Реформирование агропромышленного комплекса.

Система государственного сельского хозяйства к 1990 годам достигла предела своего саморазвития, она стала тормозом технического прогресса в отрасли, а ее реформирование упиралось в необходимость замены системообразующих принципов. В экономической и экономико-политической литературе по вопросам аграрной реформы в постсоциалистических странах сложилось устойчивое мнение о том, что исходным и основным пунктом такой реформы должно стать трансформирование земельных отношений, ведение частной земельной собственности, формирование семейных фермерских хозяйств. Между тем такое понимание аграрной реформы в переходных экономиках верно только для стран с аграрным типом экономики в отличие от стран индустриального и индустриально-аграрного типа.

В экономике с аграрной или преимущественно аграрной структурой аграрный сектор является основным сектором, дающим значительную часть ВВП. Доля сельского населения и доля занятых в сельскохозяйственном производстве весьма высоки. Применяемые в аграрном секторе технологии как правило, основаны на применении значительных объемов дешевой рабочей силы, ручного труда. Предложение сельскохозяйственной продукции высоко эластично по земле. Кроме того, чаще всего страны с аграрной структурой экономики характеризуются низкими показателями душевого продовольственного потребления и высокой долей затрат на продукты питания в структуре расходов домашних хозяйств.

В такой экономике простое распределение земли между крестьянскими дворами ведет к росту предложения сельскохозяйственного производства, увеличению душевого продовольственного потребления в стране. Таким образом, земельная реформа в стране с аграрной структурой становится почти эквивалентом аграрной реформы, ведущей к аграрному росту: во-первых, земельный передел и семейное производство ведут к росту продуктивности в сельском хозяйстве; во-вторых, весь избыток продовольствия, произведенной в семейных хозяйствах бенефициантов земельной реформы, легко адсорбируется на местных сельских рынках, поскольку изначальный уровень потребления далек от насыщения.

В экономике с индустриальной или индустриально-аграрной структурой земельный передел не может дать таких результатов. Аграрное производство в такой экономике занимает подчиненное место в народнохозяйственной структуре, в составе населения преобладает городское население, сельскохозяйственная занятость относительной невысока. Аграрное производство характеризуется относительно развитыми технологиями. В этих условиях само по себе перераспределение земли обобщенного пользования в пользу семейных хозяйств однозначно не ведет к росту производства в сельском хозяйстве и продовольственного потребления в общенациональном масштабе.

Во-первых, семейные предприятия требуют иных технологий, чем крупные предприятия, что невозможно обеспечить в короткие сроки. Во-вторых, так как сельское население представляет меньшинство в структуре населения страны, то этот рост не может оказать решающего влияния на увеличение среднедушевых показателей национального продовольственного потребления.

Таким образом, земельная реформа в индустриальных странах не является достаточным условием аграрной реформы. Более важным элементом аграрной реформы в этом случае становится реформа агропродовольственной инфраструктуры, I и III сфер АПК, т.е. отраслей, поставляющих сельскому хозяйству средства производства и отраслей, доводящих агропродовольственную продукцию до конечного потребителя.

Во всех постсоциалистических странах была проведена земельная реформа в той или иной форме. При этом частная земельная собственность могла вводиться (как в подавляющем большинстве стран), так и не вводиться, как в Китае. Тем не менее, в результате земельных преобразований в аграрном производстве возник более или менее значимый сектор семейных фермерских хозяйств. В одних странах семейное хозяйство стало основным сельскохозяйственным производителем, как, например, в Латвии, Албании, Румынии или Китае, в других странах они получили существенно меньшее распространение - в Чехии, Словакии, России.

В то же время, в индустриальных и индустриально-аграрных постсоциалистических странах земельные преобразования привели к разным аграрным структурам. В большинстве стран этой группы приватизация земли не обусловила ликвидацию крупных сельскохозяйственных предприятий. Она тем или иным способом в конечном счете приводила к образованию различного рода производственных кооперативов. В аграрных странах перераспределение сельскохозяйственных угодий в пользу семейных хозяйств сразу привело к стремительному росту валовой продукции в аграрном секторе (Албания, Румыния, Китай, Вьетнам).

Мировой опыт свидетельствует, что наиболее адекватной рынку формой сельхозпредприятий является семейная частная ферма. Но уже на начальных этапах реформы в России было понятно, что полный переход советского сельского хозяйства на семейный фермерский тип хозяйствования в обозримой перспективе невозможен.

В 1992 году началась кампания по реорганизации колхозов и совхозов, рассчитанная на один год, которая предполагала:

1) передачу земли и неземельных средств производства в собственность трудовых коллективов сельскохозяйственных предприятий;

2) раздел этих фондов на индивидуальные доли;

3) перерегистрацию хозяйств в одну из разрешенных организационно-правовых форм в соответствии с текущим законодательством того периода.

Была прекращена монополия государства на землю. Более 85% сельскохозяйственных земель из государственной собственности были переданы в собственность коллективов сельскохозяйственных предприятий. Существенно, что земля, которой пользовались колхозы и совхозы до реорганизации перешла не в их собственность как юридических лиц, а в общую собственность группы лиц, работников и пенсионеров хозяйств.

За два года были реорганизованы практически все колхозы и совхозы страны. По условиям реорганизации они имели три основные возможности: во-первых, принять форму акционерного общества или производственного кооператива;

во-вторых, сохранить прежний статус (правда и при этом колхозы взяли землю и фонды в собственность и поделили их на паи),

в-третьих, избрать самое трудное решение: о полной ликвидации хозяйства и раздела его на более мелкие, технологически целостные производственные единицы - фермерские хозяйства, частные или кооперативные обслуживающие предприятия и т.п.

Однако процесс формирования фермерского сектора оказался в стагнации. Главной причиной тому то, что мелкое фермерское хозяйство оказалось неконкурентоспособным в сравнении с крупными хозяйствами, не в силу более низкой эффективности, а в смысле доступа к рыночной инфраструктуре.

Перерабатывающие предприятия, заготовители в большинстве случаев предпочитают иметь дело с более крупным производителем, так как трансакционные издержки в этом случае ниже. Обследование показывает, что более крупные поставщики сырья, как правило, получают более высокую цену от заготовителей. Финансовым структурам, если уж они вовлекаются в аграрный сектор, также проще вести дела с крупными хозяйствами. Иными словами, традиционно крупная структура III сферы советского АПК оказалась не приспособленной к работе с мелким производителем.

В развитых экономиках, где этот сектор также сильно концентрирован сегодня, в ходе эволюционного развития агробизнеса сформировался разветвленный и многоярусный слой посредников, приводящих в структурное соответствие предложение относительно мелких фермерских хозяйств, с одной стороны, и сырье крупного бизнеса в пищевой промышленности, с другой. В переходных условиях России быстрым решением проблемы могла бы стать фермерская кооперация, которая взяла бы на себя посреднические функции и уровняла бы семейные хозяйства с крупными сельхозпредприятиями. Однако в силу ряда социально-психологических, экономических и правовых причин кооперация в стране практически не развивается.

Если земельная реформа и трансформация колхозов и совхозов осуществлялась в русле определенной концепции, то другие преобразования в АПК (в т.ч. институциональные преобразования в системе сбыта и переработки сельхозпродукции, т.е. в III сфере АПК) проходили преимущественно спонтанно. В отличие от рыночных экономик, в которых государственные закупки могут также играть определенную, но тем не менее, подчиненную, второстепенную по отношению к рыночным механизмам роль, в советской экономике закупки сельскохозяйственной продукции были в основном механизмом перераспределения производственного аграрного продукта. Государство не занималось интервенциями на рынке сельскохозяйственной продукции с целью повлиять в том или ином направлении на этот рынок, но замещало собой этот рынок практически полностью. Планирующий центр определял объемы производства и региональную специализацию производства, устанавливал цены на продукты, связывал в плановом порядке поставщиков и заготовителей. Государственные финансы в плановом порядке обслуживали этот оборот.

В процессе реформы большинство бывших заготовителей приватизировано и демонополизировано. Государственная система заготовок (Росхлебопродукт, Потребсоюз и т.д.) фактически прекращает свое существование. Удельный вес государственных закупок неуклонно снижается. Динамика этого сокращения не для всех продуктов одинакова. Наиболее быстро падает доля государственных закупок на зерновом рынке, в животноводстве же она остается еще высокой.

Изменившаяся природа закупочных операций сопровождается и значительными издержками. В настоящее время подрядчик на поставку продукции в государственные фонды (особенно по зерну и сахару) получает доступ к льготным бюджетным ссудам, рассчитанным на весь объем операций. Эти ссуды (особенно в условиях высокой инфляции) представляют собой значительный источник прибыли. Они распределяются без открытого конкурса, что естественным образом ведет к коррупции, всевозможного рода злоупотреблениям, не целевому использованию бюджетных средств. Система государственных закупок стала одной из наиболее криминализированных сфер национальной экономики: за последние годы расследовано несколько так называемых «хлебных дел», злоупротребления в федеральной и региональной корпорациях.

По мере ухода государства с рынков сельскохозяйственной и продовольственной продукции, постепенно в этой сфере начала формироваться рыночная инфраструктура. Первыми опытами в этой сфере стали продовольственные биржи. Однако повышение под давлением аграрного лобби государственных закупочных цен выше биржевых повлекло за собой уход сделок с биржи в «тень». Второй причиной деградации зерновых бирж явилось распространение практики ограничений на вывоз сельскохозяйственной продукции за пределы территории администрациями субъектов федерации. В результате биржевая торговля, по крайней мере, зерном, была свернута и на сегодня не представляет собой значимого сегмента рынка.

Другие попытки формирования организованных рынков сельхозпродукции связаны с оптовыми рынками. Однако представляется, что оптовые рынки не станут значительным элементом сбытовой инфраструктуры в аграрном секторе России. Наибольшее развитие они получили в странах с мелким сельхозпроизводством - в Испании, Франции, Японии. Такая структура является удобным местом аккумулирования сельхозпродукции, поступающей на рынок, где покупателями выступают достаточно крупные перерабатывающие и оптовые предприятия. После реорганизации сельхозпредприятий в России основными производителями сельхозпродукции остаются крупные хозяйства, для которых прямые поставки, работа с крупным оптовиком связана с меньшими издержками реализации, чем продажа на оптовом рынке. Существующая сегодня реализация свежего молока на городских рынках или с машин на улицах городов вызвана преимущественно нехваткой оборотных средств, стремлением укрыть часть выручки от налогообложения, но вряд ли свидетельствует о потребности в оптовом молочном рынке.

В этой связи можно предположить, что в России получает распространение оптовые рынки по реализации плодоовощной продукции (в настоящее время основными производителями картофеля и овощной продукции стали хозяйства населения (75-90% от всего валового производства).

В сельскохозяйственной торговле появился совершенно новый элемент частный посредник. Такой посредник может быть крупной финансовой компанией, не всегда специализирующейся на закупках сельхозпродукции (Инкомбанк, Альфа-капитал, Менатеп и др.), а может представлять собой физическое лицо, действующее на свой страх и риск. В силу распространенности товарного кредита и бартера значительные объемы зерна аккумулируют нефтяные компании, выступающие таким образом в виде посредников на зерновом рынке. Таким образом, на сельскохозяйственном рынке формируется новая инфраструктура.

С серьезными проблемами в ходе реформы столкнулась приватизация перерабатывающей промышленности. В советской экономике эта отрасль всегда была узким местом продовольственной цепочки. Кроме того, в соответствии с принятой концепцией о «недопущении параллелизма», в каждом районе создавался только один молочный завод, на несколько регионов — один мясокомбинат и т.д. Это создавало объективные предпосылки возникновения локальной монопсонии переработчиков.

Помимо приватизационных ограничений, с локальной монополией боролись и иными методами: в большинстве регионов перерабатывающим предприятиям фиксировали цены или норму рентабельности. Были попытки ограничения заработной платы в этих отраслях. В результате перерабатывающая промышленность, которая должна была бы стать локомотивом всей агропродовольственной сферы в стране, оказалась в еще большем упадке, чем само сельское хозяйство.

В начальной стадии своего формирования находится и система сельскохозяйственного кредита в России. Российский сельхозпроизводитель, независимо от своей организационно-хозяйственной формы, с началом радикальных экономических реформ столкнулся с острой проблемой отсутствия адекватного кредита, прежде всего сезонного. В каждой стране создавались свои системы сельхозкредита, но главными характеристиками этих кредитных систем были высокий уровень государственной поддержки и кооперативные начала в кредитных институтах, особенно на начальных стадиях формирования рыночных экономик в сельском хозяйстве. Перспективы ее становления зависят в первую очередь от финансовой стабилизации экономики. Сельское хозяйство, как отрасль с длительным производственным циклом, прежде других секторов страдает от высоких темпов инфляции. С другой стороны, без улучшения макроэкономической ситуации в стране не будет роста покупательной способности населения, а это значит, не будет условий для восстановления и роста объемов производства в АПК.

Кроме того, на становление этой системы большое влияние оказывает государственная политика, формирование системы государственной поддержки сельского хозяйства. Пока государство стремится во всех своих программах непосредственно участвовать в кредитовании сельхозпроизводителей. Такая тактика в основном приводит к обратным результатам. Более целесообразным было бы использование государственных средств не на прямое кредитование села, а на гарантии тем уже возникающим структурам, которые начинают работать на рынке сельскохозяйственного кредита. Во-первых, распределение таких кредитов не централизовано. Так как государство берет на себя не весь риск, а лишь его часть, то компании, предоставляющие товарный кредит сельскому хозяйству, будут искать наиболее надежных заемщиков, и, тем самым, производить своего рода селекцию сельхозпроизводителей. С другой стороны, исчезает фактор коррумпированного распределения бюджетных ресурсов. Во-вторых, страхование рисков со стороны государства приучает поставщиков к самостоятельному поиску потребителей, а банки - к работе с сельскими заемщиками. Формируется необходимый аппарат. В-третьих, такой кредит не связан с поставками сельхозпродукции в государственные фонды, создаются условия для ускоренного развития сбытовой инфраструктуры в агропродовольственном секторе.