К открытию французского Общества имени Рериха в Париже

С особенною радостью узнал я об учреждении в Париже ветви общества друзей моего Музея. Франция, Париж всегда связаны для меня с лучшими воспоминаниями. Здесь я окончил мое художественное образование; здесь были выставки мои и театральные выступления. Здесь уважаемый Жак Бланш возгласил восторг от половецких плясок. Здесь каждый складывал утонченное мышление и преклонение перед прекрасным.

Вижу особое значение в связи американского музея с друзьями Франции. Блестящее искусство французского гения широко проникло в сердца Америки. С глубокою оценкою и уважением отведены достойные места в музеях и собраниях Америки произведениям великого творчества Франции.

Народное чутье приводит эти великие нации к единению. Всегда говорил я о лучшем мире и взаимном понимании через искусство и знание. Эти верные оплоты мира и человеческой взаимности будут лучшими водителями достойной эволюции.

Конфуций заповедал: "Если каждый день буду приносить горсть земли, то, в конце концов, все-таки создам гору". В неустанности личной дружбы, в непрестанном устремлении к творениям духа и достижениям знания, мы наносим эту гору благодати, которая укрепит будущие шаги человечества.

Ведь не для нас самих мы встречаемся и собираем все близкое и лучшее для нашего развития. Мы делаем это для тех неведомых нам, для будущих, которые оценят все, что делалось для мира всех, для мира всего мира.

Смотрю на ваше собрание здесь не как на случайное собрание частных людей. Новое крыло создается между Францией и Америкой, новое желание взаимного понимания и взаимного преуспеяния посылается в пространство. И когда мы отрешаемся от наших лично человеческих желаний, и эта творческая мощь переносится в план всеобщего блага, тогда нечего желать успеха, ибо успех уже есть налицо, он там, где есть строительство общего блага. Итак, дело общественных учреждений приобретает межгосударственное значение для истинного мира и мирного культурного строительства.

Приношу друзьям Франции мои лучшие чувства и знаю, что они будут оценены в утонченной мысли французского гения. Я буду так рад передать нашим американским друзьям, как лучшие умы Франции мыслят и собираются во имя общих задач культуры.

1929 г.

ПРИВЕТ ФРАНЦИИ

Приезжая в Париж, по моему старому обычаю, прежде всего посещаю Собор Богоматери. Под сенью благородных сводов, в сиянии розет, я еще раз чувствую геройский дух французского народа, этот "дух Франции", во имя которого объединилось наше Французское Общество и в Нью-Йорке и в Париже. Во время открытия Общества Генеральный Консул Монжендр и проф. "Коледж де Франс" Меллье произнесли прекрасные речи, в которых была выражена накопленная веками культура.

Когда проф. Меллье говорил о жизни на других планетах, он вознесся выше всех предрассудков в области творческого сознания. Вспоминаю, как один из присутствовавших, сидевший очень далеко в переполненной аудитории и не могший слышать тихого голоса проф. Меллье, сказал мне: "Должно быть, он говорил о чем-то очень прекрасном". - "Почему?" - спросил я. - "Так был вдохновлен лик его", - ответил мой друг. Действительно, тонкие черты французского ученого были еще более облагорожены долгими годами научного труда, тем несказуемым светом, который дается только каждодневным общением с сокровищами красоты и знания.

То же думал я, когда Генри Верн показывал мне в Лувре выставку Делакруа, этот триумф благородного синтеза.

Столетие романтизма! Кто сказал? Почему это не тысячелетие? Вспомним о романском стиле, о наследии друидов, о всех тех героических наслоениях многочисленных веков. Вспомним о священной Матери Друидов, облаченной в сияющие одежды "Матер Максима".

Столетие романтизма! Но ведь романтизм не родился вместе с Эженом Делакруа, который сам явился следствием вековых накоплений. Нет, отправная точка романтизма будет в героизме романского стиля. Из каких же глубин принесен этот героизм? Романтизм не что иное, как синоним героизма. И в этом он выражает одну из лучших, одну из наиболее возвышенных страниц человечества, вдохновленного, преодолевающего эгоизм и трансмутирующего его в благородную индивидуальность.

Многообразен и мощен гений Делакруа. Восхищаемся его синтезом. Этот священный синтез освобождает художника от рамок личности и ведет его к космическим озарениям. Эти священные обобщения вели художника как к величественному закату, так и к изображению людей, в их страданиях, в их стремлениях, в их достижениях. Вероятно, художник сам никогда не стремился показать себя в таком разнообразии. Он просто выражал на холсте экстазы своих настроений. Но его творческий гений опирался на вековые традиции. Художник не страшился походить на других и связывать себя однообразием мысли. Он руководился окружающею действительностью; в этой торжествующей действительности он находил правду, которая соединяет его теперь и с нашим поколением. Среди многообразных выявлений Делакруа не удивляйтесь встретиться с понятиями самыми различными и даже противоположными.

Как полезны подобные выставки! Можно искренно поздравить Лувр в лице Генри Верна, благодаря которому музей перестает быть мертвым хранителем сокровищ, но делается живым и даже не боится менять традиционную развеску картин. Сколько новых сопоставлений можно вывести, благодаря собранию сокровищ, обычно рассеянных в отдаленных музеях! В каком новом свете, благодаря такому собранию, встает перед нами художественная личность Делакруа! Наряду с гигантскими холстами в витринах вы можете изучать до сих пор непоказанные альбомы, записные книжки, заполненные в разных настроениях, разными почерками. Новые оправы добавлены к основной драгоценности этого искусства романтизма. Истинно, это не столетие, но тысячелетие романтизма, которое празднуется в этом выявлении. И этот романтизм есть только выражение "духа Франции", который вы не поймете ни из разоренных томов библиотеки, ни из случайных изображений. Но полное сокровище романтизма является в собрании всех аспектов его, и тогда вы убеждаетесь окончательно, что романтизм есть героизм.

Этот путь лучший, чтобы познать "Дух Франции", к нему не приведут нас ни доводы логики, ни вычисления, ни сухой анализ. Но если мы находим ключ героического романтизма, то этот чудесный ключ позволит нам войти во все святилища.

Героизм, это основное качество человека, должно ли оно быть рассматриваемо как ведущее к постоянным потрясениям или, наоборот, как мощная основа в созидательном стремлении французского народа?

Среди бесконечных усложнений, уклонений, противоречий, двусмысленных формул мы должны делать твердый выбор между положительным и всем отрицательно-разрушительным. В жизни нашей проявилось так много факторов, столько старых понятий стерлось, что психология, подобно художнику, ищущему силуэт, должна следовать твердой классификации и устанавливать основные черты построения. Мы идем как бы в зарослях, где лианы и прочие паразитарные растения совершенно охватили мощные стволы. Орхидеи, эфимириды совершенно закрыли поверхность корней. Пройдя этот лес, мы все же выйдем на проезжую дорогу. Там, как в старинных сказках, мы найдем лаконическую надпись, указывающую путь ко спасанию. Это путь Культуры; не путь цивилизации материальной, но путь истинной культуры, которая время от времени открывается человечеству. Неизбежны задержки. Но новые открытия приходят, новый вихрь сгоняет старую пыль, и мы устремляемся по этому пути, отмеченному вехами подвига.

Не нужно усложнять обиход жизни; не обезображивать, не подражать равнодушно, но следует собирать все жизненные элементы культуры и прилагать их на дальнейшем этапе.

Так мы возвращаемся опять к понятию "Духа Франции". Так из-под сомнений, из-под холодных расчетов выступают очертания ведущего героизма. В продолжении лет, когда все усилия народа были направлены к победе, Франция дала истинный пример героизма, самоотречения и несравненной стойкости. Можно было еще раз судить о твердом закале духа ее, ясном и несокрушимом, как сталь. Мы свидетели этих незабываемых лет, мы можем утверждать, что это не был преходящий пароксизм. Новая страница, притом великолепная, была вписана в историю страны. Когда мы ощущаем вибрацию духа Франции, нам кажется, что мы видим могучие крылья, которые несут его к новым высотам. В известные часы жизни критика становится ненужной и вредной. Единственно плодоносным остается положительное действие.

Вспоминаются слова наших сибиряков, говоривших: "Кто его знает, что делается у вас в столице, а нам строиться нужно. Мы не хотим больше жить в хижинах, нам подавай дома о двух этажах". Не дух эгоизма, но дух практичного созидательства выявлялся в кооперативах и во всем многообразии сотрудничества. То же поражает нас и во Франции. Даже поверхностный глаз замечает, что во Франции всюду строятся. Давняя французская пословица говорит: "Когда постройка идет, все идет". Эта народная мудрость прекрасно отмечает основу строительной эпохи.

Благородный проект М. Бриана о штатах Европы относится к тому же созидательному духу французского народа. Еще недавно такая мысль была бы названа отвлеченностью. Но теперь она рассматривается как новая возможность международного соглашения вполне реально.

Итак, я вызываю перед собою высокий интеллигентный лик в американской аудитории, творчество Делакруа и строительный дух французского народа. Эта троица в моих глазах выражает культуру, которой мы восхищаемся и на древнейших путях. Очищая эти старые формулы, мы с новыми силами возвращаемся под знак победоносной культуры. И не случайно сейчас, в самых разных странах, различные люди объединяются около великого понятия Культуры. Они стремятся отринуть все условные разделения, они хотят восстановить победоносную победу духа. Тождественны все представления о культуре, так же точно, как понятие честности; так же отлично понимаемо каждым человеческим сердцем и понятие культуры. Мы говорим не о каком-то новом идеализме, не о туманных отвлеченностях, но об ежедневном питании духа.

Ошибочно было бы подставлять под значение культуры цивилизацию или даже прогресс. Цивилизация и прогресс являются только отдельными обстоятельствами культуры. И даже подвиг, как гигиеничное действие, является моментом культуры. Постоянная эволюция собирает все инициативы и отбрасывает всеразлагающее отрицание.

Новые пути открываются в пространство, пути Беспредельности. Но не страшимся мы этой великой Беспредельности, где души наши, наполненные опытом, воссияют улыбкою героизма. Истинно, радостно видеть героизм в основе духа Франции, ибо где жив героизм, там сердце человеческое звучит на призыв Беспредельности.

Также должны мы выразить признательность всем тем, которые дают нам возможность вызвать перед нами еще раз священное начало героизма.

"Пари Пресс", 1930 г.

СОЗИДАТЕЛЬНАЯ РАБОТА

Декларация Комитету Французского Общества имени Рериха в Париже

Сегодняшний день особенно памятен мне. Ровно тридцать лет тому назад я покидал Париж. Окончив мое художественное образование под руководством Кормона, Пюви де Шаванна, я увозил с собою не только Советы по искусству, но и жизненные советы, которые впоследствии вспоминались не один раз.

Среди замечательных художников, которых я встретил в Париже, часто меня поражало одно качество, которое лишь истинная культура могла дать им. Когда Пюви де Шаванн или Фернанд Кормон выражали суждение об искусстве, они выказывали при этом терпимость, достойную восхищения.

Вспоминаю, как однажды мы с Пюви де Шаванном проходили по большой выставке и можно было удивляться, какие положительные и благожелательные суждения высказывал этот великий мастер. Лишь иногда художник проходил в молчании, это было единственным знаком его неодобрения.

Годы творчества, годы труда и общения с людьми заставляют нас еще глубже оценить светлое качество положительной терпимости, которое является спутником духа творящего. С годами мы начинаем осознавать, что нетерпимость есть не что иное, как невежество. Лишь знание и опыт, свободные от всех предрассудков, могут созидать строение прочное. Радуюсь сегодня выразить Французскому Комитету нашего Общества мою глубокую дружбу и вместе с Вами обозреть деятельность Комитета.

Изучая деятельность Комитета от начала Общества, мы можем отметить знаки самые благоприятные. Наша общая работа начата во имя единения. Такое единение может быть основано лишь на сердечной симпатии. Эту взаимную расположенность и преданность я вижу в действиях нашего Французского Комитета.

Часто повторяем наш основной девиз: искусство и наука являются устоями грядущей эволюции. Мы настолько понимаем это общее основание, что не будем сейчас повторять о нем. Достаточно будет утвердить воспоминание о наших международных сношениях. В них не только возвышался дух человеческий, но и облагораживался. В течение последних месяцев мы имели много возможностей тесного сотрудничества. В Нью-Йорке была создана французская ассоциация, поддержанная выдающимся представителем Французской Республики Генеральным Консулом Монжендром. Накануне отъезда моего из Нью-Йорка я имел честь открыть это общество. Радостно было видеть, как в этот вечер доблестные знамена Франции объединялись в великолепном созвучии со звездными штандартами Америки.

Приветствие, принесенное нам генеральным консулом Монжендром, профессором "Колледж де Франс" Меллье и другими выдающимися ораторами, создало незабываемую атмосферу сердечности. Единодушные рукоплескания покрыли звуки Марсельезы, еще раз показывая, как глубоко ценят граждане Соединенных Штатов великий французский народ, дружественный и союзный.

Вскоре после этого были основаны разные другие общества - Общество Св. Франциска Ассизского, Центр Спинозы, Общество Шекспира. Во время моего недавнего пребывания я узнал об образовании Британской Ассоциации Музея и Греческой Группы Оригена. Одновременно же в Южной Америке образовалось двенадцать наших обществ: в Бразилии, Аргентине, Перу, Уругвае, Чили, Боливии, Колумбии и в Мексике.

На прошлой неделе наш Музей имел честь принять президента Колумбийской республики. Следствием этого посещения было основание Колумбийской Ассоциации в Нью-Йорке. Трогательно отметить это единение во имя красоты и блага. Возвращаясь к деятельности Французского Общества, мы должны отметить те широкие возможности, которые так естественно встают перед нами. Каждая манифестация, каждая лекция и концерт подтверждают это. Лекции о французском искусстве и концерты старинной музыки Казадезюс доказывают успех этих общений. В нашем музее за протекающий год мы имели возможность дать целый ряд художественных и научных выявлений по разным отраслям творчества.

Я очень ценю, когда французские авторы и художники посещают Соединенные Штаты и показывают нам успехи французского искусства и литературы.

Я уверен, что французские власти создадут и для выступления Америки во Франции благоприятные условия. Могут быть созданы значительные фильмы, посвященные историческим памятникам и подвигам французского народа. Тут же могут быть показаны живописные снимки Америки с ее историческими красотами и живописными индейскими племенами.

Мое настоящее пребывание во Франции отмечено многими знаками, ценными для меня как знаки сердечности и духовного единения. Тринадцатого июня я имел аудиенцию у президента республики, оставившую во мне незабываемое впечатление. Президент в прекрасной форме выразился о значении искусства в государстве, высказал ближайшее знакомство с деятельностью наших учреждений и сердечно затронул струны дружбы и культуры, что так характерно для славной Франции. "У Вас сердце Француза", - сказал президент, и в этом выражалось обобщающее чувство всех людей и всех наций, которое приуготовляет человечество к новым возможностям. Так же точно, когда президент республики сказал: "Нет ничего, что противоречило бы союзу Франции и Соединенных Штатов", - можно было оценить высокую политическую мысль, ведущую к плодотворному миру.

С тем же благожелательством президент очертил положение Азии, чем еще раз показал стремление к миру и к культуре. Г-н президент мне поручил передать всем нашим друзьям чувство высокой благожелательности ко всем нашим культурным задачам. Я был поражен, увидев, насколько президент знает и ценит наши Учреждения в Америке и наше Французское Общество в Париже. Я был счастлив преподнести президенту республики американское издание "Гималаи" и книгу, изданную в Париже со статьями г-жи де Во Фалипо и Г. Г. Шклявера. Выходя после этой многозначительной аудиенции, я думал, что лишь подобные отношения, основанные на культуре, могут создавать лучшие возможности.

Перед нами обязанность поднимать новое поколение, сильное и просвещенное. Только в этом широком понимании государства могут установить сердечное сотрудничество.

Поистине этот день будет памятным для меня, ибо я не только мог оценить высокую отзывчивость президента республики, но также и благородство Франции, где так просвещенно можно обсуждать начала культуры.

Отвечая на мою телеграмму с сообщением об аудиенции, совет нашего Музея, в лице Луи Хорша, телеграфировал мне следующее: "Президент и совет Музея глубоко обрадованы аудиенцией Вашей у президента Французской республики. Президент Думерг всегда высоко нес идеалы великого французского народа в их наиболее высоких устремлениях. Его просвещенное отношение к миру и к культурным задачам наших учреждений всегда сохранится в сердцах наших многочисленных друзей Америки, которые создают ближайший союз Франции и Америки средствами искусства и цивилизации".

В те же дни я имел приятную возможность встретиться со многими политическими и художественными деятелями Франции. Счастлив записать в анналы наши, что те же чувства обоюдной сердечности сопровождали все эти встречи. Это послужит не только для укрепления настоящих отношений, но поможет сковать блестящие возможности для будущего. Буду рад сообщить эти добрые вести всем нашим сотрудникам в Европе, в двух Америках и в Азии.

Я был глубоко тронут дружественным жестом городского совета Парижа, предоставившего в мое распоряжение для выставки зал Дворца Искусств. Еще не знаю, когда удастся осуществить эту выставку, но во всяком случае приглашение города Парижа записываю среди самых сердечных знаков.

Передаю Вам сегодня два знамени. Одно - Знамя нашего Музея, другое - Знамя Мира для охранения сокровищ искусства и науки. Вы уже знаете, какие множества симпатий мы получаем моему проекту охраны культурных сокровищ.

Счастлив сообщить, что представители держав, собранные в Брюсселе 22 мая в сессии Музейного Комитета Института Интеллектуальной Кооперации Лиги Наций, единодушно подписали этот проект. Проект будет 18 и 22 июля рассмотрен в Комиссии Интеллектуальной Кооперации Лиги Наций и мы надеемся, что впоследствии он будет ратифицирован правительствами. Во всяком случае мы можем чистосердечно утверждать, что Знамя Мира уже входит в жизнь и выявляет бесчисленных друзей и почитателей культуры.

Также передаю Вам и знак нашего Музея. Будем надеяться, что этот знак, этот крест культурной работы, еще более соединит членов наших учреждений, разделенных пространствами, но тесно связанных в духе.

Изучая быстрое развитие деятельности Комитета, полагаю, что в Париже необходимо создать особое помещение, которое явится Европейским Центром наших Учреждений. Кто знает, может быть, это будущее помещение Французского Общества и Европейского Центра быстро разрастется в целый дом. Устремим эту мысль в пространство. Еще невозможно представить, как составятся средства на это начинание, но если они нужны - они придут. Когда в 1921 году мы начинали Институт Объединенных Искусств в одной комнате, мы не могли себе представить, как сложатся двадцать девять этажей нынешнего здания. Правильность и жизненность мысли сообщает ей качества магнита. Итак, начиная скромно, устремляйте мысль вашу о постройке мощной и победоносной, помня, что свет и благо лучшие союзники. Допустим же мечту, что в городе света, в Париже, когда-то вознесется новь" замок красоты и знания.

Мадам де Во Фалипо, столько делающая для нашего Общества, просила меня дать одну из многих картин для нашего помещения в Париже, что послужит началом отдела нашего Музея во Франции. С удовольствием исполню ее желание, как только приеду в наш Гималайский Институт в Индии.

Пользуюсь случаем сообщить Вам, что Гималайский Институт вошел в сношение с г-ном Манженом, директором Музея Естественной Истории в Париже, о пожертвовании собрания гималайской флоры. Проф. Манжен с обычным благожелательством выразил радость свою этому дару. Пусть цветы Гималаев окажутся новой гирляндою дружественной связи Франции и Америки.

Еще одно значительное обстоятельство, знаменующее сотрудничество, хочу сказать Вам. Королевская Академия Искусств и Наук в Югославии избрала меня своим почетным членом и пригласила устроить экспедицию для изучения исторических мест Югославии. Письмо президента Академии Мануйловича сообщает о внимании короля Александра к нашим учреждениям и о высокой оценке королем Александром моего искусства. Радуюсь, что это сообщение получено на почве Франции.

С глубоким удовлетворением мы видам нарастающую работу наших обществ, протекающую напряженно, свободно, вне всяких предрассудков. Качество свободы в общественных построениях есть знак широкого сознания. Очень часто полезнейшие вещи осложняются нелепыми рутинными привычками. Но там, куда проникает энтузиазм, благожелательный и благодетельный, основанный на красоте и знании, там все облегчается.

Если какой-нибудь невежда выступит против деятельности нашей, скажем ему в твердом сознании мы искренни, мы стремимся создать для каждого жизнь более прекрасную и более благородную. Мы ничто не разрушаем, мы созидаем. Мы принадлежим к положительным строителям и избегаем всякое отрицание. Не будучи безжизненными пацифистами, мы хотели бы видеть Знамя Мира развевающимся, как эмблему новой счастливой эры. Мы не отвлеченные идеалисты. Наоборот, нам кажется, что тот, кто хочет украсить и облагородить жизнь, тот является настоящим реалистом.

Это устремление к общему благу создает и чувство Прекрасного; дадим же все наши силы для успеха этого нового посева.

Франция, которая мне представляется драгоценною чашею культуры, нам дает прекрасный пример. Как Феникс возрождается из пепла, всегда более могущественный и прекрасный, так и великая, славная Франция после каждого испытания обновляется более мощной на своем пути к прогрессу.

Привет и лучшие чувства Французскому народу и всем нашим дорогим друзьям.

Париж. 21 июня 1930 г.

КООПЕРАЦИЯ

Обращение к Британскому Обществу имени Рериха

Очень рад приветствовать открытие нашего Британского Общества. Не случайно, что это Общество открывается, когда я нахожусь в Лондоне. Этим путем пусть будет выражена Англо-Американская дружественность. Еще раз к этому случаю соберем наше воспоминание о Велико-Братании. Для меня Великобритания связана с несколькими ценными воспоминаниями. Как-то я слышал рассказ, что один иностранец, впервые посетив Вестминстерское Аббатство, упорствовал, что там где-то должна быть одна маленькая комната. Но никто не знал о ее существовании. Посетитель настолько настаивал, что наконец в старых архивах нашли следы этой комнаты, которая постепенно была уничтожена и присоединена к другой и только заложенное окошко напоминало о ее существовании. В 1920 г. во время моей выставки в Галереях Гупиля я встретил много друзей и с удовольствием вспоминаю епископа Бюри, Франка Брянгвина, лорда Гленконнера, леди и сэра Самуель Хор, Хагберг Райта, сэра Сесиль Харкурт Смифа, Альберта Котса, Г. Уэллса и других представителей как официального, так и культурного мира. Вспоминаю, как в то же время мои картины вошли в собрание Музея Виктории и Альберта, а д-р Ионг предлагал мне остаться в Лондоне для совместных работ. Тут же и сэр Томас Бичам и пятисотое представление у Дягилева "Половецкого Стана".

В течение нашей Центрально-Азиатской Экспедиции мы неоднократно испытывали любезность великобританских консулов. Помню, как майор Гиллен, британский консул в Кашгаре, помог нам, когда экспедиция была задержана даотаем Хотана. Вспоминаем и гостеприимство полковника Бэли, британского резидента в Сиккиме.

Вспоминаю, как неожиданно мы встретились с именем королевы Виктории в Тибете. На северных нагорьях в Нагчу мы нашли серебряную монету с изображением в китайском одеянии. Изучая монету, мы были изумлены, узнав несомненное сходство между этой монетой и индийской рупией с изображением королевы Виктории. Это сходство было очень неожиданно, но впоследствии мы узнали, что китайское правительство Юнана, зная, как ценит население индийские рупии с изображением королевы Виктории, отчеканило специальную монету вполне отвечающей индийской рупии, но прибавило китайское одеяние. Это знак популярности.

Вместе с Британским Обществом приветствую и наше Общество имени Шекспира. Очень радуюсь его зарождению, ибо всегда был близок к организациям его почитателей, и среди моих друзей было несколько переводчиков Шекспира на иностранные языки.

Пусть же великое, всеобъединяющее имя углубит нашу дружбу и поможет мирной работе для высоких идеалов человечества.

Мои лучшие пожелания вашей успешной работе.

1930 г.