Мы страдаем непомерным аппетитом и готовы проглотить все, что попадает нам в руки.

Когитор Экло. «Вне пределов человеческого разума»

 

Скрывая переполнявшую его ненависть, Агамемнон принимал особые меры предосторожности, когда находился в зоне досягаемости вездесущих шпионов Омниуса. Это означало, что он должен был соблюдать конспирацию почти всегда и почти везде — даже тогда, когда они с Юноной занимались сексом, вернее, тем, что называлось сексом среди титанов.

На место свиданий шагающие механические тела приносили двух древних кимеков в профилактическо-ремонтную камеру контрольного павильона, расположенного на Земле. С потолка свисали многочисленные шланги с питательной жидкостью, поступавшей из емкостей, закрепленных на потолке. Технический персонал, состоявший из вспомогательных роботов, бесшумно перемещался от генераторов жизнеобеспечения к анализаторам, снимавшим данные с мыслепроводящих стержней, чтобы убедиться, что все системы функционируют в пределах заданных параметров.

Агамемнон и Юнона соединили свои системы с общей проводящей шиной и начали раздражать сенсоры друг друга небольшими разрядами, передавая их по электропроводящей жидкости соединяющей шины. Это была любовная игра. Лишенные физических тел кимеки сохранили способность получать удовольствие.

Автоматические подъемники извлекли защитную емкость из механического шагающего корпуса и уложили мыслящее ядро на чистую хромированную подставку рядом с контейнером, в котором находился розовато-серый головной мозг Юноны. С помощью оптических волоконных рецепторов и решетчатой компьютерной системы распознавания образов Агамемнон по рисунку борозд и извилин тотчас узнал милые черты своей возлюбленной. Как она прекрасна даже спустя столько столетий!

Агамемнон вспомнил, как хороша была она в самом начале их знакомства: черные, как обсидиан, волосы, отблескивавшие на солнце умопомрачительной синевой. Четко очерченный нос, узкое овальное лицо, таинственные дуги бровей. Юнона всегда казалась ему Клеопатрой, военным гением, жившим в глубокой древности, во мраке прошедших тысячелетий, так же как первый Агамемнон — герой троянской войны.

Очень давно, в то мгновение времени, когда он еще носил хрупкое человеческое обличье, полюбил он эту женщину. Хотя Юнона была очень сексуально привлекательна, Агамемнона тянуло к ней, к ее уму, еще до личной встречи с ней. Они познакомились во всемирной электронной Сети, когда упражнялись в тактическом искусстве и стратегии, играя в военные игры на обучающих компьютерах, которые в то время еще не были запрещены в Старой Империи. Тогда они были еще подростками — тогда, когда возраст имел для них какое-то значение.

Будучи мальчиком, Агамемнон воспитывался на благословенной Богом и избалованной Земле, и звали его тогда Андрей Скурос. Его родители вели гедонический, но очень пассивный образ жизни, такой же, впрочем, как и многие другие обитатели Земли. Они существовали, они чем-то занимались, но они не жили в полном смысле этого слова. Спустя столько лет он уже и не помнил лиц своих родителей. Теперь все слабые и нестойкие люди выглядели для него на одно лицо.

Андрей Скурос всегда был неугомонным мальчиком. Он постоянно задавал неудобные вопросы, на которые никто не мог дать ему ответ. Пока другие подростки играли в свои дурацкие игры, он рылся в обширных базах данных, открывая для себя исторические повествования и легенды древних времен. Он отыскал героические сказания о реальных людях, живших так давно, что они казались такими же мифическими существами, как титаны, первые божества, низвергнутые Зевсом, и как весь пантеон греческих богов. Мальчик с упоением читал описания захватнических войн, получая знания, совершенно ненужные в зажатой тисками мирных договоров Старой Империи.

Присвоив себе кличку Агамемнон, он начал интересоваться стратегическими играми, в которые играли во всемирной компьютерной Сети — с ее помощью имперское правительство контролировало и направляло деятельность порабощенного скукой и бездействием человечества. Именно в Сети он встретил другого человека, столь же богато одаренного и талантливого, как и он сам, это было редкостное родство душ. Новый знакомый был таким же неутомимым искателем истины, как и Агамемнон. Неожиданные тактические решения приводили к поражениям так же часто, как и к победам, но последние были столь блистательны, что совершенно затмевали горечь поражений. Компьютерной кличкой этого партнера, а точнее, партнерши, было имя «Юнона», царицы римских богов, супруги Юпитера.

Их притягивали друг к другу сходные притязания, их отношения были пронизаны яркими переживаниями и высокими устремлениями, любовью к риску. Это был не только секс. Очень часто они развлекались тем, что ставили мысленные эксперименты. Сначала это была забава, а потом нечто большее, чем игра.

Их жизнь радикальным образом изменилась, когда они оба услышали речи Тлалока.

Инопланетный провидец с его страстными обличительными речами, в которых он едко обвинял земное человечество, зажег своими идеями двух юных заговорщиков, которые поняли, что их планы могут воплотиться в нечто большее, чем воображаемые приключения.

Юнона, настоящее имя которой было Джулиана Пархи, сумела познакомиться с Тлалоком и познакомила с ним Андрея Скуроса. Они поговорили с Тлалоком, который был страшно взволнован, когда узнал, что на Земле у него тоже есть единомышленники.

— Да, быть может, нас очень мало, — сказал тогда Тлалок, — но леса Земли переполнены сухим мертвым деревом, и трех спичек может оказаться достаточно, чтобы устроить настоящий пожар.

На своих встречах троица заговорщиков разработала план свержения правительства одряхлевшей и сонной империи. Используя опыт Андрея в военном деле, они пришли к выводу, что небольшого технического оснащения и малочисленной группы преданных делу людей им будет достаточно для того, чтобы захватить власть на многих планетах, жители которых впали в апатический ступор. Если им повезет и они применят нужную тактику, то, ставши спаянной когортой лидеров, они смогут зажать в железной хватке горло Старой Империи. Действительно, если планы привести в исполнение должным образом, то они добьются успеха раньше, чем кто-нибудь поймет, что произошло.

— Мы сделаем это ради блага самого человечества, — говорил Тлалок с горящими глазами.

— И ради нашего блага, — добавила Юнона, — хотя бы отчасти.

Разрабатывая свои новаторские планы, Юнона использовала обширную сеть мыслящих машин и обслуживающих ее роботов. Компьютеры были запрограммированы на то, чтобы следить за каждым аспектом жизни человеческого общества, но Юнона рассматривала их как готовую армию вторжения. Если бы только суметь так перепрограммировать их, чтобы «привить» роботам вкус к завоеваниям и человеческие амбиции. Именно тогда они привлекли в свои ряды специалиста по компьютерам Вильгельма Джейтера, который появлялся в Сети под псевдонимом Барбаросса. Теперь Барбаросса должен был обеспечить техническую сторону переворота.

Так началось время титанов, в течение которого горстка фанатично настроенных людей захватила власть над погруженным в спячку населением. Это была настоящая работа — управлять делами целой империи. На стадии планирования Джулиана Пархи часто спорила с неуступчивым когитором Экло, их советником. Консультируясь по разным вопросам со старым когитором, одним из самых духовных умов, занятых разработкой эзотерических учений, она осознала возможность самостоятельной жизни отделенного от тела мозга. Причем не для интроспекции, а для активных действий. Поняла, что тираны-кимеки смогут превзойти обычных людей, так как получат возможность в зависимости от конкретной задачи менять свои механические несущие тела. В виде тиранов-кимеков титаны смогут править империей в течение тысячелетий.

Вероятно, это достаточный срок для наведения порядка во Вселенной.

Агамемнон сразу согласился с концепцией Юноны, хотя и испытывал первобытный страх перед хирургическим вмешательством. Они с Юноной отчетливо понимали, что так как хрупкие человеческие тела будут помехой титанам во время их рискованных экспедиций, то им всем придется претерпеть такое превращение.

Для того чтобы продемонстрировать верность своей возлюбленной, Агамемнон первым согласился пройти хирургическую трансформацию в кимека. Они с Юноной провели последнюю жаркую ночь любви. Обнаженные, они все время ненасытно касались друг друга, стараясь впитать в свою память все оттенки чувств и ощущений, которые испытывали во время любви, чтобы сохранить их на грядущие тысячелетия. Откинув со лба черные, как вороново крыло, волосы, Юнона запечатлела на лице Агамемнона прощальный поцелуй и проводила его в операционную. Там его уже ждали компьютеризированная медицинская аппаратура, роботы-хирурги и дюжина систем жизнеобеспечения.

За операцией наблюдал когитор Экло, который помогал роботу, выполнявшему операцию, и давал ему важные и ценные советы. Юнона влажными от слез глазами наблюдала за процессом преображения своего возлюбленного. Агамемнон опасался, что, увидев операцию, Юнона придет в ужас и откажется от своего плана. Но когда его мозг оказался плавающим в электропроводящей жидкости, когда были активированы проводящие импульсы стержни и Агамемнон обрел способность «видеть», он, сквозь многочисленные волоконные сенсоры, рассмотрел, с каким восхищением смотрит на него Юнона, внимательно изучая емкость с его головным мозгом.

Вот она дотронулась кончиками пальцев до прозрачной емкости. Агамемнон все видел, фокусируя и подправляя новые системы связи с внешним миром, захваченный своей новой способностью видеть любой предмет сразу с многих точек.

Спустя неделю, когда Агамемнон уже освоился со своим новым телом и научился им управлять, он не смог отказать себе в удовольствии, в свою очередь, понаблюдать, как робот-хирург, распилив черепную коробку Юноны, извлек оттуда ее талантливый мозг, навеки отбросив хрупкое и нежное женское тело Джулианы Пархи...

 

Прошли столетия, но даже лишенные своих биологических тел, он и Юнона часто встречались на хромированных подставках, соединенные между собой чувствительными рецепторами и передающими импульсы электродами.

Агамемнон очень хорошо знал, какие части головного мозга Юноны надо раздражать, чтобы активировать центры удовольствия, и как долго следует поддерживать поток импульсов. Она отвечала ему тем же, пробуждая в нем физические воспоминания о том наслаждении, какое он испытывал от близости с ней, когда был еще обычным человеком, а потом усиливая эти ощущения до высот полного блаженства. Он ответил ей несколькими разрядами, от которых ее мозг начал пульсировать в экстазе. Весь этот процесс внимательно наблюдало всевидящее око Омниуса, уподобившегося страдающему вуайеризмом маньяку. Даже в такие моменты Агамемнон и Юнона не могли остаться наедине.

Она еще дважды довела его до наивысшего наслаждения. Он хотел, чтобы она остановилась и дала ему отдохнуть, но, с другой стороны, он так желал ее, что стремился к продолжению этого удовольствия. Агамемнон в такт импульсам Юноны испустил вибрирующий звук через динамик, присоединенный к емкости мозга возлюбленной. Этот звук вошел в резонанс с собственными вибрациями мозга женщины, и их чувства слились в музыке обоюдного оргазма. Мысли заволокла пелена ни с чем не сравнимого восторга.

Но гнев не оставил Агамемнона даже сейчас, в момент наивысшего наслаждения. Хотя Омниус разрешал ему и Юноне испытывать такой экстаз в любое время, когда им этого хотелось, Агамемнон получил бы куда большее удовольствие, если бы не было этого постоянного давления со стороны проклятых мыслящих машин.

 

 

***