Тема. Классика исторической антропологии

70-80-е гг. ХХ в. – золотое время исторической антропологии. Наибольший резонанс вызвали работы Э. Леруа Лядори, К.Гинзбурга, Н. Дэвис, П. Берка. Авторы книг – из разных стран (Франция, Италия, США, Англия).

М.Кром отмечает: все авторы книг, за исключением П. Берка, не исходили в своих работах из какой-либо готовой исторической программы. Книга предшествовала теории.

Эммануэль Леруа Лядюри «Монтайо, окситанская деревня с 1294 по 1324 гг.». Многие комментаторы называли эту книгу «шедевром этнографической истории» - автор производит реконструкцию жизненного мира одной отдельно взятой деревни в Аквитании – подавляющее большинство документов по феодальной эпохе во Франции не сохранилось, в значительной степени они были уничтожены революционерами-якобинцами в конце ХVIII в.. в отношении данной деревни чудом сохранились протоколы допросов жителей местным епископом (это была эпоха распространения альбигойской ереси), само слово «инквизитор» в переводе с латыни означает «исследователь» - поэтому протоколы написаны с дотошностью, скрупулезностью. Для Леруа Лядюри этот источник являлся очень ценным. Он позволил в значительной степени по новому взглянуть на массовое народное сознание средневековой эпохи. Конкретные выводы, к которым пришел Леруа Лядюри, см. самостоятельно у Крома (кстати, можно ознакомиться и с самой книгой, она издана на русском языке, есть в интернете). Интересно, например, что автор приходит к выводу, что мир крестьян был чрезвычайно узок, он был сведен к локальному уровню, влияние местного епископа и даже феодала-сеньора в нем ощущалось чрезвычайно слабо, Э. Леруа Лядюри не находит на уровне крестьянского сознания никаких серьезных следов существования классовой борьбы, зато чрезвычайно остро ощущалась борьба родовых деревенских кланов.

Карло Гинзбург «Сыр и черви. Космология мельника ХVI в.» - с этой книгой Вы уже ознакомились при подготовке к семинарскому занятию, автор также использует протоколы инквизиции, допросы мельника Доменико Сканделла по прозвищу Меноккио. К.Гинзбурга интересует образ мира героя как составная часть «народной культуры», через всю книгу проходит настойчивое желание автора раскодировать, «расколдовать» коды поведения и представлений народных низов, и прежде всего, иррациональные элементы данного мировоззрения (при этом термин «ментальность» К. Гинзбург отвергает, он не нравится ему из-за того, что его задействовали в классовом аспекте). Автор приходит к выводу о существовании оригинальных взглядов конкретного простого человека а Бога, церковь, мир, космос. Для научного сообщества это выглядело настоящим откровением, поскольку рушило многие привычные стереотипы.

Натали Дэвис «Общество и культура во Франции начала Нового времени» (очерки 1975 г.). Н.Дэвис исследует отдельные казусы, на их основе она пытается ответить на ряд проблемных вопросов: роль женщины в Реформации, почему на Реформацию откликнулись женщины из низов, а женщины из верхов остались пассивными, был ли порядок в карнавальных беспорядках (на примере прежде всего Дня дураков), в чем смысл ритуала шаривари – высмеивания старого вдовца, женившегося на молодой, или рогоносца – здесь исследовательница активно задействует теорию М.М. Бахтина, по мнению Н.Дэвис, данный ритуал выполнял роль морального контроля молодежи над поведением сверстников (для молодых брак вдовца с молодой означал потерю потенциальной жены, а дочь вдовца от первого брака становилась падчерицей). Автор также отмечает видоизменение обряда шаривари в городской среде – тут он осуществляется в масштабе цехов или улицы. Н.Дэвис считает, что обряды насилия в данную эпоху также были ритуалистичными. Например, очищение от скверных людей имело ярко выраженные ритуальные черты, этим вспышкам насилия в массах предшествовали религиозные праздники, по мнению исследовательницы, ритуалистичность позволяла забыть простым людям, что жертва – человек.

Другая книга Н. Дэвис – «Дамы на обочине», тут прослеживаются три женских судьбы ХVII в. – автор старается увидеть в их судьбах не только типичное, но и индивидуальное.

Третья книга Н.Дэвис «Возвращение Мартена Герра» - она посвящена конкретному хрестоматийному казусу, известному в истории как «казус Мартена Герра». В 1555 г. француз Мартен Герр бежал от жены и детей из деревни на юге страны. Шесть лет спустя в деревню явился другой человек и начал выдавать себя за Мартена Герра. Жена Мартена приняла его за своего мужа (мотивы ее поведения могли быть различными). Однако через несколько лет псевдо-Мартен Герр рассорился с родственниками жены, и последние подали иск в суд, обвинив его в самозванстве. В суд были вызваны все взрослые жители деревни. Свидетели разделились на практически равные две половины: одна считала этого человека настоящим Мартеном Герром, вторая - самозванцем. Но никто не мог привести в защиту своей позиции ни одного весомого аргумента. Дело закончилось только тогда, когда в деревню явился настоящий Мартен Герр. Самое примечательное в этой истории, однако, в том, что самозванец прожил на месте другого человека, никак не разоблачив себя перед жителями деревни. Отсюда видно, насколько сильно нивелировала община человеческую личность. У всех крестьян были одинаковые трудовые навыки, шутки, стереотипы поведения и т.д. - и это в 1550 г., когда уже завершилось Возрождение и началась Реформация!

Н.Дэвис в данной книге интересуют прежде всего мотивы поведения жены М.Герра. По мнению американской исследовательницы, ею двигало желание обрести личное счастье. При этом автор оставляет в значительной степени открытым вопрос: почему не смогли (или не захотели) распознать самозванца четыре сестры Мартена Герра?

Кроме того, Н.Дэвис вслед за другими вышеуказанными авторами актуализирует такую проблематику, как «беллетристка в архивах» - в ХIХ в. история считала, что архивные документы – самые надежные, но затем было убедительно доказано, что в судебных делах немало художественного вымысла, в этом смысле они являются плодом совместного творчества осужденных, адвокатов и палачей (Н.Дэвис, например, доказала, что это присуще обнаруженным ею во французских архивах копии королевских писем ХVI в о помиловании преступников). Исследовательница задает вопрос, каковы литературные приемы такого «творчества»? Есть ли в этом какие-либо закономерности? Решение данной проблемы требует активного привлечения методов филологических наук. В этой точки зрения чрезвычайно интересными могут выглядеть, например, протоколы допросов ОГПУ-НКВД сталинского времени. В свое время я также задавался вопросом, есть ли какая-либо логика оговоров и самооговоров репрессированных? Проблема, на мой взгляд, чрезвычайно интересная, методологический аппарат исторической антропологии, безусловно, может помочь в ее разрешении.

Питер Берк «Историческая антропология Италии начала Нового времени». Книга английского антрополога представляет собой сборник очерков истории восприятия и общения. Автора интересуют способы восприятия действительности (коллективные представления) и формы общения итальянцев ХVI-ХVII вв.

Автор определяет перепись населения как способ социальной классификации и форму представлений общества о себе, так как определенные в графах переписи вопросы уже сами по себе являются выбором значимых характеристик.

П.Берк также исследует массовые представления ХVI-ХVII вв. о святости, о нищих, мошенниках. Автора также интересует феномен устной, вульгарной речи. Кроме того, он обращается к разновидностям письма, их стилям (коммерческое письмо, семейное, церковное, официально-государственное и т.д.).

Интересы рассуждения П.Берка об оскорблении как акте диалога с индивидом или группой лиц – по его мнению, существовали твердые правила оскорблений, стереотипы и т.д., во многом отличные от сегодняшних реалий. П. Берк рассматривает ренессансный портрет не только как отражение реальности, но и как зеркало художника – в нем выразились и представления художника о себе, в этом смысле картина рассматривается как определенный код.

Арон Яковлевич Гуревич – самый крупный исследователь в области исторической антропологии в нашей стране, редактор ежегодника «Одиссей: человек в истории», с 80-х гг. его работы признаны во всем мире, его можно поставить в один ряд с классиками исторической антропологии. Крупнейший труд А.Я. Гуревича – «Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства» - он опирается прежде всего на Ж. Ле Гоффа, в то же время активно критикует его за стремление многое объяснить экономическими факторами, то же самое – по отношению к М. Бахтину, признание значимости его концепции «смехового мира» как санкционированного второго полюса средневековой культуры, как Антимира нормы, но со многим он и не соглашается. Вам предстоит семинарское занятие по данной книге.

В еще большей степени, чем живопись Ренессанса, зеркалом художника является фламандская живопись ХVII в. Это хорошо показано, например, в фильме П.Уэббера о Яне Вермеере «Девушка с жемчужной сережкой». Смотрели ли Вы этот фильм?

Обратите особое внимание на то, как в данной книге А.Я. Гуревич трактует «казус Мартена Герра» и как спорит с Ж. Ле Гоффом по поводу роли идеи чистилища в изменениях массового сознания (см. не только вышеуказанную книгу Гуревича, но и его послесловие к книге Ж. Ле Гоффа «Цивилизация средневекового Запада»).