Брак как психологические отношения

Несмотря на частое обращение к этому предмету, "Брак как психологические отношения" — это главная работа, написанная Юнгом о браке в 1925 г. (CW 17). В ней мы находим приме­нение его теории об анимусе и аниме к жизни, а также основные теоретические принципы.

Юнг начал с признания того, что молодые люди брачного возраста подвержены бессознательному мотивационному влия­нию, возникающему вследствие нерешенных бессознательных связей со своими родителями. Здесь он вновь высказывает свою идею о том, что дети страдают от непрожитой психологической жизни родителей. Он также указал, что брачные узы стимули­руют бессознательные регрессивные склонности в поисках гар­монии. В таком случае, он признает, что на личном уровне во всех браках есть регрессивный инфантильный элемент.

Из-за связи с воспроизводством брак можно также рас­сматривать как коллективные отношения: мы отмечали, какую роль играют в этом анимус и анима. Далее Юнг высмеивает общую модель, в которой он видит мужчин и женщин способ­ными выполнять взаимозаменяемые психологические роли. Это нужно отметить, поскольку английский вариант предполагает, что Юнг отводит одну особую роль женщинам, а другую муж­чинам. (Переводчик отмечает, что это произошло исключительно из-за требований английской грамматики, и этого совершенно нет в немецком тексте" — CW 17, para. 333).

Как полагал Юнг, брак часто предполагает партнерство бо­лее простой и более сложной личностей. В браке простая лич­ность окружается и обволакивается более сложной. Таким обра­зом, возникают отношения между тем, что Юнг называет "содержащим" (более сложным) и "содержащимся" (более про­стым):

"Тот, кого содержат, чувствует, что живет целиком в рамках своего брака; его отношение к партнеру по браку не разделено; вне брака не существует важных обязанностей и никаких связывающих интересов" {CW 17, para. 332).

Напротив, содержащий, более сложная личность, стремится объединить или гармонизировать свой огромный психологический диссонанй и свою многогранную природу. Он/она не может сделать этого в отношениях с содержащимся, поскольку послед­ний слишком прост для того, чтобы принять разнообразие пер­вого. Более простой, содержащийся партнер, в свою очередь, требует простых ответов — а содержащему совершенно невоз­можно дать их. Несмотря на то, что содержащийся может ка­заться довольным браком, проблему состоит в зависимости от содержащего с возникающей в результате небезопасностью. Но по крайней мере содержащийся обладает своим единством.

Содержащему необходима более сложная личность, чтобы она могла помочь в стремлении к интеграции и к "уходу от про­стоты". Это приводит к ощущению, что человек находится вне брака и в конечном итоге к "неверности" (para. 334); как Юнг говорит, к тенденции "вылезти из окошка" (para. 333).

Основополагающее наблюдение, которое далее делает Юнг, состоит в том, что более сложный содержащий страдает от не­удовлетворенной потребности быть содержащимся. Именно в поисках этого содержащий выходит за пределы брака и всегда играет роль того, кто создает проблемы" (para. 333). Чем боль­ше содержащийся партнер требует содержания, тем меньше его достается так называемому содержащему — и, следовательно, тем больше потребность последнего в поиске единения и гармо­нии в другом месте. Эта несущая проблемы модель получает разрешение, когда содержащийся видит, что он/она дол­жен/должна искать решения в самом /самой себе, что невозможно ожидать от содержащего, что он сделает все, и что со­стоять в браке — это не все и не конец всему. Содержащему может быть также суждено испытать определенную степень слома, прежде чем он осознает, что интеграция находится внутри брака.

Когда я впервые столкнулся с этой моделью Юнга, я по­чувствовал, что это описание не может быть универсально вер­ным. Сейчас я чувствую, что эта динамика применима к боль­шому числу браков, но что несколько абстрактную схему Юнга следует рассматривать через многочисленные мелкие каждоднев­ные взаимодействия. Тогда идея о том, что тот, кто явно содер­жит, втайне стремится быть содержащимся, оживает.

Несмотря на то, что Юнг пишет о браке, его модель удиви­тельно полезна при рассмотрении других отношений, например, между матерью и ребенком и в особенности, отношений индиви­дуума и группы. Тезис Юнга можно опять-таки сравнить с тем, как Бион использует те же термины: Бион также связывал от­ношения содержащего и содержащегося с вопросом преобразова­ния, рассматривая первое как преобразующее начало для по­следнего.

То, что Юнг подразумевал, говоря о "содержащем", види­мо, предполагает установление им эмоционального тона и темпа, господства и так далее. Таким образом, эта часть его теории полезна при попытке выйти за пределы культурного подавления женщины с помощью понимания, что угнетающий муж (содержащий) тоже имеет острую потребность в том, чтобы его содержали.

Вильяме (1971), принимая позицию семейного терапевта, указывал, что модель содержащего-содержащегося у Юнга по­добна модели современной концепции бессознательного тайного сговора в семейной терапии, когда иллюзии, которые могли ле­жать в основе исходного выбора партнера, защищаются браком. Вильяме с помощью теории объектных отношений развивает наблюдения Юнга несколько дальше, включая в них идею о семейной паре как о склонной быть во власти единого образа. Этот преобладающий общий образ может возникать из бессоз­нательного одного из партнеров (часто содержащего) или быть совместно рожденным образом. Образ, с которым соотносятся оба партнера, может, в определенном смысле, содержать брак.

Вильяме подчеркивает, что связь с детством является цен­тральным моментом в семейной дисгармонии. Как отношения матери-ребенка, так и отношения мужа-жены предполагают фи­зическую близость, и связь ротовое отверстие/сосок аналогична связи вагинальное отверстие/пенис.

Основной тезис Юнга относительно выбора партнера состо­ит в том, что люди стремятся выбрать человека, который бы активизировал нереализованные факторы в них самих. При па­тологии это может привести к браку с партнером, который игра­ет роль родителя противоположного пола (para. 328). Но, по Юнгу, бессознательное стремление к завершенности личности приводит человека к тому, что его привлекает проявление черт, отличных от того, что свойственно ему. Здесь важны два инте­ресных факта, которые показывают, что это не всегда так. Ис­следование материала объявлений, поданных в крупную компью­терную службу знакомств, показывает, что описание подающим документы человеком собственной личности и личности "идеального" партнера удивительно похожи (Wilson, Nias, 1977, с 53-6). Другое исследование касалось типологии супругов юнгианских аналитиков (Bradway, Wheelwright, 1978). Авторы пишут:

"Эти данные не подтверждают ту идею, которой мы раньше следовали и которая заключается в том, что человек стремится заключить брак со своей психологической противоположностью. Это явно не так для большинства аналитиков, по крайней мере, они совершенно не так воспринимают своих супругов (р. 189).

Можно возразить, что эти две группы участников компью­терной сети знакомств и Юнгианских аналитиков вряд ли можно считать типичными (ср. Samuels, 1980a).

Другие данные показывают, что люди вступают в брак со своими противоположностями и с людьми, подобными себе, примерно в равном соотношении. Успех брака, видимо, основан на том чтобы быть достаточно похожим, но не слишком похо­жим (Mattoon, 1981, с. 217-8).

БРАК И ИНДИВИДУАЦИЯ

В комментарии к работе Юнга я отметил, что он считал не­обходимым для обоих партнеров осознание того, что решение проблем находится внутри них, а не в отношении друг к другу. До сравнительно недавнего времени это положение было общепринятым в аналитической психологии. Это привело к жалобам некоторых постьюнгианцев на трещину в теории индивидуации между межличностными факторами и внутрипсихическим ростом. Среди этих отступников выделяется Гугенбюль-Крайг со своей книгой "Брак умер — да здравствует брак " (1977).

Гугенбюль-Крайг признает, что очень многое противостоит удачному браку и полагает, что действительно с первого взгляда кажется абсурдным ожидать от молодых людей, чтобы они об­рекли себя на срок, который при современной продолжительно­сти жизни вполне может превысить 50 лет. Поэтому можно ожидать, что Zeitgeist (дух времени), будет работать против брака. Тем не менее, брак, несмотря на критику, сейчас популя­рен как никогда, и мы знаем, что после развода люди стремятся вновь вступить в брак. Из сравнительных исследований других культур мы видим, что этот институт способен проявлять прак­тически бесконечную вариативность выражения или формы.

Гугенбюль-Крайг указывает на коренное отличие в наших различных идеологиях брака — между "благополучием" и "спасением". Первое приближается к материальному благосос­тоянию, физическому здоровью и к тому, что достаточно туман­но можно назвать счастьем. Спасение, напротив, "предполагает вопрос смысла жизни" (там же, с. 22), и может даже вступать в противоречие с благосостоянием. Ибо спасение может предпо­лагать страдание, которое не может быть включено в понятие благосостояния.

Помня о страдании и спасении, Гугенбюль-Крайг поднимает вопрос индивидуации. При нормальном развитии в "индивидуации" чего-то не хватает:

"Индивидуация и сотериологическое (т.е. связанное со спа­сением) устремление ~ это, видимо, нечто аутичное и замы­кающееся на себе. Видимо, это происходит с людьми, когда они работают над собственными душами в тишине собствен­ных комнат" (там же, с. 34).

Предположение Гугенбюля-Крайга состоит в том, что "диалектическое" (в значении диалога или коммуникации) в бра­ке может также являться дорогой к индивидуации, "особым пу­тем к открытию души" (там же, с. 41). Партнеры в межлично­стном отношении функционируют друг для друга как внутрипси-хические противоположности, которые достигают примирения в индивидуации. Вспоминаются сразу и Бубер, и то, как Цинкин использовал Бубера, где мы выделили, что "диалог предшествует само-осознанию" (см. выше, с. 139). Это также связано с на­шим рассмотрением алхимии и переноса, когда межличностное и интрапсихическое коммуницируют между собой (см. выше, с. 288)

Гугенбюль-Крайг принял внутрипсихическую концепцию и распространил ее применение на межличностную сферу. Нам предлагается парадокс: индивидуация через адаптацию к дру­гому. Это протестантская (или даже талмудическая) индивидуа­ция, при которой удовлетворительная социальная аккомодация, если ее достигнуть, становится величайшим благом. Это предпо­лагает, что оба партнера очень терпимы к проявлениям и к по­ведению другого, включая то, что обычно может считаться сек­суальными извращениями. Гугенбюль-Крайг рассматривает саму сексуальность как особую форму индивидуации:

"Мне хотелось бы подчеркнуть... что половая жизнь, преж­де всего в том виде, в каком она проявляется в фантазии, — это интенсивный процесс индивидуации в символах" (там же, с. 83-84).

Гугенбюль-Крайг заботится о том, чтобы отделить секс от воспроизводства, так чтобы первый мог стать способом самовы­ражения, и отсюда парадокс, самовыражение, включающее дру­гого человека. Гугенбюль-Крайг далее говорит об "инстинктивной индивидуации", которая может возникнуть, если оба партнера в браке полностью "сталкиваются" друг с другом; только тогда они действительно "входят" в брак и испытывают усиление души, которое потенциально может присутствовать.

Трудно оценить страстную книгу Гугенбюля-Крайга. С од­ной стороны, он просто описывает то, что уже имеет место во многих браках. В наши дни в браке проявляется гораздо боль­шая терпимость, чем ранее, и многие, возможно, после некото­рой борьбы, примиряются с отделением секса от воспроизводст­ва. Ценность книги состоит в том, что это еще одна демонстра­ция того, что общепринятое разграничение межличностной свя­занности и внутрипсихической индивидуации требует пересмотра (см. гл. 11).