Эволюционная необходимость эмоций.

Психически отражается сигнальное значение объективных воздействий, самих по себе биологически индифферентных.

Если необходимость «сигнального» распознания предметов в вещно оформленной среде обусловила возникновение в эволюции способности ощущения, то необходимость учета при действии с предметом тех условий, в которых он находится, образного психического отражения.

В вещно-оформленной среде жизнь сталкивается с условиями, в которых достижение предмета потребности стереотипным ответом, вызываемым раздражителем, становится невозможным и в которых организму необходимо обладать способностью построения действия на основе целого комплекса раздражителей, т.е. способностью к координации и сочетанию ряда единичных процессов чувствительности в целенаправленный поведенческий акт.

Строение процессов раздражимости: стимул – реакция. То же строение унаследовали и элементарные процессы чувствительности: отличаются они лишь тем, что вызывающие их стимулы имеют сигнальное значение.

Наблюдатели свидетельствуют, что большинство стимулов вызывают реакцию не сами по себе, а лишь в таких случаях, когда в поле, контролируемом одним из анализаторов животного, появляется раздражитель, имеющий «биологический смысл» (Леонтьев)

Главное заключается не в том, что содержание активности живого существа определяется особенностями отражаемой ситуации и как бы навязывается ими; при построении поведенческого акта учитываются не только объективные свойства раздражителей –их сигнальное значение, длительность или интенсивность. Главное – именно в способности животного выбирать среди воспринимаемых им стимулов те, которые необходимы для действия. Только при постановке данного вопроса мы сталкиваемся с необходимостью возникновения в эволюции субъективного психического переживания.

Отражать психически ситуацию – значит получать информацию о возможных в ней действиях.

Основы научного понимания способности образа открывать субъекту поле потенциальных действий были заложены И.М. Сеченовым, всякая деятельность живого существа имеет строение рефлекса. Психологический «элемент», когда он в рефлексе присутствует, занимает в нем место «среднего звена», причем часто в таких случаях рефлекс имеет задержанный, или угнетенный конец, т.е. внешне не проявляется.

Работами П.Я. Гальперина было показано, что источники ориентировочных процессов – во внешней, практической деятельности. Лишь после того, как определенная цепь ориентиров, выделенная на основе проб и ошибок, или заданная экспериментатором, многократно приводит к цели, лишь после этого та или подобная ей система ориентиров выделяется при появлении цели в образе автоматически, обозначая путь или способ ее достижения. Ориентировочная деятельность, таким образом, является опытом, продукт которого свертывается и откладывается в образ в виде навыков, формул поведения, ориентировочных схем.

Цель –один из многочисленных элементов среды, действующих, как и прочие, на анализаторы, вызывающий в образе. Объективные свойства вещи, отражаемые субъектом в виде возможных на ее необходимость организму.

Функция обозначения в образе целей и побуждений к ним субъекта выполняется именно эмоциональными переживаниями. Эмоция – особенное переживание субъектом отдельных элементов образа, придающее им целевую характеристику и побуждающее субъекта к решению на уровне образа задачи о способе их достижения, а в конечном счете – к целенаправленной внешней деятельности. Образ среды становится неотъемлемым компонентом происходящих в нем ориентировочных процессов. Образ без эмоции – беспристрастный созерцатель, с одинаковой готовностью подсказывающий субъекту, как можно двигаться направо, налево, прямо, делать множество различных действий. Эмоция нарушает равнозначность ориентиров перед субъектом, некоторые из них приобретают смысл.

Эмоции и смысл.

Функцию целепобуждения, в осуществлении которой имеется эволюционная необходимость, могут выполнять также и смысловые психические явления (Леонтьев). Данное обстоятельство ставит задачу сопоставления понятий «эмоции» и «смысла».

Согласно Леонтьеву, объективные воздействия приобретают биологический смысл в силу своего устойчивого отношения к удовлетворению одной из биологических потребностей живого существа. Таким образом, биологический смысл некоторого воздействия определяется его сигнальным значением, однако – это следует подчеркнуть особо – объективным, не тем, которым он выступает в отношении другого объективного свойства, а тем, который раскрывает отношение этого воздействия к субъективному образованию – к потребностям субъекта.

«Необходимо отмечать, - пишет Леонтьев, - что смысловые связи, возникающие в деятельности животных, представляют собой условные связи, имеющие особый и, можно даже сказать, чрезвычайный характер. Они резко отличаются от тех условных связей, которые образуют механизм самого поведения, т.е. связей, с помощью которых осуществляется».

«Два рода сигнальных связей, которым соответствуют два рода субъективных психических образований, различаются, прежде всего, своей специфической обусловленностью. Познавательные психические образования, отражающие объективные свойства вещей, происходят из деятельности субъекта и порождаются ею согласно положению, утверждающему, «что на первоначальных этапах своего развития деятельность необходимо имеет форму внешних процессов и что, соответственно, психологический образ является продуктом этих процессов, практически связывающих субъекта с предметной действительностью» (Леонтьев).

Второе отличие заключается в том, что смысловые образования, хотя они также возникают в результате деятельности, однако, ею самой по себе не порождаются и не представляют того продукта, который фиксирует ее предметное содержание. Смысл образует не предметная деятельность, а некоторый субъективный эффект, ею обусловленный.

Безусловный биологический смысл лежит в основе условных образований, которые сигнализируют о возможности, безусловно, смыслогенного воздействия. Деятельность отвечает за содержание новых смыслообразований, тогда как само их образование зависит от нее лишь постольку, поскольку в потоке раздражений, неизбежно ею порождаемом, время от времени встречаются и непосредственно смыслогенные.

Именно смысловые психические переживания, открывающие субъекта жизненную значимость предметов и воздействий, обозначают в образе цели и побуждают субъекта к их достижению на основе открываемых образом возможностей действия, именно они выполняют ту функцию целепобуждения, о необходимости которой шла речь в предыдущей части работы.

Ориентировочные процессы как бы распространяют ведущее, исходное смысловое отношение – стремление к цели – на потенциальные действия, лежащие в основе психологического отражения, которых такое «осложнение страстным элементом» превращает из обычного психического рефлекса «с задержанным концом» в его противоположность – в «рефлекс с усиленным концом», т.е. проводит их в готовность внешнемоторного проявления. Желание является психическим переживанием такой готовности, возникающим, как указывает Сеченов, «каждый раз, когда страстный рефлекс остается без конца, без удовлетворения».

Именно эмоциональные переживания являются теми конкретными психическими образованиями, которые открывают живому существу биологический смысл отражаемого объективного содержания и побуждают его к соответствующей деятельности. Иначе говоря, эмоциональные переживания представляют собой конкретно – субъективную форму существования биологического смысла.

Эмоции представляют собой одну из форм существования также и личностного смысла. Помимо данной формы существования личностный смысл, представляющий собой одну из «единиц» сознания, т.е. в системе «единиц» сознания объективно – познавательной природы.

Вербализованный смысл богаче, содержательнее непосредственного. В вербализованной форме смысл получает некоторое причинное объяснения.

Смысл объективных явлений и действий человека определяется их отношением к предметам потребностей, или мотивам личности.

Итак, вербализация смысла представляет собой развитие непосредственного смысла, а системе сознания. Непосредственный смысл является необходимым компонентом всякого психологического смыслового образования, как вербализованного, так и не вербалхзованного, составляя его «базисную» часть.

Классификационное деление смысловых образований сознания человека проходит не между эмоционально непосредственным и вербализованным личностным смыслом, а между вербализованным эмоционально непосредственным смыслом и таким же смыслом, однако, не вербализованным.

Смысл объективных явлений зависит от того, в каком отношении эти явления находятся к системе мотивов личности и способствуют их достижению. «Конкретно – психологически такой сознательный смысл создает окружающим в голове человека объективным отношением того, что побуждает его действовать, к тому, на что его действие направлено как на свой непосредственный результат. Другими словами, сознательный смысл выражает отношение мотива к цели» (Леонтьев). Отражение «своего» и «чужого» мотивов отличаются именно тем, что первый из них имеет для человека непосредственный смысл, второй же – не имеет.

1. Личностный смысл – это «единица» сознания, презентирующая в нем именно субъекта, поэтому в положении о том, что эта субъективная «единица» определяется отражением объективных отношений, можно усмотреть некоторую независимость.

2. Объективные отношения, отражаемые в образе, служат лишь основой, схемой для распространения смысла от предметов потребностей на окружающие их обстоятельства. Смыслообразует не некоторое объективное отношение и не мотив как объективное, а смысл мотива, как бы переливающийся по объективным связям ко всему, что имеет к мотиву отношение.

Биологический смысл открывается человеку не иначе, как через эмоции. При сравнении понятий «смысла» и «эмоции» первое обнаруживает более «объяснительный» характер, тогда как последнее – более «описательный».

Смыслом – «значением для субъекта» – необходимо обладают также и мотивы личности.