Представители общественного круга

 

Эти личности обращались за помощью крайне редко, но тем не менее их судьба, по нашим представлениям, лучше всего складывается, если их производственная деятельность по своей сути является общественной работой. Еще детьми эти люди обращают на себя внимание своей выраженной общительностью. Чаще всего они являются носителями сангвинического темперамента или истерической акцентуации. Нередко в подростковом возрасте мечтают стать артистами. Они могут неплохо учиться, но их призванием все-таки является деятельность, связанная с контактом с большим количеством людей. Родители, да и учителя поощряют их деятельность, когда они посещают детский сад и учатся в школе. Они являются активными участниками художественной самодеятельности, занимаются спортом и организовывают туристические походы. Неприятности начинаются у них при выборе профессии. Родители настаивают, да и они сами «понимают», что следует избрать житейскую профессию бухгалтера, врача, экономиста, инженера, программиста и т. п., которая даст устойчивый заработок и стабильное социальное положение, и вместо того чтобы попытаться поступить в консерваторию или художественное училище, они выбирают «земную» профессию.

Далее начинаются их мучения. Хочу еще раз подчеркнуть, что я веду речь не просто о средних людях, а о людях, отмеченных «божьей искрой», но не состоявшихся только из-за того, что они пошли не по тому пути. По одному пути их толкали жизненные обстоятельства (к ним я отношу и родителей, и то как их воспитывали, и влияние микросоциосреды). По нему они и пошли. Но природа их толкала совсем по другому курсу. Какое-то время им удавалось следовать сразу двумя курсами. Некоторые так и не смогли сделать выбора и, став врачами, инженерами и научными работниками, продолжали заниматься художественной самодеятельностью, рисованием и организацией вечеров отдыха и общественными мероприятиями, достигнув иногда и там, и там высокого уровня, но все же не того, которого они могли бы достичь, если бы выбрали тот единственный путь, который позволил бы им полностью развить свои способности и принести пользу обществу. Конечно, без невротизма здесь не обойтись.

Так, одна из моих знакомых, неплохой врач, по своей сути была певицей. Ей даже предложили поступить в консерваторию. Но она отказалась бросить институт. Не знаю, как бы сложилась ее судьба, если бы она стала профессиональной актрисой. Может быть, она бы вышла замуж за артиста, для которого ее эмоциональная живость была бы обычным явлением. Или если бы вышла замуж за врача, то репетиции и спектакли полностью реализовали бы ее потребность играть, и в домашних условия ее поведение было бы вполне приемлемым. Став же врачом и будучи вынужденной в течение всего рабочего времени вести себя так, как требовали обстоятельства медицинской работы, она реализовывалась, устраивая «сцены» дома вечером мужу и на работе в перерывах сотрудникам. Много времени занималась художественной самодеятельностью, репетировала, работала с преподавателем, но совершенства в пении не достигла и понимала это. Не достигла она и тех высот, которых могла достичь, и в медицине. Я как-то спросил, довольна ли она жизнью, и получил утвердительный ответ. На работе она стала врачом высшей категории, а в пении она реализовала себя на 90%. А если бы в росте она недобрала свои десять процентов? То ее рост был бы не 170 см, а 153. Она была бы горбуньей. Ведь по природе ей положено вырасти на 170. Вот так и живут не реализовавшие себя люди с духовным горбом, который мешает и им самим, и другим.

Так происходит с людьми, которые живут по чуждой им ориентации.

Хочу рассказать еще об одном случае, который подробно описан мною в книге «Психологический вампиризм», Здесь дело кончилось трагедией. С 5 лет моя пациентка была на сцене. Ей прочили блестящую карьеру актрисы. Но учиться она пошла в техникум связи, а затем в финансово-экономический институт. А надо было идти в актрисы. С точки зрения ее собственной и микросоциальной среды она очень удачно вышла замуж за аспиранта, который вскоре стал крупным ученым. Он ее любил, хорошо материально обеспечивал, но запретил заниматься художественной самодеятельностью. До 32 лет она жила безбедно, периодически устраивая мужу сцены. А когда ей было 32 года, он умер от рака желудка, оставив ее с неинтересной профессией и неприспособленной к жизни. Она заболела, и ставился вопрос о переводе ее на инвалидность. После занятий в группе психологического тренинга она «нашла себя». Сейчас живет самостоятельно и безбедно.

Людей общественной ориентации не следует корригировать. Им просто нужно помочь найти себя. Когда это удается сделать, то это приносит пользу и им, и их окружению.

Так, например, одна женщина-врач нашла себя, когда сменила лечебную работу на должность заместителя главврача по оргметодработе. Там ей сразу стало интересно. Ею были довольны и врачи-сотрудники. Спокойнее она стала и в семье.

Представителям общественного круга лучше всего находить лиц той же ориентации. В художественной литературе исход таких семейных отношений показан в рассказе А.П.Чехова «Попрыгунья». Героиня этого чудесного, психологически точного рассказа принадлежала к личностям общественного круга, а ее муж был ярким типом производственника-исполнителя. В конечном итоге, отсасывая дифтерийные пленки у тяжелой больной, он погиб, как и муж моей пациентки. Я не склонен обвинять этих представительниц в гибели их супругов. Но они ведь были источником постоянного эмоционального напряжения, которое, как известно, ослабляет защитные силы организма. Скорее, производственникам следует иметь в виду, что не стоит им жениться на женщинах общественного круга. Испортят жизнь и им, и себе. Следует отметить, что лица общественного круга бывают склонны к злоупотреблению алкоголем и к смене сексуальных партнеров.

В заключение хочу сказать, что у меня есть надежда, что эти заметки могут быть полезны не только врачам-психотерапевтам, но и руководителям при подборе и расстановке кадров, а также психологам в процессе работы по производственной и профессиональной ориентации и при семейном консультировании.

М.Е.Литвак

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ

 

Ряд моих книг уже переведен на другие языки, но я полагаю, что перевод на русский язык «Акцентуированных личностей» обеспечит особенно тесный контакт автора с другим народом. Мысль эта станет понятной читателю, когда он ознакомится с содержанием II части данного труда, в которой я обращаюсь к великим писателям-психологам. К величайшим среди них принадлежат русские писатели Толстой и Достоевский. Толстой доносит до нас своеобразие таких душевных реакций, которые без психологической глубины его подхода вряд ли оказались бы вообще раскрытыми в художественной литературе, хотя они глубоко человечны и играют существенную роль в поведении личности в целом. У Достоевского с исключительной силой показаны различия в поведении разных людей. Акцентуированные личности, представляющие при деловом профессиональном описании не более, чем чисто научный интерес, благодаря Достоевскому делаются близкими нам, мы воспринимаем их более непосредственно, зримо.

Некоторым критикам персонажи Достоевского представлялись патологическими. Однако это мнение основано на недоразумении: именно в силу того, что Достоевский изображал психологию и поступки людей столь образно, столь захватывающе, им и приписывался патологический характер. На самом же деле поведение всех его героев есть поведение людей совершенно нормальных. В моей книге цитируется следующая мысль Достоевского, который касался и данного вопроса: «Писатели в своих романах и повестях большею частию стараются брать типы общества и представлять их образно и художественно, – типы чрезвычайно редко встречающиеся в действительности целиком, хотя они тем не менее еще действительнее самой действительности».

В I части книги я не мог говорить с читателем, создавая художественные образы, ибо я только ученый, не более. И все же я постоянно стремился и здесь не быть голословным, конкретно подтверждать теоретические рассуждения наглядными примерами, взятыми из жизни. Лишь при таком методе читатель способен полностью охватить все, сказанное автором. Эта наглядность изложения представляется особенно важной при переводе на другой язык. Теоретические положения не всегда могут быть адекватно переведены на иностранный язык, иногда они несколько отходят от оригинала, зато описания конкретных лиц и ситуаций в переводе недвусмысленны и сразу всем понятны, они от оригинала ничем не отличаются.

Я придаю большое значение исходному определению своей темы: данный труд посвящен личностям не патологическим, а нормальным, хотя и акцентуированным. Если изображение их порой так ярко и выразительно, что создается впечатление патологичности описываемых людей, то это связано лишь с намерением того или иного автора как можно более резко подчеркнуть анализируемые личностные черты. Именно это и дает мне право сослаться на вышеприведенную мысль Достоевского.

Радует меня тот факт, что в своих научных поисках я не одинок, что я солидарен с советскими учеными, преследующими те же цели анализа и определения личности.

Надеюсь, что благодаря опубликованию перевода этой книги наши контакты с советскими учеными станут еще теснее, чем были до этого. Этим пожеланием я и хотел бы закончить предисловие к русскому переводу «Акцентуированных личностей».

Карл Леонгард

 

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

 

Концепция акцентуированных личностей, излагаемая в данном труде, основана на монографии «Нормальные и патологические личности», написанной мною вместе с моими сотрудниками и изданной в 1964 г. (VEB, Издательство «Volk und Gesundheit»). Из этой монографии заимствовано и много отдельных описаний нормальных и патологических личностей, в связи с чем я выражаю своим сотрудникам искреннюю благодарность.

Во второе издание внесен ряд исправлений и дополнений. В частности, книга дополнена описанием тех акцентуированных личностей, образы которых созданы в художественной литературе; за счет этого значительно расширена ее вторая часть.

Берлин, март 1975

Карл Леонгард

 

ВВЕДЕНИЕ

 

При оценке данной книги, пожалуй, скорее всего можно упрекнуть меня в том, что, говоря об основных чертах человеческой личности, я не привлекаю случаев из существующей обширной литературы по психиатрии и психологии. В свое оправдание приведу два момента. Первый из них чисто внешний: когда объем книги заведомо ограничен, то, вероятно, целесообразнее приводить материал, полученный и отобранный автором в результате личных наблюдений, а не те общеизвестные факты, на которых основывали свои выводы другие исследователи. Любому психиатру известны имена ученых, занимавшихся диагностикой личности, в первую очередь Кречмера, Эвальда, Курта Шнайдера, Петриловича. Каждый психолог знает наперечет все выдающиеся труды по психологии, а также и случаи, использованные в них в качестве примеров. Едва ли необходимо заниматься реферированием уже известного.

Кроме этого соображения существует и сугубо внутренняя причина. Моя методика изучения личности, на которой дальше я остановлюсь подробнее, отличается от других методик. Правда, и я исхожу из обычного в психиатрии обследования поступающих в клинику лиц путем расспроса, однако мои вопросы сориентированы иначе, так как преследуют особую цель. Из-за своеобразия методики мне трудно было бы подвести результаты своих исследований под один знаменатель с результатами, полученными другими авторами. Я был бы вынужден постоянно оговаривать, что я имею в виду то же, что и цитируемый ученый, или, наоборот, что его оценку полученных данных я не совсем разделяю. Такое постоянное внесение коррективов было бы не только утомительным, но и малоплодотворным.

Полагаю, что возможные недочеты изложения, связанные с недостаточным привлечением материалов других специалистов, будут компенсированы широким привлечением литературы другого плана: я намереваюсь проиллюстрировать и подкрепить свои соображения о структуре личности образами художественной литературы. В связи с этим будут процитированы многие произведения художников слова. Здесь я позволю себе небольшой упрек в адрес других специалистов. В художественной литературе мы в изобилии находим замечательные описания психологии человека, которые следовало бы уже давно использовать и в нашей науке. Великие писатели одновременно являются и великими психологами. Особенно убедительные результаты дает изучение психологии героев литературных произведений при анализе человека как индивидуальности. Таким образом, используя описания психологии человека в художественной литературе, я в какой-то мере наверстываю упущенное и в то же время получаю возможность значительно расширить реальную основу для выдвигаемых мной положений.

Конечно, большая часть публикуемых здесь материалов – это непосредственные наблюдения, собранные автором и его коллегами в книге «Нормальные и патологические личности». Из случаев, наблюдавшихся моими коллегами, в настоящую книгу включены лишь те, с которыми я знаком; форму описания я при этом не менял. В книге описан также и ряд новых, еще неопубликованных случаев.

Я убежден, что мы не достигнем должной глубины при изучении структуры личности, если будем основываться на одних теоретических рассуждениях или на экспериментальных исследованиях. Необходимо обследовать человека как такового, каким он предстает в жизни, – это позволит проверить данные и теории, и эксперимента. Поэтому особую свою задачу я усматриваю в том, чтобы дать как можно больше примеров из жизни, т. е. заняться описанием таких людей, которые в силу особой структуры личности постоянно вступают в конфликт со своим окружением. Только то, что может быть выведено из непосредственных наблюдений над живыми людьми и их поступками, следует считать психологически достоверным. И в первую очередь здесь имеется в виду психология личностей, называемых мною акцентуированными.