Единичка, на­ве­сик, пу­фик

Строчные бук­вы мы пи­са­ли по­эле­мен­т­но. Эле­мен­ты - ров­но те, что да­ва­лись при обу­че­нии пись­му в на­шем пер­вом клас­се: с обя­за­тель­ны­ми "пол-лис­ти­ком" и "вер­х­ним/ниж­ним со­еди­не­ни­ями". (Мне по­ка­за­лась счас­т­ли­вой мысль вер­нуть чет­ве­рок­лас­сни­ков в ту "до­ис­то­ри­чес­кую" эпо­ху.) Но!.. С неп­ре­мен­ны­ми рос­чер­ка­ми, за­ви­туш­ка­ми и пе­ре­се­че­ни­ями букв.

Т

Ут же родилась идея писать незнакомый текст под диктовку по элементам. Быть "диктофоном" (он один видит текст) престижно. Лес рук. Вначале я вместе со всеми писала под диктовку счастливчика на доске - подстраховывала. А вот как выглядит та самая диктовка, которая произвела на В.М. впечатление. Он еще сказал: "Высший пилотаж".

По счи­та­лоч­ке вы­би­ра­ет­ся "дик­то­фон". Ему вы­да­ет­ся кни­га с нуж­ным тек­с­том. Он на­чи­на­ет пи­сать, од­нов­ре­мен­но оз­ву­чи­вая все свои дей­с­т­вия: "Откры­ва­ем бу­ты­лоч­ку с тушью, бе­рем руч­ку, об­ма­ки­ва­ем в тушь". Один толь­ко "дик­то­фон" зна­ет текст, ос­таль­ным же объ­яв­ля­ет­ся не сло­во, не слог, да­же не бук­ва (!), а все­го лишь сле­ду­ющий эле­мент.

"Диктофон": - Заглавная "п" с пузырьком и большой шляпой (это легко) - "о"-элемент с петелькой - единичка - волна - пол-листика - "е"-элемент в нижнее соединение - хохотушка - гармошка - "с"-элемент - "е"-элемент - пробел - единичка - навесик - пуфик -"о"-элемент с петелькой - левая щечка - нос с усами - правая щечка - "е"-элемент... (Должно получиться Понеже кофе...)

Пока все эле­мен­ты бе­зо­ши­боч­но не вы­пи­шешь - по­нять текст, ко­то­рый дос­тал­ся "дик­то­фо­ну", не­воз­мож­но! Опять же бы­ва­ло, что выс­ка­зы­ва­лась бла­го­дар­ность "дик­то­фо­ну" за точ­ную ра­бо­ту. Это ког­да в тет­рад­ках на­ко­нец по­яв­лял­ся текст: эле­мен­ты скла­ды­ва­лись в сло­ва, сло­ва - в пред­ло­же­ния...

По ме­ре воз­рас­та­ния мас­тер­с­т­ва все боль­шая сво­бо­да ста­ла про­яв­лять­ся в на­пи­са­нии букв. Кал­лиг­ра­фи­чес­кая вязь пе­рес­та­ла пу­гать, ру­ка ста­ла раз­ма­шис­тей, ли­ния сме­лей. "Ма­но­ле" и "ки­рил­ли­цу" они ос­во­или са­ми, без ме­ня, у дос­ки. Вна­ча­ле сво­ди­ли на каль­ку, пос­ле пе­ре­пи­сы­ва­ли текст в тет­радь. В не­ко­то­рых тет­ра­дях мож­но наб­лю­дать по три-че­ты­ре по­пыт­ки: вы­би­ра­лась вы­со­та, гус­то­та и тол­щи­на букв. От­дель­ные по­пыт­ки обиль­но по­ли­ты доб­ро­воль­ны­ми сле­за­ми.

Лед тро­нул­ся

О не­ожи­дан­нос­тях. На­чи­на­лась на­ша кал­лиг­ра­фия как про­пе­дев­ти­чес­кие уп­раж­не­ния. Ра­зок в не­де­лю. Хо­те­лось сде­лать ак­цент на не­ко­ей куль­ту­ре пи­са­ния и об­хож­де­ния с тет­радью. И все! Сколь­ко это прод­лит­ся, ник­то не знал. Мож­но бы­ло по­ва­лять ду­ра­ка и бро­сить. И то­же "ни­че­го страш­но­го", как го­во­рит В.М.

Н

О у нас дело приняло крутой оборот. Ажурное слово "каллиграфия" запорхало по нашей школе. Это было открытием для всех - что "я могу ток писать" или "он может ток писать". Вокруг тетрадей собирался народ. Восклицательный знак был высшей оценкой того места, где "получилось". Эти места смаковались и всем миром подвергались тщательному анализу.

Успешность в та­ком ни на что не по­хо­жем де­ле, как кал­лиг­ра­фия, бы­ла неп­ред­с­ка­зу­ема. Вдруг ста­ли за­мет­ны не­ко­то­рые лю­ди, в сто­ро­ну ко­то­рых го­ло­вы на­ших об­раз­цо­во-по­ка­за­тель­ных дев по­во­ра­чи­ва­лись толь­ко с ма­те­рин­с­ким вздо­хом: "Ох, уж этот Ан­д­рей!" Или: "Ко­неч­но, это Саш­ка, мы так и зна­ли".

Можно бы­ло за­нять­ся вы­ши­ва­ни­ем гладью или вы­пи­ли­ва­ни­ем лоб­зи­ком. Но мы за­ня­лись кал­лиг­ра­фи­ей. И Пав­лик (имя уче­ни­ка из­ме­не­но), при­вык­ший учить­ся из-под пал­ки, сам се­бе уди­вил­ся: че­го, дес­кать, это ему ра­бо­тать вдруг прис­пи­чи­ло?! За­су­етил­ся, и вид у не­го сде­лал­ся де­ло­вой.

А я уж бы­ло его оп­ла­ка­ла. Он при­шел к нам из клас­са "раз­ви­ва­юще­го обу­че­ния". Все за­пи­сы­вал, гла­за пус­тые. Ска­жи ему, что дваж­ды два бу­дет пять, - с жа­ром сог­ла­сит­ся. На воп­ро­сы не от­ве­чал по при­чи­не по­те­ния и тря­се­ния рук. Ка­кой уж тут вкус к уче­бе? От­си­деть бы 35 ми­нут уро­ка.

Реанимационный пе­ри­од за­тя­нул­ся на год. Я уже от­ча­ялась: ни­чем не ин­те­ре­су­ет­ся, книж­ки не чи­та­ет, в ма­лых груп­пах не ра­бо­та­ет, не слы­шит, не ви­дит, ис­под­тиш­ка по­ру­ги­ва­ет­ся, за­ди­ра­ет­ся. Ком не­по­ни­ма­ния по всем пред­ме­там рас­тет и усу­губ­ля­ет от­чуж­де­ние от де­ла, от ре­бят, от всей на­шей об­щей жиз­ни...

Наконец лед тронулся. И тут вдруг мама отправляет его в санаторий на всю четверть! Я совершаю ошибку, заявляя ей, что она губит собственного сына. Но он при этом, скорее, не хочет ехать в санаторий, чем хочет. Это была победа. Ведь здесь "пахать" надо, а в санатории - "халява".

Его все же от­п­ра­ви­ли. Из­вес­тия до­хо­ди­ли та­кие: по­лу­ча­ет там ка­кие-то "пя­тер­ки", "по­рань­ше" вер­нуть­ся не хо­чет, ему там хо­ро­шо. А я, к сты­ду сво­ему, на­де­ялась, что ему там скуч­но бу­дет... На Но­во­год­ний спек­такль к нам не при­шел. Ну, ду­маю, по­за­рас­та­ли стеж­ки-до­рож­ки. При­дет­ся все на­чи­нать с ну­ля...

Но, нет. Гля­жу: ок­ле­мал­ся не­де­ли че­рез две. По­яви­лись гла­за. По­том улыб­ка. От­ку­да? А по­пал с ко­раб­ля на бал. Мы тут за­те­яли (опять же с по­да­чи В.М.) кал­лиг­ра­фи­чес­кий жур­нал. Пи­шем Козь­му Прут­ко­ва. Вдруг Пав­лик: