Характеристика приемов консультанта в директивной группе 8 страница

Можно выделить еще один аспект аналогичного выбора. В консультировании инсайт в основном заключается в выборе между целями, одна из которых дает немедленное, но временное удовлетворение, а другая предполагает удовлетворение постоянное, но с некоторой отсрочкой. Это можно было бы сравнить с феноменом “созидающей воли”, воздействующей на ситуацию, которая похожа на ту, когда ребенок осуществляет выбор и решает пожертвовать сиюминутным удовольствием от шарика мороженого, чтобы сохранить свои монеты для более желанной награды — покататься на роликах. Он выбирает путь, приносящий ему большее удовлетворение, даже несмотря на то, что удовлетворение несколько откладывается. То есть Барбара получает немедленное удовлетворение от самоодобрения, когда она осуждает своих сверстников за легкомыслие, простоту и общительность. Она получает удовольствие, считая саму себя более совершенной, чем они. Однако, когда она уже способна предстать перед выбором, ощущая свободу без всякой защиты, она однозначно предпочитает удовлетворение, которое возникает вследствие восприятия себя как члена группы и чувства вовлеченности в социальную активность. Она делает этот выбор, несмотря на понимание того, что первые шаги в процессе социализации будут трудны и болезненны и что немедленного вознаграждения не будет. Или в случае с мистером Брайеном, который ясно понимает, что получает достаточное удовлетворение от избегания жизни и ухода от ответственности в свои невротические симптомы. Тем не менее после долгих колебаний он выбирает путь зрелого человека, предпочитая не сиюминутное, а продолжительное и долговременное удовлетворение.

Принимая во внимание третий элемент в процессе самопонимания, мы еще больше утверждаемся в мысли о том, что инсайг должен быть заслужен и достигнут самим клиентом и не может быть ему навязан посредством обучения или директивными методами. Это предполагает именно такие решения, которые никто не может осуществить за человека. Это обязывает консультанта полностью осознать такое ограничение и успешно поддерживать и сохранять свое понимающее отношение. Прояснить вопросы, но не предпринимая никаких усилий, чтобы повлиять на выбор. Благодаря чему он существенно увеличивает вероятность того, что решение будет конструктивным и повлечет за собой ряд позитивных действий, которые будут предприниматься для реализации конструктивного выбора.

Позитивные действия как результат инсайта

Когда происходит процесс развития инсайта и принимаются решения, ориентирующие клиента на новые цели, эти решения, по-видимому, должны осуществляться в процессе выполнения тех действий, которые продвигают клиента в направлении этих новых целей. Наличие или отсутствие таких действий на самом деле служит проверкой истинности достигнутого инсайта. Если новая ориентация спонтанно не подкрепляется действиями, очевидно, что она недостаточно глубоко проникла в личность клиента.

В реальной практике инсайт сопровождается такими позитивными шагами. Консультанту не следует обманываться тем, что с объективной точки зрения они могут быть не важны, ему не следует поддаваться такому обману. И особое значение здесь имеет именно их направление. Яркий пример такого рода действий можно обнаружить в случае с Барбарой. Он особенно показателен, поскольку запись фонограммы дает точную картину развития ее поведения. Сперва была идея, реализовать которую Барбара не могла решиться, затем была страшная борьба, которая в конце концов привела к фактическому осуществлению данного действия и к достижению удовлетворения, сопровождающего движение к новой выбранной цели. Весь этот чрезвычайно важный с эмоциональной точки зрения процесс вращается вокруг вопроса о супермодной стрижке — проблеме, настолько далекой от консультирования, что может показаться, будто она не может^иметь никаких значимых последствий или какого-либо результата в дальнейшем. Но будет лучше, если мы предоставим записи свидетельствовать самой за себя. Речь идет о минутном, но очень важном решении, которое объединяет сразу несколько разных бесед с Барбарой:

Вторая беседа. Барбара говорит: “Кстати, о пустяках. До моего срыва я несколько раз ходила в кино со своей сестрой. Однако в последнее время я ходила туда чаще, и мне кажется, это хорошо. Сейчас я немного подкрашиваюсь. Кроме того, я распускаю волосы. Это дало мне повод пойти дальше. Я подумываю о том, чтобы подстричь их. Мое вероисповедание предписывает женщинам иметь длинные волосы. Мама тоже так считает, но все равно я думаю, а вдруг стрижка даст мне возможность ощутить себя шестнадцатилетней, а не старухой шестидесяти лет. Если она поможет мне чувствовать себя лучше, я обязательно подстригусь. Я всегда думала, что изменюсь к лучшему неожиданно, сразу. Я представляла, что буду лежать в постели и думать: “Может быть, через пять минут меня озарит и у меня все будет хорошо”. Теперь я понимаю, что все это происходит не так быстро”.

Консультант согласился с этим и сказал, что все это достигается постепенно, посредством таких решений, например, как решение подстричь волосы.

“Если бы мне нужно было выбирать, я бы оставила их длинными. Но если бы я знала, что это поможет мне, я уверена, что моя мама тоже захотела бы, чтобы я подстриглась”. Она повторяет эту мысль в разных вариантах. Консультант говорит: “Ты хочешь, чтобы я решил это за тебя, ведь так?” Она отвечает: “Ну, если это помогло бы мне, я бы захотела подстричься”.

Третья беседа. “Кстати, о моих волосах. Я еще не решила, стричься мне или нет. Я должна поскорее решить этот вопрос?” Консультант засмеялся и обратил ее внимание на то, что она все еще пытается тем или иным способом заставить именно его решить этот вопрос. “Ну, я хочу пойти в косметический кабинет и получить совет, что мне сделать, чтобы лучше выглядеть. Я думаю, мне будет лучше со стрижкой. Это поможет мне измениться, но я не знаю, хочу ли я этого нового ощущения. Стрижка сделает меня моложе, но я все еще ощущаю себя старой”. Консультант замечает, что, видимо, она провела время в мучительных раздумьях о том, хочет она стать моложе или нет.

Четвертая беседа. В начале беседы она сказала: “Вчера у меня опять было ужасное состояние. Я была на площадке для игры в мяч и просто почувствовала то ужасное ощущение, которое я уже описывала раньше. Это ужасно. (Пауза.) Я думаю, я все же хочу подстричь волосы”. Она продолжает говорить о своем визите к парикмахеру и о том, как она хочет подстричься. “Может быть, это одна из причин, почему у меня бывают такие ощущения... Это ужасно. Никто не знает, что у меня какие-то проблемы. Я продолжаю себя вести, как будто ничего не случилось”.

Пятая беседа. Снова ее первые фразы были о волосах. “Я разговаривала с мамой и с папой. Они хорошо относятся к мысли о моей стрижке, но я собираюсь подстричься в любом случае. Это смешно, но я все думаю и думаю об этом, и мне кажется, что, когда я пришла к вам в первый раз, мне было ужасно трудно принять решение, но теперь я просто хочу подстричься. Мне интересно посмотреть, что я почувствую при этом”.

Шестая беседа. “Как только я подстриглась, мне сразу захотелось прийти сюда”. Она извиняется за то, как выглядят ее волосы, и говорит, что все это получилось не вовремя и сделано непрофессионально. “В этот раз мне захотелось одеться как маленькой девочке. Смотрите, какие у меня носки и широченная юбка”. Она встает, чтобы продемонстрировать юбку. “Мне просто хотелось выглядеть помоложе. Я ощущала себя совершенно другой. Мне было так хорошо вчера!” Она проводит рукой по волосам очень женственным движением.

В этом примере, как и в ходе других терапевтических действий подобного характера, клиент полностью осознает тот факт, что рассматриваемые им шаги имеют символический смысл, лежащий далеко за пределами их объективного значения. Барбара вначале надеется, что консультант возьмет на себя ответственность за ее решение быть моложе, ребячливее, общительнее. Затем в третьей беседе она сама решает проверить на практике эту возможность, но в глубине души она все еще не уверена, действительно ли ей хочется испытать другой способ приспособления к жизни, отдавая себе отчет о весьма символичном значении своих планов. Между третьей и четвертой беседой она принимает решение, но ей трудно пережить то, что ее старые невротические симптомы возвращаются с новой силой. Происходит настоящая борьба, и она ощущает себя слабой. К моменту пятой беседы она уже ассимилировала это решение и поэтому чувствует себя комфортно. В последней беседе она сделала шаг в позитивном направлении и полностью раскрыла для себя его смысл. Это означает, что она будет юной, женственной, менее подавленной — просто другим человеком, ориентированным на совершенно иную цель. Мы не можем сомневаться в том, что удовлетворение, сопровождающее это действие, возросшая уверенность в способности управлять собой, стремление к здоровым, нормальным целям — в сумме это мощная сила, которая двигает ее вперед, к решению назревших проблем в других областях.

Поскольку мы уже анализировали достаточно подробно еще один терапевтический эпизод с миссис Л., то можно воспользоваться им, чтобы привести еще один пример такого спонтанного действия в контексте консультирования этой женщины. В течение одной из бесед она жалуется на поведение Джима, хотя уже не так яростно, как это было на первых беседах с ней. В следующем отрывке она идет дальше, говоря о его безнаказанности и рассказывая о том, насколько ей представляется невозможным попробовать взглянуть на его поведение как на выражение стремления привлечь на себя хоть часть ее внимания. Постепенно она соглашается, что могла бы изменить свое отношение к его поведению, но это будет очень трудно. На последующих сеансах она рассказывает о своей попытке следовать такой установке и о том, что она убедилась — это приносит успех. Интересно, что миссис Л. все еще колеблется в вопросе принятия полной ответственности за этот шаг и говорит о нем как о предложении со стороны консультанта. Мы приводим два отрывка из бесед, которые как раз включают обсуждение этапов осуществления этого позитивного действия.

Она продолжает говорить еще о каких-то вещах, касающихся детей, поступки которых раздражают ее, и замечает, что “это довольно тяжело для матери”. Затем она спросила:

“Следует ли мне позволять это?” Я ответил: “Что могло бы случиться, если бы вы это сделали?” Она стала рассказывать в ответ: “Ну, сегодня утром он оделся как следует, хотя по субботам он обычно спускается вниз к завтраку в пижаме. Потом он поднимается снова наверх, берет что-то почитать и опять идет в постель. И обычно он начинает хулиганить и раскидывает убранные постели, потом собирает все это в кучу и в конце концов плачет наверху. А я просто успокаиваю его, стараюсь его одеть и привожу все в порядок”. Я сказал: “Он, очевидно, получает некоторое удовольствие от вашей реакции на ситуацию”. Она спросила: “Хорошо, что бы вы сделали на моем месте? Я, например, ненавижу, когда мой дом в полном беспорядке все утро”. Я поинтересовался, происходит ли все это в его собственной комнате, где он играет. И она сказала: “Нет, это все происходит наверху, В его комнате все в порядке, он там не хулиганит”. Я спросил: “Что вы могли бы сделать в этой ситуации?” Она ответила: “Ну, я могла бы просто разрешить ему поступать по-своему и ничего не говорить ему. Просто позволить ему перевернуть весь дом”. (Ее тон выражает, что решение абсолютно не устраивает ее и что, если бы она попыталась так поступить, она бы чувствовала себя весьма оскорбленной.) Я сказал: “Но вы бы продолжали злиться по этому поводу?” Она ответила, что ей бы не очень это понравилось. “Он уже слишком большой, чтобы заниматься подобными вещами”. Я сказал: “Хорошо, но, по-моему, иногда люди действуют неадекватно их возрасту”. Она согласилась: “Да, я думаю, это так”. Потом миссис Л. замолчала, и я спросил: “Что он чувствует, когда вытворяет то, что вам не нравится? Вы знаете, что вы чувствуете — огорчение, вероятно, злость, возможно, даже ненависть к нему, потому что он делает так много непозволительного”. Она задумалась и сказала: “Ну, я не знаю, как это выразить, — я не знаю, какое слово было бы здесь уместным. Но я думаю, что он ощущает нечто вроде дьявольского восторга или чувства победы, у него бывает чувство типа “ха-ха”, когда он совершает поступки, которые, как он прекрасно знает, я не одобряю. Но я могу ошибаться”. Я сказал: “Но вам действительно кажется, что он может испытывать нечто похожее”. И она ответила: “Да, я думаю, что это как раз то, что он чувствует”. По ее взгляду я понял, что до этого ей не приходило в голову проанализировать, каковы же могут быть его чувства в подобных ситуациях.

Когда она замолчала, размышляя об этом, я сказал:

“Главное, что имеет место с обеих сторон — и с вашей и с его, — это то, что в ваших чувствах в связи с этой ситуацией очень много путаницы”. Помедлив, она сказала: “Ну хорошо, может быть, если я просто все ему разрешу, позволю так себя вести и не стану наказывать его... Но вы не можете представить себе, что это такое — позволить ему вести себя так — просто ввергать весь дом в хаос, наблюдая беспорядок в течение всего дня”. Я сказал: “Да, конечно, будет трудно разрешить ему это”. Я почувствовал, что в ее словах: “Может быть, если я... все ему разрешу” — принятие данной идеи было более глубоким, нежели, когда она говорила обэтомранее; в голосе звучало гораздо больше уверенности в том, что она могла бы попытаться пойти на это. Тогда казалось, что она не приняла мысль о том, что она действительно на это способна. На этот раз она, видимо, на самом деле сочла это возможным и почувствовала отчетливое желание нести ответственность за свое решение.

На следующем сеансе миссис Л. демонстрирует готовность к принятию того плана действий, который она с таким сомнением обсуждала ранее.

Во время беседы она сказала: “Я попыталась поступить так, как вы предложили в прошлый раз, когда мы обсуждали, что могло бы случиться, если бы я просто ничего не сказала Джиму по поводу того, что он не оделся и не спустился вовремя к завтраку. Сегодня утром Марджори спустилась вниз и позавтракала. Я не стала уговаривать Джима спуститься, а когда я проходила мимо его комнаты, я не стала обращать никакого внимания на беспорядок и смятые покрывала. Потом, когда Марджори покушала, он спустился, полностью одетый и готовый позавтракать”. Казалось, что она была вполне довольна произошедшим, и я просто подтвердил это чувство.

Консультант, который давал прямые указания клиенту (а какой консультант не делал этого?), почувствует признаки резкого отличия описываемого здесь типа позитивного действия от недовольства, вызванного незавершенным действием, которое обычно следует за прямым советом в тех случаях, когда предложение не принято полностью. В ответ на прямое указание и совет клиент откладывает выполнение действия. Он частично осуществляет предложенное, но не реализует его основную идею. Он выполняет это указание равнодушно и потом докладывает о неудаче. Все это резко контрастирует с тем типом поведения, которое обычно бывает свойственно клиенту, ставшему настолько свободным в ходе консультирования, что он способен достичь инсайта и выстроить свое поведение в соответствии с заново выбранными целями. Здесь нет ни равнодушия, ни вынужденного спровоцированного поведения. Делаются четко продуманные шаги. Клиент доволен результатами. Часто консультант даже не получает никакого предварительного намека. Клиент просто осуществляет позитивное действие и сообщает об этом. Он будто говорит: “Я могу справиться с этим самостоятельно. Я двигаюсь в направлении новой цели. Мне нравится становиться независимым от вашей помощи”. Такая установка — одно из реальных достижений терапии.

Именно потому, что эти позитивные шаги по смыслу означают возрастающую независимость, их значение должно полностью признаваться консультантом. И когда клиент может четко представить себе эти новые действия как свой первый шаг к новым целям, только тогда он может начинать без всякого страха готовиться к завершению терапевтических взаимоотношений и почувствовать увеличивающееся удовлетворение от собственной независимости. Рассмотрение этого вопроса подводит нас к анализу целого круга проблем, связанных с конструктивным завершением терапевтического взаимодействия, и именно это мы обсудим в следующей главе.

Заключение

Свободное высвобождение эмоций и эмоционально окрашенных установок со стороны клиента в ходе терапевтических взаимоотношений принимающего типа неизбежно приводит к инсайту. Такое развитие инсайта проходит большей частью спонтанно, хотя осторожное и тонкое использование приемов интерпретации может увеличить глубину и ясность такого самопонимания.

Инсайт, которого достигает клиент, имеет тенденцию к постепенному созреванию и в целом проходит этапы от менее к более важному и значимому пониманию. Он включает новое восприятие ранее неосознаваемых взаимосвязей, стремление принять все аспекты себя и выбор целей, которые в первый раз столь четко воспринимаются клиентом.

Вслед за этим новым восприятием себя и выбором новых целей следуют инициируемые самим субъектом практические действия, которые направлены на достижение выбранных целей. Эти шаги наиболее значимы с точки зрения роста, хотя они и могут относиться только к неким второстепенным темам. Они порождают в человеке новые чувства — уверенность и независимость — и таким образом усиливают новую ориентацию, развивающуюся по мере углубления инсайта.

Глава 8

Заключительные фазы терапии

Когда клиент достигает инсайта и самопонимания, о котором мы говорили в предыдущей главе, наступает кардинальное качественное изменение в сути терапевтического взаимодействия. Клиент уже испытывает меньшее напряжение. Он выработал более уверенный подход к проблемам, с которыми сталкивается. Он реже стремится к зависимости от консультанта, и его поведение свидетельствует о том, что они работают заодно. Отношения становятся более приближенными к настоящему сотрудничеству, в котором и консультант, и консультируемый вместе участвуют в обсуждении следующих шагов, которые позволят последнему достичь большой независимости. Поскольку клиент развил в себе способность принимать себя таким, каков он есть, он меньше защищается и может более конструктивно оценивать предложения и советы, хотя в этом есть определенная доля сомнений, если учесть, что многое достигается именно благодаря высказанным консультантом различного рода предположениям и указаниям даже на этой стадии лечения. Клиент нередко нуждается в информации, которая поможет ему в достижении новых целей, и консультанту может представиться возможность дать ему эти знания или указать на другие источники, к которым он может обратиться.

Степень переобучения

Именно на этом заключительном этапе консультирования имеет место определенный процесс переобучения. Этот термин широко использовался в ходе различных дискуссий о консультировании и, возможно, во многом преувеличен по своей сути. Следует отметить, что в клиент-центрированной терапии, о которой идет речь в данной книге, отсутствуют какие-либо попытки решить проблемы клиента путем переобучения. Мы далеки от ожидания, что все его проблемы будут решены с помощью консультирования, и не рассматриваем это в качестве желаемой цели. Удовлетворительное для человека существование заключается не в том, чтобы жить без проблем, а в том, чтобы жить с единой целью и базовой уверенностью в себе, которая приводит к удовлетворению в борьбе с чередой проблем. Именно эта единая цель, это мужество жить и преодолевать трудности, которые преподносит жизнь, и достигается процессом терапии. Таким образом, вовсе не обязательно, что клиент в ходе сеансов консультирования получает четкое решение отдельной проблемы, скорее он приобретает способность мужественно встречать свои проблемы и решать их конструктивным образом. Из этого следует, что переобучение не является, как это иногда представляют, переподготовкой индивида по всем аспектам его жизни. В целом оно подразумевает накопление достаточного опыта по применению достигнутых инсай-тов, для выработки у клиента чувства уверенности и способности к здоровому, нормальному существованию без поддержки психотерапевта.

Этот опыт в процессе переобучения большей частью связан с достижением все более распространяющегося инсайта и увеличением количества позитивных действий, которые уже начали осуществляться. Таким образом студентка-выпускница, которая всю жизнь находилась под давлением эксцентричного отца, придя к пониманию этого факта и далее к выбору более независимого стиля поведения, обнаруживает, к своему восхищению, что она может на самом деле обсудить со своим отцом без сцен. слез или эмоциональных вспышек собственный план покупки машины на свои сбережения. В процессе работы с этой ситуацией она достигает огромного чувства уверенности в собственной зрелости. Женатый мужчина, чьи многочисленные трудности отчасти объясняются его отношениями с чрезмерно заботливой и требовательной матерью, находит, что он может вытерпеть ее визит без всякого огорчения и что он может противостоять ее требованиям в нормальной и конструктивной форме, не ощущая при этом антагонизма. Он получает удовольствие от этого. Студент, совершенно подавленный своей нерешительностью, неожиданно понимает, что ему, возможно, стоит пройти специальный экзамен, чтобы поступить именно в то учебное заведение, которое он наконец выбрал. “Но я не сделал того, что я обычно делаю, — я не бегал повсюду и не спрашивал людей, что делать. Я просто пошел и получил необходимую информацию”. Он чувствует огромное удовлетворение от своего самостоятельного, более зрелого поведения в этой ситуации. Человек, который старался избегать ряда своих основных проблем посредством выполнения самой худшей, низкооплачиваемой работы, достигает глубокого инсайта относительно своего поведения. Придя на одну из заключительных бесед, он рассказывает консультанту: “Я взял быка за рога. Я пошел в офис к старшему менеджеру и поговорил с ним. Мы беседовали два часа. Я сказал ему, как говорил вам, что оказался в такой ситуации, когда вынужден заниматься физическим трудом, как я долго думал о том, что хочу делать и т. д. Я объяснил менеджеру, что не могу продолжать выполнять только физический труд и хочу заняться интеллектуальным. Он, казалось, понял меня и предположил, что я мог бы работать бухгалтером. И сегодня мне позвонили и назначили встречу с ним для обсуждения этого вопроса”. Именно такой вид переобучения в ходе практического опыта является самым важным элементом заключительных бесед в терапевтическом взаимодействии.

Можно привести еще один пример. Студент, который никак не мог решить проблему профессионального выбора, пришел к пониманию своей нерешительности и сделал четкий выбор: пойти на курсы по изучению бизнеса. На одной из последующих бесед он достигает нового ин-сайта и удивляет консультанта, самостоятельно назначив специальную встречу. С точки зрения его статуса как неудачника в учебе, на момент начала консультирования такой шаг имеет очень важное значение. Представим небольшой отрывок (фонограмма), в котором частично отражен данный переворот.

С. Теперь, я все время думаю об этом — после того, как я доработаю на этом месте (работа, позволяющая ему содержать себя), я думаю, я стану где-нибудь изучать экономику — все свое время буду тратить на учебу, на дополнительное чтение литературы по этому предмету. Я думаю, что приложу усилия и напишу курсовую по какой-нибудь экономической фазе — просто для себя. Это послужит стимулом для изучения необходимого материала. Я думаю, может, если я начну заниматься чем-то вроде этого, я прочитаю больше, чем если бы я просто решил сходить в библиотеку.

К. Ты начинаешь... теперь ты начинаешь чувствовать некоторую ответственность за свои учебные занятия, нетак ли? Ты думаешь, что кое-что приобретешь, поставив перед собой дополнительную цель вроде этого обещания, которое ты себе дал?

С. Да.

К. Если ты оставишь эту работу... когда ты оставишь эту работу, ты тоже почувствуешь, что это даст тебе необходимое свободное время для осуществления задуманного.

С. Да. Я думал, если я начну с чего-нибудь подобного и меня это увлечет, я, видимо, буду посвящать этому больше времени, мне придется вести какие-то записи, чтобы написать действительно приличную курсовую работу. И возможно, тогда я извлеку для себя больше пользы.

К. Теперь ты понимаешь, что начинаешь вес&ма удачно улаживать свои проблемы с успеваемостью, так?

С. Да, я ощущаю в себе больше уверенности, чем раньше, в школе.

Если читатель спросит, чем же это осуществленное по собственной инициативе действие отличается от тех, которые были описаны в предыдущей главе как последствие инсайта, ответ таков — никакого фундаментального отличия нет. Клиент продолжает делать позитивные шаги и будет поступать так даже после того, как завершится процесс консультирования. На последних сеансах самое важное заключается в том, что клиент должен пережить свой инсайт достаточно полно, чтобы достичь уверенности, — он может продолжать жить без всякой посторонней помощи. Именно в этом смысле переобучение является частью такого рода клиент-центрированной терапии.

Завершение терапевтических бесед

Что это означает для клиента. Если процесс консультирования протекал успешно и клиент пришел к достаточно ясному осознанию себя, чтобы быть способным выбирать новые цели и осуществлять соответствующую деятельность, неизбежно возникает мысль о возможном завершении терапии. При этом у клиента появляется знакомое ощущение амбивалентности, которое сопровождает любой опыт роста. Он ощущает страх того, что, если он расстанется с консультантом, все его проблемы опять вернутся и он может оказаться неспособным справиться с ними. Часто он достаточно болезненно демонстрирует свой страх по поводу того, что консультант может быть разочарован и расценит его уход как недовольство. В то же время его усилившийся инсайт и возросшая уверенность в себе побуждают его к желанию встречать свои будущие проблемы без чьей-либо помощи, быть независимым от какой бы то ни было поддержки консультанта. Демонстрация в том или ином виде этой глубинной амбивалентности является характерной особенностью завершения терапии.

Когда консультант первым осознает, что клиент уже почти достиг независимости, и первьм говорит ему о том, что дело за малым, то довольно часто клиент реагирует на это возобновлением своих старых поведенческих симптомов. Страхи и сомнения, противоречия и конфликты, которые он обсуждал на своих ранних сеансах, всплывают снова, будто они опять стали актуальными. Опытный консультант поймет, что это временное явление, обусловленное страхом потерять поддержку терапевтического отношения.

Очень схожая реакция проявляется у клиента, который на завершающем этапе терапии предлагает ряд новых проблем, решение которых требует помощи со стороны консультанта. Если консультант в таких случаях четко осознает истинную природу потребности клиента в помощи, его переживаний по поводу значимости для него этих проблем, то этот возврат зависимого отношения продлится очень недолго. Удовлетворение от чувства независимости и роста намного превосходит состояние некоего сомнительного удобства от пройденного этапа зависимости, и клиент уже вскоре становится готов согласиться с неизбежностью расставания. Эта нерешительность и неопределенность не отличаются от страха и неуверенности маленького ребенка, который уходит из родного дома на свои первые занятия в школе. Они схожи с неуверенностью человека, которого только что повысили в должности и поставили в положение, требующее большей ответственности. Имеет ли место подобная психологическая неуверенность у ребенка при рождении, как предполагал Отто Ранк, — это на данный момент остается тайной, но мы знаем, что такая же тревога свойственна большинству индивидов, переживающих свое психологическое развитие в направлении зрелости.

Эта базовая амбивалентность. Она проявляется у клиента даже после того, как он пережил инсайт, позволяющий ему стать независимым. И если она направляется нужным образом, она становится источником дальнейшего развития индивида. Если консультант помогает индивиду осознать ясно выраженное им чувство утраты в связи с завершением терапии, осознать его позитивное, независимое желание управлять своими проблемами, это признание становится для клиента началом нового ин-сайта. Ясно представляя себе выбор между тем, чтобы оставаться зависимым, и принятием полной ответственности за себя, он признает этот выбор и отдает предпочтение последнему. В этом случае он может просчитать вариант расставания с консультантом, исключающий возникновение внутреннего конфликта, и может прекратить сеансы, не утратив уверенности в себе.

При завершении любого успешного терапевтического курса имеет место здоровое чувство потери и сожаления, которое вполне естественно и до некоторой степени взаимно. Состоялось довольно близкое и осмысленное взаимодействие, которое имело жизненно важное значение для клиента и в котором консультант также находил удовлетворение, особенное удовлетворение от наблюдения роста и развития индивида. Вполне естественно, что какая-то печаль будет сопутствовать разрыву такого тесного взаимодействия, и консультант должен хорошо понимать это и учитывать возможность возникновения такого чувства как у себя, так и у клиента.