Уровни нервно-психического реагирования у детей и подростков

Окфчание табл. 6

В.В. Ковалев отмечал, что нарушения, свойственные каждому последующему уровню реагирования, не исклю­чают проявления более ранних уровней, но отодвигают их на второй план и видоизменяют. Если же у ребенка преобладают расстройства, свойственные более раннему возрасту, это связано с общей или парциальной задерж­кой его психического развития. (Например, такие нару­шения, как энурез, тики, двигательная расторможенность у ребенка старше 10 лет наблюдаются, как правило, при психофизическом инфантилизме или при невропатии, имеющейся с раннего детства.)

Разумеется, приведенная схема развития имеет об­общенный характер и не учитывает индивидуальную ва­риантность сензитивных периодов.

Необходимо учитывать время возникновения дефекта и при анализе личности вне зависимости от характера поражения. Если дефект возник еще до начала формиро­вания основных качеств личности, развитие будет про­исходить полностью в его рамках, и именно в них ано­мальный ребенок будет адаптироваться к обществу ос­тальных людей.

Появление дефекта в более позднем возрасте порож­дает две серьезнейшие проблемы. Во-первых, необходи­мо преодолеть травму, во-вторых, принять и освоить свое новое положение и адаптироваться к обществу здоровых людей. Часто приходится менять место обучения, рабо-^ы, что сопряжено со значительными трудностями. Так, ^Отерявшие зрение люди обычно не возвращаются на пре-

жние рабочие,места, даже если специфика их профессий позволяет трудиться ослепшим. Переориентация профес­сиональной деятельности резко меняет прежний образ жизни, а это влечет за собой состояние психической де­прессии.

Травма и необходимость внутренне справиться с ней приводят к накоплению конфликтов и серьезному пере­живанию фрустрации, но позже, в измененной ситуа­ции, новый способ жизни формируется легче, чем у че­ловека, пострадавшего в раннем детстве.

Чем раньше пострадал ребенок, тем больше это от­ражается на его психическом развитии. Вместе с тем психогенный фактор дефекта проявляется тогда, когда ребенок или взрослый в состоянии понять, чего он ли­шился. Стараясь вытеснить свои переживания, слепые отрицательно относятся к проявлениям сострадания. На дверях одной школы для слепых было написано: «По­сетителям запрещено высказывать детям сожаление». Ли­шенные возможности видеть дети сосредоточиваются на собственных переживаниях и при соответствующих способностях размышляют над вечными вопросами, философскими проблемами. У детей, ослепших после того как они научились говорить, может возникать склонность к гиперкомпенсаторному фантазированию.

Раннее поражение слуха без последующего специаль­ного обучения приводит не только к немоте, но и к дизонтогенезу в целом. Глухота, развившаяся в более по­зднем возрасте, чаще становится источником психоген­ных расстройств. Если она развивается постепенно, как правило, формируется комплекс собственной неполно­ценности. Очень показательно в этом плане откровение Бетховена в «Гейлингенштадском завещании»: «Едва только я попадаю в какое-нибудь общество, как меня охватывает чувство мучительного страха, я боюсь себя выдать, боюсь, что люди заметят мое несчастье... такие испытания доводили меня чуть ли не до отчаяния...»

Негативные черты личности обнаруживаются у детей и подростков с церебральными параличами: ограниченность кругозора, односторонняя направленность интересов, пси­хогенное фантазирование с яркими чувственными пред­ставлениями и образами. У больных детей постепенно развиваются отгороженность, интровертированность, подчеркнутая и зафиксированная реакция на свой физи­ческий дефект, необщительность, погруженность во внут-

пенние переживания. Самоизоляция ребенка от всего внеш­него, возникающая как реакция на свое физическое со­стояние, бывает очень схожа с самоизоляцией, наблюда­вшейся при раннем детском аутизме.