Б) Идея конституции в ее историческом развитии

Идея четырех темпераментов, принимая многообразные формы, сохраняла свое значение тысячелетиями. Смешение соков, телосложение, habitus, черты характера, судьба, зависимость от хода планет — все это мыслилось каким-то образом взаимосвязанным. Известна классификация согласно Галену: преобладание желтой желчи (поджарое телосложение, хорошее кровообращение — холерический темперамент), преобладание черной желчи (худоба, смуглая кожа, печальный взгляд — меланхолический темперамент), преобладание крови (свежая наружность — сангвинический темперамент), преобладание слизи (бледная, обрюзгшая наружность — флегматический темперамент). Великолепные изображения всех четырех типов были созданы художниками эпохи Возрождения.

Но эти художники обладали и более ясным видением и умели различать нечто, выходящее за рамки материй, теоретически установленных древним учением о темпераментах. Подобно тому как они видели и писали конфигурации облаков задолго до появления научной типологии последних, они видели и писали эти человеческие головы и тела. Лишь в начале XIX века врачи впервые, при помощи специально разработанной терминологии, сумели научно описать то, что в прежние времена люди живейшим образом изображали или достаточно ясно выражали меткими фразами («все люди либо сапожники, либо портные» — то есть, говоря по-современному, либо пикники, либо астеники). Число выявляемых типов сплошь и рядом сводилось к трем (например, «дыхательный», «мышечный», «пищеварительный», или «мозговой», «атлетический», «полнокровный»). Практически во всех случаях мы под разными наименованиями обнаруживаем похожие пары противоположных типов (рост в высоту и рост в ширину, узкая грудь и широкая грудь, астеническое сложение и апоплексическое сложение и т. п.). Третий тип либо занимает срединное положение между двумя крайностями, либо представляет собой особую, самостоятельную форму с новыми характеристиками (таков, например, мышечный тип, определяемый не общей шириной или длиной тела, а сильно развитой мускулатурой и костями). Различные описания основываются на разных критериях — таких, как доминирование определенных систем органов (костей, мышц, органов пищеварения, головы, конечностей, грудной клетки), толщина или худоба, или особого рода распределение жира, рост в высоту или в ширину, осанка и тонус (тонический или гипотонический тип, стенический или астенический тип).

В связи со всем этим многообразием типологий выявились следующие три возможности:

1. Удалось описать и зарегистрировать множество соматических вариаций формы и функции, дисплазий и отклонений, обусловленных определенными познаваемыми причинами. Лучшее осознание этих отклонений достигалось благодаря развитию и обострению взгляда на формы, колорит, движения и видимые физиологические функции тела. Приведем несколько примеров.

Форма черепа: башнеподобная, с отсутствующим затылком, гидроцефальный тип и т. п. Форма лица: сильно развитые надбровные дуги (как у неандертальца), выдающиеся скулы, угловатый профиль, выступающая нижняя челюсть или слаборазвитая нижняя челюсть (отсутствие подбородка) и т. п. Форма уха: оттопыренные уши, слишком большие или слишком маленькие уши, аморфно толстые уши, отсутствие мочек, дарвиновские бугорки или их отсутствие и т. п. Форма носа: толстый и бесформенный, необычно острый, с глубокой впадиной у основания и т. п. Формы туловища и конечностей: кифоз и лордоз, искривленные пальцы, атрофии и огрубелости, слишком длинные руки и ноги, узловатые руки и пальцы, утолщенные суставы и т. п. Кожная ткань: дряблая и сморщенная кожа или тонкое, костлявое лицо и т. п. Вазомоторные и другие вегетативные явления: сероватый или мертвенно-бледный цвет лица, акроцианоз, «мраморная кожа», дермографизм, избыточное потоотделение и т. п. Пигментация и волосы: родимые пятна, лысина, обильный рост волос, пышные брови и т. п. К этому добавляются явления, видимые только после специального исследования: многие вариации и отклонения физиологического характера, форма ветвления капилляров, отпечатки пальцев, движение кровяных телец в капиллярах, рефлекторные аномалии, а также психофизические функции (как-то: тип последовательных образов, эйдетические способности, все доступные проверке показатели способностей).

2. Общий момент всех классификаций может быть сведен к самому абстрактному из всех возможных противопоставлений, а именно — к противопоставлению роста в высоту и роста в ширину (оппозиция «лептосома—эврисома»). Вайденрайх рассматривал обе противоположности с количественной и морфологической точки зрения как анатомические типы, как полюсы, присущие любой человеческой расе и, кроме того, животным, — «как противопоставленные друг другу формы развития в ряду форм, в остальных отношениях единообразных». Существование этой полярности убедительно показано у различных групп людей, живущих во всех концах света, — причем не просто физиогномически, а с использованием чисто рациональных, количественных методов. Понятно, что с этой ограниченной точки зрения один и тот же тип называется то «расой», то «конституцией». Основываясь на истории, автор показывает, что «когда эти два типа обнаруживаются в одной этнической группе, они непременно интерпретируются как представляющие два различных расовых элемента», один из которых более благороден, а Другой — более ординарен (именно так обстоит дело у японцев, у евреев и т. д.). Каким бы корректным этот анализ ни был, он упускает из виду богатство конкретных наблюдений, поскольку односторонне сосредоточивается на формально-количественных характеристиках и полностью исключает идею конституции.

3. Поэтому значительно более плодотворным оказался третий путь: путь описания конституционального типа совершенно независимо от какой бы то ни было предвзятой схемы, на основании одних только конкретных наблюдений, с использованием способности к непосредственному видению в интересах синтезирующего охвата и структурирования материала. Такой подход блестяще удался, например, Штиллеру. Он дал описание «астении» как целостной картины, в состав которой входят повышенная утомляемость, опущение внутренних органов, атония желудка и кишечника, запоры, физический habitus, предрасполагающий к туберкулезу. Он полагал, будто симптом, характерный для всего комплекса, ему удалось обнаружить в costa fluctuans decima (что означает подвижность не только одиннадцатого и двенадцатого, но также и десятого ребра).

Активно обсуждался также инфантильный тип, при котором развитие форм и функций соматической сферы останавливается на детском уровне (признаки: аменорея, инфантильный облик, недостаточный рост, гипоплазия половых органов); это сопровождается соответствующими явлениями в психической сфере.

Многое прояснилось после того, как Бремер открыл Status dysraphicus. Этому ученому удалось установить общий механизм развития ряда морфологических и функциональных аномалий, которые дотоле рассматривались только по отдельности: расстройство механизма эмбрионального закрытия, в особенности спинного мозга.

Spina bifida occulta, искривление и расщепление позвоночника, впалая воронкообразная грудь, косолапость, искривленные пальцы, слишком длинные конечности с чрезвычайно широким размахом рук, аномалии молочных желез, акроцианоз, расстройства чувствительности и рефлексов, недержание мочи в подростковом возрасте, сирингомиелия. Этот конституциональный тип выделен на основе прочной взаимосвязи всех перечисленных признаков (иногда выступающих не в полном составе). Отталкиваясь от них и используя их в качестве ориентиров, мы обычно обнаруживаем кое-что еще (в частности, развитые заболевания соответствующего невропатического круга) как у данного индивида, так и у других членов его семьи. Status dysraphicus был принят медиками сразу и безоговорочно; к тому же он отнюдь не притязал на установление человеческой конституции во всей ее полноте. Будучи частным случаем конституции (Марциус [Martius]), он охватывает определенную группу признаков физического состояния, описываемую в терминах определенного события, имевшего место в процессе эмбрионального развития. Например, если воронкообразная грудь прежде считалась изолированной аномалией, то ныне она может служить свидетельством того, как «вроде бы непонятный отдельный симптом благодаря всеобъемлющему анализу, осуществленному с учетом истории развития индивида и его наследственности, может быть введен в ясный биологический контекст» (Curtius).

Наконец, большой прогресс был достигнут в изучении внутренней секреции и ее воздействия на множество событий соматической и психической жизни. Но если морфологически видимый habitus может быть однозначно объяснен аномалиями внутренней секреции, это значит, что нам уже нет смысла говорить о конституции, содержащей в своих недоступных пониманию основах всю бесконечную целостность сомато-психической жизни. К аномалиям, обусловленным расстройствами внутренней секреции, относятся, в частности, акромегалия (гипофиз), микседема (щитовидная железа), евнухоидизм (половые железы).

Все эти исследования представляют частный интерес. Кречмер был первым психиатром, прочувствовавшим проблему во всей ее масштабности и глубине и, таким образом, придавшим исследованиям импульс, который не утратил своей действенности вплоть до сего дня. Проявив независимость и смелость, он воскресил старое учение о темпераментах во всем его объеме, сообщил ему современную форму и наглядно показал его превосходство над значительно более ограниченными теориями недавнего прошлого. С точки зрения основ психопатологии важно понять позитивную значимость, смысл и пределы его исследований, равно как и, возможно, его ошибки.

В) Личность и психоз

Кречмеровская концепция предполагает постановку еще одного принципиально важного вопроса — о связи между типом личности и типом психоза. В прежние времена предполагалось (Хайнрот [Heinroth], Иделер), что психозы, так сказать, вырастают из личности вследствие совершенных ею грехов или неумеренных страстей. Позднее, во времена господства анатомических понятий, проблема связи между личностью и психозом исчезла из поля зрения исследователей; лишь к началу нашего столетия она снова сделалась предметом оживленного обсуждения.

В целях лучшей ориентации нам следует прежде всего обратиться к некоторым очевидным моментам. То обстоятельство, что психозы у людей разнообразны и могут проявляться в атипичных формах, с полным основанием относится на счет индивидуальной предрасположенности', существование последней постулируется, но сама она, как таковая, не может быть показана. Внепсихическая предрасположенность может и не иметь ничего общего с тем, что мы называем «личностью». Далее, кажется очевидным, что содержательный аспект любого психоза зависит от содержания прежнего жизненного опыта; например, «профессиональные» делирии у сапожника и трактирщика совершенно различны. Далее, нам известно, что все психозы различаются согласно степени дифференциации психической жизни, уровню умственного развития, принадлежности к тому или иному культурному слою, обстоятельствам личной жизни. То же отмечается и при самых тяжелых органических психозах, например при прогрессивном параличе (Мопассан, Ницше). Наконец, любая болезнь — в том числе и психическая — перерабатывается заболевшей личностью; установка личности по отношению к болезни должна быть понята исходя из черт ее характера. Здесь мы не будем говорить обо всех этих материях; мы займемся лишь вопросом о том, существуют ли связи между определенными типами личности и столь же определенными психозами.

Эта проблема все еще толкуется неоднозначно. Всякая личность с течением времени меняется. Мы различаем изменения следующих четырех типов:

1. Всякая личность в течение жизни проходит через различные периоды, выказывая качества, характерные для каждого из этих периодов. Мы рассматриваем все эти вариации личности как явления, обусловленные возрастом, и говорим в связи с ними о «росте личности».

2. На этой основе имеют место изменения иного рода. Часто глубинная трансформация личности наступает под влиянием окружающей среды, судьбы и особого рода переживаний; при этом возраст играет разве что роль предпосылки. Такие изменения, проистекающие из переживаний и специфических взаимодействий, обозначаются как «развитие личности». В данной связи можно указать на горечь, обусловленную зависимым положением личности, отупение, вызванное постоянной тяжелой физической работой или роком, который тяжелым камнем висит на душе.

3. От возрастных фаз не зависят также флюктуации форм проявления личности, которые выглядят как спонтанные (эндогенные) фазы. Темперамент время от времени беспричинно меняется; внезапно обнаруживается полная потеря умственных способностей или, наоборот, способности становятся необычайно высокими; выявляется тенденция к истерическим проявлениям. Эти весьма многообразные и преходящие фазы чаще выступают как изменения на уровне отдельных психических явлений, но нередко представляют собой изменения личности в целом.

4. От изменений всех этих типов следует отличать такие изменения личности, которые возникают в результате процесса, в определенный момент времени, и сохраняются навсегда.

Моменты «развития личности» и преходящие «фазы» могут настолько резко бросаться в глаза своей необычностью, что мы рассматриваем их как нечто болезненное (в смысле болезненного развития личности) или как психозы.

Соответственно, вопрос о связи между личностью и психозом распадается на три отдельных вопроса:

1. Связь исходной (первоначальной) личности и ее болезненного развития. Ревнивец может развиться в человека с бредоподобной идеей ревности, лицо, особо чувствительное к ущемлению своих прав, — в патологического сутягу, подозрительный человек — в человека, одержимого бредоподобной идеей преследования. По определению, развитие личности должно понятным образом выводиться из прежней, исходной личности. Можно сказать, что болезненное развитие представляет собой нечто вроде «гипертрофии характера». Существует связь между «сверхчувствительным» (сенситивным) характерологическим типом и параноидной трансформацией переживаний. Сексуальный «промах» под влиянием стыда и раскаяния трансформируется в страх перед разоблачением и позором, в бред слежки и в конечном счете в настоящий бред преследования. Сексуальная слабость и недостаточный контакт с окружением трансформируются в бредовое представление о вредоносном воздействии на сексуальность и бред преследования. Сексуальные лишения трансформируются в бред, при котором субъект видит себя предметом любви и брачных домогательств. Но несмотря на всю понятность связей, специфика происшедшей трансформации, — которая наступает лишь у очень немногих представителей каждого данного характерологического типа, — остается непонятной.

2. Связь личности и фазы. Фазы бывают различны: от легких, но частых «намеков» до развитых психозов маниакального, депрессивного и других типов. Связь личности с определенного рода фазой всесторонне рассматривается Райсом. Он установил, что простые, периодические и настоящие циркулярные формы аффективных психозов, психогенно окрашенные расстройства настроения, картины типа меланхолии и заторможенные депрессии (gehemmte Depressionen) выглядят одинаково у лиц, представляющих совершенно различные типы аффективной предрасположенности (то есть предрасположенности к определенному настроению). В то же время он обнаружил, что у лиц, изначально предрасположенных к веселью, преобладают маниакальные аффективные состояния, тогда как у лиц, изначально предрасположенных к грустному настроению, преобладают тоскливые аффективные состояния. Кроме того, он обнаружил, что у лиц с сильно подчеркнутой изначальной аффективной предрасположенностью склонность к однородным психозам выражена особенно отчетливо. С другой стороны, циркулярные аффективные расстройства совершенно не зависят от преобладающего настроения и темперамента и выглядят как нечто явно чужеродное по отношению к ним.

3. Связь личности и процесса. Третий вопрос заключается в следующем: существует ли взаимосвязь между исходной личностной предрасположенностью и процессом, и если да, то насколько она прочна. Долгое время считалось, что будущие больные шизофренией — это чаще всего замкнутые, неприспособленные, одинокие натуры; они чувствительны к любым воздействиям со стороны окружающей действительности, эгоцентричны (но не обязательно эгоистичны), застенчивы, неуравновешенны, склонны к самоистязанию, недоверчивы, заносчивы, неуверенны в себе, часто выказывают склонность к неумеренным восторгам и метафизике. Большой интерес представляет следующее наблюдение: в семьях, где кто-то страдает процессом, у здоровых членов обнаруживаются характерологические признаки, живо напоминающие шизофрению (позднее Кречмер назвал таких личностей шизотимиками или — если они похожи на настоящих психотиков — шизоидами).

Основываясь на анамнезах, Кюнкель показал, что у будущих больных шизофренией в детстве часто наблюдались необычные характерологические признаки. Следуя за Крепелином, он составил следующую классификацию: (1) спокойные, застенчивые, сдержанные дети, живущие для себя (аутистический тип); (2) раздражительные, чувствительные, легко возбудимые, нервные и упрямые Дети (раздражительный тип); (3) ленивые, избегающие всякой работы, бездеятельные дети (асоциальный тип); (4) покорные, незлобивые, добросовестные,

трудолюбивые, не склонные к капризам «образцовые дети» (педантический тип). Не приходится отрицать, что какая-то связь, действительно, существует; но непозволительно приписывать какому-то конкретному типу личности ту совершенно особого рода случайность, каковой является заболевание шизофренией. Что касается связи между известными мозговыми процессами (такими, как прогрессивный паралич и др.) и исходной личностью (которую мы не должны смешивать с конституцией), то ее, судя по всему, вообще не существует.

Помимо вопроса о связи между личностью и психозом, следовало бы задаться и вопросом о связи между характерологическими типами и отдельными психическими аномалиями — такими, как навязчивые представления, фобии, обманы восприятия и т. п. Согласно Фридману (Friedmann), навязчивые представления особенно часто наблюдаются у слабовольных и критичных людей. Согласно Жане, существует тесная связь между психастенической личностью и всеми теми симптомами, которые он относит на счет психастении. Считается само собой разумеющимся, что истерический механизм у истерической личности вызывает явления соматического (стигматы) и психического (сумеречные состояния и т. п.) порядка.

(г) Кречмеровское учение о конституции

Все это было учтено Кречмером в его новой концепции. Вначале я изложу его теорию без всякой критики.

Взяв за основу два главных психоза — шизофрению и маниакально-депрессивный психоз, — Кречмер выявил их связь с типами телосложения. У больных шизофренией преобладает лептосоматическое, тогда как у больных маниакально-депрессивным психозом — пикническое телосложение. Что касается третьего из числа главных психозов — эпилепсии, — то среди его носителей, согласно Кречмеру, много лиц атлетического телосложения. Связь выражается в статистических корреляциях. Правда, цифры, полученные в разных регионах страны и в разных странах, варьируют в весьма широких пределах. Мауц (Mauz), основываясь на множестве источников, вывел средние значения и представил следующие данные, всесторонне подтверждающие, по его мнению, тезис Кречмера:

	Пикнический тип, %	Лептосоматический тип, %	Атлетический тип, %	Диспластический тип, %	Без характеристик, %
Эпилепсия	5,5	25,1	28,9	29,5	11,0
Шизофрения	13,7	50,3	16,9	10,5	8,6
МДП	64,6	19,2	6,7	1,1	8,4

С типами телосложения связываются характерологические типы: шизотимный, циклотимный и «вязкий» темпераменты. Кречмер дал их поистине яркое и незабываемое описание. Физиогномический взгляд выявляет принадлежность этих характерологических типов определенным типам телосложения. Затем Кречмер попытался показать статистическую корреляцию между характерологией и телосложением — подобно тому как это было сделано им в применении к психозам. Основные признаки двух главных характеров были сведены им в следующую таблицу:

	Циклотимики	Шизотимики
Психэстезия и настроение	Диатетическая пропорция между приподнятым (веселым) и подавленным (печальным)	Психэстетическая пропорция между гиперестетическим (чувствительным) и анестетическим (холодным)
Психический темперамент	Плавная кривая темперамента между подвижным и медлительным	Скачкообразная кривая темперамента между порывистым и «вязким», перемежающиеся образы мышления и чувствования
Подвижность психики	Адекватная реакция на стимулы: ровность, естественность, гибкость	Реакция на стимулы часто неадекватна: сдержанность, неровность, заторможенность, ригидность
Подходящий тип телосложения	Пикнический	Лептосоматический, атлетический, диспластический и смешанные варианты

Затем он исследовал эти два типа телосложения с применением психологических тестов по выявлению особенностей, связанных с темпом, способом восприятия (выяснялось, нацелено ли восприятие в основном на целое или в основном на частности), персеверацией, моторикой, ловкостью, эмоциональной чувствительностью и т. д. Он вновь обнаружил статистические корреляции, весьма удачно совпавшие с описаниями живых характеров, дополняющие эти описания и поддающиеся интерпретации в их свете. Следующая таблица воспроизводит некоторые из этих статистически выявленных различений:

Лептосоматический тип	Пикнический тип
Обостренная чувствительность к формам	Обостренная чувствительность к цвету
Сильно выраженная склонность к персеверации	Слабо выраженная склонность к персеверации
Ассоциации часто носят опосредованный, скачкообразный характер. Эмоционально обедненные ассоциации	Эмоционально окрашенные ассоциации; более подробные и объективные описания
Преобладают интенсивность, абстрактность, аналитическая жесткость мышления; склонность к отдельным неожиданным, странным скачкам мысли	Преобладают экстенсивность, предметность мышления, склонность к синтезу, отзывчивость и гибкость
Склонность к субъективизму	Склонность к объективизму
Эмоциональная сдержанность	Эмоциональная открытость
Относительно высокий личный темп	Относительно низкий личный темп (удары палочкой по металлической пластине в наиболее удобном темпе)
Лептосоматический тип	Пикнический тип
Отклонение от темпа дается с трудом	Отклонение от темпа дается без труда
Мелкие движения осуществляются обдуманно	Тесты на движение осуществляются беззаботно, необдуманно
Движения лишены гибкости, неуверенны, часто нецелесообразны	Гибкие, хорошо скоординированные, гармоничные движения
Осторожность, осмотрительность, повышенное психическое напряжение

Далее, были экспериментально установлены корреляции между типом телосложения и физиологическими функциями, реакцией на фармакологические препараты.

Были выявлены также корреляции между телосложением и соматической предрасположенностью к болезням; так, лептосоматическое телосложение предрасполагает к туберкулезу, тогда как пикническое — к артриту и диабету.

Наконец, все здание теории венчает взаимная связь всех этих данных в контексте генетики (типичные проявления у близких родственников совпадают). Психоз, личность больного и индивидуальность каждого из его родственников имеют общую основу. «Все словно отлито из цельного куска однородного материала. Нечто катастрофически прорывается в спазмодических кризах и внезапных скачках настроения наших кататонических больных — как бред преследования, как абсурдные системы, как безнадежные шперрунги, как неподвижная оцепенелость, как враждебный аутизм, негативизм и мутизм; но что бы это ни было, оно распознается как своего рода Spiritus familiaris, проявляющийся в самых разнообразных обличьях, в здоровых и психопатических вариантах. Этот „семейный дух» пропитывает целые роды педантов и солидных, совестливых скупердяев или идущих по жизни извилистыми путями людей с переменчивым настроением, изобретателей, первооткрывателей и чувствительных аутсайдеров с их тревогами и недоверием, с их тихой замкнутостью и ворчливой мизантропией. Оставив психическую среду шизофренических семей и вступив в мир циркулярного психоза, мы чувствуем себя так, словно покинули холодный погреб и оказались на открытой местности, освещенной жарким солнцем. Семьи, где есть больные циркулярным психозом, отличаются всеобщим добродушием, теплотой, жизнерадостным нравом, искренней, общительной и естественной человечностью, иногда живой, веселой, остроумной и деятельной, иногда же — сдержанной, деликатной и спокойной; это напоминает нам, с одной стороны, гипоманиакальный полюс и, с другой стороны, депрессивный полюс психоза циркулярного типа, к которому непосредственно ведет ряд промежуточных форм».

Полноценного понимания мы достигнем только при условии, что будем иметь в виду всю совокупность отношений личности и психоза к телосложению, психическим функциям и соматическим функциям. Мы никогда «не сможем дать эндогенным психозам биологически справедливую оценку, рассматривая их как изолированные, втиснутые в узкие

рамки клинической систематики нозологические единицы, взятые вне зависимости от их естественного генетического контекста».

Следующая схема представляет целостный контекст; линиями отмечены пути многосторонних взаимосвязей:

Так перед Кречмером открывается картина обширного, неделимого единства.

Все явления из области психопатологии берутся одно за другим и помещаются в контекст целого. Даже относительная целостность личности, доступная пониманию только в терминах психологии, составляет элемент этой всеобъемлющей живой целостности. Взгляд занят поиском биологических закономерностей, какого-то центрального фактора, первоисточника, исходя из которого можно было бы сконструировать концепцию, объединяющую соматическое и психическое, здоровое и больное, — концепцию по-настоящему единой и всеобъемлющей конституции человека, которая обнаруживает себя даже в самых малозаметных чертах характера, равно как и во всех соматических функциях. Постулируется идея целостности конституции и ее вариаций в фундаментальных формах проявления «человеческого». Поэтому в центре внимания остается телосложение. Последнее — объективный элемент, в котором связывается и с которым соотносится все остальное. Такое представление соответствует исходному положению научной антропологии, согласно которому конституция человека обнаруживает себя в его телосложении.

Это единство — то есть, с нашей точки зрения, идея конституции — гипотетически мыслилось Кречмером как нечто постижимое в своей конкретности. Так, согласно Кречмеру, характер и психоз имеют между собой нечто общее, нечто сходное по существу и различающееся лишь по степени своего проявления; например, психотический негативизм имеет нечто общее с упрямством как чертой характера. Психоз не выпадает из контекста жизни как нечто абсолютно новое; «в соответствии с нашими воззрениями на конституцию, психозы — это лишь отдельные узловые точки, рассеянные в разветвленной сети нормальных соматических и характерологических связей, составляющих конституцию». Существуют «какие угодно нюансы и переходные формы, связывающие между собой больное и здоровое».

В качестве чего-то единого мыслится и генотип наследственной предрасположенности. Телосложение, характер, психоз, предрасположенность к соматическим заболеваниям — это «всего лишь частичные фенотипические проявления целостной наследственной субстанции». Надо думать, что существует «единый генотип, лежащий в основе» целостной разветвленной структуры явлений.

Ныне единство этой картины не может быть продемонстрировано непосредственно и сколько-нибудь глубоко. К тому же так называемые классические случаи встречаются редко. Поэтому Кречмер использует эту чисто умозрительную картину целостности ради того, чтобы с ее помощью очертить причины, лежащие в основе возникновения корреляций, в ряду которых отклоняющиеся случаи составляют большинство. Эти первопричины кроются в сочетаниях генетической субстанции и последствиях смешения:

1. Смешение. При пикническом телосложении «варианты могут проявлять себя как элементы, формально принадлежащие астеническому или атлетическому типам». Смешение типов обозначается термином «конституциональный сплав» («konstitutionelle Legierung»). Понятие «сплав» прилагается «как к психическому типу индивида, так и к совокупности его наследственных предрасположенностей (Anlagen), то есть к его конституции». «Отдаленные родственники большинства больных шизофренией и маниакально-депрессивным психозом представляют собой смешение обоих личностных типов; но соответствующий тип, как правило, явно преобладает даже у самых отдаленных родственников». Поскольку смешение имеет место практически повсеместно, мы нередко замечаем, что основные признаки у родственников больных выступают в более отчетливой форме, чем у самих больных. «Сплав» как в отдельной личности, так и в семье может представлять собой смешение признаков пикнического и лептосоматического телосложения в сочетании со смешением циклотимных и шизотимных черт характера или наоборот; соответственно, в соматической сфере проявляется один, тогда как в психической сфере — совсем другой тип конституции (например, при пикническом телосложении имеет место шизофренический процесс). «Сплавы» такого рода Кречмер обозначает термином перекрещивание (Uberkreuzung).

2. Модусы реализации генотипа. Интенсивность и направленность проявлений характеризуются изменчивостью. Телосложение, характер или психоз «вовсе не обязательно в полной мере отражают тот генотип, который лежит в их основе». Можно представить себе, что «одна часть укорененной в генотипе предрасположенности (Anlage) более энергично дает о себе знать в фенотипических признаках телосложения, тогда как другая преобладает в фенотипе личности или психоза… Один и тот же биологический агент, проявляющий себя, скажем, в форме длинного и острого носа у брата, в остальных отношениях выказывающего пикнические черты, может фенотипически отчетливо и недвусмысленно выразиться у сестры в форме астенического общего телосложения… При наличии смешения на уровне генотипа в один период жизни индивида может преобладать одна конституция, тогда как в другой — совсем другая». Такое изменение фенотипа Кречмер называет «сменой доминанты» («Dominanzwechsel»). Таким образом, он допускает возможность превращения одного типа в противоположный у одного и того же индивида.