Свод статистических данных о фабрично-заводской

промышленности Европейской России

 

 

Годы	Данные о различном числе производств, о котором в разное время есть сведения	Данные о 34 производства
Число фабрик и заводов	Сумма производства, в тыс. руб.	Число рабочих	Число фабрик и заводов	Сумма производства, в тыс. руб.	Число рабочих
				-	-	-
				-	-	-

Примечания

1) Здесь сведены данные о фабрично-заводской промышлен­ности Европейской России за пореформенную эпоху, которые мы могли найти в официальных изданиях, каковы: “Статистиче­ский временник Российской империи”. СПБ. 1866. I. — “Сборник сведений и материалов по ведомству мин-ва фин.”. 1866 г. № 4, апрель, и 1867 г. № 6, июнь. — “Ежегодник министерства фин.”. Вып. I, VIII, Х и XII. — “Свод данных о фабрично-заводской промышленности России”, изд. департамента торг. и мануф. за 1885—1891 годы. Все эти данные основаны на одном и том же источнике, именно на ведомостях, доставляемых фабрикантами и заводчиками в м-во финансов. О значении этих данных и до­стоинстве их подробно сказано в тексте книги.

2) 34 производства, о которых приведены сведения за 1864— 1879 и 1885—1890 годы, следующие: бумагопрядильное; бумаготкацкое; льнопрядильное; ситценабивное; пенькопрядильное и канатное; шерстопрядильное; суконное; шерстоткацкое; шелко­ткацкое и ленточное; парчевое, позументное; золотопрядильное и плющильное; производство вязаных изделий; красильное; отделочное; клееночное и лакировальное; писчебумажное; обой­ное; резиновое; химическое и красочное; косметическое; уксусное; минеральных вод; спичечное; сургучное и лаковое; коже­венное, замшевое и сафьянное; клееваренное; стеариновое; мыловаренное и свечносальное; восковых свечей; стеклянное, хрустальное и зеркальное; фарфоровое и фаянсовое; машино­строительное; чугунолитейное; медное и бронзовое; проволочное, гвоздильное и некоторых мелких металлических изделий.

 

---

 

[1] "Аграрный вопрос” (Штутгарт. Дитц, 1899; I отдел: “Развитие сельского хозяйства в капиталистическом обществе”). Ред.

[2] Есть русский перевод.

[3] Предисловие. Ред.

[4] — Seite — страница. Ред.

[5] — в разных местах. Ред.

[6] — вроде. Ред.

[7] Возможно, что такая переработка потребует продолжения предла­гаемой работы, первый том пришлось бы тогда ограничить анализом пред­революционной экономики России, второй том посвятить изучению итогов и результатов революции.

 

[8] — “Капитал”, т. III, ч. 2, стр. 177—178. Ред.

[9] Так, напр., И.А. Стебут в своих “Основах полевой культуры” различает в земледелии системы хозяйства по главному рыночному продукту. Главных систем хозяйства три. 1) полеводственная (зерновая, по выражению г. А.Скворцова), 2) скотоводственная (главный рыночный продукт — продукты скотоводства) и 3) заводская (техническая, по выражению г. А.Скворцова); главный рыночный продукт — земледельческие продукты, подвергаемые технической переработке. См А. Скворцов. “Влияние парового транспорта на сельское хозяйство”. Варшава, 1890. Стр 68 и след.

 

[10] — тем самым. Ред.

 

[11] На одинаковое отношение к вопросу о росте индустриального населения западноевропейских романтиков и русских народников мы указывали в статье “К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и наши отечественные сисиондисты”. (См. Сочинения, 5 изд., том 2. Ред)

[12] — loco citato — в цитированном месте. Ред.

[13] Настоящий том, стр. 25. Ред.

[14] - ibidem — там же. Pед.

[15] — заранее. Ред.

 

[16] Особенно поразительпа при этом смелость г-на В.В., превосходящая всякие границы литературно допустимого. Исчложивши свое учение и обна­ружив полное незнакомство со вторым томом “Капитала”, где трактуется именно о реализации, г. В.В. тут же, невступно, заявляет, что он “воспользовалсл для своих построений” именно теорией Марьса!! (“0черни теоретической экономии”, очерк III <Карцталистический закон (sic!?!) производсива, распределения и потребления”, стр. 162.)

 

[17] — так! Ред.

[18] Современному читателю не лишне напомнить, что г Булгаков, а так­же цитируемые нередко ниже гг. Струве и Туган-Ьарановскии старались быть марксистами в 1899 г Теперь все они благополучно превратились из < критиков Маркса” в дюжинных буржуазных вьономиотов. (Примечание ко 2-му изданию.)

 

[19] Adam Smith. “An Inquiry into the nature and causes of the wealth of nations”, 4-е изд., 1801, vol. I, p. 75 (Адам Смит, “Исследование о при­роде и причинах богатства народов”, 4-е изд, 1801, том I, стр. 75. Ред.). Книга I: “О причинах увеличения производительной силы труда и о естест­венном порядке распределения продукта труда между различными слоями народа”, гл. 6: “О составных частях пены товаров”. Русск. пер. Биоиьоиа (СПБ. 1866), т. I, стр. 171.

[20] L. с., I, р. 78. Русск. пер., I, с. 174.

[21] Ibid., v. I, р. 75-76. Русск. пер., I, с. 171.

[22] 1 том, 2-ое издание, стр. 612. Ред.

[23] Напр., Рикардо утверждал: “Весь продукт почвы и труда каждой страны разделяется на три части: одна из них посвящается на задельную плату, другая на прибыль, третья на ренту” (“Сочинения”, перевод Зибера. СПБ. 1882, стр. 221).

[24] См. “DasKapital”,II.Band, III.Abschn. (“Капитал”, том II, отдел III. Ред), где подробно исследовано и накопление, и разделение предметов потребления на предметы необходимости и предметы роскоши, и денежное обращение, и снашивание основного капитала, и т.д.. Для читателей, не имеющих возможности ознакомиться с II томом “Капитала”, можно рекомендовать изложение марксовой теории реализации в цитированной выше книге г. С. Булгакова. Изложение г. Булгакова удовлетворительнее, чем изложение г. М. Туган-Бараповского (“Промышл. кризисы”, стр. 407—438), который сделал очень неудачные отступления от Маркса в построении своих схем и недостаточно разъяснил теорию Маркса; - удовлетворительнее также, чем изложение г. А. Скворцова (“Основания политической экономии”. СПБ. 1898, стр. 281-295), который держится неправильных взглядов по весьма важным вопросам о прибыли и о ренте.

[25] Именно это место цитировал знаменитый (геростратовски знаменитый) Эд. Бернштейн в своих “Предпосылках социализма” (“Die Voraussetzung etc.”, Stuttg. 1899, S. 67). Разумеется, наш оппортунист, поворачивающий от марксизма к старой буржуазной экономии, поспешил заявить, что это – противоречие в теории кризисов Маркса, что такой-то взгляд Маркса “не очень-то отличается от родбертусовской теории кризисов”. На самом же деле “противоречие” имеется лишь между претензиями Бернштейна, с одной стороны, и его бессмысленным эклектизмом и нежеланием вдуматься в теорию Маркса, с другой. До какой степени не понял Бернштейн теории реализации, это видно из его поистине курьезного рассуждения, будто громадный рост массы прибавочного продукта необ­ходимо должен означать увеличение числа имущих (или повышение благо­состояния рабочих), ибо сами капиталисты, извольте видеть, и их “слуги” (sic! Seite 51—52) не могут “потребить” всего прибавочного продукта!! (Примеч. ко 2 изд.)

[26] Ошибочно мнение г-на Туган-Барановского, который полагает, что Маркс, выставляя эти положения, впадает в противоречие с своим собствен­ным анализом реализации (“Мир Божий”, 1898, N' 6, с 123, в статье: “Капитализм и рынок”). Никакого противоречия у Маркса пет, ибо и в анализе реализации указана связь производительного и личного по­требления.

[27] ср. “К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и ваши отечественные сисмондисты”. (См. Сочинения, 5 изд., том 2. Ред.)

[28] Диль. “Прудон”, т. II, стр. 200. Р ед.

[29] — “Словарь государственных наук”. Ред.

[30] Dr. Rodbertus-Jagetzow. “Zur Beleuchtung der sozialen Frage”. Berlin, 1875, S. 72 u. Ff. (Д-р Родбертус-Ягецов. “К рассмотрению социаль­ного вопроса.. Берлин. 1875, стр. 72 и следующие. Ред.)

[31] Эту новую теорию, которую я противопоставляю имевшимся до сих пор, с. 32. Ред.

[32] Ibid., S. 32: “...bin ich genotigt, der vorstehenden Skizze einer besseren Methode auch noch еще volktandige, soleher besseren Methode entsprechende Ttieorle, wenigstens der Verteilung des Nazionalprodukts,, hinzuzu-fugen” (Там же, стр. 32: “...я вынужден присоединить к настоящему очерку лучшего метода также в полную, этому лучшему методу соответствующую, теорию по крайней мере распределения национального продукта” Ред.)

 

 

[33] — Предисловие. Ред.

[34] Поэтому совершенно неправ К. Diehl, когда он говорит, что Родбертус дал “новую теорию распределения дохода”. (“Handworterbuehder Staatawlssenschaften”, Art. “Rodbertus”, В. V, S. 448 (“Словарь государст­венных наук”. Статья “Родбертус”. Том V, стр. 448. Ред.).)

[35] См. “Das Kapltal”, III, 2, VII. Abschnitt: “Die Revenuen”, гл. 49: “Zur Analyse des Produktionsprozesses” (“Капитал”, т. Ill, ч. 2. Отдел VII: “Доходы”, гл. 49: “К анализу процесса производства”. Ред.) (русск. пер., с. 688—706). Здесь Маркс указывает также и обстоятельства, помешавшие прежним экономистам понять этот процесс (стр. 379—382. Русск. пер., с. 698—700)

[36] Г-н Булгаков очень верно замечает в вышецитированной книге: “До сих пор рост хлопчатобумажного производства, рассчитанного на крестьян­ский рынок, совершается непрерывно, следовательно, это абсолютное сокращение народного потребления...” (о котором толкует г. Н. —он) “...мыс­лимо только теоретически”. (Стр. 214—215)

[37] Волгин. “Обоснование народничества в трудах г. Воронцова”. СПБ. 1896. Стр. 71—76.

[38] Нижеследующие данные относятся большею частью к трем северным материковым уездам Тавричесной губ.: Берлинскому, Мелитопольскому и Днепровскому, или же к одному последнему

[39] Г-н Постников справедливо замечает, что в действительности различил между группами по величине денежного дохода от земли гораздо значительнее, ибо в расчетах принята 1) одтинаковая урожайность и 2) одинаковая цена сбываемого хлеба. На деле же зажиточные крестьяне имеют лучшие урожаи и выгоднее продают хлеб.

[40] Заметим, что сравнительно значительное количество купчей земли у несеюших объясняется тем, что в эту группу вошли лавочники, владельцы промышленных заведений и проч. Смешение подобных “крестьян” с земле­дельцами составляет обычный недостаток земско-статистических данных. Мы будемеще говорить об этом недостатке ниже.

[41] Перевозочный инвентарь— брички, телеги, фургоны и т. п. Па­хотный — плуги, бункеры (скоропашки) и проч.

[42] “Сборник стат. свед. по Мелитопольскому уезду”. Симферополь, 1885 г. (Т. 1. “Сборник стат. Свед. по Таврической губ.”), - “Сборник стат. свед. по Днепровскому уезду”. Т. II. Симф. 1888 г.

[43] “Земская статистика с неоспоримой ясностью показывает, что чем Солее размер крестьянского хозяйства, тем менее на данную площадь па­хотной земли содержится инвентаря, рабочих людей и рабочего скота” (стр. 162 назв. соч.).

Интересно отметить, как отразился этот закон в рассуждениях г-на В. В. В цитированной выше статье (“Вести. Евр,”, 1884,.№ 7) он делает такое сопоставление: в центральной черноземной полосе на одну крестьянскую лошадь приходится 5—7—8 дес. пашни, тогда как “по правилам трех­польного севооборота” полагается 7—10 дес. (“Календарь” Баталина). “Следовательно, на обезлошадение части населения этой области России нужно смотреть до известной степени как на восстановление нормального отношения между количеством рабочего скота и площадью, подлежащей обработке” (стр. 346 в указанной статье). Итак, разорение крестьянства ведет к прогрессу сельского хозяйства. Если бы г. В. В. обратил внимание не только на агрономическую, но и на общественно-хозяйственную сторону этого процесса, то он мог бы увидеть, что это есть прогресс капиталисти­ческого земледелия, так как “восстановление нормального отношения” ра­бочего скота и пашни достигается либо помещиками, заводящими свои инвентарь, либо крупными посевщиками из крестьян, т. е. крестьянской буржуазией.

[44] Англия — классическая страна земледельческого капитализма. И в этой стране 40,8% фермеров не имеют наемных рабочих 68,1 % ферме­ров имеют не более 2-х рабочих, 82 % фермеров имеют не более 4-х рабочих (Янсок. “Сравнительная статистика”, т. II, стр. 22—23. Цитировано по К аблукоау “Вопрос о рабочих в сельском хозяйстве”, стр. 16) Но хорош был бы экономист, который бы забыл о массе нанимающихся поденно сельских пролетариев, как бродячих, так и оседлых, т. е. находящих “зара­ботки” в своих деревнях.

[45] Пользуясь сама “очень многочисленными” сельскими кассами и ссудо-сберегательными товариществами, которые приносят “существенную помощь” “крестьянам с достатком”. “Крестьяне маломощные поручителей за себя не находят и ссудами не пользуются” (стр. 368 цит. соч.)

[46] По Мелитопольскому уезду из 13 789 дворов этой группы лишь 4218 обрабатывают землю сами, а 9201 — спрягаются. По Днепровскому, ив 8234 дворов 4029 обрабатывают землю сами, а 3835 — спрягаются. См. земско-статистические сборники по Мелитопольскому уезду (стр. Б. 195) в по Днепровскому (стр. Б. 123).

[47] Г-н В.В. в указанной статье много рассуждает о супряге, как “прин­ципе кооперации” и т д. Это ведь так просто, в самом деле замолчать тот факт, что крестьянство распадается на резко различные группы, что супряга есть кооперация падающих хозяйств, вытесняемых крестьянской буржуазией, и затем толковать “вообще” о “принципе кооперации”, — вероятно, о кооперации между сельским пролетариатом и сельской буржуазией!

[48] Данные из земско-статистического сборника. Они относятся ко всему уезду, включая селения, не причисленные к волостям. Данные графы:”все землепользование группы” вычислены мною; сложено количество земли надельной, арендованной и купчей и вычтена земля, сданная в аренду.

[49] Совершенно аналогичны данные и по Мелитопольскому и Бердянскому уездам.

[50] Г-н Постников приводит интересный пример подобной же ошибки земских статистиков Отмечая факт коммерческого хозяйства зажиточных: крестьян и требование ими земли, он указывает, что “земские статистики, видимо считая такие проявления в крестьянской жизни чем-то незаконным, караются умалить их” и доказать, что аренда определяется не конкурен­цией богачей, а нуждой крестьян в земле. Составитель “Памятной книжки 1авричеснои губ” (1889), г. Вернер, чтобы доказать это, группировал по величине надела крестьян всей Таврической губ., взяв группу крестьян с 1-2 работниками и 2—3 штуками рабочего скота Оказалось, что в пределах этой группы с расширением размеров надела понижается количество арендующих дворов и арендуемой земли Понятно, что подобный прием ровно ничего не доказывает, ибо взяты только крестьяне с одинаковым количеством рабочего скота и опущены именно крайние группы. Вполне естест­венно, что при равенстве в количестве рабочего скота должен быть равен и размер обрабатываемой земли, а, следовательно, чем меньше надел, тем больше аренда. Вопрос состоит именно в том, как распределяется аренда между дворами с неравным количеством рабочего скота, инвентаря и т. д.

[51] Говорят обыкновенно, что данные о Новороссии не позволяют делать общих выводов, вследствие особенностей этой местности. Мы не отрицаем, что разложение земледельческого крестьянства здесь сильнее, чем в осталь­ной России, но из дальнейшего будет видно, что особенность Новороссии вовсе не так велика, как иногда думают.

[52] “Любопытно”, — писал г. Н. —он, что г. Постников “проектирует 60-десятинные крестьянские хозяйства”. Но “раз сельское хозяйство попало в руки капиталистов”, то производительность труда может “завтра” еще повыситься, “60-десятинные хозяйства надо будет (!) обращать в 200- или 300-десятинные”. Видите, как это просто: так как сегодняшней мелкой буржуазии в нашей деревне грозит завтра крупная, - поэтому г. Н. –он не хочет знать ни сегодняшней мелкой, н и завтрашней крупной!

[53] “Сборник стат. свед. по Самарской губ. Т. VII, Новоузенский уезд”. Самара, 1890 г. Однородная группировка дана и по Николаевскому уезду (т VI, Самара, 1889), но сведения здесь гораздо менее подробны. В “Свод­ном сборнике по Самарской губ.” (т. VIII, вып. 1, Самара, 1892) дана лишь группировка по наделу, о неудовлетворительности которой мы будем гово­рить ниже.

[54] Интересно, что из этих же данных г. В. В. (“Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве”. СПБ. 1892, с. 225) выводил движение “крестьян­ской массы” к замене отсталых орудий усовершенствованными (с 254). Прием получения этого, совершенно ложного, вывода очень простои г В. В. взял из земского сборника итоговые данные, не потрудившись за­глянуть в таблицы, показывающие распределение орудии' Прогресс капи­талистов-фермеров (состоящих членами общины), употребляющих машины для удешевления производства товара-хлеба, превращен одним почерком пера в прогресс “крестьянской массы”. И г. В. В., не стесняясь, писал: “Хотя машины приобретаются зажиточными хозяевами, но пользуются ими все (sic!!) крестьяне” (221). Комментарии излишни.

[55] К продаже рабочей силы мы приравниваем то, что статистики называют “земледельческими промыслами” (местными и отхожими). Что под этими “промыслами” разумеется батрачество и поденщина, это ясно из таблицы промыслов (“Сводный сборник по Самарской губ.”, т. VIII): из 14063 мужчин, занятых “сельскохозяйственными промыслами”, — батраков и поденщиков (считая пастухов и пахарей) - 13 297 человек.

[56] Новоузенский уезд, взятый нами для иллюстрации, показывает осо­бенную “живучесть общины” (по терминологии г. В. В. и К”), ив таблички “Сводного сборника” (с. 26) мы видим, что в нем 60% общин переделяли землю, тогда как в других уездах только 11—23% (по губернии 13,8% общин).

[57] По другим 4-м уездам губернии группировка по рабочему скоту сливает среднее и зажиточное крестьянство. См. “Свод статистических сведений по Саратовской губ.” с. I. Саратов, 1888. Б. Комбинационные таблицы у саратовских статистиков построены так: все домохозяева разбиты на 6 категорий по надельной земле, каждая категория на 6 групп по рабочему скоту и каждая группа на 4 подразделения по числу работников муж. пола. Итоги подведены только по категориям, так что по группам приходится делать подсчет самому. О значении такой таблицы скажем ниже.

[58] Заметим, что, группируя дворы по состоятельности или по размеру хозяйства, мы всегда получаем больший состав семьи в зажиточных слоях крестьянства. Это явление указывает на связь крестьянской буржуазии с крупными семьями, получающими большее количество наделов; — отчасти и наоборот: оно свидетельствует о меньшем стремлении к разделам у зажиточного крестьянства. Не следует однако преувеличивать значение многосемейности зажиточных крестьян, которые, как видно из наших дан­ных, прибегают в наибольшем размере к найму рабочих. “Сеченная коопе­рация”, о которой любят толковать наши народники, является таким обра­зом базисом капиталистической кооперации.

[59] — основание. Ред.

[60] Говорим “обработка”, потому что собираются сведения о про­мыслах крестьян при подворных переписях очень обстоятельные и по­дробные.

[61] Всего по уезду сдается 61639 дес. пашни, т.е. около 1/6 всей н адельной пашни (377305 десятин).

[62] Совершенно такую we табличку дают статистики и по Камышинскому уезду. “Сборник стат. свед. по Сарат. губ ”, т. XI. Камышинский уезд, стр. 249 и сл. Поэтому мы вполне можем пользоваться данными по взятому нами уезду.

[63] На то, что приводимые г. Н. —оном данные побивают его выводы, указал уже г. П. Струве в своих “Критических заметках”

[64] - сразу же. Ред.

[65] См., например, введения к “Своду” по Саратовской губ., к <Сводному сборнику” по Самарской губ., и “Сборнику” оценочных сведений по 4-м уездам Воронежской губ. и другие земско-статистические издания.

[66] Пользуемся редким случаем отметить свою солидарность с мнением г. В. В., который приветствовал в своих журнальных статьях 1885 и после­дующих годов “новый тип земско-статистических изданий”, именно комбина­ционные таблицы, позволяющие группировать подворные сведения не по наделу только, но и по хозяйственной состоятельности. “Необходимо,— писал тогда г. В. В.,— цифровые данные приурочивать не к такому конгломерату разнообразнейших экономических групп крестьян, как сего или община, а к самим этим гриппам” (В. В. “Новый тип местно-стат. издания”, стр. 189 и 190 в“Северном Вестнике” 1885 г.,,№ 3. Цитировано в “Введении” к “своду” по Саратовской губ., стр. 36). К величайшему сожалению, г. В. В. ни в одной из своих позднейших работ не попытался взглянуть на данные о разных группах крестьянства и даже замолчал, как мы видели, факти­ческую часть книги г. В. Постникова, который едва ли не впервые попро­бовал разработать данные о разных группах крестьянства, а не о “конгломератах разнообразнейших групп”. Отчего бы это?

[67] О технике земских переписей смотри, кроме вышеназванных изда­ний, статью г Фортунатова в I томе “Итогов земской статистики” Образцы подворных карточек напечатаны в “Введении” к “Сводному сборнику по Самарской губ.” и к “Своду” по Сарат. губ, в “Сборнике стат. свед. по Орловской губ.” (т II, Елецкий у.), в “Материалах для статистики Красно-уфимского уезда Пермской губ.”. Вып. IV. Особенной полнотой отличается пермская карточка.

[68] “Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ ”. Вып. III. Таблицы. Казань. 1894. Для сравнения мы приведем ниже глав­ные данные и по Екатеринбургскому уезду по которому дана такая жетруппировка. “Сборник стат свед. по Екатеринбургскому уезду Пермской губ.”. Изд. Екат. уездного земства. Екатеринбург 1891.

[69] Всего надельной земли у этих крестьян (всех групп) — 410 428 дес., те в “среднем” на 1 двор 17.5 лес 1атем арендуют крестьяне пашни 53 882 дес и покосов 597 180 дес.. а всего, следовательно. Ь51 062 дес. [дворов, арендующих пашню. — 8903, а арендующих покос, — 9167) и сдают надельной земли пашни — 50 548 дес. (8553 хозяина) в покосов — 7186 дес. (2180 хозяев), всего 57 734 дес.

[70] “Земледельческие промыслы” выделены тоже лишь по 3-м последним районам. Торгово-промышленных заведений всего 692, именно: 132 водяные мельницы, 16 маслобоек, 97 смолокурен и дегтярен, 283 “кузницы и др.” и 164 “лавки, трактиры в пр.”.

[71] “Сборник стат. свед. по Орловской губ.”, т. II, М. 1887. Елецкий уезд. и т. III, Орел, 1887. Трубчевский уезд. По последнему уезду в данные не вошли пригородные общины. Данные об аренде мы берем общие, соединяя надельную и вненадельную аренду. Количество сданной земли определенонами приблизительно по числу дворов, сдающих весь надел. На основании полученных цифр определено уже и землепользование каждой группы (надел + купчая земля + аренда — сдача).

[72] Составитель сборника по Орловскому у. сообщает (табл. № 57), что у зажиточных крестьян скоп навоза от 1 головы крупного скота почти вдвое выше, чем у несостоятельных (391 пуд на 1 голову при 7,4 штуках скота на 1 двор против 208 пудов на 1 голову при 2,8 шт. скота на 1 двор. И этот вывод получился при группировке по наделу, которая ослабляет действительную глубину разложения). Происходит это от того, что беднота вынуждена употреблять солому и навоз на топливо, продавать его и пр. “Нормальный” скоп навоза от 1 головы скота (400 пудов) достигается,' следовательно, лишь у крестьянской буржуазии. Г-н В. в. мог бы и по атому поводу рассуждать (как он рассуждает по поводу обезлошадения) о “восстановлении нормального отношения” между количеством скота и количеством навоза.

[73] В немногочисленной высшей группе крестьянства мы видим обратное: преобладание продаж хлеба над покупкой, получение денежного дохода данным образом от земли, высокий процент хозяев о батраками, с улучшенными орудиями, с торгово-промышленными заведениями. Все типичныечерты крестьянской буржуазии сказываются наглядно и здесь (несмотря на ее малочисленность), сказываются в виде роста торгового и капиталистического земледелия.

[74] В дополнение к сказанному выше о понятии “промыслов” в земской статистике приведем более подробные данные о крестьянских промыслах данной местности. Земские статистики разделили их на 6 разрядов: 1) сель­скохозяйственные промыслы (59 277 челов. из всего числа 92 889 “промыш­ленников” в 4-х уездах). Среди громадного большинства наемных рабочих здесь попадаются однако и хозяева (бахчевники, огородники, пасечники, может быть часть ямщиков и т. п.). 2) Ремесленники и кустари (20 784 че­лов.). Среди настоящих ремесленников (= работающих по заказу потре­бителей) здесь очень много наемных рабочих, особенно строительных и т. п. Последних мы насчитали свыше 8 тысяч (попадаются, вероятно, и хо­зяева: булочники и т. п.). 3) Прислуга—1737 чел. 4) Торговцы и хозяева-промышленники — 7104 чел. Как мы уже говорили, выделение этого раз­ряда из общей массы “промышленников” особенно необходимо. 5) Свободные профессии — 2881 чел., в том числе 1090 нищих; кроме них, бродяги, жандармы, проститутки, полицейские и т. п. 6) Городские, заводские и другие рабочие—1106 чел. Местных промышленников — 71 112, отхо­жих — 21 777; муж. пола — 85 255, жен. пола — 7634. Величина зара­ботка самая разнообразная: напр., по Задонскому уезду 8580 чернорабочих зарабатывают 234 677 руб., а 647 торговцев и хозяев-промышленников — 71 799 ру0. Можно себе представить, какая получится путаница, если сва­лить в одну кучу все эти разнохарактернейшие “промыслы”, — а так и поступают обыкновенно наши земские статистики и наши народники.

[75] По одному Княгининскому уезду.

[76] Если мы примем количество надельной земли у безлошадных (на 1 двор) за 100, то для высших групп количество надельной земли выра­зится цифрами 159, 206, 259, 321. Соответствующий ряд цифр о действительном землевладении каждой группы будет такой 100, 214, 314, 477, 786; а для размеров посева по группам: 100, 231, 378, 568, 873.

[77] “Собранные на местах материалы о фактах сдачи-аренды земельных угодий признаны были не заслуживающими особой разработки, так как самое явление существует лишь в зачаточном виде, единичные случаи сдачи-аренды имеют место редко, отличаясь полнейшей случайностью, и никакого еще влияния на экономическую жизнь Енисейской губернии не оказывают” (“Материалы”, т. IV, вып. 1, стр. V, введение). Из 424 624 дес. мягкой пашни у крестьян-старожилов Енисейской губ. 417 086 дес. при­надлежит к “захватно-родовой” земле. Аренда (2686 дес.) почти равна сдаче (2639 дес.), не составляя и одного процента к сумме захватной земли.

[78] Сборник, стр. 142.

[79] “Стат. оОзор Калужскойгуб. за 1896 год”. Калуга, 1897, стр. 43 и сл., 83, 113 приложений.

[80] Как курьез, приводим один образчик. “Общий вывод” г-на Вихляева гласит: “Покупка земель крестьянами Тверской губ. имеет тенденцию Уравнять размеры землевладения” (стр. 11). Доказательства? — Если взять группы общин по размеру надела, то у малонадельных общин ока­жется больший процент дворов с купчей землей. — О том, что покупают землю зажиточные члены малонадельных общин, г. Вихляев и не догады­вается. Понятно, что разбирать подобные “выводы” ярого народника нет надобности, тем более, что смелость г-на Вихляева сконфузила даже эко­номистов его же лагеря. Г-н Карышев в “Русском Богатстве” (1898, № 8), хотя и заявляет свое глубокое сочувствие тому, как г. Вихляев “хо­рошо ориентируется среди тех задач, которые ставятся в переживаемую минуту экономике страны”, но все же вынужден признать, что г. Вихляев черезчур “оптимист”, что его выводы о стремлении к равномерности “малодоказательны”, что его данные “ничего не говорят”, а заключения его — “не имеют основания”.

[81] Подобный прием попускает небольшую ошибку, вследствие которой разложение представляется более слабым, чем оно есть на самом деле. Именно к высшей группе прибавляются средние, а не высшие представи­тели следующей группы, к низшей группе прибавляются средние, а не низшие представители следующей группы. Ясно, что эта ошибка тем больше, чем крупнее группы, чем меньше число групп

[82] В следующем параграфе мы увидим, что взятые нами размеры групп очень близко подходят к группам всего русского крестьянства, распределенного по количеству лошадей на 1 двор.

[83] Просим читателя не забывать, что теперь мы имеем дело не с абсо­лютными цифрами, а лишь с отношениями между высшим и низшим слоем крестьянства. Поэтому, например, мы берем теперь процентные отношения числа дворов с батраками (или с “заработками”) не к числу дворов данной группы, а ко всему числу дворов с батраками (или с “заработками”) в уезде, т.е. мы определяем теперь не то, насколько каждая группа пользуется наемным трудом (или прибегает к продаже рабочей силы), а определяем лишь отношение между высшей и низшей группой по употреблению наемного труда шли по участию в “заработках”, в продаже рабочей силы).

[84] Достаточно одного взгляда на диаграмму, чтобы видеть непригод­ность группировки по наделу для изучения крестьянского разложения.

[85] Весьма курьезно в книге г-на Карышева об арендах “Заключение” (гл. VI) После всех своих голословных и противоречащих данным эемской статистики утверждений об отсутствии промышленного характера в кре­стьянской аренде, г. Карышев выдвигает здесь “арендную теорию” (заимствованную у В. Рошера и т.п.), сиречь изложенные под ученым соусом deaideiata (пожелания Ред) западноевропейского фермерства <продолжительность арендного срока” (“необходимо… хозяйское” обращение земле­дельца с землей”, стр. 371) и умеренная высота арендной платы, оставляющая в руках арендатора заработную плату, процент и погашение на прилагаемые им капиталы и предпринимательскую прибыль (373) И г. Карышев нисколько не смущается тем, что подобная “теория” фигурирует рядом с обычным народническим рецептом “предотвратить” (398). Чтобы “предот­вратить” фермерство, г. Карышев пускает в ход <теорию” фермерства! подобное <заключение> естественно завершило основное противоречие книги г. Карышева, который, с одной стороны, разделяет все народнические предрассудки и от души сочувствует таким классическим теоретикам мелкой буржуазии, как Сисмонди (см. Карышев. “Вечнонасльдственный наем земель на континенте Европы”. М. 1895, а с другой стороны, не может не признать, что аренда дает “толчок” (стр. 396) разложению крестьянства, что “слои более состоятельные” оттесняют менее состоятельных, что развитии аграрных отношений ведет именно к батрачеству (стр. 397).

[86] И эта цифра (около 1/5 всех заведении) конечно, преувеличена, ибо в разряде несеющих и безлошадных и однолошадных крестьян смешаны сельскохозяйственные рабочие, чернорабочие и пр. с неземледельцами (лавочниками, ремесленниками и пр.).

[87] Весьма возможно, что в среднечерноземных губерниях, каковы Орлов­ская, Воронежская и др., разложение крестьянства и действительно го­раздо слабее, вследствие малоземелья, тяжести податей, вследствие боль­шого развития отработков: все это условия, задерживающие разложение.

[88] 5 уездов Саратовской губ., 5 — Самарской и 1 — Бессарабской.

[89] Здесь с лошадьми соединены и волы, считанные по паре за 1 шт.

 

[90] Весьма возможно, например, что в местностях с молочным хозяйством несравненно правильнее была бы группировка по числу коров, а не по числу лошадей. При условиях огородной культуры ни тот, ни другой признак не могут быть удовлетворительными и т. д.

 

[91] Крупным недостатком этих данных является, во-1-х, отсутствие груп­пировок по различным признакам, во-2-х, отсутствие теиста, сообщающего те сведения о выбранных хозяйствах, которые не могли войти в таблицы (таким текстом снабжены, например, данные о бюджетах по Острогожско­му уезду). В-3-х, крайняя неразработанность данных о всех неземледельческих занятиях и всякого рола “заработках” (на все “промыслы” дано лишь 4 графы, тогда как одно описание одежды и обуви заняло 152 графы!).

[92] Исключительно такими “средними” пользуется, например, г. Щербина как в изданиях Воронежского земства, так и в своей статье о крестьян­ских бюджетах в книге “Влияние урожаев и хлебных цен и т. д.”

[93] Это относится, например, к бюджетным данным по Московской губ. (т. VI и VII “Сборника”), по Владимирской (“Промыслы Владим. губ.”), по Острогожскому уезду, Воронежской губ, (т. II. вып. 2 “Сборника”) и особенно к бюджетам, приведенным в “Трудах комиссии по исследованию кустарной промышленности” (по Вятской, Херсонской, Нижегородской, Пермской и другим губерниям). Бюджета гг. Карпова и Манохина в названных “Трудах”, а равно г. П. Семенова (в “Сборнике материалов по изучению сельской общины”. СПБ. 1880) и г. Осадчего (“Щербановская волость, Елисаветградского уезда, Херсонской губ.”) выгодно отличаются тем. что характеризуют отдельные группы крестьян.

[94] “Сборник” выделяет все “расходы на личные и хозяйственные нужды, кроме пищи”, от расходов на содержание скота, причем в первой рубрике стоят рядом расходы, например, на освещение и на аренду. Очевидно, что это неправильно. Мы выделили личное потребление от хозяйственного (“производительного”), относя к последнему расходы на деготь, веревки, ковку лошадей, ремонт строений, инвентарь, сбрую, на работников и сдельные работы, на пастуха на аренду земли и на содержание скота и птицы.

[95] “Остатки от прежних лет” состоят в хлебе (натурой) и в деньгах; здесь дана общая сумма, так как мы имеем дело с валовым, и с натуральным и денежным доходом. - Четыре рубрики “промыслов” списаны с заголовков “Сборника”, который не дает больше ничего о “промыслах”. Заметим, что в группе д к промышленным предприятиям следует, видимо, отнести и извоз, который дает двум хозяевам этой группы по 250 руб. дохода, причем один из этих хозяев держит батрака.

 

[96] Кажущееся исключение представляет разряд д с громадным дефи­цитом (41 руб.), который однако, покрыт займом. Дело объясняется тем, что в 3-х дворах (из 5-ти дворов этого разряда) были свадьбы, стоившие 200 руб. (Весь дефицит пяти дворов = 206 р. 90 к) поэтому расход этой группы на личное потребление, кроме пищи, поднялся до очень высокой цифры — 10 р. 41 к на 1 душу об. пола, тогда как ни в одной другой группе, не исключая и богачей (е), этот расход не достигает и 6-ти рублей. Следо­вательно, этот дефицит совершенно противоположен, по своему характеру, дефициту бедноты. Это — дефицит не от невозможности удовлетворить минимальные потребности, а от повышения потребностей, несоразмерного с доходом данного года.

 

[97] Расход на содержание скота почти весь натуральный: из 6316.21 руб., расходуемых на это всеми 66 хозяйствами, деньгами израсходовано только 1535.2 руб., из которых ll02,5 руб. падает на 1 хозяина-предпринимателя, держащего 20 лошадей, видимо, с промышленными целями.

[98] Особенно часто встречалась эта ошибка в прениях (1897-го года) о значении низких хлебных цен.

[99] См. В. Орлов. “Крестьянское хозяйство”. “Сборник стат. свед. по Моск. губ.”, т IV, в. I. — Трирогов. “Община и подать”. — Keussler. “Zur Geschichte und Kritik des bauerlichen Gemeindebesitzes in Russland” (Кейслер. “К истории и критике крестьянского общинного владения в Рос­сии”. Ред.). — В.В. “Крестьянская, община” (“Итоги земской стати­стики”, т. I).

 

[100] Само собой размумеется, что еще больший вред крестьянской бедноте принесет столыпинское (ноябрь 1906 г.) разрушение общины. Это – русское “enrichissez-vous” (“обогащайтесь”. Ред.): черносотенцы – богатые крестьяне! Грабьте вовсю, только поддержите падающий абсолютизм! (Прим. Ко 2-му изд.)

[101] Размер посева не по 4-м, а по одному Задонскому уезду Воронеж­ской губ.

 

[102] В немецкой сельскохозяйственной литературе есть монография Дрекслера, содержащие данные о весе скота у землевладельцев разных групп по количеству земли. Данные эти еще рельефнее, чем приведенные цифры русской земской статистики, показывают неизмеримо худшее качество скота у мелких крестьян по сравнению с крупными крестьянами и особенно помещиками. Я надеюсь обработать эти данные для печати в недалеком будущем. (Примеч. Ко 2-му изданию.)

[103] Если бы применить эти бюджетные нормы о стоимости строении, инвентаря и скота в разных группах крестьянства — к тем итоговым дан­ным по 49 губерниям Евр. России, которые были приведены выше, то ока­залось бы, что одна пятая доля крестьянских дворов владеет значительно большим количеством средств производства, чем все остальное крестьянство.

[104] Расход па содержание скота производится преимущественно нату­рой, остальные же расходы на хозяйство—большей частью денежные.

[105] Как мила должна быть такому “хозяйственному мужичку” “аренд­ная теория” г-на Карышева, требующая долгих арендных сроков, удешев­ления аренды, вознаграждения за улучшения и пр. Это именно то, что ему нужно.

 

[106] Из 12-ти безлошадных хозяев ни один не получает дохода от промыш­ленных заведений и предприятий; из 18-ти однолошадных — один; из 1 7-ти двухлошадных — двое; из 9-ти трехлошадных — трое; из 5-ти четырехлошадных — двое; из 5-ти хозяев, имеющих более 4-х лошадей, — четверо.

[107] Соединяя под этим термином графы “Сборника”: говядина, баранина, свинина, свиное сало. Перевод других хлебов на рожь сделан по нормам “Сравнительной статистики” Янсона, принятым нижегородскими статисти­ками (см. “Материалы” по Горбатовскому уезду. Основание перевода — процент усвояемого белка).

 

[108] Насколько ниже в деревнях у крестьян потребление мяса по сра­внению с горожанами, видно хотя бы из следующих отрывочных данных. в Москве за 1900 год убито на городских бойнях скота около 4 миллионов пудов стоимостью всего на 18 986 714 р. 59 к. (“Московские Ведомости. 1901, № 55), Это дает на 1 душу обоего пола около 4 пудов или около 18 руб. в год. (Примеч. Ко 2-му изд.)

[109] Говядины, свинины, свиного сала, баранины, коровьего масла, молочных продуктов, кур и яиц.

[110] Соли, рыбы соленой и свежей, сельдей, водки, пива, чая и сахара.

[111] Из денежных расходов на земледельческие продукты первое место занимает покупка ржи—главным образом беднотой; затем покупка овощей. Расход на овощи составляет 85 коп. на 1 душу об. пола (по группам от 56 коп. у б до 1 р. 31 к. у д), в том числе деньгами — 47 коп. Этот интерес­ный факт показывает нам, что даже в сельском населении, не говоря уже городском, складывается рынок на продукты одной из форм торгового земледелия – именно огородничества. Расход на постное масло — на 2/3 натуральный; значит, в этой области преобладает еще домашнее производ­ство и примитивное ремесло.

 

[112] Этот факт, кажущийсяс первого взгляда парадоксом, находится на самом деле в полной гармонии с основными противоречиями капитализма, которые на каждом шагу встречаются в действительной жизни. Поэтому внимательные наблюдатели деревенского быта сумели подметить этот факт совершенно независимо от теории. “Для Развития его деятельности, - говорит Энгельгардт о кулаке, торгаше и пр., - важно, чтобы крестьяне были бедны… чтобы крестьяне получали много денег” (“Письма из деревни”. Стр. 493). Сочувствие к солидному (sic!) земледельческому быту” (ibid) не мешало иногда Энгельгардту вскрывать самые глубокие противоречия внутри пресловутой общины.

[113] “.С.-х. и стат. свед., полученные от хозяев” Изд. департамента зем­леделия. В. V. СПБ. 1892. С. А. Короленко: “Вольнонаемный труд в хозяйствах и т. д.”.

[114] Различие в условиях между Орловской и Воронежской губ. неве­лико, и данные, как увидим, приводятся обычные. Мы не берем данных из вышеуказанного сочинения С. А. Короленко (см. сопоставление этих дан­ных в статье г. Маресса “Влияние урожаев и т. д.”, I, 11), ибо даже сам автор признает, что гг. землевладельцы, от которых получены эти данные, иногда “увлекались”

[115] Вычислен по вышеуказанному способу.

 

[116] Вероятно, народники выведут из нашего сопоставления высоты жизненного уровня у батраков и у низшей группы крестьянства, что мы “стоим за” обезземеливание крестьянства, и пр. Такой вывод будет неверен. Из сказанного следует лишь, что мы “стоим за” отмену всех стеснений права крестьян на свободное распоряжение землей, на отказ от надела, на выход из общины. Судьей того, выгоднее ли быть батраком с наделом или батраком без нaдeлa, может быть только сам крестьянин. Поэтому по­добные стеснения ни в каком случае и ничем не могут быть оправданы За­щита же этих стеснении народниками превращает последних в служителей интересам наших аграриев.

 

 

[117] — в крупных размерах. Ред.

[118] См. “Das Kapital”, I, S. 527.

[119] “Сельскохозяйственный обзор по Нижегородской губ.” за 1892 г.

 

[120] В русском переводе (стр. 651 и сл.) этот термин передан выражением “трудовая рента”. Мы считаем наш перевод более правильным, так как на русском языке есть специальное выражение “отработки”, означающее именно работу зависимого земледельца на землевладельца”.

[121] Надо строго отличать денежную ренту от капиталистической позе­мельной ренты: последняя предполагает в земледелии капиталистов и наемных рабочих, первая — зависимых крестьян. Капиталистическая рента есть часть сверхстоимости, остающаяся за вычетом предпринимательской прибыли, а денежная рента есть цена всего прибавочного продукта, уплачиваемая крестьянином землевладельцу. Пример денежной ренты в Рос­сии — крестьянский оброк помещику. Нет сомнения, что и в современные податях наших крестьян есть известная доля денежной ренты. Иногда и крестьянская аренда земли приближается к денежной ренте, когда высокая плата за землю оставляет на долю крестьянина не более, как скудною заработную плату.

 

 

[122] Заметим, что употребление наемного труда не есть обязательный при­зван понятия мелкой буржуазии. Под это понятие подходит всякое само­стоятельное производство на рынок, при наличности в общественном строе хозяйства описанных нами выше (п. 2) противоречии, — в частности при превращении массы производителей в наемных рабочих.

[123] Для того, чтобы доказать правильность отнесения неимущего кресть­янства к классу наемных рабочих с наделом, надо показать не только, как и какое крестьянство продает рабочую силу, но также и — как и какие предпри­ниматели покупают рабочую силу. Это будет показано в следующих главах.

 

[124] Проф. Конрад считает для настоящего крестьянина в Германии нор­мой — пару рабочего скота (Gespannbauernguter), см. “Землевладение и сель­ское хозяйство” (М. 1896), стр. 84—85. Для России эту норму скорее следо­вало бы взять выше. При определении понятия “крестьянин” Конрад берет именно процент лиц или дворов, занятых “наемной работой” или “подсоб­ными промыслами” вообще (ibid.). — Проф. Стебут, которому в вопросах фактических нельзя отказать в авторитетности, писал в 1882 году “С паде­нием крепостного права крестьянин с своей мелкой хозяйственной единицей, при исключительном возделывании хлебов, следовательно, пре­имущественно в средней черноземной полосе России, перешел уже в боль­шинстве случаев в ремесленника, батрака или поденщика, занимающегося сельским хозяйством лишь побочно” (“Статьи о русском сельском хозяй­стве, его недостатках и мерах к его усовершенствованию”. М. 1883. Стр. 11). Очевидно, что к ремесленникам здесь относятся и наемные рабочие в про­мышленности (строительные и т. п.). Как ни неправильно это словоупотреб­ление, но оно очень распространено в нашей литературе, даже специально экономической.

[125] — дворянский вотчинник. Ред.

[126] Приведем примеры различных европейских форм наемного труда в земледелии из “Handwort. der Staatswiss.” (“Землевладение и сельское хозяйство”. М. 1896). “Крестьянское имение,— говорит И. Конрад,— нужно отличать от парцеллы, от участка “бобыля” или “огородника”, владелец ко­торого принужден искать еще стороннего занятия и заработка” (стр. 83— 84). “Во Франции, по переписи 1881 г., 18 млн. чел., т. е. несколько менее половины населения, жило сельским хозяйством: около 9 млн. землевла­дельцев, 5 млн. арендаторов и половников, 4 млн. поденщиков и мелких земельных собственников или арендаторов, живших по преимуществу наем­ной работой... Предполагают, что во Франции по меньшей мере 75% сель­ских рабочих имеет собственную землю” (с. 233, Гольп). В Германии к числу сельских рабочих относятся следующие категории, владеющие землей: 1) кутники, бобыли, огородники [нечто вроде наших дар­ственных]; 2) контрактовые поденщики; они владеют землей, нанимаясь на определенную часть года [ср. у нас “трехдневники”]. “Контракто­вые поденщики составляют главную массу сельскохозяйственных рабочих в тех местностях Германии, где преобладает крупное землевладение” (стр. 236); 3) с.-х. рабочие, ведущие хозяйство на арендованной земле (стр. 237).

 

[127] Только этот факт образования внутреннего рынка разложением крестьянства и в состоянии объяснить, например, громадный рост внутрен­него рынка на хлопчатобумажные продукты, — производство которых так быстро росло в пореформенный период рука об руку с массовым разоре­нием крестьянства. Г-н Н. —он, иллюстрирующий свои теории о внут­реннем рынке именно на примере нашей текстильной индустрии, совер­шенно не сумел объяснить того, как могло иметь место это противоречивое явление.

[128] Единственным исключением является прекрасная работа И. Гуревича: “ The economics of the Russian village”. New York, 1892. Русск. пер. “Эконо­мическое положение русской деревни”. М. 1896. Надо удивляться тому искусству, с каким г. Гурвич обработал земско-статистические сборники, не дающие комбинационных таблиц о группах крестьян по хозяйственной состоятельности.

 

[129] Стеснение переселений оказывает, таким образом, громадное задерживающее влияние на разложение крестьянства.

[130] См. также работу г. Приймака: “Цифровой материал для изучения переселении в Сибирь”. (Прим. к 2-му изд.)

[131] — “Капитал”, т. I, 2 отдел. Ред.

 

[132] Г-н В. В. коснулся этого вопроса на первой же странице своих “Судеб капитализма”, но ни в этом и ни в каком другом своем сочинении не попытался рассмотреть данные об отношении торгового и промы­шленного капитала в России. Г-н Н. —он, хотя и претендовал на верное следование теории Маркса, однако предпочел заменить точную и ясную категорию “торговый капитал” неясным и расплывчатым термином своего изобретения: “капитализация” или “капитализация доходов”, и под при­крытием этого туманного термина преблагополучно обошел этот вопрос, прямо-таки обошел. Предшественником капиталистического производ­ства в России у него является не торговый капитал, а... “народное про­изводство”!

 

[133] Между прочим. Говоря о “Судьбах капитализма” г-на В. В. и именно о VI главе, из которой взята цитата, нельзя не указать, что в пей есть очень хорошие и вполне справедливые страницы. Именно — те страницы, на которых автор говорит не о “судьбах капитализма” и даже совсем не о капи­тализме, а о способах взыскания податей. Характерно, что г. В. В. не за­мечает при этом неразрывной связи между этими способами и остатками барщинного хозяйства, которое он (как увидим нити) способен идеализи­ровать!

[134] Чрезвычайно рельефно характеризует этот строй хозяйства А. Энгельгардт в своих “Письмах из деревни” (СПБ. 1885, стр. 556—557). Он совер­шенно справедливо указывает, что крепостное хозяйство было известной правильной и законченной системой, распорядителем которой был помещик, наделявший крестьян землей и назначавший их на те или другие работы.

[135] Возражая Генри Джорджу, который говорил, что экспроприация массы населения есть великая и универсальная причина бедности и угнете­ния, Энгельс писал в 1887 г.: “Исторически это не вполне верно... В сред­ние века не освобождение (expropriation) народа от земли, а, напротив, прикрепление (appropriationj его к земле было источником феодальной эксплуатации. Крестьянин сохранял свою землю, но был привязан к ней в качестве крепостного и был обязан платить землевладельцу трудом или продуктом” [“The condition of the working class In England In 1844”. New York, 1887, Preface, p. III (“Положение рабочего класса в Англии в 1844 году. Нью-Иорк, 1887. Предисловие, стр. III. Ред.)].

 

[136] Мы заменяем теперь термин “барщина” термином “отработки”, так как последнее выражение более соответствует пореформенным отношениям и пользуется уже в нашей литературе правом гражданства.

[137] Вот пример, отличающийся особой рельефностью “На юге Елецкого уезда (Орловской губернии), — пишет один корреспондент д-та земледе­лия, — в крупных помещичьих хозяйствах, рядом с обработкой годовыми ра­бочими, значительная часть земли обрабатывается крестьянами за сдавае­мую им в аренду землю. Бывшие крепостные продолжают снимать землю у своих прежних помещиков и за это обрабатывают их землю. Такие деревни продолжают носить название “барщины” такого-то помещика” (С. А. Коро­ленко, “Вольнонаемный труд и т. д.”. Стр. 118). Или еще: “У меня в эконо­мии,—пишет другой помещик, — все работы исполняются моими бывшими крестьянами (8 деревень, приблизительно 600 душ), за что они получают нагул для скота (от 2000 до 2500 дес.); только поднимают землю в первый раз и сеют сеялками сроковые рабочие” (ibid., с. 325. Из Калужского уезда)

[138] “Самое большое число хозяйств ведется таким образом, что часть земли, хотя и самая незначительная, обрабатывается владельцами соб­ственным инвентарем, годовыми и прочими рабочими, вся же остальная земля сдается крестьянам для обработки или испольно, или за землю, или за деньги” (“Вольнонаемный труд”, ibid., 96)... “В большинстве имений су­ществуют одновременно почти все или многие способы найма” (т. е. способы “снабжения хозяйства рабочей силой”). “Сельское и лесное хозяйство Рос­сии”. Изд. д-та земледелия для выставки в Чикаго. СПБ. 1893. стр. 79.

[139] Из 50 губерний Евр. России исключены Архангельская, Вологодская, Олонецкая, Вятская, Пермская, Оренбургская и Астраханская, в которых в 1883—1887 гг. было всего 562 тыс. дес. посева на владельческих землях из всего числа 16 472 тыс. дес. этого рода посевов в Евр. России. — В I группу вошли следующие губернии: 3 прибалтийские, 4 западные (Ковенская,Виленская, Гродненская, Минская), Зюго-западнь1е(Кцевская,Волынская, Подоль­ская), 5 южных (Херсонская, Таврическая, Бессарабская, Екатеринославская, Донская), 1 юго-восточная (Саратовская), затем Петербургская, Мо­сковская и Ярославская. Во II группу: Витебская, Могилевская, Смоленская, Калужская, Воронежская, Полтавская и Харьковская. В III группу вошли остальные губернии. — Для большей точности следовало бы вычесть из всего посева на частновладельческих землях посев, принадлежащий аренда­торам, но данных такого рода не имеется. Заметим, что подобное исправление вряд ли изменило бы наш вывод о преобладании капиталистической сис­темы, так как в черноземной полосе арендуется большая доля владельче­ских пашен, а в губерниях этой полосы преобладает отработочная система.

 

[140] “Сборники стат. свед. по Рязанской губ.”.

[141] “Сборник стат. свед. по Московской губ.”, т. V. Вып. 1. М. 1879, стр. 186—189. Мы указываем источники только для примера. Вся литература о крестьянском и частновладельческом хозяйстве содержит массу подобных указаний.

[142] Замечательно, что все гигантское разнообразие различных форм отра­ботков в России, различных форм аренды со всяческими доплатами и проч.— всецело исчерпывается теми основными формами докапиталистических по­рядков в земледелии, которые установил Маркс в 47-й главе III тома 'Капитала”. В предыдущей главе было уже замечено, что этих основных форм три: 1) отработочная рента; 2) рента продуктами или натураль­ная рента и 3) денежная рента. Вполне естественно поэтому, что Маркс хотел взять именно русские данные для иллюстрации отдела о позе­мельной ренте.

[143] По “Итогам земской статистики” (т. II), крестьяне арендуют за деньги 76% всех арендуемых ими земель; за отработки 3—7%; из части продукта 13—17% и, наконец, за смешанную плату 2—3% земель.

[144] Ср. примеры, приведенные в примечании на стр. 134 (настоящий том, стр. 187. Ред.). При барщинном хозяйстве помещик давал крестьянину землю, чтобы крестьянин на него работал. При сдаче земли за отработки хозяйственная сторона дела, очевидно, та же самая.

[145] Сводка новейших данных об арендах (г. Карышев в книге: “Влияние урожаев и пр.”, т. I) вполне подтвердила, что только нужда заставляет крестьян брать землю исполу или за отработки, а состоятельные крестьяне предпочитают арендовать за деньги (стр. 317—320), так как натуральные аренды везде и повсюду несравненно дороже для крестьянина, чем денеж­ные (стр. 342—346). Но все эти факты не помешали г-ну Карышеву изобра­жать дело таким образом, что “несостоятельный крестьянин... получает возможность лучше удовлетворять потребностям питания путем некоторого увеличения своего посева на чужой земле исполу” (321). Вот до каких диких мыслей доводит людей предвзятое сочувствие к “натуральному хозяй­ству”! Доказано, что натуральные аренды дороже денежных, что они пред­ставляют своего рода truck-system в земледелии, что они окончательно разоряют крестьянина и превращают его в батрака, — а наш экономист толкует об улучшении питания! Испольные аренды, изволите видеть, “должны помогать” “нуждающейся части сельского населения получать” в аренду землю (320). “Помощью” называет здесь г. экономист получение земли на самых худших условиях, на условии превращения в батрака! Спрашивается, где же разница между российскими народниками и россий­скими аграриями, которые всегда были готовы и всегда состоят готовыми оказать “нуждающейся части сельского населения” подобную “помощь”? Кстати, вот интересный пример. По Хотинскому уезду Бессарабской губ. средний дневной заработок испольщика определяют в 60 коп., а поденщика летом — 35—50 коп. “Выходит, что заработок испольщика все-таки выше платы батраку” (344; курсив г. Карышева). Это “все-таки” весьма харак­терно. Но ведь испольщик имеет, в отличие от батрака, расходы на хозяй­ство? ведь он должен иметь коня и упряжь? почему не сосчитаны эти расходы? Если средняя поденная плата летом в Бессарабской губернии равна 40—77 коп. (1883—1887 и 1888—1892 гг.), то средняя плата работника с упряжью равна 124—180 коп. (1883—1887 и 1888—1892 гг.). Не “выходит” ли скорее, что батрак получает “все-таки” больше исполь­щика? Средняя поденная плата пешему работнику (средняя для целого года) определяется в 67 коп. для Бессарабской губ., за 1882—1891 гг. (ibid., 178).

[146] Как же не назвать после этого реакционной ту критику капитализма, которую дает, напр., такой народник, как кн. Васильчиков. В самом слове < вольнонаемный” — патетически восклицает он — заключается противо­речие, ибо паем предполагает несамостоятельность, а несамостоятельность исключает “волю”. О том, что капитализм ставит свободную несамостоятель­ность на место кабальной несамостоятельности, народничествующий помещик, разумеется, забывает.

[147] Выражение г-на Карышева, 1. с. Напрасно не сделал г. Карышев того вывода, что испольные аренды “помогают” переживанию “полусвобод­ного” труда.

[148] Конская перепись 1893—1894 гг. в 48 губерниях обнаружила убыль лошадей у всех коневладельцев на 9,6%, убыль числа коневладельцев — на 28 321 человек. В губерниях: Тамбовской, Воронежской, Курской, Рязанской, Орловскои, Тульской и Нижегородской убыль лошадей с 1888 по 1893 г. составила 21.2%. В семп других черноземных губерниях убыль с 1891 по 1893 г. составила 17% В 38 губерниях Европ. России в 1888— 1891 гг. было 7 922 260 крестьянских дворов, из них лошадных — 5 736 436, в 1893—1894 гг. в этих губерниях было 8288 987 дворов, из них лошадных — 5 647 233. След., число лошадных дворов убыло на 89 тысяч, число безлошадных увеличилось на 456 тысяч. Процент безлошадных с 27,6% поднялся до 31,9% (“Статистика Росс. империи”. XXXVII. СПБ. 1896). Выше мы показали, что по 4S губерниям Евр. России число безлошадных дворов возросло с 2,8 млн. в 1888—1891 гг. до 3,2 млн. в 1896—1900 гг. — т е. с 27,3% до 29,2%. В 4-х южных губерниях (Бессарабской, Екатеринославскои, Таврической, Херсонской) число безлошадных дворов возросло с 305,8 тысяч в 1896 г. до 341,6 тыс. в 1904 г., т. е. с 34,7% до 36,4%. (Прим. ко 2-му изд.)

 

[149] Ср. также С. А. Короленко. “Вольнонаемный труд и т. д.”, стр. 46— 47, где, на основании конских переписей 1882 и 1888 гг., приводятся при­меры того, как уменьшение числа лошадей у крестьян сопровождается уве­личением числа лошадей у частных владельцев.

[150] Вот пример, отличающийся особенной рельефностью. Земские ста­тистики объясняют сравнительную распространенность денежной и нату­ральной аренды в различных местах Бахмутского уезда Екатеринославской губернии следующим образом:

“Местности наибольшего распространения денежной аренды лежат в районе каменноугольной и каменносоляной промышленности, а наимень­шего — входят в состав степного и чисто земледельческого района. Кре­стьяне вообще неохотно идут на чужую работу, а на более стеснительную и недостаточно оплачиваемую работу в частных “экономиях” — в особен­ности. Работа в шахтах и вообще при рудничном и горнозаводском деле тяжела и вредит здоровью рабочего, но она, вообще говоря, лучше опла­чивается и привлекает его перспективой ежемесячной или еженедельной получки денег, которых он обыкновенно не видит, работая в “экономии”, так как или отрабатывает там “землицу”, “соломку”, “хлебец” или успел ^же забрать все деньги вперед на свои всегдашние нужды и т. п. Все это побуждает рабочего уклоняться от работ в “экономиях”, как он и делает, раз есть возможность заработать деньги помимо “экономии”. А такая воз­можность представляется более всего именно там, где много шахт, на ко­торых рабочим платят “хорошие” деньги. Заработав “гроши” на шахтах, крестьянин может арендовать на них землю, не обязываясь работой “экономии”, и таким образом устанавливается господство денежной аренды” (цит. по“Итогам земской статистики”, т. II, стр. 265). В степных те, не про­мышленных волостях уезда устанавливается скопщина и отработочная аренда.

Итак, от отработков крестьянин готов бежать даже на шахты! Своевре­менная расплата чистыми деньгами, безличная форма найма и урегулиро­ванная работа “привлекают” его так, что он предпочитает даже подземные рудники — земледелию, тому земледелию, которое паши народники любят рисовать так идиллически. В том-то и дело, что крестьянин на своей шкуре знает, чего стоят те отработки, которые идеализируются агра­риями и народниками, и насколько чисто капиталистические отношении лучше их.

[151] Ср. Волгин, назв. соч., стр. 280—281.

[152] “Говорят, что распространение отработочных аренд, взамен денеж­ных... есть факт регрессивный. Да разве мы говорим, что это явление жела­тельное, выгодное! Мы никогда не утверждали, что это прогрессивное явление”, — заявлял г. Чупров от имени всех авторов книги “Влияние уро­жаев и пр.” (см. Стенографический отчет о прениях в ИВЭО, 1-го и 2-го марта 1897 г. в?, стр. 38). Это заявление и формально неверно, ибо г. Карышев (см. выше) изображал отработки как “помощь” сельскому населению. По существу же дела, это заявление совершенно противоречит действитель­ному содержанию всех народнических теорий с их идеализацией отработ­ков. Большую заслугу гг. Т.-Барановского и Струве составляет правильная постановка вопроса (1897 г.) о значении низких хлебных цен: критерий для оценки их должен быть тот, содействуют ли такие цены вытеснению отработков капитализмом или нет. Такой вопрос есть, очевидно, во­прос факта, и в ответе на него мы несколько расходимся с названными писателями. На основании данных, излагаемых в тексте (см. особенно § VII этой главы и главу IV), мы считаем возможным и даже вероятным, что период низких хлебных цен ознаменуется не менее, если не более быст­рым вытеснением отработков капитализмом, чем предшествующий истори­ческий период высоких хлебных цен.

 

[153] Этот факт, что конкуренция дешевого хлеба является побудительной причиной к преобразованию техники и, следовательно, к замене отрабо