Кому: Папочка - Пааа, я хочу завести. 7 страница

Джонин глядит вслед омеге и машет приветственно Чанёлю, когда тот оказывается в пределах видимости и досягаемости, а тот машет в ответ.

Бэкхён совершенно точно отвечает на его последний незаданный вопрос.

 

- Ты где был? Почему трубку не берёшь? Ни совести, ни стыда. – Кёнсу надувает щёки, а Джонин, похоже, даже не удивляется, находя его у себя дома. Здесь же, естественно, Лухан и Сэхун. Джонин ничего не говорит, только вздыхает, потупив взгляд и обнимает Кёнсу за плечи прямо в коридоре. Тот безвольной куклой повисает в крепких руках, удивлённо моргая. Лухан достаёт телефон и включает камеру.
- Ты что творишь? – Сэхун вырастает между объективом и тем, что собрался снимать его альфа.
- Отправлю Джунмёну. – отвечает Лухан и получает нехилый тычок в бок.

Сэхун поднимается наверх, в отведённую им с Ханем комнату. Кёнсу говорит, что ему пора домой и попрощавшись, уходит, Хань находит лучшего друга на кухне.
- Что это было только что?
- Ничего. – отвечает Джонин.
- Ничего? – переспрашивает старший альфа. – Думаю, Кёнсу так не считает.
- Ты мой лучший друг, скажи, что мне делать? – Джонин устремляет на него взгляд и просит глазами поддержки. Хань садится рядом и обнимает за плечи, как он обычно это делает.
- Отпустить и строить своё счастье здесь, без него.
Джонин слушает, и следом уверенно кивает.

 

∞∞∞

 

- Мы вернулись, ты скучал? – Бэкхён обнимает за талию и прижимается щекой к его щеке. Жмётся несколько мгновений, а потом отстраняется, понимая, что Джунмён отрешённо глядит куда-то вперёд и даже не дёрнулся, чтобы обнять в ответ. – Я видел Джонина. – пробует Бэкхён и Джунмён фокусирует на нём взгляд – получается. – Я говорил с ним. – взгляд напротив становится не просто осмысленным, а теперь и заинтересованным, вопросительным. – Он… - Бэкхён запинается. Он просто посредник, передающий информацию. Мало, или слишком много её может навредить. – В порядке. – Джунмён кивает, принимая к сведенью и обходит Бэкхёна, поднимаясь по ступенькам в их учебный корпус.

Бэкхён глядит ему вслед, а потом поправляет на плече сумку и спешит следом, нагоняя уже на полпути в нужную аудиторию.
- Чего ты? – ловит под руку, буквально повисая на ней. Джунмён разгибает руку в локте, предотвращая попытки выступить в роли лианы и ускоряется. – да что не так? – Бэкхён снова ловит, теперь уже за локоть и таким образом дёргает Джунмёна назад, разворачивая к себе лицом. – Что успело случиться всего за неделю, Мён? Мы же только недавно списывались.
- Я не выспался. – отвечает Джунмён, осторожно освобождаясь от чужой руки. – Извини. – и снова уходит.

Уже на паре Бэкхён молча кладёт возле него небольшого размера пакетик. Джунмён сначала не видит, но потом берёт и любопытно заглядывает туда. Бэкхён видит лёгкое подобие улыбки на его лице и Джунмён прячет привезённые из Японии сувениры в сумку. Спустя несколько мгновений на плечо Бэкхёна опускается русая макушка.
- Он очень изменился? – слышится едва уловимый для слуха вопрос.
- Ни капельки. – отвечает Бэкхён.
- Красивый?
- Как обычно.
- Ему там нравится?
- Нравится.
- Когда… когда вернётся?
- Не знаю.

 

Общих фотографий с ним очень много. Весёлых и грустных, постановочных и искренних, не зная, что снимают. Все они хранят частичку воспоминаний. Джунмён прикасается к глянцу кончиками пальцев и улыбается. И кто бы мог подумать, что человек, которого он постоянно отталкивал, всю свою жизнь, теперь окажется так необходим рядом. Так до дрожи и до судорог в пальцах нужен.

Однажды ночью Джунмён просыпается от того, что ему жарко и пока сидит на кровати, проветривая комнату с помощью открытого окна, вдруг понимает, что хочет обнять Джонина до ломоты в костях. Окна в комнате напротив тёмные уже так давно и каждый раз глядя туда, Джунмён тоскует. Ощущение того, что он не вернётся, не отпускает месяц и даже два следующих после приезда друзей из Японии, а потом, на третий и на четвёртый после Джунмён свыкается с этой мыслью.

С тем, что Джонин не вернётся; с тем, что ждать больше не стоит; с тем, что ему там нравится, ему хорошо, он счастлив; и, конечно, с тем, что, с какой стороны не глянь, Джонин нужен, Джонин важен, Джонин желанен.

Но нужно уметь отпускать.

Двенадцатая

- Мён, не забыл шарф?
- Не забыл, парапапапа.

Джунмён пихает надоевший шарф в сумку и спешит ретироваться, только б родитель не заметил. Он поспешно выскакивает за калитку, закрывая её, и устремляется вниз по улице почти в припрыжку – опаздывает. Автобус всё не едет, а время тикает, и едва завидев того на горизонте, омега устремляется навстречу так, словно автобус откроет двери на ходу.

На нужной остановке Джунмён оказывается тогда, когда часы показывают, что до пары три минуты. Он сломя голову бежит через университетский двор скорее в свой корпус, кое-как прижимая сумку к груди. В коридорах юркает между студентами и бросает несколько извинений задетым им людям, а потом буквально вламывается в нужную аудиторию, плюхаясь на стул рядом с Бэкхёном и складывает голову на парту, тяжело дыша. Раздаётся звонок.

- Успел. – выдыхает Джунмён, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Бэкхён великодушно достаёт из своей сумку картонный пакетик молока и вручает лучшему другу, и пока тот быстро пьёт, выуживает из его сумки нужные тетради и учебники.
- Ты проспал? – интересуется Бэкхён шепотом, когда в аудитории уже находится преподаватель и просит записывать тему. Джунмён без слов кивает, и они с Бэкхёном переглядываются, тихонько рассмеявшись. – Опять сидел до ночи?
- Так получилось. – Джунмён пожимает плечами. – Этот японский меня доконает. Кто вообще его…
- Бён, Ким, разговоры! – одёргивает преподаватель и омеги замолкает, смиренно опустив головы и внимательно конспектируя.
- Кто поставил нам его в расписание? Зачем? Мы ведь учили китайский на втором курсе, зачем ещё японский?
- Чтобы ты спросил. – отвечает Бэкхён совсем тихо. Они всё ещё смотрят оба в свои учебники, но продолжает шепотом разговаривать. – Мы в кино пойдём?
- Ну да. – кивает Джунмён.
- На данном этапе, господа, вы выйдете за дверь, а не в кино, если не прекратите болтать. – преподаватель оказывается точно перед их партой и оба вздрагивают, ниже наклоняясь к своим учебникам.

- А вы чего тут? – удивляется Чанёль, когда видит своих омег в коридоре под кабинетом, по обе стороны от двери, лицом к стене.
- Нас выгнали. – отвечает Бэкхён. Они с Джунмёном снова переглядывается и взрываются смехом, но быстро успокаиваются, прикрывая губы ладошками. Чанёль понимающе вздыхает и усаживается на лавку, напротив. Его отпустили раньше, и пока сидит, наблюдает за омегами, которые, отбывая наказание, умудряются веселится. После звонка с пары Джунмён и Бэкхён забирают свои вещи да направляются с Чанёлем в кафетерий.

Завтра уже выходные, и следующая неделя обещает быть не такой сложной, как эта, поэтому пока обедают, все трое планируют поход в кино. Показывают какой-то нашумевший приключенческий экшн.

Договорившись о завтрашней встрече в первой половине дня, снова расходятся по своим парам.

- Кто в такую чёртову погоду вообще из дому-то вылезает? – хмурится Джунмён, кутаясь в шарф по самый нос и пряча ладони в перчатках в карманах своего пальто. – Пока не поздно – пойдёмте домой.
- Поздно. Мы уже купили билеты. – Бэкхён ловит под руку, чтобы лучший друг не сбежал. – Там классные актёры. А главного героя играет японец.
- Пока! – Джунмён вырывается из рук лучшего друга и устремляется назад.
- Мён. – Бэкхён нагоняет, снова ловит под руку и ведёт к ожидающему Чанёлю. – Да выучишь ты этот японский, успокойся.
- Видеть его больше не могу. – Джунмён вздыхает, но поддаётся.

До кинотеатра недалеко, но погода в середине октября и правда оказывается зверски холодной, поэтому оставшееся расстояние преодолевается едва ли не в беге. В кинотеатре тепло, но Джунмён не спешит раздеваться, едва расстёгивая пальто. На кончиках пальцев всё ещё покалывает от холода, щёки и уши горят, и омега застёгивает пальто обратно.
- Мён, - зовёт Бэкхён, подзывая друга к себе. – Пошли, иначе опоздаем.
Джунмён вздыхает и делает, как велят, направляясь в сторону гардероба, где ждут Бэкхён и Чанёль, когда на него налетает высокий юноша, и вскидывая глаза, Джунмён узнаёт в нём Сэхуна.
- Привет, хён. – здоровается тот, улыбаясь как-то растеряно, а потом его выражение лицо вдруг меняется на испуганное. – Извини, что налетел. А ты что здесь делаешь?
Джунмён молча указывает рукой на своих друзей, которые приветственно машут Сэхуну, а следом и подходят.
- Меня в кино привели. – добавляет старший омега, глядя на Сэхуна. – И тебя?
- И… меня. – Сэхун закусывает губу, переминаясь с ноги на ногу и снова улыбается. Джунмён в этот момент всё-таки стягивает с плеч пальто, проверяя карманы на наличии телефона и бумажника и, оставляя Сэхуна с друзьями, наконец собирается сдать пальто в гардероб.
- Сэхуна-, а ты с…
- Всё! Это катастрофа. – Сэхун не слушает спрашивающего его Бэкхёна, он глядит куда-то над его головой, где из-за угла коридора, ведущего к первому залу, появляется знакомое лицо. Бэкхён оборачивается, чтобы взглянуть на то, что Сэхун назвал катастрофой.

Катастрофа в этот момент, увидев Сэхуна, подаёт голос…

- Сэ, ну ты где застрял?

…и локальная катастрофа наступает внутри Джунмёна.

Джонин, а это именно он, уверенно направляется в сторону их маленький делегации, и только когда подходит чуть ближе и узнает в людях, стоящих возле Сэхуна Бэкхёна и Чанёля, неожиданно дёргается, и находит глазами Джунмёна, который замирает напротив так же шокировано глядя в ответ, замерев и не дыша.

Альфа напротив кажется галлюцинацией, и пока держит пальто в руках, Джунмён незаметно щипает себя и слегка кривится, опуская голову в низ и снова поднимая. Джунмён смотрит, смотрит и не может понять, куда делся, куда пропал, исчез и кто украл того взбалмошного двадцатиоднолетнего мальчишку, которым омега хранил его в своей памяти весь тот год, что тот уехал, и те полгода, что дико скучал.

Кто, а главное – как, сумел так его переменить? Перед ним уже не мальчишка, не озорной, весёлый, надоедливый порой, настойчивый и открытый ребёнок, каким Джунмён его всегда считал. Он внимательно глядит на взрослого красивого юношу, который сменил чертят в карих глазах на осязаемое тепло во взгляде; который сменил рваные джинсы и кеды на чёрные туфли и классическое удлинённое пальто, которое ему безумно идёт; черты лица и фигуры которого стали более округлыми, он скакнул в росте да из угловатого подростка, которым почему-то оставался с шестнадцати и до двадцати, стал красивым молодым мужчиной; который улыбается теперь наверняка не на все 32, а уголочком губ.

Джунмён пока не знает, что именно ещё изменилось в его Джонине, но ему очень хочется узнать.

- Джонин? – охает Бэкхён. – Вот так неожиданность!
- Привет. – Джонин преодолевает расстояние между ним, Сэхуном и стоящими возле него друзьями его омеги. – Пошли? – обращается он к Сэхуну. – Хань нас обыщется.

Сэхун коротко кивает, растерянно пожимая плечами, и устремляется за уходящим Джонином, который проходит мимо омеги у гардероба, даже не вздохнув в его сторону.

Холл кинотеатра снова погружается в тишину. Бэкхён осторожно оборачивается через плечо и наблюдает, как Джунмён снова надевает на плечи только что снятое пальто, совсем спешно и неуклюже. Чанёль кивает на его руки, и оба понимают, что те мелко дрожат.

- Мёни. – совсем неуверенно и негромко зовёт Бэкхён, порываясь подойти. – Отвлечься совсем не помешает тебе сейчас. – предлагает он мягко.
- Настроение пропало. – коротко, ледяным тоном отвечает Джунмён, наматывая шарф.

Он не говорит больше ни слова и роняет из дрожащих пальцев перчатки, когда устремляется к выходу на, кажется, несгибаемых ногах и выскакивает за дверь. Делает всего пару шагов прочь и приваливается спиной к стеклянной витрине кинотеатра, съезжая по ней вниз. Холодный, ещё не морозной, но уже постепенно превращающийся в зимний воздух наполняет лёгкие и от холода начинает болеть голова. Омега встаёт, запахиваясь в пальто и спешит на тротуар, а следом и на проезжую часть, мечтая скорее поймать такси и оказаться дома.

- Джунмён-а? – отец охает от неожиданности, когда дверь за его спиной открывается, и на пороге оказывается его маленький омежка. Тот поспешно снимает шарф, пальто, небрежно бросая всё это в коридоре, так же быстро разувается и едва ли не через три ступеньки поднимается наверх. Хлопает дверь и повисает тишина.

Взрослый альфа удивлённо глядит на лестницу, по которой только что поднялся сын и вздыхает. Вешает на место пальто и складывает шарф, поднимает с пола вылетевший на ходу бумажник, кладя на тумбочку, а потом идёт следом наверх. Если память ему не изменяет, Джунмён собирался с друзьями в кино, что же могло произойти за это время и почему он так быстро вернулся?

Взрослый альфа осторожно толкает дверь и та, как и ожидалось, оказывается запертой. Вести себя так по-детски не хочется, но альфа всё же рискует прижаться ухом к деревянной преграде. За дверью слышатся приглушённые, судя по всему, в подушку рыдания, и он в очередной раз вздыхает, отстраняясь и решая пока не трогать.

Какой бы ни была боль, ей нужно дать время выйти наружу.

- Джунмён дома? – интересуется взрослый омега, когда оказывается тоже возвращается вечером домой.
- Дома. – кивает альфа в ответ. – Спит.
- Почему так рано? – удивляется папа, благодарно улыбаясь, когда ему помогают снять пальто. – Кстати, ты знаешь, что дорогие соседи вернулись? – взрослый омега улыбается шире. – Сегодня ближе к обеду.
- Ясно. – альфа принимает к сведенью и оставляет свою версию о истерике сына при себе.

Внизу живота резко скручивает от боли и Джунмён распахивает глаза в удивлении, мгновенно просыпаясь. Он садится на кровати, потирая ладонями глаза, а следом поднимается на ноги, и когда чувствует скатывающиеся по внутренней стороне бёдер капельки смазки, понимает причину неожиданной боли.
- Па! – зовёт так громко, как только может, и устремляется в ванную комнату, на ходу снимая одежду и забираясь в душевую кабинку.
- Джунмёни? – папа входит следом в ванную и сквозь мутное стекло кабинки Джунмён видит, как тот садится на бельевой комод.
- Течка. – коротко информирует Джунмён. Взрослый омега с пониманием кивает и уходит из ванной. Когда Джунмён заканчивает с душем и выбирается оттуда, переодевшись в пижаму, папа уже ждёт его на краю кровати с небольшим подносом в руках. – Я хочу умереть.

Родитель устремляет на него взгляд и нежно улыбается. Он оставляет поднос на тумбочке у кровати и откидывает край одеяло, ожидая, пока Джунмён заберётся внутрь, а потом кутает его и вручает горстку таблеток и стакан воды. Младший омега послушно пьёт и целует папу в щёку в благодарность, опускаясь на подушку.
- Хочешь, останусь с тобой на ночь? – предлагает папа.
- Хочу. – Джунмён кивает и довольно жмурится. Прямо как в детстве. Пока шипит сквозь зубы, он двигается на большой кровати, освобождая для папы уголок, а потом жмётся к нему, обнимая. Папа обнимает за плечи и успокаивающе гладит по спине. Нужно немного времени, чтобы таблетки начали действовать.
- Очень больно? – спрашивает взрослый омега и Джунмён кивает.
- Не было ещё так ни разу. – замечает он. – Сбилась почему-то, я ждал недели через две, и такой болезненной ещё не была.
- Ну, родной, ничего страшного, это бывает. – папа продолжает наглаживать, и следом целует в макушку.
- И у тебя? – Джунмён поднимает на него взгляд. Взрослый омега негромко смеётся и целует теперь уже в нос. Джунмён точно, как маленький мальчишка, наивный и любопытный.
- Конечно. Цикл может сбиваться по разным причинам, как и болезненность. Иногда из-за принимаемых лекарств, иногда из-за наличия или отсутствия истинного альфы рядом. Когда у отца была командировка на два месяца в Китай, тебе было четыре, со мной тоже так было. Он вернулся рано утром и к вечеру началась течка. Я пять дней пролежал мёртвый, едва шевелясь и не вставая с кровати. Организм оказался не готов к его неожиданному визиту и, побоявшись, что альфа, мой, истинный, снова куда-то пропадёт надолго, решил срочно исправлять ситуацию, ловить момент, так сказать. Здоровье альфы и омеги, истинной пары, тесно связано друг с другом.

Джунмён сильнее прижимается к папе и тыкается ему носом в грудь, нахмурившись. Вернулся, да? Джунмён не так представлял себе их первую встречу после годовой разлуки. Он просил себя, обещал, что больше не будет причинять Джонину боль, уговаривал, что нужно оставить его в покое, что в Японии он зажил новой жизнью. Но мыслями снова и снова возвращался к нему, представлял, что будет долго-долго прижиматься к нему, едва увидит. Обнимать, прикасаться, дышать им. А он, он не то, чтобы заговорить, даже не взглянул после того, как заметил. Сделал вид, словно его вовсе нет, словно он, Джунмён, - пустое место. И ещё в кинотеатре, замерев с собственным пальто в руках, Джунмён понял – он правда начал в Японии новую жизнь, без него, без всего того, что оставил позади. Забрав в эту новую жизнь только друзей, и оставив Джунмёна в прошлом, там, где у них не ладилось и не срослось. Там, где Джунмён был дураком, где он потерял единственного и самого желанного.

- Милый, Кимы вернулись, ты уже знаешь? – зовёт папа негромко и Джунмён несколько раз моргает и хмурится сильнее.
- Знаю. – бурчит, не прекращая прижиматься к папе. – Мой организм, как ты сказал, тоже знает.
- Джунмён-а! – охает папа, отстраняясь и заглядывая ему в глаза, желая убедиться, что ему не послышалось. – Ты…
- Забудь. – Джунмён снова прячет лицо. – Меня не существует для него.
- Но…
- Забудь, пап. – настаивает омега. – Забудь.

Взрослый омега прижимает своё маленькое сокровище поближе к себе и качает в своих руках. Джунмён быстро успокаивается и утихает и, прежде чем уснуть, сквозь дрёму ему на мгновенье кажется, что за окном, на балконе мелькает тёмный силуэт.

 

Выходные вместо обещанного веселья проходят тяжело и болезненно, и во вторник, когда Джунмён, наконец, чувствует себя хорошо, он вылезает из кровати и решает, что, пожалуй, пора в университет. Погода хоть и солнечная, но холодная, а отец внизу очень удивляется, когда находит Джунмёна в коридоре, в процессе обувания ботинок. Он молча стоит в дверном проёме между кухней и коридором и наблюдает, а когда Джунмён разгибается, тот молча улыбается и, потрепав его по щеке, возвращается в кухню.

Джунмён неспешно бредёт в сторону университета, спрятавшись за шарфом и солнечными очками, и старается шагать в такт играющей в наушниках музыке. Он думает о том, что скажет Бэкхёну, когда увидит того впервые после выходных; думает, как будет вести себя, если вдруг столкнётся с Джонином в коридоре, а он ведь наверняка столкнётся.

Слова для Бэкхёна (который вместо возмущений о том, почему Джунмён не звонил сам и не принимал звонки все выходные, просто слушает его) находятся сами. Лучший друг – хороший собеседник, и по окончанию всего того, что хотел и собирался сказать Джунмён, Бэкхён просто обнимает его прямо посредине университетского коридора.

Нарочно или это просто совпадение, но Джунмён и правда не встречает альфу весь день. Мысль о том, что тот не пришёл, не ходит или попросту прячется от него сначала заставляет смеяться, но когда смех с задорного становится истерическим, Бэкхён просит остановиться, и они с Чанёлем начинают нести какую-то совершенно несуразную, забавную ахинею. Джунмён снова смеётся, теперь уже заливисто и счастливо.

К вечеру стараниями друзей настроение возвращается в норму и Джунмён возвращается домой после пар и прогулки в кафе в хорошем расположении духа, спеша скорее предложить родителям вместе посмотреть фильм.

- Я дома. – с порога зовёт он, закрывая за собой дверь, и принимается тут же разматывать шарф и одновременно выбираться из ботинок.
- Мы наверху. – отзывается папин голос и Джунмён подхватывает сумку, отправляя на плечо, когда идёт на второй этаж.
Он толкает дверь своей комнаты, где, видно, горит свет, и входит, с улыбкой ожидая увидеть родителей, оккупировавших всю его кровать, но никак не Джонина, восседающего в его кресле у стола да их пап, устроившихся на вышеупомянутой кровати.

Джунмён замирает на пороге, удивлённо хлопая ресницами и тут же меняется в лице. Родители что-то говорят и здороваются с ними, а Джунмён неотрывно глядит на Джонина, пытаясь хоть что-то понять по его лицу. Джонин спокоен и красив, и глядит на него, кажется, совсем без интереса. Джунмён оставляет сумку где обычно и принимается вынимать из неё тетради и учебники, постоянно прислушиваясь к себе и пытаясь понять, чувствует ли он на себе чужой взгляд.

- Есть кто дома? – звучит откуда-то издалека, судя по всему, снизу голос отца и Джунмён оборачивается на дверь через плечо.
- Мы пойдём ставить чайник, приходите через десять минут. – сообщает папа. Хлопает дверь и Джунмён понимает, что он остался с Джонином в комнате один.
- Радушный приём, хозяин дома!
- Почему не сказал, когда приезжаешь?

Неловкая тишина трещит по швам от одновременно заданных вопросов.

- Ну сказал бы я, и что бы это изменило? – Джонин вскидывает бровь, не двигаясь с места.
- И правда! – Джунмён фыркает, отворачиваясь от него, и открывает одну из дверц своего шкафа, прячась за ней, чтобы переодеться в домашнее.
- Почему ты не приехал? – интересуется альфа, делая ударение на «ты».
- У меня были причины. – отвечает омега, складывая снятую с себя одежду в шкаф и закрывая дверцу.
- Ясно. – Джонин кивает и встаёт. – Вот и поговорили спустя год разлуки. – он подходит ближе и Джунмён понимает, что не может сдвинуться с места, словно прирос к полу. – Хорошая беседа выдалась. – он хлопает Джунмёна по плечу и выходит из комнаты.

Омега плюхается на пол, а потом трёт ушибленную лодыжку.

Отец зовёт снизу, сообщая, что чайник нагрелся, и приходится взять себя в руки и спуститься вместе. Как на зло, единственное свободное место остаётся возле Джонина и Джунмён, поздоровавшись со своим отцом и с подоспевшим отцом Джонина, занимает свой стул, глядя в свою пока ещё пустую чашку.

Родители активно общаются, обмениваясь новостями и впечатлениями, пока пьют чай. Джунмён встаёт к сахарнице и пока насыпает сахар, делает вид, что заинтересован разговорами взрослых.
- Милый, ты полсахарницы уже насыпал в свою чашку. – с нежной улыбкой зовёт папа. Джунмён фокусирует на нём взгляд, а потом переводит его на чашку и вздыхает. Джонин, который оказывается рядом, забирает из его рук посуду и выливает всё её содержимое в раковину, следом споласкивает, а потом начинает процесс приготовления чая сначала. Джунмён молча наблюдает, стоя рядом, и думает о том, что ему бы хоть один крошечный знак того, что он всё ещё нужен, хотя бы немного, одну крупиночку, секундочку, но альфа демонстрирует только противоположное. Джонин привычно сыплет в его чашку полторы ложки сахара и омега фыркает.
- А может я уже не такой чай пью. Ты не думал, что за год это могло поменяться? – негромко интересуется он.
- Не смеши меня. – Джонин бросает в чашку ложку так раздражённо, что та разбрызгивает чай, а потом возвращается к родителям за стол. Джунмён следует его примеру. Разговаривать опять-таки продолжают только взрослые альфы и омеги, маленькие и глупые продолжают молча сидеть и делать вид, что не посматривают друг на друга.

Этот вечер, кажется, никогда не закончится. Родители перемещаются в гостиную, чай заменяется вином. Джунмён поднимается к себе. Завтрашние пары никто не отменял, как и задание. Омега мостится на своей кровати, обложившись учебниками по японскому, и берётся за карандаш, покусывая его резинку. Из воткнутого в ухо одного наушника льётся приятная спокойная мелодия без слов и Джунмён концентрирует внимание на постройке предложений и новых слов.

- Давай, помогу. – кровать прогибается от чужого веса и Джунмён устремляет взгляд на альфу, который садится рядом. – Я всё-таки год там прожил, побольше твоего знаю. – замечает он скептически. Умничает. Джунмён хмурится, но позволяет перетянуть половину его книги на колени Джонину, который сидит рядом в такой же позе. Он забирает карандаш из его пальцев, но прежде чем начать объяснять, меняет телефон Джунмёна на свой, подключая его наушники. На повторе оказывается другая композиция, со словами, кажется, на английском, но тоже довольно спокойная и на удивление безумно красивая песня.

Альфа объясняет понятно и доступно, и Джунмён внимательно слушает, переспрашивая, что ему непонятно, что-то пишет сам, а что-то для него пишет Джонин, а когда сил на японский больше не остаётся и время на часах переваливает за одиннадцать, Джунмён сам не замечает, как его голова оказывается лежать у Джонина на плече, а песня продолжает мягкими нотами фортепиано литься из наушников, которые они делят пополам. Теперь Джунмён слушает осмысленно не в роли фона для учёбы, который абстрагирует его от внешнего шума, и Джонин, замечая это, по-доброму хмыкает.
- Она красивая, правда? – спрашивает он и Джунмён кивает. – И глубокая.
- С каких пор ты знаешь английский? – омега устремляет на альфу взгляд, встречаясь глазами. Джонин ничего не отвечает.
- Потому что весь я люблю всё в тебе. Люблю все твои изгибы и все твои углы, твои идеальные несовершенства. Отдай мне всё, что у тебя есть, и я отдам всё, что есть у меня. Ты – мой конец и моё начало, я победитель, даже когда проигрываю, потому что я отдаю тебе всего себя, а ты отдаёшь мне всего себя.
Дыхание на плече становится размеренным и спокойным. Джонин осторожно опускает взгляд, замечая, что Джунмён сладко спит, прижимаясь к его плечу.
- Я словно под водой, но дышу нормально. Ты сумасшедший, и я потерял разум. – продолжает напевать альфа, на ходу переводя, когда осторожно обнимает хрупкие плечи и кое-как встаёт, а потом опускает Джунмёна на подушку, убирая учебники и накрывает одеялом, присаживаясь возле кровати. Один наушник на минимальной слышимости всё ещё в ухе Джунмёна.
- Пора раскрыть друг другу карты и собственные сердца. – прерывая песню с помощью «паузы», Джонин забирает наушник из маленького ушка и сворачивает в клубок, оставляя на тумбочке у кровати.
- Потому что я отдаю тебе всего себя, а ты отдаёшь мне всего себя. – альфа осторожно убирает каштановую чёлку с чужого лба и тушит бра у кровати, выходя из комнаты.

Джунмён в темноте, убедившись, что он один, открывает глаза и довольно улыбается – со всеми изгибами и углами, несовершенными совершенствами он получит себе его всего, и отдаст всего себя, без остатка взамен.

Примечание к части

John Legend - All of me

Тринадцатая

Джунмён присаживается возле нижнего ящика комода на пол и открывает его, принимаясь рыться там.
- Здесь вообще реально что-то найти? Ну что за…
- Доброе утро.
Омега дёргается и оборачивается – на пороге Джонин.
- Привет. – Джунмён осторожно улыбается. – Что-то случилось? – спрашивает он.
- Пришёл попросить тебя поделиться зарядкой для планшета, моя сгорела. – Джонин пожимает плечами.
- Возьми в первом ящике стола. – кивает Джунмён, снова возвращаясь к комоду. – Да что же такое, а!
- Спасибо. – благодарит Джонин. – Собирайся, не буду отвлекать. – он выходит и Джунмён оборачивается через плечо, глядя на только что закрывшуюся дверь. Странно, а почему он не вошёл так, как он обычно это делает – через балкон? Отвык, что ли?
- Ха-ха! – выкрикивает Джунмён довольно, когда нужный свитер, наконец, попадается на глаза.

В итоге, даже учитывая весь запас оставшегося времени, Джунмён всё равно опаздывает и уже только в университете понимает, что бумажник остался в другом пальто – ну что за день сегодня такой?

На улице холодно, в карманах на обратную дорогу не насобираешь, что уж говорить об обеде, а одалживать Джунмён не любит, даже у друзей.
- Чем тебя покормить? – обнимая его за плечи, с улыбкой интересуется Бэкхён, когда ведёт его в сторону кафетерия.
- Бэк, не надо. – отнекивается омега. – Знаешь же. Одна пара осталась, переживу.
- Да зная, как ты завтракаешь – вся надежда на обед. – Бэкхён по-доброму хмыкает. – Проверь ещё раз. Может он где-то в другом отделении или между книг затерялся.

Джунмён вздыхает, но делает как советуют, открывая свою большую сумку. Он без интереса и надежды перекладывает находящиеся там вещи с места на место, когда рука натыкается на что-то постороннее, чего раньше там не было. Джунмён хмурится, а потом удивлённо вскидывает бровь, глядя на Бэкхёна, который даже есть перестаёт, замечая изменившееся выражение лица лучшего друга.

- Что? – спрашивает он.
- Мою сумку никто не трогал. – говорит Джунмён. – И я никому не давал её подержать. И до этого там его не было… - растерянный Джунмён вынимает большой стакан своего любимого десерта, и примотанную к нему скотчем одноразовую ложку. – Или я просто не заметил…как кое-кто положил его туда. – до него вдруг доходит, и он смеётся, прижимая стакан к груди и откладывая в бок сумку. Бэкхён глядит непонимающе, а потом, когда Джунмён начинает крутится, пытаясь отыскать кого-то взглядом в кафетерии, понимает и молча улыбается.

Доедая любимый десерт, Джунмён задумывается о том, а не Джонин ли сделал так, что он забыл бумажник дома? Коварное создание, всё продумал!

Уже направляясь домой, Джунмён понимает, что его нагоняют недалеко от остановки, и буквально ловят за руку, потянув в другую сторону. Джунмён не сопротивляется до того самого момента, пока Джонин не пропускает его вперёд в автобус. Омега оборачивается, чтобы напомнить и так знающему это Джонину, что он не любит быть кому-то что-то должен, но альфа шагает следом, и оборачиваясь, Джунмён попросту врезается в него. Автобус трогается с места и руки альфы цепляются за поручни по обе стороны от него, не позволяя упасть. Омега ничего не отвечает, только вздыхает и устраивает голову поудобнее на крепком плече, делая короткий шаг навстречу и прижимаясь к горячему телу. Одна рука Джонина переползает на его талию, осторожно придерживая.
- Джонин-а, - зовёт он спустя несколько минут дороги. – А где мой бумажник, а?
- Какой бумажник? – совершенно искренне удивляется альфа, и даже удивлённо вскидывает бровь. Джунмён смеётся ему в плечо, и поглядывая вверх, замечает, что Джонин тоже широко улыбается.