Экзистенциальная психотерапия — это собирательное понятие для обозначения психотерапевтических подходов, в которых делается упор на «свободную волю», свободное развитие личности, осознавание ответственности человека за формирование собственного внутреннего мира и выбор жизненного пути. Экзистенциальный подход является больше взглядом на психотерапию, чем отдельным терапевтическим подходом. Ориентированный на экзистенциализм психотерапевт может использовать любой метод или подход, если он совместим с экзистенциальными взглядами.
В известной мере все психотерапевтические подходы экзистенциальной психотерапии имеют генетическое родство с экзистенциальным направлением в философии — философией существования, возникшей в XX столетии как следствие потрясений и разочарований, вызванных двумя мировыми войнами.
Центральное понятие учения — экзистенция (человеческое существование) как нерасчлененная целостность объекта и субъекта; основные проявления человеческой-экзистенции — забота, страх, решимость, совесть, любовь. Все проявления определяются через смерть — человек прозревает свою экзистенцию в пограничных и экстремальных состояниях (борьба, страдание, смерть). Постигая свою экзистенцию, человек обретает свободу, которая и есть выбор своей сущности.
Философская основа
Философской основой экзистенциальной терапии служит, как уже говорилось, феноменологический подход, цель которого состоит в отказе от принятия всех концепций реальности, чтобы дойти до того, в чем нельзя сомневаться, — до чистых явлений. Феноменологический подход связан с именем Эдмунда Гуссерля. Из него исходит философия Мартина Хайдеггера.
Хайдеггер утверждал, что люди, в отличие от предметов, существуют в интерактивном единстве с реальностью. Они, скорее, являются источником активности, чем фиксированными объектами, и постоянно ведут диалог со своим окружением. В каждый конкретный момент индивид является творческим соединением прошлого опыта и нынешней ситуации. В результате он ни на минуту не остается постоянным. Хайдеггер посчитал бы, что вера в фиксированную личностную структуру, включая навешивание различных ярлыков пограничной, пассивной или нарциссической личности, есть неаутентичный способ отношения к себе и к другим. Люди не «обладают» личностью; они постоянно создают и пересоздают ее с помощью собственного выбора и действий.
Жан-Поль Сартр предположил, что, когда люди сталкиваются с необходимостью нести ответственность за себя и за свой выбор, они начинают испытывать тревогу. Концепция фиксированной идентичности снижает тревожность. Отношение к себе как к хорошему человеку заменяет исследование своего поведения и возможность выбора на основе правильности и добродетели. Если вы определяете себя как пограничную личность, вам больше не нужно считать себя ответственным за свои импульсивные действия. Чтобы избежать ощущения тревожности при выборе, нам всем нужна зафиксированная идентичность, такая как «врач» или «честный человек». Однако на самом деле важно не то, кем мы являемся, а то, что мы делаем, то есть какой стиль поведения мы избираем.
Всякий раз, когда человек делает выбор, он открывает новые возможности как в себе, так и в окружающем мире. Например, если вы ведете себя жестоко по отношению к кому-нибудь, то вы обнажаете и свои негативные стороны, и, возможно, негативные стороны этого человека. Если вы ведете себя заботливо, вы можете позволить выйти наружу вашим потенциальным позитивным качествам.
Таким образом, люди — это существа, посредством которых реальность проявляет себя. Действия человека позволяют ясно выразить то, что было раньше лишь потенциальным или «спрятанным» в реальности. Наиболее важным видом знания является знание того, «как» (то есть оно связано с действиями). Например, обучение игре на гитаре выявляет не только творческий потенциал играющего, но и музыкальный потенциал инструмента. Мысленное знание фактов менее полезно. Терапия должна научать быть человеком, а не получать знания о себе, то есть о своем прошлом. Людям необходимо учиться слушать себя и соответствовать природе своей развивающейся личности (Тодд Дж., Богарт А. К., 2001).
Техники экзистенциальной психотерапии
Хотя экзистенциальные психотерапевты используют ряд техник, имеющихся в других подходах, в особенности в психоанализе, все же формы экзистенциальной терапии имеют ряд особенностей, отличающих ее от других подходов. Мэй отмечает шесть таких особенностей (Мэй Р., 1958).
1. Экзистенциальные психотерапевты используют широкий спектр техник. Эти техники отличаются гибкостью и разносторонностью, по выражению Мэй, «варьируют от пациента к пациенту и от одной стадии к другой во время лечения одного и того же пациента» в зависимости от того, что необходимо «для наилучшего выявления существования данного конкретного пациента в данный момент его личной истории» и «что наилучшим образом способно осветить его бытие-в-мире».
2. Экзистенциальные психотерапевты, в особенности: с психоаналитической подготовкой, используют психологические процессы, такие как перенос, вытеснение, сопротивление, но всегда с учетом их смысла в экзистенциальной ситуации текущей жизни пациента.
3. Акцент делается на присутствии, или реальности отношений психотерапевт—пациент, в которых психотерапевт «озабочен не собственно проблемами, а пониманием и переживанием, насколько это возможно, бытия пациента» за счет проникновения и участия в поле пациента. Этот взгляд разделяют также представители других психотерапевтических школ, рассматривающих пациента как сущее, требующее понимания, а не как объект, который необходимо подвергнуть анализу. «Любой психотерапевт экзистенциален в той мере, в какой, с учетом своей технической подготовки и полученных знаний о переносе и других психологических процессах, он обладает способностью относиться к пациенту как к „одной экзистенции, взаимодействующей с другой", говоря словами Бинсвангера». Пациент является не субъектом, а «экзистенциальным партнером», и отношения — это встреча, или «со-бытие», друг с другом в подлинном присутствии. Задача психотерапевта — не оказывать на пациента влияние, но наладить осмысленные отношения как взаимное переживание.
4. Психотерапевт пытается избегать видов поведения, способных затормозить или разрушить экзистенцию полного присутствия в отношениях. Поскольку полная встреча с другим человеком нередко порождает тревогу, психотерапевт может защищать себя, рассматривая этого другого как «всего лишь пациента», как объект, или же фокусируясь на поведенческих механизмах. Способом блокирования присутствия может быть использование техник.
5. Цель терапии состоит в том, чтобы пациент переживал свое существование как реальное. Ему необходимо полностью осознать свое существование, что включает осознание потенциальных возможностей и начало деятельности в соответствии с ними. Интерпретация механизмов или процессов как часть экзистенциальной терапии всегда будет происходить в контексте осознавания человеком собственной экзистенции. Задача терапии — не только показать пациенту, где, когда и почему он не смог реализовать свой человеческий потенциал в полном объеме, но и заставить его пережить это настолько остро, насколько возможно. Момент чрезвычайно важный, поскольку одна из особенностей невротического процесса в наше время — утрата смысла бытия, когда в попытке объективно себя оценить человек начинает воспринимать себя как объект или механизм. Просто дать индивиду новые представления о себе как о механизме значит лишь закрепить невроз, а терапия, которая это делает, лишь отражает и продолжает фрагментацию культуры, ведущей к неврозу. Такая терапия может вызвать устранение симптомов и тревоги, но за счет приспособления пациента к культуре и ограничения его существования за счет отказа от свободы.
6. Экзистенциальная терапия помогает пациенту развить установку или ориентацию на обязательства. Данная установка предполагает решения и действия, но не ради собственной выгоды. Скорее, это обязательства перед некоторым моментом в собственном существовании пациента. Такие обязательства являются необходимым условием приобретения знаний. Пациент не может позволить себе обрести инсайт или знание до тех пор, пока он не будет готов к принятию решений, не займет определенную жизненную позицию и не примет предварительных решений.
С. Паттерсон и Э. Уоткинс (2003) считают возможным добавить к этому перечню седьмую характеристику: в терапевтической ситуации экзистенциальная психотерапия сосредоточивается на ситуации здесь-и-сейчас. Прошлое и будущее вовлекаются лишь постольку, поскольку они входят в текущее переживание. Здесь-и-сейчас включает не только переживания пациента за рамками терапии, но также его отношения с психотерапевтом. Можно исследовать личную историю пациента, но не с целью объяснить ее в терминах какой-либо школы психотерапии. Скорее, она понимается как модификация общей структуры бытия-в-мире данного пациента (Binswanger L., 1964).
Этих аспектов, или акцентов, экзистенциальной психотерапии, отмечают Паттерсон и Уоткинс, едва ли достаточно в качестве основы для практики. Первостепенное значение имеют стоящие за ними концепции; важно, что объект, находящийся в фокусе экзистенциальной терапии, — то есть экзистенция как она есть, а не отдельные симптомы — отличается от объекта большинства традиционных подходов. Однако необходимо, чтобы эти концепции проводились в жизнь с помощью определенных методов, и можно предполагать, что если такая теория, как экзистенциализм, заметно отличается от других теорий своими концепциями и принципами, то и методы должны использоваться иные. Вместе с тем в настоящее время отсутствует подробное, систематическое описание природы и процедур экзистенциальной психотерапии, а оно представляется необходимым, в особенности с учетом того, что процедуры эти могут отличаться от принятых в других подходах.
Перед психотерапевтами, испытавшими на себе влияние экзистенциализма, не стоит проблема методов. Если они считают, что техники вторичны и не должны нарушать аутентичности отношений, они не будут опасаться чрезмерного увлечения техниками и анализировать механизмы их действия. Но в таком случае они не станут демонстрировать механизмы действия своих приемов и лишат другого человека возможности понять или освоить эти методы и процедуры. Тем не менее методы и процедуры должны существовать, и им следует уделять внимание, иначе подход будет считаться полностью интуитивным (Паттерсон С, Уоткинс Э., 2003).
