что за последний год испытала два значительных стресса – от вскрывшейся информации об изменах мужа и настигшей ее депрессии. Впрочем, Ирина сказала, что в течение последних трех лет симптомы депрессии в той или иной степени проявлялись постоянно. По поводу депрессии последний год она наблюдается у психиатра, который назначил ей антидепрессанты.

Платон жаловался на отсутствие интереса и поддержки со стороны жены. Он отмечал, что за последнее время у него сложилось ощущение, что он совсем ей не нужен, не интересен, а работу жена использует лишь для того, чтобы не проводить время с ним. Он вспоминал, что на момент их знакомства предыдущий брак Ирины уже «трещал по швам», и тогда она тоже использовала работу, чтобы отдалиться от мужа.

 

Краткая история ядерной семьи

Начальные сессии включили в себя сбор информации о подробной истории представленной проблемы и о семейной истории супругов. Симптом был помещен в расширенный контекст семейных отношений и событий. В ходе сбора информации для семейной генограммы супруги рассказали следующее.

 

 

Рис. 6. Трехпоколенная семейная генограмма

 

Супруги: Ирина (44 года) и Платон (36 лет) состоят в браке 6 лет. Ирина – врач‑онколог, Платон – дизайнер (рисунок 7).

Они познакомились в 2005 г., когда заболела бабушка Платона. Болезнь настигла ее внезапно, и Платон был единственным, кто ухаживал за ней, так как ее дочь с мужем живут в Санкт‑Петербурге, а внучка Кира – во Франции. Бабушка вырастила Платона и была самым близким для него человеком. Платон вспоминал, что оказался совершенно не готов к тому, что такая сильная и жизнелюбивая женщина, какой была его бабушка, женщина, которая всю жизнь его поддерживала и опекала, вдруг стала нуждаться в его помощи. Ирина была лечащим врачом бабушки Платона. Она практически сдружилась со своей пациенткой и очень опекала ее внука, который ей сразу понравился. Однако, как вспоминала Ирина, она «гнала от себя свои чувства к Платону», так как на тот момент была замужем. Но она не могла не заметить, что их с Платоном чувства взаимны. Платону тоже очень нравилась «внимательная, заботливая и душевно чуткая докторша». Однако и он считал, что сейчас должен «заботиться о бабушке, а не крутить романы». По рассказам Платона, он «чувствовал вину за то, что недостаточно сильно переживал за состояние бабушки, и даже боялся, что она может быстро выздороветь», так как тогда у него не будет поводов для встреч с Ириной. Он был так поглощен своей влюбленностью, что не замечал, что их с Ириной чувства взаимны. И именно бабушка, по словам Платона, «открыла ему глаза». Последовавший за этим бурный роман происходил практически у постели умирающей, которая радовалась, что наконец‑то ее внук обрел личное счастье. Оба называют их встречу «последним подарком от бабушки».

 

 

Рис. 7. Схема ядерной семьи

 

Однако Ирина на тот момент была во втором браке. В первый раз она вышла замуж за однокурсника, будучи уже беременной. По ее словам, это были «очень страстные, но короткие отношения». «Я и раньше видела, что Сергей любил шумные компании, выпивку, но не подозревала, что это – болезнь. Наш роман был таким ярким и бурным, что я не успела понять, что он болен алкоголизмом». Кроме того, отношения Ирины с ее матерью были столь напряженными, что ей очень хотелось уехать из родительского дома. Сын Игнат родился через полгода после свадьбы. Как вспоминает Ирина, после рождения сына болезнь Сергея стала очевидной. Ирина страдала от постоянных запоев мужа, вначале пыталась бороться с ними, разрываясь между ним и маленьким ребенком, затем отчаялась. Когда Игнату исполнилось 3 года, супруги развелись. Дальше Ирина жила одна, занималась сыном, карьерой, но замуж больше не выходила. У нее были отношения с мужчинами, но это были короткие романы, а единственным «любимым мужчиной», по ее словам, оставался сын Игнат. Отношения между матерью и сыном были очень близкими. Когда Игнату исполнилось 15 лет (а Ирине – 35), Ирина стала особенно остро чувствовать, что не сможет обеспечить «будущее сына» материально. По ее словам, именно это и стало решающим доводом для того, чтобы создать брак с человеком, существенно старше ее. Влюблена в него она не была, однако «он мог финансово обеспечить хорошее будущее для Игната». Но отношения Игната с отчимом не сложились, так как отчим требовал беспрекословного подчинения, а Ирина была категорически не согласна со столь авторитарной системой воспитания. Все это было источником конфликтов и напряжения между супругами. Поэтому оба с энтузиазмом восприняли идею о заграничном обучении Игната. В 17 лет Игнат уехал в Англию, но это не снизило напряжения в супружеской паре Александра и Ирины. Ирина все больше погружалась в работу, ее супруг пропадал на своей. Они все больше напоминали постояльцев одной гостинице. Только на работе Ирина остро «ощущала свою нужность кому‑либо». Когда она объявила Александру, что уходит от него, это не вызвало сопротивления с его стороны. Супруги мирно развелись, прожив в браке три года.

Роман Ирины и Платона был очень бурным. «Страсть, ликование, счастье, горе, печаль и смерть так тесно сплелись, – вспоминал потом Платон, – я не знаю, как без Ирки я вынес бы смерть бабули, а теперь чувствую вину, что именно бабушкиной смерти я обязан своему счастью». Ирина и Платон поженились уже после смерти бабушки. Раньше они не придавали этому факту никакого значения, скорее считали, что трагический случай свел их. Ведь Платон, по его словам, «всю свою жизнь считал себя одиночкой и никогда не испытывал желания связывать себя узами». «Я никогда не понимал, зачем люди женятся, ведь любовь так быстро проходит, а потом остается только лицемерие и лживые отношения двух чужих людей. А с Иркой все было по‑другому: она понимала меня с полуслова, и такого желания, которое я испытывал к ней, я никогда не испытывал прежде ни к кому…»

Итак, супруги прожили счастливо три года. После этого срока в отношениях стало намечаться напряжение. Ирина вспоминала, что чувствовала давление со стороны супруга, который хотел, чтобы в разных областях жизни она заняла позицию, схожую с его. Она считала себя ответственной за его душевное состояние и мир в семье, поэтому приспосабливалась к мужу и старалась ему не противоречить, старалась соответствовать тому, чего он хотел: в увлечениях, в манере одеваться и в своих привычках. Но их увлечения и привычки были такими разными. Она ощущала давление со стороны мужа, принуждавшего ее к тому, чтобы она «соответствовала» его друзьям, среде, в которой он вращался. Но эта среда так отличалась от привычной для нее. Хотя она и старалась быть такой, как он хотел, но все больше и больше чувствовала себя аутсайдером. Она сказала, что чувствовала себя «ниже его», особенно в кругу его друзей, где всегда было множество молодых и красивых женщин. Она считала, что именно эти обстоятельства были основной причиной депрессии, от которой она страдала последние годы. Она не чувствовала себя тем человеком, который мог бы жить рядом с Платоном. В противовес этому ее профессиональные успехи давали ей ощущение собственной значимости, она все больше стала «уходить в работу».

Платон описал первые три года брака как гармоничные, несмотря на то, что, по его словам, ему приходилось много приспосабливаться. Однако он чувствовал, что это необходимо для сохранения гармонии. Он утверждал, что был ориентирован на то, чтобы всячески угождать жене. Платон считал, что именно он разрушил материально благополучный брак Ирины и именно он теперь в ответе за ее благополучие: хорошее настроение и самочувствие, интересы и увлечения, внешний вид и внутреннее спокойствие. Чувствуя себя неуверенной в богемной среде мужа, которая так отличалась от привычной для нее, Ирина часто обращалась к Платону за советом, и он чувствовал, что несет большую долю семейной ноши, но не ощущал себя перегруженным, а скорее гордился этим. На самом деле казалось, что такое положение дел дает стабильность им обоим. Однако Платон сказал, что после трех лет совместной жизни депрессии жены, с одной стороны, и ее увлеченность работой, с другой, сделали их супружеские отношения более дистантными. Хотя во многих областях семейной жизни Платон продолжал немало делать для жены, он считал, что именно она потеряла интерес к нему, и интерпретировал это как потерю любви к нему. Он вспоминал: «Та степень ответственности, которую я ощущал, затрудняла мне отношения с ней». Он обвинял себя в неспособности поддерживать эмоциональный контакт с женой и начал ощущать, что он «не такой муж», какого она хотела. Он был чувствителен к ситуациям, в которых, как ему казалось, жена «возлагает вину» на него, и еще больше пытался угодить ей, для того чтобы избежать чувства тревоги. Например, он рассказал о том, что, когда жена задерживалась на работе или пребывала в унынии, он чувствовал, что не дает ей чего‑то очень важного. Он говорил, что чувствовал себя «никчемным и никому не нужным». Именно это, по его словам, и толкнуло его к флирту на сайте знакомств. Вначале, отмечал он, это начиналось как игра, затем он увлекся, и встречи из виртуального мира перенеслись в реальный. «Особенно приятно было восхищение со стороны девушек, – вспоминал Платон. Они были готовы на все. Все, что я говорил, они находили интересным, все, что предлагал, находило отклик…». Тем временем, супруги все больше отдалялись друг от друга: жена уходила в работу, муж – в виртуальные, с переходом в реальные, краткосрочные романы.

Однажды Ирина обратила внимание на «случайно» оставленную открытой электронную почту мужа. То, что она прочла, повергло ее в отчаяние. Но она не сразу призналась мужу, что знает о его изменах. Она начала следить за ним и убедилась, что муж встречается сразу с тремя молодыми женщинами. Тогда Ирина решилась на разговор с Платоном. Муж не отпирался, сказал, что все эти романы «ничего для него не значили» и, в свою очередь, обвинил Ирину в потере интереса к нему. Несмотря на жестокие обиды друг на друга, супруги не хотели расставаться. Они поняли, что зашли в тупик, и решили обратиться к семейному терапевту.

 

Краткая история расширенной семьи

История расширенной семьи Платона

Дедушка и бабушка Платона прожили вместе 36 лет. Дедушка – Семен – воевал, вернулся с ранением, последствия которого мучили его всю последующую жизнь. Дедушка – военный, натура героическая, пример для подражания всем другим членам семьи. Много времени он проводил в долгосрочных командировках. Бабушка рассказывала, что когда ее дочь была еще маленькой, они многие месяцы, а то и больше года, жили вдвоем, без дедушки. Но когда он возвращался из командировок, то, по словам бабушки, баловал дочь, позволяя ей то, что обычно запрещала бабушка. Это часто было причиной бабушкиного недовольства. Но она никогда не позволяла себе перечить мужу. По словам Платона, это был благополучный брак. Умер дедушка внезапно, в 58 лет, от инфаркта. До сих пор он является для Платона образцом мужчины и примером для подражания.

 

 

Рис. 8. Схема расширенной семьи Платона

 

Бабушка – Нона – умерла в 86 лет от рака. Будучи педагогом, всю жизнь проработала школьной учительницей. Отношения между дедушкой и бабушкой были теплыми и душевными. Бабушка всю жизнь опекала дедушку, «без нее он не смог бы пожарить себе яичницу, носки не знал, где лежат». «Дедушка всегда очень уважительно обходился с бабушкой, за всю жизнь не сказал ей грубого слова». Отношения же с дочерью у бабушки были амбивалентными. С одной стороны, Нона всегда очень контролировала и опекала дочь. С другой стороны, Ольга всегда тяготилась контролем матери и пыталась всеми средствами от этого контроля избавиться.

Мама Платона – Ольга, 70 лет, переводчик по профессии. По словам бабушки Платона, Ольга всегда росла своевольным, капризным и избалованным ребенком, который пытался всегда поступить по‑своему. На протяжении всей своей жизни Ольга была очень привязана к своему отцу и критически настроена ко всему, что касалось матери. В 19 лет она уехала из дома в Ленинград и с долгосрочными перерывами на загранкомандировки прожила в этом городе всю жизнь. У нее были краткосрочные романы с мужчинами, но замуж она вышла в 33 года за коллегу, отца Платона. Когда ей было 34 года и она была беременна Платоном, ее отец скоропостижно умер. Это было огромной трагедией для Ольги еще и потому, что, будучи в зарубежной командировке, она не смогла присутствовать на похоронах и проститься с отцом. А еще через несколько лет, когда Платону исполнилось 4 года, она потеряла мужа. Платон с рождения жил с бабушкой и дедушкой, так как его родители постоянно пребывали в командировках. Мать Платон видел крайне редко и практически не помнит ее в своем детстве. Через 2 года после смерти мужа Ольга повторно вышла замуж за дипломата. Именно тогда была предпринята попытка воссоединения с сыном. Но как только Степан и Ольга забрали Платона в Ленинград, он стал тяжело и подолгу болеть. В школу он практически не ходил, и Ольге приходилось пропускать работу, сидя с больным сыном, который не привык к матери и очень скучал по бабушке. В это же время оставшаяся в одиночестве бабушка тосковала в Москве по любимому внуку. И когда менее чем через год у Степана и Ольги возникла необходимость очередной командировки, было принято решение о переезде Платона обратно к бабушке. С тех пор они не разлучались. Платон рос болезненным и талантливым ребенком, что требовало огромных душевных и физических «инвестиций» со стороны бабушки. Его контакты с матерью постепенно становились все слабее и со временем превратились просто в определенную финансовую поддержку с ее стороны, от которой он при первой же возможности отказался. Платон не любил навещать семью матери отчима, поскольку его отношения с отчимом не сложились, да и мать он считал чужим человеком. Он не любил свою сестру Киру, считая ее избалованной, пустой и глупой. Брак Степана и Ольги он считал неудачным, «полным лжи, когда два чужих друг для друга человека по внешним причинам создают видимость благополучия». С Кирой Платон практически не общается. До 30 лет у него было множество коротких романов с женщинами, но идея женитьбы ни разу не приходила ему в голову, пока в 2005 г. не заболела бабушка и он не встретил Ирину. Смерть Ноны окончательно разорвала отношения между Платоном, с одной стороны, и его матерью и сестрой, с другой стороны. Он не мог простить обеим невнимательного отношения к болезни бабушки и отсутствия на похоронах Ноны своей сестры Киры.

 

История расширенной семьи Ирины

Дедушка и бабушка Ирины жили в деревне. Брак их совершился по сватовству, и супруги толком не успели узнать друг друга. Они поженились в 1941 г., а через несколько месяцев началась война, и Игнат ушел на фронт, оставив Анфису беременной. Свою дочь, Елену, Игнат так и не увидел, так как погиб в 1943 г. Бабушка замуж больше не вышла, прожила долгую и полную трудностей и тяжелой физической работы жизнь. Она вырастила дочь, которая после окончания школы переехала в Москву и поступила в институт. Елена, оставив мать в деревне, практически прекратила с ней отношения. Институт она так и не закончила, так как встретила Бориса, вышла за него замуж и родила Ирину. Совмещать уход за младенцем и учебу было трудно, поэтому пришлось оставить институт. Про Бориса и его роман с Еленой ничего не известно, так как они развелись, когда Ирине было около трех лет. Отца Ирина не помнит, отношения с ним не поддерживает, а Елена никогда не рассказывала дочери про ее отца. Фактически здесь наблюдается эмоциональный разрыв, как и между Еленой и ее матерью.

 

 

Рис. 9. Схема расширенной семьи Ирины

 

Свою бабушку Ирина не помнит, не знает, и здесь тоже наблюдается эмоциональный разрыв. Достаточно быстро Елена пристрастилась к алкоголю. В дальнейшем у нее было несколько внебрачных связей, но все «отчимы» Ирины пили. Картины детства, которые рисует Ирина, – непрерывные попойки, дебоши, драки с привлечением милиции. Мать и очередной отчим били Ирину. В связи с этим воспоминания о детстве переполнены тревогой и болью. Практически с 14 лет Ирина непрерывно работала, параллельно училась в медицинском училище, а затем в медицинском институте. В 19 лет она встретила Сергея, с которым вместе училась. Роман был коротким и страстным, и Ирина очень быстро перебралась жить к нему. «Как я сейчас понимаю, мне просто очень хотелось уйти от матери», – говорит Ирина. Но брак оказался коротким и распался из‑за алкоголизма Сергея. «Как будто я опять нашла то, от чего убегала. Когда я поняла это, я просто пришла в ужас».

 

Выявление взаимодействия между супругами, способствующего развитию симптома

Эмоциональный процесс в нуклеарной семье

На первом этапе терапии нам важно было выявить взаимодействие между супругами, способствующее развитию симптома. Изначально отношения Ирины и Платона строились в стрессовой ситуации, когда тревога, связанная с болезнью и смертью бабушки, была повышена. И уже на примере их романа мы видим, что ведущим эмоциональным процессом в этой паре является дистанцирование. Чтобы избежать тяжелых болезненных чувств от утраты близкого человека, Платон прибегает к реактивному роману, который «откладывает» и маскирует его траурную реакцию. В результате процесс горевания не прожит. В свою очередь, для Ирины это – способ справиться с тревогой и напряженностью, связанной с неудачным браком, и способ дистанцирования от второго мужа. Тревога высока, и супруги создают очень слитные отношения, активизируя треугольники: муж – жена – болезнь, муж – жена – утрата, муж – жена– второй муж Ирины.

Но и сама слитность порождает тревогу. В дальнейшем супруги пытались справиться с возрастающей в браке тревогой, дистанцируясь и активизируя треугольники: муж – жена – друзья, муж – жена – увлечения, муж – жена – трудности. Каждый из них считал себя ответственным за семейное благополучие и старался по‑своему способствовать этому. Платон развил гиперфункциональное поведение, которое воспринималось Ириной как давящее и доминантное. Но она старалась подстраиваться ради семейного благополучия, становясь в некоторых областях семейной жизни гипофункциональной. Она интерпретировала поведение мужа как «желание ее улучшить», а следовательно, констатировала свою «недостаточность» для него, приходя в отчаянье и уныние. Тревога жены возрастала, а наиболее привычный способ справиться с ней – эмоциональное дистанцирование – привело к тому, что депрессивное состояние охватило все области ее семейной жизни, кроме работы, где она чувствовала свою компетентность. Однако и для Платона его гиперфункционирование было чрезмерным, и он недоумевал, почему столь функциональная раньше Ирина стала пассивной и неэнергичной. Он интерпретировал это как потерю ею интереса к нему и семейной жизни с ним. Он обвинял себя в неспособности поддерживать эмоциональный контакт с женой и начал чувствовать, что он «не такой муж», какого она хотела. Тревога у мужа нарастала, но его ведущий эмоциональный процесс – дистанцирование – делал невозможным проговорить все наболевшие темы. Платон отвлекся, дистанцировавшись в виртуальный мир. В свою очередь, чувствуя свою компетентность лишь в профессии, Ирина прибегала к дистанцированию, пропадая на работе. Процесс становился все интенсивнее, активизируя треугольники: муж – жена – депрессия, муж – жена – работа, муж – жена– любовницы.

 

Определение дистанции и взаимодействия в браке

Супруги прибегают к дистанцированию и в виде физического бегства – задержки на работе, любовницы, и к дистанцированию, достигаемому путем внутренних операций, – депрессия жены. Эмоциональная дистанция почти всегда является компонентом эмоционального процесса, идущего в браке. Тревога в браке высока, и дистанцирование есть инстинктивное бегство в ответ на интенсивную эмоциональность.

 

Способность открыто говорить о личных эмоциональных проблемах

Оценивая супружеские отношения, мы видим, что тревога в паре настолько высока, что дистанцирование как способ справиться с ней затронула способность открыто говорить о личных проблемах. Затем дистанция достигла критической величины, и тревога в паре от того, что совместность и брак были практически ими утрачены, заставила супругов поговорить друг с другом о пугающей их разрозненности. Однако этот разговор не позволил им быть услышанными друг другом.

Вопрос: «Вас обоих так беспокоила создавшаяся ситуация, почему вы не поговорили друг с другом о ней?» Ответ: «Мы об этом не разговаривали, так как боялись обидеть друг друга».

Вопрос: «Как часто вы вдвоем обсуждаете что‑то личное? Кто обычно затевает обсуждение?» Ответ: «Раньше мы много говорили друг с другом. Ночи напролет не могли наговориться. И про бабушкину смерть, и про развод Ирины, про все, что нас беспокоило…»

Вопрос: «Есть ли проблемы, о которых вы друг с другом не говорите? Каковы они?». Ответ Ирины: «Я все время боялась, что не так интересна для Платона: не такая красивая, не такая молодая, и одеваюсь не так, и в компании не такая общительная. Я очень боялась, что он разочаруется во мне…» Ответ Платона: «Я очень боялся, что я – не такой муж, какого она хотела, чувствовал, что не даю ей что‑то очень важное».

 

Осведомленность о мыслях и чувствах

Высокая тревога и дистанцирование привели к тому, что супруги скорее проецировали друг на друга свои собственные страхи и ожидания, нежели действительно понимали, что думает и чувствует партнер. Они приписывали наблюдаемым действиям партнера свой собственный смысл.

 

Количество часов в неделю, проводимых совместно

Напряженность в паре была столь велика, что паре было трудно найти время, чтобы побыть вместе. Более того, когда все‑таки такое время находилось, жена впадала в депрессию, что в свою очередь затрудняло контакт. В любом случае наблюдается дисбаланс сил совместности и индивидуальности.

 

Удовлетворенность сексуальной жизнью

В начале романа Платона и Ирины сексуальная жизнь их была очень интенсивна. Однако это скорее свидетельствует о «бегстве от интенсивной тревоги», связанной со стрессовой ситуацией, обусловленной болезнью бабушки и разводом Ирины. Пара демонстрировала высокий уровень слияния. Последовавшая за этим семейная жизнь и фантазии на тему мыслей и чувств партнера, приписывание ему (и ей) неприятия привели в конце концов к дистанцированию и в сексуальных отношениях. Ирина считала, что она недостаточно молода и красива, а Платон – что он делает что‑то не так. Это, в свою очередь, повлияло и на их сексуальное влечение друг к другу.

 

Влияние отношений с родительскими семьями

Ирина и Платон оставили свои родительские семьи с определенным уровнем неразрешенных эмоциональных связей, разрывов и недифференцированности. Они, по‑видимому, справлялись с этим путем обесценивания важности этих старых взаимоотношений в их собственных жизнях, так как находили дополнение друг в друге. Это было ненадежное соглашение, его легко было нарушить, так как оно не базировалось на отношениях с прошлым и было построено на ложном восприятии себя и партнера. То, что было комфортной близостью во время ухаживания, изменилось после свадьбы. Та зависимость друг от друга, которая существовала, стала некомфортной и вызывала тревогу, так как они полагались друг на друга и давили друг на друга, чтобы партнер вел себя определенным образом. Боуэн пишет: «Супруги настолько вовлекаются в такое существование, какого хочет для него другой, чтобы улучшить функционирование другого, требуя, чтобы другой изменился, чтобы повысить собственное функционирование, что никто не отвечает за себя» (Bowen, 1978, p. 114).

Кроме того, ни у одного из супругов нет приемлемой модели благополучного существования супружеской пары. В семье Ирины (рисунок 10) браки бабушки и мамы были краткими, а жизнь тяжелой. В результате ни мать Ирины, ни сама Ирина не имели возможности наблюдать, как мирно и счастливо могут жить муж и жена. Зато и Ирина, и ее мать унаследовали убеждение, что «в жизни надо надеяться только на себя, ибо мужчины – ненадежны, преходящи…».

В свою очередь, и у Платона не было модели счастливого супружества, по крайней мере наблюдаемого им самим (рисунок 11). С матерью и ее семьей он практически не общался, жил с бабушкой. Брак бабушки и дедушки, по воспоминаниям бабушки, был счастливым. Однако на момент рождения Платона дедушка умер, и наблюдать супружеские взаимоотношения мальчик уже не мог. В бабушкиных описаниях существуют противоречия, а дедушка идеализируется и предстает в ее рассказах натурой героической и безупречной. Это, с одной стороны, не дает модели каждодневной супружеской жизни, а, с другой – внушает мальчику повышенные требования к тому, как в идеале должен вести себя муж.

 

 

Рис. 10. Отношения в родительской семье Ирины

 

Разрывы обоих супругов со своими родительскими семьями сделали их взаимозависимыми друг от друга. Практически ни Ирина, ни Платон не поддерживали контактов с семьями родственников. Явное отсутствие сепарации от родительских семей, отсутствие завершенного горевания по бабушке у Платона, сверхответственная позиция Ирины в родительской семье и множественные эмоциональные разрывы у обоих супругов – все это сыграло роль в дистанцированности и критичности супругов в отношении друг друга. Чем интенсивнее разрыв с прошлым, тем вероятнее, что в собственном браке индивида возникнет усиленная версия проблемы. Уменьшение эмоционального разрыва с прошлым является одним из важных элементов терапии (Kerr, Bowen, 1988).

 

Стрессоры

Важнейшим постоянным стрессором в этой семье был уровень слияния. И в семье мужа, и в семье жены слияние выражалось в дистанцировании; а в семье жены – еще и в явной дисфункции у одного из супругов. Муж и жена сообщили, что существенная часть их благополучия основывается на настроении и одобрении другого. Обоим партнерам всегда было тяжело справляться с этой зависимостью и сопутствующей чувствительностью.

Трудности Ирины частично были связаны с тревогой, вызванной ее двумя предшествующими разводами и супружескими проблемами в ее собственной семье. К стрессорам можно отнести и эмоциональные разрывы в ее родительской семье, и алкоголизм ее матери, и ее собственную созависимость.

Трудности Платона были обусловлены осознаванием того, что мужчины в их семье долго не живут, а он находится в том возрасте, когда умер его отец. Стрессорами были и эмоциональные разрывы в его семье. Кроме того, смерть бабушки так и продолжала оставаться непережитой. Здесь мы имеем дело с отложенным переживанием утраты.

 

Терапия: работа клиентов с их Я и над их супружескими отношениями

На первой сессии Ирина сказала, что их отношения с Платоном изменились, что у нее нет к мужу прежнего доверия, и она избегает общения с ним, задерживаясь на работе. Она не уверена, что хочет сохранить брак, но расстаться с ним для нее тоже немыслимо. Она сообщила, что отстранилась от мужа после того, как поняла, что недостаточно хороша для него, когда видела в его словах и поступках слишком много критики. Но она не говорила об этом с мужем, надеясь, что он сам заметит, что она несчастна и нуждается в большем признании. В свою очередь, Платон сказал, что устал постоянно бороться за их брак, что слишком много ответственности лежит на нем. Он сказал, что хочет сохранить брак, но ему тяжело справляться со всем в одиночестве, без какой‑либо поддержки со стороны Ирины. Обычно он держал свои мысли и чувства при себе, так как боялся разочарования со стороны жены. Он также сообщил об упадке физического влечения у жены и, по существу, об отсутствии секса. У него создавалось ощущение, что жена совсем перестала хотеть его, и он не решался просить ее о сексуальной близости, боясь услышать отказ.

Оба супруга описали постоянно происходящие у них процессы: они практически не говорят друг с другом, а если и пытаются говорить, то Ирина впадает в уныние, плачет, и это делает общение трудным, и поэтому они просто избегают друг друга.

Стрессором, побудившим супругов просить о помощи семейного терапевта, была вскрывшаяся информация о связях Платона с другими женщинами. Платон сказал жене, что у него были и дружеские, и сексуальные отношения с женщинами, но на данный момент он прекратил все встречи и даже переписку в Интернете. Но Ирина продолжала чувствовать себя оскорбленной и не верила мужу. Она сказала, что ей не станет лучше, пока не изменится ее муж. Она также связала симптомы своей депрессии с чувством подавленности в связи с изменами мужа.

Платон также был недоволен ситуацией. Хотя он и чувствовал, что зашел в тупик, и не видел выхода, он хотел сохранить семью и проявлял заинтересованность в дальнейшей работе.

Терапия этой пары продолжалась полтора года. Процедура обнаружения эмоциональных процессов в браке, взаимозависимых треугольников, а также стрессоров и их влияния на тревогу в браке шла непрерывно. Беседы, касающиеся этих областей, стимулировали осмысление парой их отношений и собственных Я.

 

Работа с эмоциональными процессами

Важно было понять взаимодействие супругов, оказывающее влияние на их дистанцирование. Процесс дистанцирования в данной паре был обоюдным. Супруги практически поддерживали друг друга в этом процессе. Понимание этого понижает тревогу в паре и открывает пути для дальнейшего изменения.

Вопрос Платону: «Что вы думаете и делаете, когда она отстраняется от вас?» Ответ: «Что она меня не любит, что я не такой мужчина, какой нужен ей. Я стараюсь еще больше угодить ей, развлекаю ее, покупаю разные наряды».

Вопрос Ирине: «А вы как воспринимаете, когда ваш муж ведет себя подобным образом?» Ответ: «Он покупает мне слишком экстравагантные наряды, наверное, хочет, чтобы я выглядела моложе и привлекательнее. Он водит меня по своим друзьям, где я чувствую себя не в своей тарелке, я не такая молодая, общительная и привлекательная. Моя уверенность в себе уже ниже плинтуса».

Вопрос: «А что вы и ваш партнер делаете, чтобы помочь вам стать более открытой?» Ответ Платона: «Так я же с этой целью и вожу тебя везде, развлекаю». Ответ Ирины: «Я не знаю, я всего боюсь уже, предпочитаю побыть одной или поработать. Я так устала».

Вопрос Ирине: «Как ваша отстраненность воздействует на Платона?» Ответ: «Теперь я вижу, что это – замкнутый круг. Прости меня, пожалуйста! Ты мне, правда, очень нужен. И ты – самый лучший!»

Вопрос Платону: «Если бы вы реагировали по‑другому на отстраненность Ирины, что бы случилось – как вы думаете?» Ответ: «Прости, я хотел как лучше. Теперь я понимаю, что делал для тебя то, что хотел бы, чтобы ты делала для меня. Это для меня такой способ подошел бы. Я судил по себе. А тебе нужно было совсем другое».

Вопрос Платону: «Похоже, что вы сами были очень напряжены. Что заставляло вас тревожиться?» Ответ: «Я все время боялся не соответствовать. Я считал, что не нужен тебе. Я уже ни в чем не был уверен».

Вопрос: «И как вы пытались справиться со своей неуверенностью?» Ответ Платона: «Вам не понравится ответ, но романы в Интернете, все эти знакомства, они и правда помогают почувствовать себя более значительным. Мужчиной. Но беда в том, что я с тобой хочу чувствовать себя мужчиной. Мне ведь никто не нужен кроме тебя». Ответ Ирины: «Получается, что я сама толкала тебя не измены. Как‑то гладко все получается. Вроде ты и не виноват вовсе. А только я одна…».

Это очень типично, когда супруг, имеющий роман, рассматривается другим супругом как «скверный человек». Вина в этом случае возлагается только на него. Подробный разбор этой игры в вину – полезная часть анализа эмоционального процесса в браке. В начале терапии ответственность за связь на стороне возлагается лишь на сторону, которая ее завела. Но ловушка заключается в том, что партнер, которому изменили, в этой ситуации чувствует себя жертвой. Он чувствует себя бессильным, чувствует, что ничего не может изменить в данной ситуации. Когда в результате беседы и жена, и муж начинают понимать, что обоюдно ответственны за положение в браке, это освобождает другого супруга от ощущения, что он – жертва.

Обсуждение гиперфункционирования Платона как следствия желания быть идеальным мужем и восприятия Ириной подобного его поведения как «желания ее переделать», сделало возможным понимание вклада в ситуацию каждого из супругов. Все это дает надежду на изменение.

На сессии мы связали симптомы Ирины с утратой большей части себя в системе взаимоотношений. Ей казалось, что она должна соответствовать требованиям мужа. В свою очередь, Платон тоже выдвигал повышенные требования к себе, «утрачивал себя», желая соответствовать жене. Если вспомнить Боуэна, утверждавшего, что личность, наиболее склонная стать симптоматической, – это тот, кто больше приспосабливается в своем мышлении, чувствах и поведении для того, чтобы сохранить гармонию отношений. Тот, кто больше приспосабливается, может быть сверхфункционалом, испытывающим преувеличенное чувство ответственности за то, чтобы делать все «правильно» для других, и делающим слишком много. Или же это может быть гипофункционирующая личность, которая, чувствуя неуверенность в своей способности к принятию решений, слишком зависит от других. В обоих случаях этот человек генерирует и воспринимает больше тревоги, чем та, с которой он может справиться, не образуя симптома. (Kerr, Bowen, 1988).

В конечном итоге обсуждение этих вопросов позволило супругам увидеть свои вклады в отношения. Оценка способности обоих нести ответственность за свою часть отношений и понимать зависимость друг от друга позволяет терапевту определить, насколько супруги способны выйти за границы ситуации.

Постепенно супруги стали смотреть на ситуацию с системной точки зрения, рационально анализируя эмоциональные процессы и рассматривая вклад каждого их них в ситуацию. Это позволило уменьшить слияние в паре, перейдя к совместности, и инициировать парные взаимоотношения.

 

Важная тема для обоих супругов – работа с треугольниками

Муж – жена – переживание утраты. Изначально отношения создавались с опорой на этот треугольник. Максимальную близость супруги чувствовали у постели больной бабушки или разговаривая о разводе Ирины. Можно даже расширить понятие и переформулировать этот треугольник как муж – жена – проблема.

Терапевт: Похоже, что вы очень хорошо умеете справляться с трудностями и поддерживать друг друга в подобных обстоятельствах. А как насчет совместных радостей?

Оба супруга: Наверное, вы правы…

Платон: Я все время пытаюсь развлекать Ирину.

Ирина: Только тебя радуют совсем другие вещи…

Терапевт: Тогда, конечно, трудности вам необходимы… (Смех.)

 

Дальнейшее обсуждение того, что могло бы объединять супругов и какие совместные радости могли бы для них существовать, позволяет нащупать некоторые пути к совместности и понизить реактивность в паре.

Муж – жена – депрессия жены. В некоторый момент Ирина решила прекратить прием антидепрессантов. Она подумала, что становится от них более раздражительной. Она поняла, что если бы воспринимала симптом депрессии как информацию о своей семье, а не чувствовала, что ее надо «починить», это дало бы ей возможность более креативно воспринимать ситуацию. Я думаю, что определенные обстоятельства жизни Ирины и то, какую важность она им приписывала, помогли ей «созреть» для восприятия некоторых системных идей и для того, чтобы использовать эти идеи для улучшения собственного функционирования. Ирина поняла, что использует депрессию для дистанцирования от мужа, что именно это позволяет ей не выплескивать накопившееся на мужа раздражение. На сессиях супруги осваивали техники продуктивного поведения в конфликтах, что позволило им обсудить важные для них темы и приступить к налаживанию парных взаимоотношений.

Муж – жена – любовницы мужа. Важной темой половины сессий были три связи мужа. Жена хотела говорить об этих связях; ее «преследовали» вопросы, почему это случается, и может ли она доверять мужу. Муж хотел оставить это в стороне, не обсуждать связи и двигаться дальше. Такие полярные подходы к любовным делам обычны.

 

Терапевт: Что подтолкнуло вас к этим связям? Что бы случилось с вами и вашим браком, если бы вы не завели роман? Как вы решили его прекратить? Что бы вам обоим понадобилось, чтобы оградить ваш брак от романов?

 

Платон сумел говорить о факторах, приводящих к связям, а его жена сумела отвечать на свои вопросы и снизить свою тревогу. Усилия их обоих, пусть не сразу, а постепенно, но снизили разность их подходов к этому вопросу и помогли им перейти от обсуждения связей к эмоциональным схемам брака и иным видам отношений. Ирина пересмотрела свою тенденцию к сверхприспособленности и начала больше думать о своей «основной линии».

Муж – жена – мать жены. Другим важным треугольником в этом браке были отношения Ирины с матерью и включенность в них Платона. На первой сессии Платон заявил, что одним из главных поводов для споров было то, что Ирина постоянно пытается помогать матери. Но Ирина считала себя главной опорой для своей матери. На первой сессии Ирина признала, что слишком сильно связана с матерью, часто оказывалась в ловушке между ней и мужем и что ей нужно снизить эту зависимость. Она поняла, что в детстве чувствовала себя очень одинокой девочкой и добиться внимания матери – было ее ведущей потребностью. Поняв, что она до сих пор сохраняет эту потребность во многих своих отношениях, Ирина смогла сделать различия между своими детскими желаниями и позицией взрослой женщины, живущей сейчас в своей семье.

Муж – жена – работа жены. Кроме того, важным элементом, регулирующим отношения между мужем и женой, была работа жены. В процессе терапии Ирина осознала, что во всех трех браках именно работа позволяла ей дистанцироваться при затрагивании неприятных для нее тем.

Ирина добилась большего понимания своего слияния с мужем и матерью. «Я все время жду, чтобы он проявил ко мне внимание, так что и я могу быть счастливой». С таких позиций она сделала некоторые попытки яснее определить себя и свою ответственность в части эмоциональных проблем брака.

Учитывая ее зависимость, она в результате терапии стала менее зависимой в отношениях с матерью. Кроме того, она узнала больше о семье матери, возобновила отношения с бабушкой и отцом. Ирина установила, что они с матерью и бабушкой одинаково считали, что «полагаться на мужчин нельзя». Поэтому другой частью работы Ирины была сепарация своего взгляда на мужчин от материнских воззрений. Для этого она собирала факты о вялой деятельности большинства мужчин в ее семье и повышенной деятельности большинства женщин. Она поняла, что путь сверхфункциональной женщины ей более привычен, нежели разделение ответственности с мужчиной. И именно депрессия позволяла ей не быть столь функциональной.

Вычленение, наблюдение и анализ треугольников позволил супругам снизить реактивность в паре, продолжить работу над парными отношениями и дифференциацией из родительских семей. Последнее стало ясно, когда разговор в терапии зашел о треугольниках, имевших место в их родительских семьях.

 

Анализ треугольников и эмоциональных процессов в родительских семьях супругов

 

– Семья Ирины

Муж – жена – дисфункция. Ирина происходит из алкогольной семьи, где подобный треугольник всегда существовал между ее матерью и очередным отчимом. Именно алкоголь объединял супругов, обеспечивал им взаимодействие и регулировал эмоциональную дистанцию. Фактически в своей собственной семье она воспроизводит этот треугольник в виде муж – жена – депрессия.

Муж – жена – любовница. Подобный треугольник тоже существовал в родительской семье Ирины, которой был присущ не только алкоголизм, но и промискуитет. Подобный треугольник регулирует эмоциональную дистанцию между партнерами. Нечто подобное, хотя и меньшей интенсивности, существует в семье Ирины и Платона.

Ирина – ее мать – трудности. Фактически всю свою сознательную жизнь, с 14 лет, Ирина поддерживала мать, помогая ей материально и физически. Именно трудности объединяли ее с матерью, заставляли заботиться о ней и затрудняли сепарацию. Этот же треугольник существует и в семье Ирины и Платона, которые изначально объединились, преодолевая трудности.

– Семья Платона

Муж – жена – дело. Родители Платона всегда занимались одним делом, что позволяло им регулировать эмоциональную дистанцию в браке. Сейчас треугольник Ирина – Платон – работа Ирины выполняет ту же функцию.

Мама – бабушка – Платон. Платон всегда регулировал дистанцию между бабушкой и мамой. Именно невниманием его мамы было обусловлено сверхвнимание со стороны бабушки. Нечто подобное наблюдается и в его семье с Ириной в виде треугольника муж – жена – любовница.

Платон – бабушка – трудности, бабушка – мама – трудности. Напоминаю, что именно трудности повлияли на решение матери Платона о том, что ее сын должен жить с бабушкой. Более того, предпринятая попытка воссоединения с матерью не удалась, так как семья столкнулась с трудностями и Платон, к обоюдной радости, вернулся к бабушке. Подобный треугольник муж – жена – трудности существует и в семье Ирины и Платона.

Выявление и анализ треугольников и эмоциональных процессов в родительских семьях Ирины и Платона расширило взгляд на проблему, переместив ее из отношений между ними в поле расширенной семьи. Отсюда возникла и формулировка следующей задачи в терапии – снизить влияние родительской семьи на процессы, происходящие с супругами сейчас, т. е. речь идет о дифференциации Я из родительских семей.

 

Работа с расширенной семьей

Терапевт донес до супругов идею, что недостаточная связь с прошлым делала их более уязвимыми в настоящем и что восстановление значимого контакта с родительскими семьями даст больше выходов их тревоге. Они заинтересовались этой идеей.

Ирина еще при обсуждении вопросов, связанных с ее отношениями с матерью, осознала свою созависимость. В дальнейшем