Понятие о внутреннем диалоге

Проблема внутреннего диалога привлекает внимание философов и психологов с древних времен. Очевидно, что человек общается не только с другими, но и с самим собой: спорит, советуется, критикует и оправдывает себя, ставит себя на место другого, предвосхищает его реакции. По мнению большинства исследователей функции внутреннего диалога связаны с осуществлением саморегуляции и самоконтроля.

Отношение человека к миру, другим людям и самому себе складывается в процессе деятельности и общения. В отечественной психологии традиционным является изучение этих процессов в сопоставлении внешнего и внутреннего аспектов, при этом общение рассматривается преимущественно как внешнее – общение с другими людьми. Вместе с тем творческое отношение к своей личности, возможность саморазвития и самовоспитания опирается на процессы самосознания, такие как самопознание и самоотношение в их единстве и целостности.

Понятие внутренний диалог рассматривается психологами в широком и узком смысле слова. Так, американский психиатр М. Джослин утверждает, что все наши мечты и размышления, фантазии и сны – это формы внутреннего диалога. М. Джослин отмечает, что «пока мы воспринимаем побочные продукты внутреннего диалога как предельную реальность, мы в основном не осознаем этот процесс, и то, как мы связаны временем и энергией, которые мы на это тратим. Мы не замечаем, что делим наш жизненный опыт на две или больше конфликтующих между собой частей… Мы не замечаем, что стараясь избежать болезненных последствий этого разделения, стараясь сложить все снова, единственное, что мы достигаем – это создание ложного концептуального единства».

Близкое к этому понимание ВД – как формы диссоциации личности на составные части – высказывают представители ведущих психологических школ (психоанализ, психосинтез, транзактный анализ, гештальт-психология и пр.). Примерами творческой диссоциации, которые постоянно присутствуют в обыденной жизни являются сны, мечты, специфические воображаемые партнеры, проекция позитивных и негативных качеств личности на себя и других, все защитные функции. Интрапсихическое общение есть по существу контакт субъекта с его прошлым опытом. В удивительном «партнерстве» - субъект и его прошлый опыт – информация оказывается пропущенной через систему «фильтров», которые отбирают те стимулы (образы, звуки, запахи, переживания), которые наиболее значимы для субъекта, т.е. глубоко задевают эмоционально. Способы репрезентации прошлого опыта могут быть субъективированы или персонифицированы, т.е. он выступает в виде персонажа, героя, лица. За этим феноменом, по-видимому, стоит постоянная готовность человека к общению с реальным партнером.

В повседневной жизни ВД обычно связывают с глубоким погружением в свои мысли, слова и звуки внутреннего происхождения могут сопровождать этот процесс. Иногда ВД выступает как комментарий текущего опыта, а в определенных ситуациях он может быть средством комплексного рационального мышления.

В «узком» смысле внутренний диалог исследуется как механизм функционирования самосознания, в отечественной психологии это работы А.В. Визигиной, И.С. Кона, В.В. Столина и др.

Так, по мнению В.В. Столина, уже в самом факте существования самосознания заложена его двойственность, диалогизм «Я». Предпосылками этого являются: 1) факт вовлеченности субъекта в различные и противоречивые отношения. Возможность рефлексии, критики и несогласия с самим собой создается реальной системой различных связей, возможностью разных точек зрения субъекта на мир и на себя самого. 2) тот способ, в котором происходит формирование самосознания. Это – человеческое общение, опыт которого закрепляется в его структуре.

Среди феноменов самосознания, свидетельствующих о его диалогическом строении, наиболее впечатляющими выглядят следующие факты: 1) явления раздвоения личности, описываемые клиницистами; 2) усиление аутообщения, диалогической речевой активности вплоть до выделения «двойников» в ситуациях, связанных с географической, социальной и сенсорной изоляцией; 3) «два сознания» у нейрохирургических больных, у которых по медицинским показаниям рассечены межполушарные связи (т.н. мозолистое тело), соответствующие правому и левому полушариям.

Особый интерес исследователей ВД возникает в связи с характером отношений между партнерами: почему больные психозами выделяют «злых» двойников, в то время как путешественники и исследователи «выделяют» из своего сознания «хороших» двойников – друзей и помощников? Один из возможных ответов на эти вопросы как раз и лежит в осознании особых отношений между «Я» и «не-Я», которые формируются в жизни каждого человека. Целостная, интегрированная личность с развитым самосознанием, оказавшись в сложных условиях, проецирует из своего сознания помощника и друга.

Зарождение внутреннего диалога обычно связывают с возникновением саморегуляции и самоконтроля ребенка. Интериоризируя позиция взрослого, его правила, требования, оценки, запреты, ребенок постепенно вырабатывает свое поведение. При таком понимании внутреннего диалога ребенка некоторые авторы рассматривают феномен эгоцентрической речи как зачаточную, элементарную форму внешнеоречевленного и потому легко наблюдаемого внутреннего диалога. Зарубежные исследователи творчества Л.С. Выготского в этой связи отмечают: «анализ работ Л.С. Выготского привел некоторых авторов к мысли о том, что он рассматривал внутреннюю речь как диалогическую. Основания этой диалогичности лежат в социальной природе возникновения эгоцентрической речи». В соответствии с таким пониманием ВД можно выделить партнеров диалогического общения: с одной стороны, это собственное «Я» ребенка (проявляющееся в многочисленных хочу, Я сам), а с другой стороны – это предполагаемым взрослым образ должного, нормативного Я, такого, каким хотят видеть ребенка родители. Однако диалогичность сознания ребенка на ранних этапах редуцирована и почти полностью сведена к монологу взрослого, принимая форму обращения к себе. Существует, однако, и несколько иной подход к тому, что же интериоризируется в процессе общения ребенка со взрослым. Так, некоторые авторы полагают, что зарождение внутренней диалогичности детерминируется не столько переходом вовнутрь позиции взрослого, сколько интериоризацией обобщенной формы и механизмов общения, формирующей социальные механизмы сознания.

Существуют также некоторые расхождения в понимании того, насколько первичные внутренние диалоги, характеризующие сознание и самосознание ребенка, специфичны по отношению к сформировавшимся устойчивым формам внутреннего диалога. Например, в рамках транзактного анализа рассматривается взаимодействие между внутренними Ребенком и Родителем, усвоенными в самом раннем детстве. А с развитием личности формируется и укрепляется третья инстанция «Я» - Взрослый. Однако именно взаимодействие между Родителем и Ребенком определяет всю внутреннюю жизнь человека.

В психоанализе вообще исследуется не процесс реального общения, а внутренний диалог структур Эго и Супер-Эго, содержание и функции которых закладываются в раннем детстве. Нормальное развитие Эго зависит от того, сумеет ли оно сбалансировать требования Супер-Эго и процессы индивидуации и какими чувствами будет сопровождаться этот процесс.

«Механика» саморегуляции, осуществляемая в форме внутреннего диалога, ни генетически, ни структурно, ни функционально не противопоставлена внешневыраженному общению со значимыми другими. Защита, транзакции – психотехнические приемы, использующиеся на интрапсихическом уровне также, как и в межличностных отношениях.

Возможность перевода этих отношений из внутреннего плана во внешний – один из широко известных приемов гештальт-терапии, психодрамы, ролевых игр, не говоря уже о психотерапевтическом контакте и отношениях переноса и контрпереноса.