Академические школы (научные направления) в фольклористике

Школы (направления) объединяют исследователей, чьи труды основаны на общей научной концепции, близки по своей проблематике и методологии. Названия "школа" и "направление" (иногда "теория") — условные, закрепившиеся за той или иной группой исследователей.

Академические школы во многом были связаны с западноев­ропейской наукой, применяли ее методы к русскому и ко всему славянскому материалу.

Мифологическая школа.

Мифологическая теория возникла в Западной Европе в начале ХIХ в., в период расцвета романтизма. Ее основоположники, немецкие ученые братья В. и Я. Гримм испытали влияние ро­мантической эстетики, в которой содержался тезис о “национальном духе" каждого народа. Источником искусства признавалась мифология. Братья Гримм поставили целью воссоздать немецкую мифологию, для чего занялись изучением фольклора

языка древних германцев. Ученые впервые указали на то, что корни национальной культуры связаны с древними народными верованиями — язычеством. Главный труд Я. Гримма "Немецкая мифология" (" Deutsche Myfologie", 1835) и дал название первому теоретическому направлению фольклористики. Русская мифологическая школа оформилась на рубеже 1840-50-х гг. Ее основоположником был Ф. И. Буслаев, “первый русский подлинный ученый-фольклорист"2. Буслаев был филологом широкого диапазона (языковед, исследователь древнерусской литературы и народной поэзии). Вслед за братьями Гримм Буслаев установил связь фольклора, языка и мифологии, выде-

 

 

лил принцип коллективной природы художественного творче­ства народа. Мифологический анализ он применил к славянскому материалу. Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф — форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд "Исторические очерки русской народной словесности и искусства" (Т. 1—11. — СПб., 1861). Позже ученый оценил положительные стороны дру­гих направлений в фольклористике и проявил себя в них.

 

Братья Гримм и Буслаев были основоположниками мифоло­гической теории. "Младшие мифологи" (школа сравнительной мифологии) расширили сферу исследования мифов, привлекли фольклор и язык других индоевропейских народов, усовершен­ствовали метод, в основе которого лежало сравнительное изуче­ние этносов. В Европе, а затем и в России мифологическая школа получила ряд разновидностей. Метеорологическая (или "грозо­вая") теория связывала происхождение мифов с атмосферными явлениями; солярная теория видела в основе мифов первобыт­ные представления о небе и солнце — и проч. При этом всех мифологов объединяло убеждение, что древней религией была религия природы, обожествление ее сил.

 

В России школа сравнительной мифологии имела многих пос­ледователей. Солярно-метеорологическая концепция была раз­работана О. Ф. Миллером ("Илья Муромец и богатырство киев­ское. Сравнительно-критические наблюдения над слоевым со­ставом народного русского эпоса". — СПб., 1869). Тщательно подобрав огромный материал, автор попытался выделить в рус­ском эпосе разные по древности слои, отделить исторические и бытовые элементы от мифологических.

 

Наиболее известным представителем русской школы млад­ших мифологов был А. Н. Афанасьев, который вошел в историю фольклористики не только как составитель знаменитого сбор­ника "Народные русские сказки", но и как крупный исследователь. Комментарии к сказкам его сборника, выделенные во втором издании в отдельный, четвертый том, легли в основу капи­тального труда Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других род­ственных народов" (Т. 1-3, — М, 1865-1869)1.

 

 

Афанасьев выступил как ученик Ф.И. Буслаева, последова­тель братьев Гримм и других западноевропейских ученых. Одна­ко в мифологическую теорию он внес новое. Афанасьев привлек настолько громадный фактический материал, что "Поэтические воззрения…" сразу стали ярким явлением в мировой науке и до сих пор остаются ценной справочной книгой по славянской мифологии.

 

Свои теоретические взгляды Афанасьев изложил в первой главе, ко­торую назвал "Происхождение мифа, метод и средства его изучения".

Происхождение мифов объясняет история языка. Ссылаясь на диа­лекты и язык фольклора, Афанасьев утверждал: "В древности значение корней было осязательно"; "Большая часть названий основывалась на весьма смелых метафорах¹”. Однако со временем происходило затемнение метафор, метафорическое уподобление начинало восприниматься как действительный факт — и рождался миф. "Стоило только забыться, зате­ряться первоначальной связи понятий, чтобы метафорическое уподобление получило, для народа все значение действительного факта и послужило поводом к созданию целого ряда баснословных сказаний. Извилистая молния является огненным змеем, быстролетные ветры наделяются крыльями, владыка летних гроз - огненными стрелами".". В вопросе о сущности мифов ученый был последователем прежде всего "метеорологической" теории, согласно которой в основе большин­ства мифов лежит обожествление грозы, грома, молнии, ветра, туч. Афанасьев писал: "Чудесное сказки есть чудесное могучих сил природы"<...> Противоположность света и тьмы, тепла и холода, весенней жизни и зимнего омертвения — вот что особенно должно было поразить наблюдающий ум человека. Чудная, роскошная жизнь природы, громко звучащая в миллионах разнообразных голосов и стремительно развивающаяся бесчисленныхформах, обусловливается силою света и тепла, без нее все замирает. Подобно другим народам, наши праотцы обоготворили небо, полагая там ее вечное царство, ибо с неба падают солнечные лучи, оттуда блистают луна и звезды и проливается плодотворящий дождь" <…> “В весенних грозах, сопровождающих возврат солнца из дальних странствий в царство зимы, воображению древнейших народов рисовались: с родной стороны, брачное торжество природы, поливаемой семенем дождя, а с другой — ссоры и битвы враждующих богов; в громовых раскатах, потрясающих землю, слышались то клики свадебного веселья, то воинственные призывы и брань.

 

На протяжении истории мифы подвергались значительной переработке. Афанасьев выделил три принципиально важных момента.

 

" Во-первых, "раздробление мифических сказаний". "Большая часть мифических представлений индоевропейских народов восходит к отдален-

 

ному времени ариев; выделяясь из общей массы родоначального племени и расселяясь по дальним землям, народы, вместе с богато выработанным словом, уносили с собой и самые воззрения и верования".

Во-вторых, "низведение мифов на землю и прикрепление их к извес­тной местности и историческим событиям". "…Поставленные в условия человеческого быта, воинственные боги утрачивают свою недоступность, нисходят на степень героев и смешиваются с давно усопшими историчес­кими личностями. Миф и история сливаются в народном сознании; собы­тия, о которых повествует последняя, вставляются в рамки, созданные першем; поэтическое предание получает историческую окраску, и мифи­ческий узел затягивается еще крепче".

В-третьих, нравственное (этическое) мотивирование мифических ска­заний". С возникновением государственных центров мифы канонизируются, причем в высшей среде. Они приводятся в хронологическую последо­вательность, устанавливается иерархический порядок: боги подразделя­ются на высших и низших. Общество богов организуется по образцу человеческого, государственного союза, и во главе его становится верхов­ный владыка с полною “царственною властью".

Для Афанасьева фольклор — важный и, достоверный источник мифологических разысканий. Исследователь рассмотрел загадки, пословицы, приметы, заговоры, обрядовые песни, былины, духовные стихией сказки. О сказках он писал: "Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались, на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные сторо­ны —^: на места их новых поселений"1. Так объяснялось международное сходство сказочных сюжетов и образов.

 

Афанасьев поставил в фольклористике существенные теоре­тические проблемы: о сущности мифов, об их происхождении и историческом развитии. Он предложил стройную концепцию. Вместе с тем в этом труде отразились недостатки романтичес­ких теорий языковедов и фольклористов середины XIX в. Уже современники критиковали Афанасьева за отсутствие четких критериев, за субъективизм в конкретных истолкованиях.

"Поэтические воззрения славян на природу" способствовали активизации изучения фольклора и оказали воздействие на ли-

 

тературное творчество русских писателей (П. И. Мельникова-Печерского, С. А. Есенина и др.).

Идеи мифологической школы на протяжении всех последую­щих лет использовали многие направления филологии. Яркая вспышка интереса к мифу была в 50-60-х гг. XX в., когда в Западной Европе и Америке оформилась неомифологическая те­ория. Она основывалась на этнологических трудах конца XIX — первой половины XX в., связанных с разработкой антропологи­ческой концепции (см. ниже). Самым значительным было ис­следование английского ученого Д. Фрэзера — 12-томная книга "Золотая ветвь"1. На огромном материале Фрэзер показал ми­фологическую общность примитивных культур и попытался до­казать, что в основе образного мышления современного цивилизованного человека лежат те же мифы.

Наиболее важный источник неомифологической теории — учение об архетипах швейцарского психиатра К. Юнга. Юнг вы­ступил с идеей интуитивного постижения человеком опыта древ­них. Содержание этого опыта составляют общечеловеческие пер­вообразы (архетипы). Большинство сюжетов и образов фольк­лора и литературы восходят к символически переосмысленным архетипам, к мотивам древнейших мифов, которые "хранятся" у каждого человека в области бессознательного.

 

К. Юнг исследовал проявление фольклорных и мифологических моти­вов в психике. Он писал: «Бессознательное, как историческая подпочва психики» содержит в себе в концентрированной форме весь последова­тельный ряд отпечатков, обусловливавший с неизмеримо давних времен современную психическую структуру....Эти отпечатки функций пред­ставляются в виде мифологических мотивов и образов, которые встреча­ются у всех народов,...их можно, проследить без труда и в бессознатель­ных материалах современного человека<…>.

Во всех проблематических вопросах наше понимание подпадает, — реже сознательно, в большинстве же случаев бессознательно — под сильнейшее влияние известных коллективных идей, образующих нашу духовную атмосферу. Эти коллективные идеи находятся в самой тесной связи с жизнепониманием или мировоззрением прошедших веков и тыся­челетий....Эти образы являются осадками» накопившимися в течение мно­готысячелетнего опыта приспособления и борьбы за существование»2.

 

Главная цель мифологической школы состояла в реконструк­ции мифологии и древнего фольклора. Эта проблема остается актуальной. Миф всегда будет привлекать к себе исследовате­лей. В современных трудах по мифологии различают два основ­ных течения: этимологическое (занимающееся лингвистической реконструкцией мифа) и аналогическое (основанное на сравне­нии мифов, сходных по содержанию).