Криволинейные бордюры (2.1.0) 12 страница

У восточных хантов мотивы в рамках четвертой группы не обнаруживают более дробной локализации. Это, однако, ни в коей мере не означает их единообразия. Богатство форм достигается за счет усложнения узоров по четырем направлениям, особенно значи­мы и показательны для восточных хантов первое и второе; третье и четвертое проявляются в гораздо меньшей степени. Северохан­тыйские орнаменты четвертой группы можно разбить на две под­группы.

1.1.1.4.1. 'Первая подгруппа во многом совпадает с вос-точнохантыйскими мотивами, но имеет и свою специфику. Так, у северных хантов отсутствуют узоры, демонстрирующие первый и третий "варианты восточнохантыйского изменения базового мотива. Для северохаптыйских мотивов первой подгруппы более всего ха­рактерны второй и четвертый варианты их трансформации. Суть второго -- усложнение элемента переноса при одновременном со­хранении в его конфигурации прямой линии (рис. 7, 61). Иногда это совмещается с упрощением элемента вращения (рис. 7, 60). В результате меняется форма узорного пространства, и треугольное поле, в котором формируется мотив, преобразуется из вертикаль­но-симметричного в горизонтально-симметричное, т. е. узор как бы вытягивается вдоль оси переносов.

Четвертый вариант видоизменения мотива «березовая ветвь» связан с нарушением основ композиционной схемы, упрощением мотива, и у восточных хантов представлен незначительно. У север­ных хантов он получает более широкое развитие, имеющее не столь­ко качественную, сколько количественную природу. Общим для орнаментального фонда обеих групп является мотив на рис. 7, 62. Своеобразие северохантыйским мотивам четвертого варианта при­дает такая популярная конфигурация, которая не присутствует в узорах восточной группы. Ее черты определяет предельный лако­низм (рис. 7, 70), создающий базу для новой орнаментальной фор­мы. В ней получают развитие фоновые части, и образующиеся на их основе узоры по композиционным характеристикам оказыва­ются близкими третьей группе ленточных бордюров (1.1.1.З.), о

чем речь шла выше (рис. 7, 63). Следующий шаг в развитии моти­ва — его зеркальное удвоение.

1.1.1.4.2. Вторая подгруппа непрерывных бордюров отли­чается не многочисленностью, а большой устойчивостью конфигу­рации мотивов (рис. 7, 71). Композиционная схема четвертой группы претерпевает здесь изменение — исчезают наклонные оси симметрии, но центральная зеркально-поворотная ось, а также треугольный характер узорной площади сохраняются. Нет также дифференциации элементов на соединительные и соединяемые, нов их конфигурации проявляется сходство с общегрупповыми элемен­тами: полоса с отростком и прямая линия с изломом. ион хор онгат — «рога большого оленя» — это название для узо­ров подгруппы подчеркивает их близость к мотивам рассматривае­мой группы. Измененные варианты орнаментов, а их немного, есть результат упрощения исходной формы (рис. 7, 72). Суммируя преломление орнаментальных традиций у восточных и северных хантов применительно к мотивам «березовая ветвь» - - «оленьи рога», можно отметить следующее. У восточных хантов разнообраз­нее набор элементов, используемых для насыщения формы у эле­мента переноса, ведь в их твор-ческом багаже три варианта его ус­ложнения, а не один, как у северных хантов. К тому же самые замысловатые по узорной линии мотивы получаются у восточных хантов при развитии элемента смещения, а орнаментальные об­разцы северной группы не обличаются хитросплетением линий, за­то здесь весомее представлен вариант упрощения мотива. Отсю­да напрашивается вывод, что более строгие и лаконичные формы орнамента «оленьи рога» - - «березовая ветвь» составляют свое­образие северохантыйского орнаментального искусства тю сравне­нию с восточнохантыйским. Положение не меняет присутствие до­полнительной подгруппы среди северохантыйских орнаментов в силу,ее малой репрезентативности и консервативности.

j.1.1.5. Узоры на бересте, на ткани и мехе — такова область распространения мотивов пятой группы. На их примере наблюда­ется почти полное совпадение орнаментального искусства восточ­ной и северной групп хантов. Единая конфигурация ведущего мо­тива (рис. 7, 75) дополняется совпадением названия: аи хор онгат - «рога маленького оленя». Одинаковы и способы преобразования: за счет параллельного переноса соединительного элемента (рис. 7, 76), что иногда сопровождается усложнением переносного эле­мента. В последнем случае возникает пограничный узор между четвертой и пятой группами, что было отмечено выше (рис. 7, 77). Подобные узоры у восточных хантов имеют более разветвленную конфигурацию вследствие оформления соединительного элемента в виде полосы с отростком Г-образной фигуры (рис. 7, 78) — п

этот стилистический нюанс не позволяет ставить знака полного равенства между восточно- и северохантыйскими бордюрами пя­той группы. Второе отличие проявляется в особой манере их ус­ложнения у северных хантов. Форма соединительного элемента приобретает более замысловатый вид путем добавления «сухари­ков». Орнамент, возникающий в результате такого нововведения, напоминает горизонтально-симметричные уголки (рис. 7, 79). Тре­тий разграничивающий признак — упрощенная трактовка «оленьих рогов» у северных хантов (рис. 7, 80). Предельный лаконизм мо­тива достигается здесь через максимальную простоту соединитель­ного элемента.

1.1.1,6. Меховая мозаика служит основным техническим сред­ством воплощения для мотивов шестой группы, весомо представ­ленной в орнаментальном искусстве северных хантов. В качестве ключевого мотива здесь выступает тот, что именуется аи сурн тухл — «крылья чайки» (рис. 7, 83) и по конфигурации полностью сов­падает с восточнохаитыйским образцом. С учетом неоднородности элементного состава возникает необходимость вести речь о трех подгруппах, входящих в состав шестой группы.

1.1.I.G.I. Мотив «.крылья маленькой чайки» аккумулирует ком­позиционное и элементное своеобразие первой подгруппы. В творчестве мастериц он претерпевает различные превращения, ко­торые можно свести к трем в-ариантам. Первый аналогичен вос-точнохантыйскому: удлиняется зубчатая линия у элемента, вслед­ствие чего узор, разрастаясь, как бы закручивается по обе сторо­ны от центра (рис. 7, 84). Дополнительная отделка мотивов с по­мощью ромбиков у северных хантов не зафиксирована.

Совпадает п второй вариант трансформации мотива: надстра­ивание узора за счет подключения к нему новых элементов. При­меняемые для этого средства, однако, специфичны. Большая слож­ность «крыльев чайки» почти не достигается введением в узор шев­ронов, что наблюдается у восточных хантов (рис. 7, 87). Для се­верных групп' характерно учетверение исходного элемента в хит­росплетениях орнаментальной линии (рис. 7, 85). Следует отме­тить, что мастерицами осознается преемственность между изна­чальным мотивом и производными от него в рамках второго ва­рианта. Вон сури тухл пушанга — «двойные крылья большой чай­ки», -- так звучит название вторичных мотивов. Относительно узоров, принявших первый вариант видоизменения, это можно утверждать лишь отчасти. Наряду с их определением «крылья большом чайки» существует иное — «челюсть лошади на две сто­роны*, сближающее данные орнаменты с. седьмой группой.

Третий вариант в развитии мотива «крылья чайки», что специ­фично лишь для северных хантов, связан с его упрощением. Пер-

вым шагом здесь, очевидно, явилась компоновка полосы с отрост­ком в рамках традиционной схемы (рис. 7, 89). Последующее сов­мещение элементов привело к возникновению очень скупого по форме мотива (рис. 7, 90). Он прекрасно сочетается с технически­ми особенностями аппликативных узоров, не требующими зеркаль­ного равенства и ленточности в построении орнамента, поэтому бы­тует исключительно в технике аппликации. Это отражает и назва­ние узора: ярнас ханши — «орнамент для платья». Хотя услож­ненные варианты мотива существуют в единичных экземплярах (рис. 7, 91), большая популярность «орнаментов для платья» у северохантыйских рукодельниц дает основание видеть в них бла-годатную почву для реализации в настоящем и в будущем творче­ских потенций мастериц.

1.1.1.6.2. Вторая подгруппа узоров шестой группы соз­
дается сложным элементом в виде Г-обра?ной полосы с отростком
и крестом (рис. 7, 92). Такой сложный набор составных компози­
ционно значимого элемента говорит о вторичности узора. Он воз­
ник путем заполнения уже отработанной композиционной схемы
новообразованным элементом. В пользу такого предположения го-
порит отсутствие названия при широте распространения п стабиль­
ности воспроизведения мотива. «Головки», «крест», «соболь» -
пот слагаемые замысловатого описательного названия звучащего
как рассказ: аси вой ухы омасты пярнаянг нюхе кат пялака —
«на голове небесного зверя сидящий соболь с крестом на две сто­
роны».

1.1.1.6.3. Третья подгруппа состоит из Г-образно-
го элемента с. отростками. Узор встречается на всей территории
северных хантов, устойчив во времени, по крайней мере на протя­
жении второй половины нашего столетия, и исполнен в самых раз­
личных технических приемах. С ним довольно прочно соотносится
название (вон) сира тухл — «крылья (большой) чайки» (рис. 7,
95).

1.1.1.7. По численности и разнообразию входящих в нее не­прерывных бордюров велика седьмая группа. Она представлена на различных предметах в нескольких технических интерпретациях, но наиболее частыми оказываются меховые мозаичные узоры на женских сумочках п шубах. Под симметрические преобразования этой группы попадают четыре разновидности элементов, что дает основания для деления на подгруппы.

1.1.1.7.1. Первая подгруппа строится на основе полосы ^с отростком и зигзага. Мотив, наиболее наглядно воплощающий в себе характерные особенности подгруппы (рис. 7, 100), именуется По-разному, но чаще других встречается версия, строящаяся на аналогиях с частями тела лошади: аи лов унгал оланг — «челюсть

маленькой лошади» пли лов охыл — «голова лошади». Эта версия близка восточнохантыйской, так же как и один из двух вариантов усложнения исходного мотива. Суть первого варианта — развитие элемента в виде полосы с отростком путем подсоединения к нему зигзага, в результате чего происходит разрастание узора (рис. 7, 101).

Второй вариант модификации мотивов первой подгруппы при­сущ только северным хаитам и заключается в частичном выпрям­лении линии, создающей узор. Это достигается выпрямлением зигзагообразного элемента (рис. 7, 104). Время фиксации подоб­ных узоров— 1970—80-е гг. Восточпохантыйский вариант развития мотива за счет параллельного переноса в нем элемента у северной группы не представлен.

1.1.1.7.2. Вторая подгруппа непрерывных бордюров
седьмой группы образована Г-образным элементом с отростком
(рис. 7, 105). По численности и внутренней динамике она значи­
тельно уступает первой подгруппе. Лишь единожды отмечен ус­
ложненный вариант узора: к его элементу добавлены ромбы, что
отражено в названии — «шаманский узор». В орнаментальном
творчестве восточных хантов начала века прослеживаются истоки
узоров из 17-образных элементов. Данный хронологический срез в
северохантыйских материалах почти не представлен, а потому
узоры второй подгруппы выглядят случайными вкраплениями сре­
ди орнаментального разнообразия седьмой группы.

1.1.1.7.3. Репрезентативность третьей подгруппы срав­
нима с первой, т. е. се мотивы очень популярны у северохантыйс­
ких мастериц. Эту подгруппу создает сложный элемент в "виде по­
лосы с отростками и с присоединенными к ней фигурами. В зави­
симости от формы фигур можно выделить три варианта мотивов в
пределах третьей подгруппы. Первый вариант бытует на всей тер­
ритории проживания северных хантов, именно ему подгруппа обя­
зана своей многочисленностью. Его отличительный признак —
крестообразный отросток на полосе (рис. 7, 110). Точно такие же
мотивы, но реже, встречаются и у восточных хантов. Если у пос­
ледних они организованы только в бордюры, то для северных
хантов характерно вычленение мотива и оформление его в виде
розетки, заключенной в зоне-секции.

У мотивов второго варианта место крестообразного отростка занимают элементы, характерные для четвертой и восьмой групп (рис. 7, 112, 114). Подобные мотивы у северных хантов фиксиру­ются нечасто, л у восточных не представлены вообще. Главным образом на Казыме встречается третий вариант —орнамент нюхе — «соболь». Его отличие —фигурный отросток на полосе в виде Г-образного загиба с треугольником. Эта фигура иногда вычленя­ется из мотива, и возникают самостоятельные узоры, причем не

 

обязательно по правилам симметрии, присущим седьмой группе (рис. 7, 113). Подобные орнаменты, однако, исключительно редки. Мотив «соболя» в оформлении ромбов именуется как «шаманский узор» (рис. 7, 111).

1.1.1.7.4. Четвертая подгруппа у северных хантов
включает в себя лишь один мотив, возникающий из зигзага и тре­
угольника (рис. 7, 115). Количественная невыраженность, отсут­
ствие конфигурационных вариантов у данного мотива сближает
севере- п восточнохантыйские бордюры друг с другом.

1.1.1.7.5. Пятая подгруппа связана как с изменением
формы у элемента, так if с трансформацией композиционной схемы.
На месте полосы с отростком присутствует Г-образный элемент, а
наклонная ось симметрии в композиции мотива занимает верти­
кальное положение относительно осп переносов. Эти изменения
придают прямоугольный вид пространству, в котором идет фор­
мирование мотива (рис. 7, 116, 120). Последний приближается к
меандровндному орнаменту, и как логическое завершение в реа­
лизации композиционных потенций предстает классический меандр.
Узоры описываемой подгруппы бытуют с начала нашего века по
сей день и носят название сорт пянк — «щучьи зубы».

1.1.1.8. Восьмую группу мотивов следует признать самой рас­пространенной у северных хантов. Это обстоятельство служит по­казателем их орнаментального своеобразия на фоне ленточных восточнохантыйских бордюров, где роль этой группы гораздо менее заметна. Различия воплощены в модифицированных вариантах узоров, поскольку количество групп и создающие их мотивы еди­ны у -обеих крупных этнических групп.

1.1.1.8.1. Базовый мотив первой подгруппы распрост­ранен в своем классическом виде на всей территории бытования северных хантов (рис. 7, 123), но устойчивого названия при этом не имеет: хо шоя — «пол человека», овлях сапл — «шея утки» и др. За исключением первого, два других варианта изменения данного мотива свойственны только северным хантам. Все варианты свя­заны с новацпонным характером той части элемента, что 'оформ­лена в виде ромба. Таким образом, возникает необходимость в рас­членении элемента (рис. 7, 123) на его составные — более дробные элементы первого порядка: зигзаг п элемент, напоминающий «го­ловки». Суть первого варианта заложена в умножении последнего элемента с помощью симметрической операции вращения (рис. 7, 124). В некоторых образцах есть еще одно отличие — зеркальная ось в центре исчезает п элементом, завершающим образование мотива, становится зигзаг (рис. 7, 127). Во втором варианте тран­сформации мотива рассматриваемый элемент усложняется за счет линий, отходящих от ромба; они приобретают вид «сухариков» (рис. 7, 128). В возникших таким образом узорах особо подчерк-

Ю. Заказ 2006. «Очерки культурогснеза народов Западной Сибири». 145

нута заложенная в базовом мотиве - тенденция к горизонтально-симметричному строению. Третий вариант локализован на реке Казым и возникает при замене элемента «головки» на полосу с отростком (рис. 7, 129). В этом случае мотив получает довольно устойчивое имя вухсар кунш оланг — «локоть лисицы».

1.1.1.8.2. Вторая подгруппа мотивов восьмой группы основана на мотиве, известном повсеместно у северных хантов, но лишь на Казыме ему дано образное название сумат нув — «бере­зовая ветвь» (рпс. 7, 131). Интересно отметить, что разновидность данного мотива, знакомая восточнохантыйским мастерицам {рис.7, 134), у северных хантов не зафиксирована. В отличие от узоров первой подгруппы, вторая находит воплощение не в меховой мо­заике, а в аппликативных узорах из ткани на женской одежде. Видоизмененные варианты мотивов подгруппы, в основном, совпа­дают с восточнохантыйскими (рис. 7, 130, 132 — 133). Частичное расхождение выражено в меньшей развитости у северных хантов симметричных узоров, созданных па основе рассматриваемых мотивов. В качестве примера виртуозного владения искусством создания новых узоров, подчиненных традиционным канонам, можно привести сложнейший орнамент на рис. 7, 137. Его струк­тура соответствует всем условиям композиционной схемы восьмой группы, в то время как элементы претерпевают существенные из­менения. Зигзаг существенно удлиняется, а место «головок» зани­мают «заячьи уши» — радикальное новшество. Глядя на этот сотворенный узор, ощущаешь всю его новаторскую мощь и в то же время глубокое родство с хантыйскими непрерывными орнамен­тами.

1.1.1.9. Основополагающая черта последней, девятой группы непрерывных бордюров — эклектизм. Его проявление особенно заметно у северных хантов, где узоры такого рода создают хорошо заметное скопление, очерченное определенными рамками. Среди восточнохантыйских узоров образцы, принадлежащие к данной группе, выглядят лишь оригинальными локальными вкраплениями. Если для мотивов предыдущих восьми групп характерны опреде­ленные композиционные схемы и элементный состав, а трансфор­мация узоров в них идет, как правило, в заданных этими двумя параметрами границах, то общее правило девятой группы состав­ляет смешение различных элементов при очень гибкой композици­онной заданности." Преобразующую роль в симметрических пост­роениях выполняют зеркально-поворотные оси в каждой из двух частей мотива; в центре ось отсутствует. Но значимая роль средин­ной точки в мотиве сохраняется, меняется лишь ее функция. Эта точка перестает быть местом прохождения оси симметрии, но пре­вращается в рубеж, разделяющий две части мотива, каждая из которых имеет свой орнаментальный элемент. Необычные сочета-

ния в рамках одного мотива элементов, заимствованных из разных групп, придают своеобразный облик орнаментам девятой группы. Такая эклектичность открывает необъятный простор для творче­ства п выражения каждой мастерицей своего индивидуального «я». Теоретически число возможных комбинаций орнаментальных элементов очень велико, учитывая количество групп и их напол­нение разнообразными мотивами. Но процесс создания нового со­пряжен в народном искусстве, в том числе и орнаментальном, с консервативным воздействием традиционного канона. В результате этого рука мастерицы и с Нижней Оби, и с Казыма, и с Сыни.выводит узоры, как две капли воды похожие друг на друга.

1.1.1.9.1. Первая подгруппа непрерывных бордюров
девятой группы создана на основе узоров восьмой группы. В ней
формы северохантыйских узоров достигают наивысшего.развития.
Поэтому вполне понятно, что народными умелицами часто исполь­
зуются хорошо им знакомые элементы и способы их соединения из
данной группы (рис. 7, 129 — 130). Они образуют половину мотива,
вторая достраивается путем присоединения также хорошо знако­
мых по другим группам элементов: крест, полоса и Г-образный с
различными отростками (рис. 7, 138 — 141). Компилятивный харак­
тер узоров отражают и их названия. Так, узор на рис. 7, 138 назы­
вается —• мултас нувуп пярнаянг пушанг сумат нув — «с лишней
веткой двойная березовая ветвь с крестом». Не название, а мини-
рассказ о путях сложения узора.

1.1.1.9.2. Вторая подгруппа мотивов наполовину воссоз­
дает элементы четвертой и пятой групп: крест п ромб плюс соеди­
нительный элемент (рис. 7, 61 — 62, 75). Другая половина строится
по принципу, действующему и в первой подгруппе: присоединение
элементов из других групп (рис. 7, 142 — 143). О дальнейшей
трансформации созданных непрерывных бордюров свидетельствует
узор на рис. 7, 144. Изменение сводится к преобразованию непре­
рывного бордюра в прерывистый.

Дополнительным средством для мастериц при создании узоров служит прием простого суммирования элементов в мотиве, явля­ющийся ведущим применительно к прерывистым бордюрам (рис. 7, '145 — 147). При этом возникают узоры с изломом линии не только под прямым углом, но п под острым, что сопровождается верти­кальным, а не наклонным к оси переносов расположением мотивов (рис. 7, 147). Сходные образцы таких узоров наблюдаются в орна­ментальном творчестве восточных и северных хантов (1.1.1.7.4—5), но у последних. формы их менее однотипны. Стилистические и композиционные особенности описанного свойства прослеживаются ^в северохантыйских узорах других групп—1.1.1.1 и 1.1.1.7.1, 1.1.1.2.2 и 1.1.1.3.1.

Южная группа

Непрерывные бордюры в орнаментальном творчестве южных хантов занимают явно подчиненное положение относительно узо­ров с прерывистыми очертаниями. Это проявляется как в значи­тельно меньшем разнообразии форм, так и в декоративной подчи­ненности: в южнохантыйской вышивке непрерывные бордюры при­сутствуют лишь в качестве окаймляющих орнаментов, а основная эстетическая нагрузка падает на прерывистые узоры. Иной расклад наблюдается в орнаментальном искусстве восточных и северных хантов, где непрерывные бордюры, исполненные на разнородных предметах и различной техникой, образуют обширнейшую декора­тивную область с внутренними закономерностями развития. Имен­но орнаментальные данные по восточной и северной группам поз­волили упорядочить многообразие хантыйских непрерывных бор­дюров и представить их в сгруппированном виде. Поэтому описание соответствующих южнохантыйских узоров дано с учетом произве­денной группировки, а характеристика последней содержится в разделах, посвященных орнаменту восточных и северных хантов. Описанные ниже узоры в своих основных чертах сходны с первой группой непрерывных бордюров, выделенной в орнаменте восточных и северных хантов — 1.1.1.1. Ряды из треугольников вы­шиты лишь в технике керем ханч и существуют как мотив либо как один из элементов в составе мотива. Следует отметить, что для южнохантыйских орнаментов характерна фигура прямоугольного треугольника и что расположен он относительно осп переносок двояко. На одних образцах треугольник обращен к оси гипотену­зой, на других — катетом. Ряд из треугольников служит также основанием, которое надстраивается фигурой ромба. В редких образцах меховой мозаики встречается именно такой мотив. В вы­шивке керсм ханч треугольное основание часто представлено сдво­енной параллельной линией и изредка дополнено простыми эле­ментами. Иногда фантазия мастериц разнообразила узор, напри­мер, за счет удвоения ромбов или расположения их по обе сторо­ны от зигзага. Мотивы из ромбов на треугольном основании при­сутствуют на женских вышитых рубахах с орнаментальной компо­зицией лишь первого варианта.

1.1.1.2. Вторая группа, сильно проявляющаяся в орнаменте северных н восточных хантов, в вышивке южных обнаруживает лишь слабые отзвуки. Мысообразное окончание узора на нагруд­ном разрезе женских рубах часто обрамлено узором из широко-плоскостного уголка на зигзаговой или ромбической линий (ил. 1ft. 2). На некоторых сахах присутствовал усложненный вид мотива: уголок в сочетании с зубчатой линией приближает очертания фигу­ры к треугольнику. Техническим показателем мотивов служит

вышивка ханты ханч. Узоры из усеченной фигуры косого креста с перекрестьями чаще сочетались с вышивкой севем ханч (ил. 18, 13).

Розетки на женских руоахах в области плеча окаймлены Т-об­разным мотивом. Он выполнен разной техникой — ханты ханч и руть ханч и в разной стилистической манере —линия узора имеет как ромбическое, так и прямоугольное сплетение изломов (ил. 21, 10). Последнее представлено разнообразнее и помимо простых форм имеет более сложные, когда верхняя часть мотива надстраи­вается с помощью фигуры ромба на ножке с выемчатой вершиной или с помощью сдвоенных треугольников (ил. 21, 13). Мотивы из крючкообразных развилок с различными декоративными дополне­ниями также пополняли запас окаймляющих непрерывных бордю->ов у южных хантов (ил. 21, 11 — 12). Они, как и Т-образные узо->ы, имеют сходные формы среди непрерывных бордюров шестой-группы, выделенной в орнаментах северных и восточных хантов — 1.1.1.6.

К седьмой группе северо- и восточнохантыйскнх бордюров —.1.1.7 — тяготеют меандрообразные узоры южнохантыйской вы-швки. Наиболее лаконичным из всех является Г-образный мотив. Он вышивался в технике керем ханч на женских рубахах, занимая место окаймляющего бордюра в нагрудной части, либо вокруг розеток на плече. Такие же композиционные характеристики имеет и другой узор —меандр с тремя отростками в верхней части (ил. 21, 5). Технические характеристики его, однако, другие: вышивка гнты ханч, реже — руть ханч. Мотив можно считать уникальным смысле неизменности формы при большой частоте встречаемости. Только в нагрудной части женских рубах присутствуют Ч- и Ill-образные формы на ножке, вышитые в технике ханты ханч. Их возникновение связано с преобразованием меандра: усики превра­тились в узор. Об этом свидетельствует сходство в топографии фнаментов на предмете, в технике, а также значительно меньшая численность производных мотивов сравнительно с первичными.

Лишь одна разновидность южнохантыйских непрерывных бордюров не соотносима с северо- и восточнохантыйскими орна­ментами. Речь идет об окаймляющих узорах в виде ромба с выем­чатой вершиной, поставленных на ножку. Он вышит ханты ханч и обладает ступенчатой конфигурацией. Гипертрофирование ступен­чатости видоизменяет мотив. К часто встречаемым среди окаймля­ющих узоров данные бордюры отнести нельзя, кроме того, первый бытует чаще не в роли мотива, а в качестве элемента (ил. 21, 13).

Сравнительный анализ

Б результате проведенного выше анализа выяснено* что все многообразие форм непрерывных хантыйских бордюров по составу элементов и характеру связи между ними, укладывается в рамки девяти групп. При оценке композиционного своеобразия мотива важными предстали как симметрические преобразования, управ­ляющие расположением элементов, так и характер той части орна­ментального пространства (в данном случае полосы), которое от­ведено для этих преобразований. Забвение одного из данных пока­зателей и соответственно гипертрофирование значимости другого ведет к размыванию границ у выделенных групп. Так, если исхо­дить лишь из набора элементов симметрии, то композиция у второй (1.1.1.2) и шестой (1.1.1.6) групп оказывается единообразной, и, напротив, акцент только на характере узорного пространства ниве­лирует различия между второй (1.1.1.2) и четвертой (1.1.1.4) группами. Композиционное своеобразие мотивов следует признать более четким дифференцирующим признаком в осуществленной группировке непрерывных орнаментов, так как не раз отмечалась общность между разными группами по тому или иному элементу (1.1.1.2—4, 1.1.1.6—7 п др.). Однако полностью сбрасывать со счетов элемент также неоправданно. На примере четвертой (1.1.1.4) и пятой (1.1.1.5) групп можно наглядно убедиться, как при тождественности композиционных схем своеобразие фокусиру­ют в себе элементы,.особенно соединительные, а это, в свою оче­редь, влияет на характер их расположения, что со всей очевид­ностью проявляется в усложненных вариантах мотивов.

Выделенные группы мотивов распределились далеко не' хао­тично в том двумерном пространстве признаков — элемент и ком­позиция,— на котором базируется предложенная мною система­тизация. Выше уже шла речь о близкой связи типа «часть — целое» между узорами второй и третьей групп (1.1.1.2, 1.1.1.3), во-первых, шестой и седьмой (1.1.1.6, 1.1.1.7), во-вторых. Указывалось также на тесное соседство четвертой и пятой групп (1.1.1.4, 1.1.1.5), в-третьих, и на обособленность восьмой.группы (1.1.1.8), в-четвер­тых. Выявившаяся между группами корреляция позволяет ставить вопрос о вторичной систематизации материала, теперь уже на уровне разрядов. В I разряд вошли вторая и третья группы, II разряд составили третья и четвертая группы, III разряд включил в себя пятую и шестую группы п IV разряд представлен восьмой группой (ил. 9, У).

При осуществлении вторичной группировки первая и девятая (1.1.1.1, 1.1.1.9) группы не учитывались по следующим причинам. Предельный лаконизм исходных орнаментальных форм у бордю-

;i Л з-

Ил. 9. Группировка непрерывных хантыйских бордюров по четы­рем разрядам

первой группы делает нецелесообразным членение мотивов «щучьи зубы» и «головки» на элементы и, таким образом, лишает оснований для построения композиционной схемы мотива.^?А имен­но эти два параметра —элементы и композиция— заложены в основу первичной и вторичной систематизации. Применение обоих анализируемых признаков к девятой группе затруднено в силу ее гибкости и подвижности: здесь встречаются элементы различных групп и отсутствует базовый мотив, в предельно сжатой форме аккумулирующий в себе своеобразие группы; композиционная схе­ма не поддается графическому воплощению в силу разнообразной конфигурации наполняющих ее элементов.