Сага о людях из Лососьей долины 42 страница

Издатели выражают благодарность Будакову Р.Л. за предоставление текста.
[Присоединяемся — H.F.]
Хронологическая таблица
В Хронологическую таблицу включены надежно датируемые события, имеющие отношение
к действию «Caги о Финнбоги Сильном». Учитывая спорность и сомнительную
достоверность большинства событий самого сюжета саги, их датировки не
предлагаются.
968–976 гг.Правление императора Иоанна Цимисхия в Византии.
976/7 г.Приход к власти в Норвегии ярла Хакона.
981 г.Начало проповеди христианства в Исландии.
985–1001 гг.Торгейр, годи со Светлого Озера, — законоговоритель Исландии.
995 г.Гибель ярла Хакона и приход к власти в Норвегии конунга Олава I
Трюггвасона.
999 г.Посольство Олава I в Исландию с предложением принятия христианства.
1000 г.Принятие на альтинге закона об утверждении христианства в Исландии.

Именной указатель
В Указатель включены имена всех лиц, упоминаемые в «Саге о Финнбоги Сильном».
Отсылки даны к главам саги.
Альв Косматый — XII, XIII, XIV, XV, XXI.
Альв, сын Финнбоги Сильного — XXVI, XXIX.
Аса — XXXVIII.
Асбьёрн Деттиас, сын Гуннбьёрна — I, II, III, IV, VI, VII, VIII, IX, X, XII,
XIV, XV, XXII, XXIII, XXIV, XXVII, XXXIII, XXXVI.
Асбьёрн, сын Финнбоги Сильного — XXXVI, XXXVIII
Бард (отец Финнбоги) — VIII.
Бард (кормчий) — X.
Бард (из Гренмо) — X, XI, XII, XIII, XXXV.
Берг Собака, сын Скида — XXXIII, XXXIV, XXXV, XXXVI, XLIII.
Берг, сын Финнбоги Сильного — XXXVI, XXXVIII, XLIII.
Берси Белый — XVIII, XIX, XX.
Берси (из Гвамма) — XXXVI, XXXVII.
Бранд Великодушный (Меньшак), сын Вермунда — XLI, XLII.
Бреттинг — I, V, XXIII, XXV, XXVII, XXVIII.
Бьёрн — ХХХ.
Вальгерд — XXV.
Вермунд (изгой) — XLI, XLII.
Вермунд (отец Бранда Великодушного) — XLI, XLII.
Вильмунд, сын Торарина — XXXII, XXXV.
Вифрид — XXX, XXXIV.
Гест — III, IV, V, VI.
Грим, сын Бреттинга — I, XXVII.
Грим, сын Инги — I, XXVII.
Грим (из Торфастада) — XXXIV.
Гуннбьёрн, сын Ингьяльда — I, X, XII.
Гуннбьёрн, сын Финнбоги Сильного и Рагнхильд — XXVI, XXIX.
Гуннбьёрн, сын Финнбоги Сильного и Халльфрид — XXIX, XXXIV, XXXV, XXXVII,
XXXVIII, XLIII.
Далла — XXXIII, XXXIV, XXXV, XXXVIII.
Драумафинн, сын Торгейра — VIII.
Ёкуль, сын Ингимунда — XXVIII, XXX, XXXI, XXXII, XXXIV, XXXV, XXXVI, XXXVII,
XXXVIII, XXXIX, XL, XLII.
Инги (Ингьяльд) — I, XXVII, XXVIII.
Ингибьёрг (жена Альва Косматого) — XII, XIV, XXI, XXII.
Ингибьёрг (другая?) — XIV.
Ингибьёрг (жена Берси из Гвамма) — XXXVII.
Ингимунд — XXVIII, XXX, XXXIV, XXXVI, XL.
Ингьяльд (отец Гуннбьёрна) — I.
Йон (Иоанн Цимисхий) — XVIII, XIX, XX, XLII.
Коль — XXXIV, XXXV.
Ленкни — VIII.
Лодин — XXXVII
Олав (Трюггвасон) — XXIX.
Рагнхильд, дочь Альва Косматого — XIV, XV, XVI, XVIII, XXI, XXIII, XXVI, XXVIII,
XXIX.
Рауд — XXXV.
Сварт — ХХXII.
Сигрид (жева Инги) — I.
Сигрид (жена Торгрима) — XXX.
Сигурд, сын Бреттинга — I, XXVII.
Сигурд (из Гнула) — XXX, XXXIV, XXXVI.
Сирпа — III,IV,V,VI
Скид — I, II, ХХXIII.
Тора (жена Бреттинга) — I.
Тора, дочь Торгрима — XXX, XXXI, XXXII, XXXV.
Торарин — XXXII, XXXV.
Торбьёрн Удар Молотом — XL.
Торвальд Бородатый — XXIX.
Торгейр Годи — I, VI, VIII, X, XV, XXII, XXV, XXVI, XXVII, XXVIII, XXIX, XXX,
XXXVI, XXXVIII.
Торгейр, сын Финнбоги Сильного — XXXVI, XXXVIII.
Торгерд — I, II, III, IV, VI, VIII, XXXVI.
Торгрим (из Больстадарглида) — XXX, XXXII.
Торгрим (из Ватнсдаля) — XXXIX.
Торгрим, сын Финнбоги Сильного — XXXVIII.
Торир, сын Инги — I, XXVII.
Торир, сын Ингимунда — XXVIII, XXXI, XXXIV.
Торир, сын Финнбоги Сильного — XXXIV, XXXVIII, XLI.
Торкель, сын Сигурда — XXX, XXXI, XXXII. XXXV.
Тории, дочь Асмунда — I, II, XXXIII.
Торстейн, сын Бреттинга — I, XXVII.
Торстейн, сын Ингимунда — XXVIII, XXXI, XXXIV, XLII.
Торстейн (мальчик) — XXX.
Укси — XXIII, XXIV, XXV, XXVI.
Ульвхильд — XIV.
Урдаркотт, сын Асбьёрна (первое имя Финнбоги Сильного) — IV, V, VI, VII, VIII,
IX.
Финнбоги, сын Барда — VIII, IX.
Финнбоги Сильный, сын Асбьёрна — IX, X, XI, XII, Х1И, XIV, XV, XVI, XVII, XVIII,
XIX, XX, XXI, XXII, XXIII, XXIV, XXV, XXVI, XXVII, XXVIII, XXIX, XXX, XXXI,
XXXII, XXXIII, XXXIV, XXXV, XXXVI, XXXVII, XXXVIII, XXXIX, XL, XLI, XLII, XLIII.
Хакон Ярл — X, XII, XIII, XIV, XV, XVI, XVII, XVIII, XIX, XX, XXI, XXVIII, XXIX.
Халльфрид, дочь Эйольва — XXIX, XXXIII, XXXVI, XXXVII, XLI, XLIII.
Храфн Малыш — IX, XXIV, XXVI, XXVII, XXX, XXXI, XXXV, XXXVII, XXXVIII.
Эйольв Хромоногий, сын Вальгерда — XXV, XXVIII, XXIX, XXXVIII, XLII.
Эйольв, сын Финнбоги Сильного — XXXIV, XXXVIII.
Указатель географических и этнических названий
Альманнакамб — XXXVI.
Арнарей — XXII.
Больстадарглид, Глид — XXX, XXXII.
Борт — XXVIII, XXIX, XXX, XXXI, XXXIII, XXXV, XXXVI, XXXVII, XXXVIII, XLIII.
Борд — XXXIII.
Бреттингстад — I.
Ватнсглид — XXXII.
Ватнсдаль — XXVIII, XXX, XXXIV, XXXVI, XXXVII, XXXIX, XL, XLII.
Видидаль — XXVIII, XXIX, XXXVI, XXXVII, XLIII.
Видимир — XXXII.
Вик — XXXVI.
Викинн — XLIII.
Гвамм — XXXVI, XXXVII.
Гебридцы — XXXIII.
Гнуп — XXX, XXXIV, XXXVI, XXXVIII.
Гренмо — X, XI, XIII, XXI, XXXV.
Грикланд, Греческая земля — XVIII, XIX, XX, XLII
Даль — IX.
Дьюпа — IX.
Исландия, исландцы — X, XV, XVIII, XIX, XXI, XXII, XXXVI, XXXVII, XLIII.
Ёкульса — I.
Кинн — VIII.
Кнаррарей — X.
Льосаватн, льосветнинги — I, IX, X, XV, XXII, XXVI, XXVII, XXIX, XXXVI.
Мельраккагаль — XXXVIII
Модрувеллир, Модруваль — XXVIII, XXIX, XXX, XXXIV XXXVIII, XL.
Морк — XII.
Норвегия, норвежцы — I, VIII, IX, X, XII, XV, XIX, XX, XXII, XXIX, XXXVII,
XXXVIII, XLIII:
Нордланд, Северная четверть — XXIII, XXVIII.
Сандей — XII, XIII, XIV, XV, XVIII, XXI.
Синий человек (Blбmaрr) — XVI.
Скагафьорд — XXXII.
Топт — III, VI.
Торфастад — XXXIV.
Трекиллисвик — XXXVIII.
Фелль — IХ.
финн — IX.
Финнбогастад — XXXVIII, XXXIX, XL, XLI, XLIII.
Флатейардаль — I, VIII, XXXVI.
Халогаланд — X, XI, XII, XIV, XV.
Хартсгорн — XXIX.
Хейдархус — XXIII, XXIV.
Хладир — XIV.
Хоф (Гоф) — XXVIII, XXX, XXXI, XXXIV, XXXVI, XXXVII, XXXVIII, XXXIX, XL.
Хрутафьорд — XXXIII, XXXV, XXXVII.
Эйр — I, III, IV, VI, VIII, IX, X, XXII, XXIII, XXV, XXVII, XXXVI.
Эйяфьорд — XXV, XXXVI.
Генеалогическая таблица

[1] Торгейр Тьёрвасон, годи со Светлого Озера (Льосаватн) — известное лицо в
истории Исландии, законоговоритель (высшая выборная должность страны) в 985–1001
гг. Торгейр — один из центральных персонажей «Саги о людях со Светлого Озера
(Льосветнингах)»; упоминается в «Саге о Ньяле» и ряде других памятников.
[2] Объяснение скандинавских терминов дано в Глоссарии. [Глоссарий я делать не
стал — все равно на ON аналог круче;) — H.F.]
[3] Инги позже именуется Ингьяльдом.
[4] Бреттинг и его сыновья упоминаются в первых главах саги еще один раз.
Сыновья же Инги же появляется только на третьем десятке глав. Автор саги,
подражая создателям родовых саг, спешит представить всех самостоятельных
домохозяев Плоской долины (Флатейярдаля). Но перед нами все же не сага «о людях
из Плоской долины», а «Сага о Финнбоги Сильном», и эти сведения выглядят здесь
совершенно излишними. Для родовых саг, на которые, судя по всему, равнялся
автор, подобные излишества, как правило, нехарактерны. Там приводятся подробные
родословные (таковых, кстати, здесь нет) и сведения о каждом значимом персонаже,
но почти всегда на своем месте, перед первым его появлением на сцене
повествования. Заметим еще, что и имена сыновей Бреттинга и Инги вызывают
некоторые сомнения в смысле своей историчности. Практически все эти имена
встречаются в саге и у других персонажей; некоторые из них совпадают между собой
и с именами позднейших противников героя — сыновей Ингимунда из Озерной долины.
Возможно, не случайно в саге Бреттингсоны и Ингасоны именуются чаще по отчеству,
чем по именам, и они совершенно не прописаны индивидуально (в отличие от сыновей
Ингимунда).
[5] Урдаркотт — дикая кошка (Ф. Д. Батюшков). С другой стороны, может быть
переведено и как «кот с камней».
[6] Этот эпизод сопоставлялся первыми исследователями саги с эпизодом из
«Младшей Эдды» — рыбной ловлей бога Тора (он на наживку отрывает голову быку).
[7] Очевидно, отсылка к «Саге о людях со Светлого Озера» или к общеизвестным
родословным перечням. В «Саге о Финнбоги Сильном» о сыне годи Торгейра (равно
как и о его законной супруге) ничего не говорится.
[8] Финны в скандинавской литературе средних веков — в основном, современные
саамы. Финны традиционно считались способными к колдовству. Колдовские
способности финнов часто описываются в сагах «о древних временах», а также в
древнейших по времени действия разделах родовых и королевских саг.
[9] С этого момента Урдаркотт именуется своим новым именем — Финнбоги.
[10] Хакон — ярл Трандхейма, единоличный правитель Норвегии в 976–995 гг. Пришел
к власти после упорной борьбы с королями из династии Инглингов.
[11] «Правитель Халогаланда», северной области Норвегии, по имени Бард,
королевским сагам неизвестен. Вообще, имя «Бард» в этой саге носят несколько
норвежских персонажей, что уже настораживает.
[12] Исландская поговорка.
[13] Характерная деталь, приравнивающая медведя в юридическом смысле к человеку
и свидетельствующая о восприятии мира древним скандинавом.
[14] Бой с медведем — первый «правильный» поединок Финнбоги. Как и почти во всех
подобных боях в «Саге о Финнбоги Сильном», противник героя наделяется
сверхъестественными чертами. Медведь — не просто зверь; он понимает человеческую
речь и производит впечатление разумного существа. Это.— характерная черта
норманнского мировоззрения средних веков. В скандинавском фольклоре медведь
часто сближается и даже смешивается с троллем.
[15] Из королевских саг Альв Косматый, зять ярла Хакона, неизвестен. Но если он
и имел исторического прототипа, то некоторые черты роднят этого персонажа с
другими «эпическими» противниками Финнбоги (медведи, «люди-тролли»). Имя «Альв»
реально известно в средневековой Скандинавии. В то же время это — название
разряда духов, которые делились на благих, небесных («светлые альвы») и злых,
подземных демонов («черные альвы»). Некоторые герои германо-скандинавского
эпоса, наделенные демоническими чертами (например, Хёгни — Хаген немецких
эпических поэм) — альвы по происхождению. Наконец, прозвище Альва и его облик
также роднят его с демоническими существами. «Косматость» — черта троллей и
мифологических великанов, а также исторических берсерков — воинов, считавшихся
неуязвимыми оборотнями, способными превращаться в медведей и волков.
[16] Отсюда можно заключить, что у ярла Хакона было две племянницы по имени
Ингибьёрг; одна из них — мать Рагнхильд. По другим, более достоверным,
источникам обе они неизвестны.
[17] Синий человек (Blбmaрr) — негр, выходец из Блаланда (Синей страны,
скандинавское название Тропической Африки). Эпизод отражает впечатление,
произведенное на скандинавов их первыми контактами с жителями дальнего юга —
видимо, не ранее эпохи крестовых походов. Возможно и заимствование мотива
поединка с исполином — «мавром» из континентальной европейской литературы
(прежде всего, рыцарских романов, переводившихся в Скандинавии).
[18] Выполнение Финнбоги «трудных задач» ярла Хакона (еще одна ждет его впереди)
— характерный сказочный сюжет. Можно обратить внимание на то, что поединок с
«Синим человеком» и с медведем Хакона отчасти повторяют предшествующие подвиги
Финнбоги.
[19] Слова ярла Хакона хорошо отражают историческую реальность. Действительно,
исландские «путешественники» не столько стремились добиться положения, денег и
почета при дворе того или иного норвежского правителя, сколько просто свести с
ним более или менее тесное знакомство и поскорее вернуться на родину, уже имея
за спиной авторитет нового патрона. Почти никто не возвращался назад в Норвегию.
Иногда для авторитета на родине была достаточна даже не реальная поддержка
норвежского правителя, а одно его имя. Так в «Саге о Финнбоги» далее одного
свойства героя с Хаконом оказывается достаточно для мнения соотечественников,
что он имеет от ярла «поддержку».
[20] Грикланд — «страна греков», Византийская империя.
[21] Йон (Иоанн) — византийский император Иоанн Цимисхий (968–976). Очевидно,
что Финнбоги не мог отправиться к нему после сколько-нибудь длительного
пребывания при дворе Хакона в Норвегии.
[22] Указание на некоролевское происхождение ярла Хакона как возможную причину
неприязни к нему Йона лишний раз свидетельствует о смутных «византийских»
познаниях передатчиков саги. В Византии в X в. наследственная императорская
власть только складывалась, и сам Иоанн Цимисхий был узурпатором из числа
удачливых полководцев.
[23] В мировом фольклоре «трудные задачи» часто связываются с «богатырским»
сватовством. Так оно, как видим, оказывается и в нашем памятнике.
[24] Еще одно характерное свидетельство степени исторических познаний автора и
его читателей. Для сколько-нибудь эрудированного средневекового человека в
подобном пояснении не было бы нужды — ясно, что греки стали христианами задолго
до самого заселения Исландии.
[25] Известный, неоднократно комментировавшийся эпизод, имеющий параллели и в
других памятниках древнеисландской литературы. Ответ Финнбоги отражает и некую
подлинную реальность древней Скандинавии — вера «в самого себя» была важнейшим
элементом самоутверждения норманна в окружающем суровом, по преимуществу
враждебном мире. Но в контексте нашей саги это еще и литературный ход,
призванный затушевать подлинную религию Финнбоги и его современников, то есть
язычество. Явление это характерно для германского эпоса христианской эпохи, если
только его отрыв от исторической памяти не зашел так далеко, как в немецкой
героической поэзии, персонажи которой все якобы христиане. В англосаксонском
эпосе (прежде всего, поэме «Беовульф») о язычестве почти нет упоминаний; герои
эпоса хотя и живут в языческую эпоху, но, как правило, не поклоняются языческим
богам, а общая мифическая картина мира в поэме имеет уже христианское ядро. В
скандинавских сагах «о древних временах» вопрос о религиозной принадлежности
героев, как правило, обходится. В тех сагах этого жанра, где о язычестве
говорится, поклонение языческим богам либо приписывается чужеземцам (даже если
это скандинавские боги), либо подвергается критике и осмеянию. Герой «Саги о
Фритьофе Прекрасном», например, оскверняет и разрушает капище бога Фрейра. В
««Саге о Финнбоги Сильном», как и во многих сагах «о древних временах»,
религиозная принадлежность норманнов до принятия христианства вообще ничем не
характеризуется. Герой верит «в самого себя», а не в языческих богов. Такая вера
достойна воина и не противоречит идеальному героическому образу. Христианство,
по мысли автора саги, не заменило в умах скандинавов какой-то прочной
религиозной системы; оно — их первая и единственная настоящая религия.
[26] Перенесение скандинавских реалий в Византию. Это явление типично для
фольклорной традиции любого народа.
[27] Данное свидетельство причастности Византии к распространению христианства в
Скандинавии. Подобные свидетельства есть еще в нескольких памятниках саговой
литературы, а также в русских летописях. Первое близкое знакомство норманнов с
христианством, несомненно, связано с Византией не в меньшей, а то и в большей
степени, чем с Римом. В «Саге о Финнбоги» интересно, что здесь Финнбоги надеется
на посольство на север от императора Византии, тогда как, в конечном счете,
скандинавы приняли христианство из Рима. Но как раз на это обстоятельство автор
саги внимания не обращает.
[28] Эпизод, как отмечал и Ф. Д. Батюшков, не вполне ясен и сложен для перевода.
Версии Батюшкова не всегда могут быть приняты нами с уверенностью; поэтому они
сняты. Возможно, что в последних фразах говорится не о ссоре Финнбоги с Укси
(как полагал Батюшков), а о его размолвке с Храфном. Тогда объяснимо, почему
Финнбоги остался с Укси один на один.
[29] Эйольв из Модрувеллира в Эйяфьорде — персонаж нескольких родовых саг,
прежде всего, «Саги о людях со Светлого Озера».
[30] Ингьяльд — это Инги, о котором шла речь в I главе саги.
[31] Естественно, ярл не вмешивался в дела Северной четверти Исландии. Для
мнения о «поддержке» было достаточно самого факта свойства Финнбоги с Хаконом.
Замечание еще раз наглядно характеризует причины, по которым исландцы служили
норвежским правителям. Не все, разумеется, вступали с патронами в свойство, но
многим действительно удавалось войти в близкую «Дружбу» с королями и ярлами, а
благодаря этому добиться авторитета и на родине.
[*] В книге стояло «вече», но раз редакция решила поменять, поменял и я — H.F.
[32] Хоф — главное хуторское поселение в Ватнсдале (Озерной долине), основанное
Ингимундом; основное место действия «Саги о людях из Озерной долины».
[33] Так Ф. Д. Батюшков переводит сканд. термин hofdingi, хёвдинг. Здесь и далее
оставляем без изменений (Ред.).
[34] Ингамунд Старый, старейшина Озерной долины, и его сыновья, прежде всего,
Ёкуль — прославленные исландские деятели X в., персонажи нескольких саг. Им
посвящена «Сага о людях из Озерной долины». Позднее Ёкуль воспринимался как
древний эпический герой (ср. мотив «меча Ёкуля» в «Саге о Греттире»), Хронология
преданий о жителях Озерной долины требует сдвинуть описанный и в саге о них
конфликт Ёкуля с Финнбоги, а также время жизни самого Финнбоги, в несколько
более раннее время. Но, с другой стороны, родство с Торгейром со Светлого Озера
должно указывать на приблизительную хронологическую достоверность «Саги о
Финнбоги». Видимо, установление подлинной хронологии жизни этого героя благодаря
позднему происхождению и путаным временным указаниям саги о нем стало
практически невозможной задачей.
[35] Торвальд Бородатый — второй после «Синего человека» противник Финнбоги,
открыто наделяемый чертами существа потустороннего мира, оборотня и тролля.
Поединки с этими врагами, а также с медведями (а отчасти и с Альвом Косматым)
заменяют традиционные для саг «о древних временах» сражения с настоящими
троллями или чудовищами.
[36] Гибель Хакона и приход к власти Олава I Трюггвасона относится к 995 году.
Олав I (995–1000) начал утверждение в Норвегии христианства как государственной
религии.
[37] Как отмечает в связи с этим и Ф. Д. Батюшков, наложничество (конкубинат)
признавалось «исландскими обычаями наравне с обручением и законным браком по
выкупу».
[38] Букв. «вожаку троллей» (Ред.).
[39] Выходцы с Гебридских островов могли быть как скандинавами, так и кельтами.
Но в этой саге гебридцы выступают именно как чужеземцы, которым приписываются
сверхъестественные дарования, как и финнам — ср. далее колдовство Даллы.
[40] Др.-исл. rбрamaрr. Наемный смотритель за работами на дворе исландского
домохозяина.
[41] Подобна грубая «забота» считалась в Скандинавии тяжким оскорблением. Ф. Д.
Батюшков приводил для сопоставления «Речи Гримнира» из «Старшей Эдды», где
похожим, по его мнению, образом был оскорблен бог Один.
[42] Имеется в виду, что Финнбоги вошел в боевой экстаз, превратился в берсерка.
Такие воины считались в дохристианской Скандинавии оборотнями и колдунами,
неуязвимыми для оружия. Негативный ореол, как правило, окутывающий имя «берсерк»
в поздних сагах, привело, видимо, к его замене автором «Саги о Финн6оги» на
синонимичное определение mannskжрr.
[43] Рауд — единственный викинг, прямо упоминаемый в саге; но викингом, как
увидим далее, становится и сам Гуннбьёрн. Наименование «викинги» в Скандинавии
было ко времени составления саги совершенно дискредитировано. В сагах «о древних
временах» герои редко именуются викингами, их заморские предприятия не всегда
характеризуются как викингские походы. В то же время викинги — частые противники
героев «викингских» саг. Это наследство родовых саг, главные персонажи которых
редко становились викингами сами, зато не раз терпели от викингов урон и в
Норвегии, и на морях, омывающих Исландию.
[44] Одно из обозначений викингского похода в сагах. Автор саги избегает
именовать Гуннбьёрна викингом (что заметил и Ф. Д. Батюшков), также, как
избегает именовать берсерком его отца.
[45] Послы от Олава I, принесшие в Исландию христианство, прибыли в 999 г. Но
еще до этого, в 981 г., католической церковью была предпринята первая попытка
христианизации Исландии.
[46] Принятие христианства в Исландии, как и повсюду в Европе, встретило
сопротивление язычников.
[47] О Финнбоги мы не можем сказать ничего определенного; что касается Торгейра,
то он принял новую веру втайне. Благодаря этому он, считавшийся язычником, стал
компромиссной фигурой для обеих сторон на посту законоговорителя. Признание свое
обеими сторонами Торгейр немедленно использовал для провозглашения на альтинге
закона о всеобщем исповедании христианства и запрете на открытое отправление
языческих обрядов (1000 г.).
[48] «Камень всех людей». Как отмечает в примечании Ф. Д. Батюшков, это название
в связи с похоронной процессией, останавливающейся у данного камня, звучит
некоторой иносказательностью». Но подозревать «вставку христианского писца» нет
оснований. Ясно, что автор саги был христианином.
[49] Букв. «куртуазен» (Ред.) Употребленное в оригинале заимствованное слово
kurteysi (фр. courtois), «проникшее на север с романским влиянием и рыцарскими
рассказами» (Ф. Д. Батюшков) — явное свидетельство позднего происхождения саги.
[50] Под «сагами» здесь, как и в последней главе, имеются в виду устные
предания. Письменной саги о Гуннбьёрне нет и, скорее всего, никогда не было.
[51] Перечень сыновей Финнбоги по их числу и последовательности несколько
отличается от того, что говорилось в саге ранее. Так, о Торгриме не упоминалось
вовсе, Берга и Асбьёрна, следуя предшествующему тексту, следовало бы поменять
местами. Возможно, этот перечень — остаток древнего достоверного
генеалогического предания о потомках Финнбоги.
[52] Торир упоминается вскользь в «Саге о людях со Светлого Озера».
Мельраккагальская битва другим сагам и исландским анналам неизвестна, но Ф. Д.
Батюшков счел возможным отождествить ее с боем Эйольва, описанным в «Саге о
людях со Светлого Озера» незадолго до упоминания вместе с Эйольвом Торира
Финнбогасона.
[53] Торгрим — единственный из тех противников Финнбоги, с которыми он бьется
один на один, кто не наделен, на первый взгляд, никакими потусторонними чертами.
Но, во-первых, Торгрим образует пару со следующим врагом, который такими чертами
как раз наделен. Во-вторых, в фольклоре разных народов «чудесные помощники», в
конце концов, предающие героя, как правило, мифические великаны или иные
сверхъестественные существа.
[54] Предательство помощников-умельцев — мотив, распространенный в фольклоре
многих народов. Столь же сказочный характер носит мотив сна Финнбоги во время
нападения (ср. еще следующую главу). Читатель так и не узнает, кстати,
определенно — испытывал ли Финнбоги своих новых домочадцев или его действительно
клонило ко сну в момент опасности.
[55] Букв. «человеком-троллем», «ведьмаком» (Ред.).
[56] Букв. «человека Хель» (Ред.).
[57] Вновь, уже третий противник Финнбоги прямо сравнивается с нечистой силой.
Хель — в скандинавских мифах великанша, владычица смерти и загробного мира.
Также называлось и ее подземное царство, а затем, в скандинавской христианской
традиции — ад. Можно сопоставить и внешние характеристики Финнбоги, и его победы
над противниками, уподобляемыми великанам и чудовищам, с деяниями скандинавского
бога Тора. Иногда встречаются очень близкие пересечения между образами Финнбоги
и Тора. Видимо, это черта устной традиции, поскольку автор саги — не «двоевер» а
вполне убежденный христианин. Язычества для него как будто не существует вовсе,
и нет ни одного упоминания языческих богов или обрядов.
[58] В самых подробных королевских сагах об истории Норвегии нет упоминаний ни о
Гуннбьёрне Финнбогасоне, ни о его потомках.

Сага о Гисли

I
Начинается эта сага с того, что правил Норвегией конунг Хакон Воспитанник
Адальстейна, и было это на склоне его дней. Жил тогда человек по имени Торкель,
по прозванию Добавок к Шхере. Он жил в долине Сурнадаль и был херсиром. У него
была жена по имени Исгерд и дети, трое сыновей. Одного звали Ари, другого —
Гисли, третьего, младшего из всех, Торбьёрном. Все они росли дома. Жил человек
по имени Иси. Он жил у Фьорда Фибули, в Нордмёре. Жену его звали Ингигерд, а
дочь — Ингибьёрг. Ари, сын Торкеля из Сурнадаля, за нее посватался, и ее отдали
ему с большим приданым. С нею поехал раб по имени Коль.
Жил человек по имени Бьёрн Бледный. Он был берсерк. Он разъезжал по стране и
вызывал на поединок всякого, кто ему не подчинялся. Раз зимою явился он и к
Торкелю из Сурнадаля. А хозяйствовал на хуторе тогда Ари, его сын. Бьёрн
предлагал Ари на выбор: хочет, пусть бьется с ним на одном островке в Сурнадале
— назывался островок Столбовым, — а не хочет, пусть отдает ему свою жену. Тот
сразу же решил, что уж лучше биться, чем обоих, и себя и жену, позорить. Сойтись
надлежало им через три ночи. Вот подходит время поединка, они сражаются, и вышло
так, что Ари пал и лишился жизни. Бьёрн считает, что он завоевал и землю и жену.
Гисли же говорит, покуда он жив, этому не бывать, и он намерен биться с Бьёрном.

Тут сказала слово Ингибьёрг:
— Не потому отдали меня за Ари, что я не пошла бы охотнее за тебя. У раба моего
Коля есть меч Серый Клинок. Так попроси, пусть он тебе его одолжит. Потому что
есть у этого меча такое свойство: он несет победу всякому, кто берет его в
битву.
Гисли просит у раба меч, и тот отдает его неохотно. Гисли снарядился для
поединка, они бьются, и вышло так, что Бьёрн пал мертвым. Гисли почитает это за
большую победу. Рассказывают, что он сватается к Ингибьёрг, не желая выпустить
из рода такой доброй жены, и жениться на ней. Он берет себе всю братнину долю
имущества и становится большим человеком. Тут умирает его отец, и все его
имущество тоже достается Гисли. Он велит убить всех сообщников Бьёрна.
Раб потребовал назад свой меч, но Гисли не хочет с ним расставаться и предлагает
за него золото. Но раб ничего, кроме меча, не желает и остается ни с чем. Это
очень ему не нравится, он покушается убить Гисли и тяжело его ранит. Но и Гисли
разит его по голове Серым Клинком, и удар был так силен, что меч сломался, и
череп раскололся, и настигла обоих смерть.
II
После этого достается Торбьёрну все имущество, которым владели его отец и оба
брата. Он живет в Сурнадале на хуторе Столбы. Он сватается за женщину по имени
Тора — она была дочь Рауда с Мирного Острова — и на ней женится. Они жили в
добром согласии, и в скором времени пошли у них дети. Дочь их звалась Тордис.
Она была из детей старшею. Их старшего сына звали Торкель, среднего — Гисли,
младшего — Ари. Все они росли дома. Никто из сверстников во всей округе не мог с
ними сравниться. Потом Ари отдали на воспитание к Стюркару, его дяде. А Торкель
и Гисли оба остались дома.
Жил человек по имени Бард. Он жил в Сурнадале. Он был молод и только что получил
после отца наследство. Другого человека звали Кольбьёрн, он жил на хуторе
Каменная Плита, в Сурнадале. Он тоже был молод и только что получил наследство.
Поговаривали, что Бард соблазнил Тордис, дочь Торбьёрна, а она была и красива и
умна. Торбьёрн был очень этим недоволен и говорил, что, будь Ари дома, это не
сошло бы Барду с рук. Бард сказал, что «пусты стариковские речи» и «я буду
делать, как делал». Он был в дружбе с Торкелем, и тот ему потворствовал, но
Гисли, как и отец, не одобрял их сговора.
Рассказывают, что однажды Гисли был в дороге вместе с Бардом и Торкелем. Он
проехал с ними полпути до Дорожки Грани — так называлось место, где жил Бард, —
и, когда меньше всего этого ждали, нанес Барду смертельный удар. Торкель
рассердился и сказал, что Гисли поступил плохо, но Гисли успокаивал брата:
— Давай-ка поменяемся мечами, бери себе тот, что лучше режет[1]!
И обратил все в шутку. Тогда Торкель успокоился и остался подле Барда, Гисли же
поехал домой и все рассказал отцу. Тот был доволен.
С тех пор дружба между братьями пошла врозь. Торкель отказался меняться мечами и
не пожелал жить дома, а отправился к Скегги Драчуну на остров Сакса. Тот был
близким родичем Барду. Торкель остался там и все подстрекал Скегги отомстить за
Барда, своего родича, и жениться на Тордис. Вот едут они, число двадцать, к
Столбам, и, приехав на хутор, Скегги заводит с Торбьёрном разговор, чтобы им
породниться «через брак мой с Тордис, твоей дочерью».
Но Торбьёрн не хотел отдавать за него девушку. Говорили, что за Тордис ухаживал
Кольбьёрн. Скегги подумал, что, стало быть, тот и виноват в его неудаче со
сватовством, и, встретившись с Кольбьёрном, вызвал его биться на острове Сакса.
Кольбьёрн сказал, что придет, и прибавил, что он не будет достоин руки Тордис,
если не посмеет сразиться со Скегги.
Торкель и Скегги отправились к себе на остров Сакса и вместе с двадцатью своими
людьми ждали там урочного срока. А через три ночи Гисли едет к Кольбьёрну и
спрашивает, готов ли тот к поединку. Кольбьёрн же вместо ответа спрашивает,
нужно ли это для брака с Тордис.
— Тебе не годится об этом спрашивать, — говорит Гисли.
Кольбьёрн говорит:
— Сдается мне, что мне незачем биться со Скегги.
Гисли сказал:
— Ну и подлец же ты, что так рассуждаешь! Что ж, покрывай себя позором, я все
равно намерен ехать.
Вот едет Гисли на остров Сакса и с ним одиннадцать человек. Тем временем Скегги
уже на месте, он объявляет условия поединка и очерчивает круг для Кольбьёрна, но
не видит ни его самого, ни того, кто пришел бы его заменить. Был у Скегги
работник по имени Рэв. Так он велел Рэву сделать деревянные фигуры наподобие
Гисли и Кольбьёрна.
— И пусть один стоит позади другого, и пусть этот срам навсегда остается здесь
им в поношение[2].
Гисли услышал это из лесу и отвечает:
— Найдутся твоим работникам дела и поважнее! Вот можешь взглянуть на того, кто
посмеет с тобою биться.
Они входят в крут и сражаются, и каждый сам держит перед собою щит. У Скегги был
меч по прозванию Пламя Битвы, он нанес им удар и попал в щит Гисли. Меч громко
зазвенел. Тогда Скегги сказал:
— Пламя Битвы поет,
То-то потеха на Саксе!
Гисли нанес ответный удар секирой, и отсек край щита и ногу Скегги, и сказал:
— Рьяно огонь раны
Рубит ныне Скегги.
Скегги не стал больше биться и с той поры всегда ходил на деревянной ноге.
Торкель же поехал домой со своим братом Гисли, и теперь они живут
по-родственному, и все находят, что эта битва очень увеличила славу Гисли.
III
В саге упоминают двух братьев. Одного звали Эйнаром, другого — Арни, оба сыновья
Скегги с острова Сакса. Они жили на мысу Флюдрунес к северу от Трандхейма. Они
набирают с осени людей и потом весной отправляются в Сурнадаль к Кольбьёрну и
ставят ему условия: хочет, пусть едет с ними жечь в доме Торбьёрна с сыновьями,
а не то пусть расстается с жизнью. Тот предпочел ехать с ними. Вот отправляются
они, числом шестьдесят, и приезжают ночью к Столбам, и поджигают все строения. А
все спали в одном покое: и Торбьёрн, и его сыновья, и Тордис. Там стояли два
жбана с кислой сывороткой. Вот Гисли и те, кто был с ним, берут две козлиные
шкуры, макают в жбан, и набрасывают на огонь, и трижды его тушат. Потом они
пробивают стену, выбираются, десять человек, наружу, добегают под завесой дыма
до гор и уходят подальше, чтобы собаки их не почуяли. Двенадцать же человек
сгорели в доме. А они, те, что пришли, думают, что сожгли всех.
Гисли и все остальные добираются до Мирного Острова, приходят к Стюркару,
собирают там сорок человек, застигают Кольбьёрна врасплох и сжигают его в доме и
с ним еще одиннадцать человек. Потом они продают свою землю и покупают себе
корабль. Их было шесть десятков человек. Взяв все свое имущество, они покидают
страну и пристают к островам, называемым Эсундами, и готовятся там выйти в море.
Оттуда они плывут, сорок человек числом, в двух лодках на север к мысу
Флюдрунес. Сыновья Скегги как раз выехали с семью другими мужами собирать плату
за землю. Гисли и его люди направляются им навстречу и всех убивают. Гисли
уложил троих, а Торкель — двоих. Потом они идут к хутору и выносят оттуда много
добра. В тот раз Гисли срубил Скегги Драчуну голову — тот как раз гостил у
сыновей.
IV
Потом они возвращаются к кораблю и выходят в море и плавают больше ста двадцати
дней, пока не пристают на западе Исландии к южному берегу Фьорда Дюри[3], в
устье Реки Ястребиной Долины.
В саге упоминают двоих мужей, живших каждый на своем берегу. Оба звались
Торкели. Один жил на хуторе Грязи в Болотной Долине, на южном берегу Фьорда. Он
был Торкель, сын Эйрика. Другой жил на северном берегу, на хуторе У Всех Ветров.
Его прозвали Торкель Богач. Торкель, сын Эйрика, первым из уважаемых людей
поехал к кораблю и встретил Торбьёрна Кислого (его стали так называть с тех пор,
как он спасся с помощью кислой сыворотки).
Земля по обоим берегам еще не вся была заселена. Торбьёрн Кислый купил себе
землю на южном берегу у Морского Жилья в Ястребиной Долине. Гисли выстроил там
двор, где они и стали жить.
Бьяртмаром звали человека, жившего у вершины Орлиного Фьорда. Жену его звали
Турид, она была дочерью Храфна с Кетилевой Косы во Фьорде Дюри. Храфн же был
сыном Дюри, занявшего этот фьорд. У них были дети. Дочь их звали Хильд, она была
старшей. Одного из сыновей Хельги, других — Сигурд и Вестгейр.
Вестейном звали одного норвежца, приехавшего в Исландию во времена ее заселения
и поселившегося у Бьяртмара. Он женился на Хильд, его дочери. И они недолго
прожили вместе, как родились у них дети: дочь их звалась Ауд, а сын — Вестейном.
Вестейн-норвежец был сыном Вегейра и братом Вебьёрна Согнского Витязя.
Бьяртмар был сыном Ана Красного Плаща, сына Грима Мохнатые Щеки, брата Одда
Стрелы, сына Кетиля Лосося, сына Халльбьёрна Полутролля. Матерью Ана Красного
Плаща была Хельга, дочь Ана Лучника.
Вестейн, сын Вестейна, стал купцом и мореходом. Все же в то время, о котором
здесь рассказывается он имел у Фьорда Энунда хутор Под Конем. Жену его звали
Гуннхильд, а сыновей — Берг и Хельги.
Вот вскоре умирает Торбьёрн Кислый, а следом и жена его Тора. Хутор теперь
переходит к Гисли и брату его Торкелю. А над Торбьёрном и Торой насыпают курган.