Часть 4. В поисках парадигмы. 2 страница

Часть 5. Жить по уму.

По разумным причинам ничего не делается. Закон О'Брайена. Старая, старая проблема - все вместе согласны, что жизнь устроенанеправильно, и даже могут согласиться с предлагаемыми улучшениями - нокаждый в отдельности поступает так, как ему выгодно, как ему хочется, исуммарный эффект такого поведения порой приводит к гибели и государство, инарод. Много в земле лежит людей, которые могли бы рассказать нам об ошибкахпрежних времен, но их не расспросить. Все мы надеемся, что все само собойобразуется, но бывают и фатальные просчеты огромных обществ, для которых уженичто никогда не образуется. Можно ли объяснить каждому, в чем именно кроется угроза? Ведь этаопасность (мировой рынок) многие годы представляется, напротив, величайшимблагодеянием. Можно ли убедить и переубедить? Конечно, вероятность успеха вэтом деле невелика. Тем не менее не аморально ли, зная об опасности, непредупреждать тех, кто может услышать? Именно попытка России выйти на мировые рынки товаров, капиталов ирабочей силы разорила нашу страну в 90-х годах XX века, а социализм, рынокили капитализм тут совсем ни при чем, эти альтернативы - наше внутреннеедело. Ни при чем оказались и православное (или исламское, или атеистическое)самосознание, и "загадочная душа", славянская или азиатская, и "тлетворноевлияние Запада". Все и проще и сложнее, и чья-то злая воля не то чтобы нипри чем, но она не смогла бы сделать того, что случилось. Мы могли бы начать жить по уму, если хорошо представим себе, кто мы,где мы живем, что у нас есть, а главное, чего мы хотим, и если мы будемдействовать на основании этих наших знаний. Пока, если послушать самых разных ныне действующих политиков, то тольколенивый из них не говорит что-то вроде: "реформы не ради реформ, а радиблага человека". Но среди целей обязательно числится "достижениеконкурентоспособности на внутреннем и внешнем рынках". Все линииполитического спектра - от Кириенко до Кондратенко - в один голосскандируют: "кон-ку-рен-то-спо-собность! ". А что это значит? Это значит,что ими предполагается выход отдельных предприятий на мировой рынок, потомучто внутри страны достичь конкурентоспособности проще простого. Закрыл рынок- и все дела. На самом деле хочется вывозить! Причем вывозить капитал (здесь,конечно, я не имею в виду Кондратенко). Чтобы надежно спрятать листокдерева, лучше это делать в лесу. Чтобы замаскировать вывоз капитала, нужновсем-всем конкурировать на мировом рынке! То, что наши предприятия принынешнем уровне цен на энергоносители неконкурентоспособны, уже многиепоняли. С этой целью предлагается даже снизить цены на энергоносители.Ученые в учебниках для элиты рекомендуют еще и ограничивать уровеньзарплаты. Политики перед выборами не решаются говорить этого вслух, но имеютв виду именно это. А все зачем? Для конкурентоспособности. В переводе нарусский язык это означает вот что: "чтобы олигархи продолжали спокойноэкспортировать, надо усилить эксплуатацию рабочего и крестьянина". Вот какой"заботе о благе человека" учат "нашу элиту". Весь вопрос, о благе какогочеловека такая забота. Но все это пустое. Конкурентоспособность недостижима в условияхоткрытости. Если кто-то считает, что он уже ухватил фортуну за хвост, то онзаблуждается. У наших нынешних богачей впереди тупик. С начала реформ предпринимается попытка поделить единый хозяйственныйсубъект (заведомо неконкурентоспособный) на много мелких. Считается, точнее,объявляется, что каждое предприятие в отдельности будет более эффективно, нооткуда это следует? Конечно, при дележе того производственного организма,которым была экономика СССР, некоторым самым ушлым удалось выделить себекусочек таким образом, чтобы взять эффективную часть, а неэффективныезатраты остались у смежников. Например, приватизировать рентабельноепредприятие, а инфраструктуру вокруг него (жилье, службу быта, транспорт)оставить муниципалитету. Но все это ненадолго. И все предложения о регулировании экономики с помощью валютного курсаничего не дадут. Любой субъект экономики, стремящийся к прибыли и имеющийкапитал, будет стремиться использовать его наиболее прибыльным образом,иначе он разорится. Где капитал (производственный) выгоднее применить? Заграницей. Низкий курс доллара - будут скупать и вывозить доллары, высокий -будут скупать и вывозить ликвидные ценности, главным образом сырье. Будетдешевый бензин - будут вывозить бензин, пока его цена не сравняется смировой - доллар за литр. Ведь уровень издержек в нашей стране, на нашей территории - выше, какего ни измеряй - хоть в долларах, хоть в ракушках каури, хоть в мешках риса.Если будут принудительно удерживать на низком уровне цены - то же самое,будут вывозить сырье. И как только наша страна включается в свободноеперемещение товаров и капиталов все, аллес капут. Тупик. В обществе, соглашаясь с "реформами", исходили из неверной предпосылки- что неэффективность нашей экономики происходит из-за плохого управления.Конечно, это тоже фактор, с которым надо бороться, но к неэффективностииз-за большого расхода энергоресурсов и длинного транспортного плеча он неимеет отношения, это совершенно независимая задача. Кстати, болееэффективного управления в результате реформ тоже не достигли, сами реформы -это очень хороший пример очень плохого управления, если уж на то пошло. Ноэто уже другая история. Никто из требующих от нашей экономики конкурентоспособности не говорит- а что будет, если достигнуть этой цели не удастся? Все, в общем, понимают,что, прыгнув из люка самолета, надо иметь исправный парашют. Но вот чтобудет, если парашют не раскроется? И можно ли прыгать, если уверенности впарашюте нет? Боюсь, в благодушии нашего общества сказалось отсутствиечувства опасности, отмершего за последние десятилетия спокойной жизни. Аведь были люди, которые предупреждали - Юрий Бондарев, например. Егоосмеивали, и, боюсь, не от глупости только. Уже тогда эта самоубийственнаяхрабрость нашего народа кому-то сулила выгоду, и для "наркоза" нашегообщества не жалели средств. Если мы окажемся неконкурентоспособны на внешнем рынке, то мы всеголишь не сможем ничего продавать. Если же будем неконкурентоспособны и навнутреннем - то, на первом этапе, умрет внутреннее производство, а затемисчезнет и платежеспособный спрос - ведь здесь живут не марсиане, иисточником средств к жизни для наших людей служит только работа напроизводстве. Кто ничего не производит - тот ничего и не потребляет, это нетолько лозунг коммунистов, это для нас - непреложная истина, мы в массесвоей не банкиры и не капиталисты. Экспорт по Матроскину. Кот Матроскин Э. Успенского - величайший экономист всех времен инародов! Даже половина его знаменитой фразы - это квинтэссенция разумнойвнешнеторговой политики. Итак, вот оно, это изречение кота Матроскина: "Чтобы купить что-либо нужное, надо продать что-то ненужное..." Конгениально! Итак, задача упрощается. Мы вспомнили, что внешняяторговля - это дорога с двусторонним движением. Мы покупаем (это импорт) ипродаем (это экспорт). Причем, прежде чем перечислять, что хочется нам, надо сначалавспомнить, что можем предложить мы. У нас любят говорить, что мынеограниченный рынок сбыта. Извините, не надо путать свой аппетит со своейплатежеспособностью. Никого не интересует, сколько мы хотели бы или могли быпотребить - и так ясно, что много. Вопрос в том, сколько мы можем оплатить.Классики марксизма (или их переводчики на русский) оказали всем нам медвежьюуслугу, внедрив в массовое сознание термин "рынки сбыта". До сих порподсознательно многие считают, что частные предприниматели только тем иозабочены, как бы побольше произвести и сбыть с рук всем желающим (то естьнам), чтобы удовлетворить их все возрастающие потребности. Как кочегары,забрасывающие лопатами уголь в топку. Вовсе не так. Частные предприниматели контролируют рынки сбыта, потомучто на них получается прибыль. Если частные предприниматели могут вложитьсвои капиталы в какое-то дело без производства и сбыта товаров, ноприбыльное, они это делают, не думая. Товары производят и продают (а не"сбывают"), только когда без этого не получишь прибыли. Это мы ходим нарынок, чтобы нам сбыли товар - продавцы ходят туда за зарплатой, а иххозяева - за прибылью. Как говорил, наверно, Конфуций: "И страж у ворот не свободен отжеланий, но его желания можно не принимать во внимание". Даже если он этогоне говорил - ограничим (пока) наши желания и посмотрим, что можем предложитьмы. Итак, первая группа: наши товары и услуги, экзотические дляиностранцев. Много ли у нас этого добра? Уральские самоцветы - не уникум всовременном мире, как некоторые ошибочно думают, и малахитовые шкатулкирежет сейчас не Данила-мастер, а черный, как сапог, умелец из африканскойглубинки. Заирский малахит гораздо лучше остатков уральского, да наш, увы,уже и порядком поистрачен. Не слишком дорогой, но интересный камень родонит,который был на колоннах исторической станции метро "Маяковская", в начале90-х ободрали вандалы при участии какой-то сволочи из администрацииметрополитена. И что вы думаете? Сейчас его заменяют похожим, но вовсе нетаким мрамором. Нет родонита, кончился он в стране! Янтарь еще есть вКалининградской области, но он есть и в Германии, и в Прибалтике. То есть наш список экзотических товаров не очень велик, и он примерносоответствует экспортным возможностям России 17-го века, а кое в чем исильно сократился. Нет у нас сейчас речного жемчуга, маловато кречетов ичерных соболей. А если товар не экзотичен, то нам приходится при егоэкспорте конкурировать. Внутри страны мы можем избежать конкуренции просто -пошлинами, тарифами, другими способами. А вне - если мы пытаемся продать то,что кроме нас продают и другие - можем только конкурировать, то естьпредлагать свою продукцию того же качества по той же цене, сокращаяиздержки. У нас есть туристические возможности. Хотят молодые японцы (и, наверно,японские разведчики) участвовать в ралли по таежным дорогам Дальнего Востока- почему не торговать этими путевками? Но даже англичане, например,предпочитают больше принимать туристов, чем ездить сами. Во всех развитыхстранах введен такой порядок: турфирма имеет право отправить своегогражданина за рубеж, только если обеспечила приезд иностранца. Поэтому потуризму мы сколько получим, столько и потратим. Да и мода на Россию прошла,и вернется не скоро. Ни гор у нас, ни парковых лесов - болота, да осины, даелки. В Шотландии можно токующего глухаря сфотографировать с десяти метров(есть такой вид туризма), на Аляске - как медведь лососей из водопада ловит.А у нас? У нас богатая история, но маловато памятников, слишком часто пылалинаши деревянные города (если кто не знает, то в пределах Садового кольцаМосква до сих пор наполовину деревянная). Судя по московскому метро,иностранных туристов сейчас здорово поубавилось. Помню, еще до Олимпиады по"Комсомольской-кольцевой" всегда одновременно гуляло по две-три группыамериканских сушеных старушек, щелкая фотокамерами мозаики на потолке, асейчас это редкость. Хотя, конечно, кое-что в России есть. Одна панорама ледохода на нашихреках - настолько сильная эмоция, что многие не пожалели бы денег, чтобы наэто посмотреть, жаль, что наши турфирмы до этого еще не додумались. Но это все по государственным масштабам мелочи. Многое у наснедоиспользуется, но все это в пределах сотен миллионов долларов. Аэкспортируем мы ныне на 50 млрд. долл. На самом же деле только то, что не понадобится ни нам, ни нашим детям ивнукам, или хотя бы то, что в обозримом будущем будет для них доступно,можно рассматривать в качестве экспортного товара. "Купил - нашел, продал - потерял". Ведь что такое что-то "продать"? Этозначит - отдать чужому дяде или свои ресурсы, или свой труд. А зачем нам этонужно? Только если рассчитываешь получить взамен что-то такое, что тебенужно больше, чем отдаваемое. Так давайте и посмотрим, ориентируясь на сложившуюся структуруэкспорта, сколько можно продавать, отняв от нынешнего экспорта то, чтонельзя продавать ни в коем случае. Вернусь к данным об основных товарах нашего экспорта за 1994 год (взятоиз ежегодника Госкомстата за 1995 год). Всего мы продали тогда на 50 млрд.долларов, примерно таков наш экспорт и в другие годы, в том числе и сейчас.Повторюсь: конечно, приводимые цифры условны - у нас еще значительныйэкспорт в страны СНГ - до четверти от нижеприводимого, и за достоверностьданных из таблицы тоже никто не поручится, так как велика доля контрабанды идекларируемые цены часто занижены экспортерами. Таблица 4 ЭКСПОРТНЫЕ ТОВАРЫ, ДАЮЩИЕ СВЫШЕ 500 МЛН. ДОЛЛ. ЕЖЕГОДНО

ЭКСПОРТНЫЙ ТОВАР	СТОИМОСТЬ, млн. долларов США
Сырая нефть
Нефтепродукты
Природный газ
Уголь
Черные металлы, ферросплавы, прокат, полуфабрикаты
Полуфабрикаты из железа и стали
Прокат
Медь
Никель
Алюминий
Машины, транспортное оборудование
Легковые автомобили
Продукты неорганической химии
Аммиак
Органические химические соединения(метанол и т. д.)
Удобрения минеральные
Круглый лес
Пиломатериалы
Целлюлозно-бумажные материалы
Рыба и дары моря

Эта таблица достаточно показательна для периода 90-х годов. Кнастоящему времени структура экспорта примерно та же, только легковых машинпоменьше. Есть еще экспорт оружия, но он сильно колеблется по годам - впределах 2-7 млрд. долл. Перед тем, как решить, что мы можем продавать, проще сказать, что мы нипри каких обстоятельствах не можем экспортировать. Попробуем оценить, что мыне можем, при разумной политике, вывозить, и выбросим эти виды экспортныхтоваров из списка. Посмотрим, что же останется "в сухом остатке". Энергоресурсы. Основа нашего экспорта - энергоресурсы: нефть, нефтепродукты, газ. Впоследние годы мы продаем их примерно на двадцать-тридцать млрд. долларов вгод - от половины до трети экспорта. Мы - самая холодная страна мира. Для одинакового с другими странамиуровня комфорта нашим согражданам приходится расходовать в 4-8 раз большеэнергии, чем в других странах. Потребность в энергоресурсах - у нас самаябольшая. Поэтому экспорт невозобновляемых энергоресурсов (электричество, нефть,газ, уран) должен у нас расцениваться не просто как государственноепреступление. Государство - это еще не все. Это преступление перед еще нерожденными поколениями нашего народа! По опасности оно сравнимо с геноцидом,и в чем-то даже страшнее. В нашем уголовном законодательстве должно бытьпредусмотрено наказание за такие преступления. Слова "геноцид" и "экология"слишком затерты неточным употреблением, но исчерпание энергоносителей нанашей территории приведет именно к экологической катастрофе - не только кгибели нынешнего населения и его потомков, но и к невозможности проживанияздесь любого народа, уже не только русских и татар. Даже если на территорииВосточной Европы когда-нибудь будут жить другие этнические группы, тепло исвет им будут нужны. Конечно, быт у них может быть иной, в конце концов,можно жить и в чуме - но и в чуме лучше иметь телевизор. Мы что - собираемсясуществовать как народ всего сто лет? А почему хотя бы не тысячу? Очевидно,нельзя ожидать, что за сто ближайших лет "ученые что-нибудь придумают". Ведьи Ясин - "ученый", а что он может придумать, представляете? Наши современные сырьевые ресурсы недолговечны, и они невозобновляемы.Мы могли бы экспортировать энергию возобновляемых источников - гидро- иветростанций, если бы ее нам хватало. Увы, это лишь 17% от потребляемой,остальное мы дожигаем газом и нефтью, не думая о последствиях. Пусть даже у нас запасы газа - одни из самых больших в мире, как уИрана. Пусть так, хотя это не очевидно, и хорошо бы в этом удостовериться.Учтите еще то заявление Вяхирева от 18 июня 1999 года! И ведь и потреблениеу нас самое большое! Побольше, чем у иранцев, им ведь отопление почти ненужно. Сокрытие официальных статистических данных сейчас уже не удивляет. Носитуация тяжела: после 90-го года (добыча нефти - 512 млн. тонн) шлопостоянное падение, в 98-м году добыто около 280 млн. тонн. Дальше криваяпадения может загнуться еще круче - месторождения и трубопроводы массововыходят из строя. На Самотлоре уже эксплуатируются скважины, дающие толькопять процентов нефти, остальное - вода. Ежегодный экспорт нефти от нас -около 130 млн. тонн. Недалек день, когда графики уровня добычи и вывозапересекутся - до него не более 5 лет. Чем тогда будут отапливаться сибирскиегорода? Нет, совершенно очевидно, что ископаемые источники энергии должныиспользоваться только нами. Мир от этого не перевернется, а нефть пустьэмиры Кувейта продают, у них и так жарко. Принятие "Закона об энергии" -насущная необходимость, и рано или поздно для его принятия сложатсянеобходимые условия, но лишь бы не слишком поздно. Иначе экспортэнергоносителей прекратится естественным образом - некому будет добывать. "Закон об энергии", или, возможно, соответствующая статья конституциидолжны говорить, что нельзя вывозить те энергоресурсы, запасы которых у насменьше, чем на тысячу лет. А других у нас и нет! Даже запасы торфа вМосковской области в период интенсивной их разработки оценивались в 15 лет.Может быть, у нас большие запасы угля, хотя и это не очевидно. Нопредположим, что экспорт угля можно оставить. Все равно, таким образом, изнынешнего объема экспорта следует исключить 20 млрд. долларов - 40%. Но этого мало - для обхода этого принципа - принципа экономииэнергоносителей - можно найти массу кривых дорожек, если экспортом будутзаниматься частные лица или бесконтрольные чиновники. Если нельзя вывозитьнефть - будут пытаться вывозить продукты ее переработки. Очень многие вещисодержат энергию нефти и газа, в виде тепловой энергии, хотя мы об этом незадумываемся. Почему пирамиды и крепостные стены Вавилона были построены из сырцовогокирпича и лишь облицованы обожженным? Ведь сырцовый менее прочен. Тут ненеосмотрительность. Для обжига нужно горючее, и проблемы у вавилонян былиименно с этим - Междуречье страна безлесная, а на верблюжьем помете кирпичейдля пирамиды не наготовишь. То есть обожженный кирпич - это тоже продукт,полученный путем затраты большого количества тепловой энергии. Цемент икирпич нельзя производить без большого расхода тепла, печи для обжигацемента и кирпича очень прожорливы. В последнее время появляются новые,прогрессивные строительные материалы - газосиликат, пенобетон - ихпроизводство, пожалуй, еще больше нуждается в топливе. Практически всестроительство у нас базируется на энергоресурсах. Можем ли мы себе позволить экспортировать что-либо подобное? Значит, надо учитывать долю энергии в стоимости произведеннойпродукции, и те виды, которые состоят из энергии, продавать нельзя. Их ненадо и производить в излишнем количестве, надо поберечь энергоресурсы. Ведь электроэнергия у нас стоит в 5-10 раз меньше, чем за границей. Нопроизводится она из тех же нефтепродуктов, что и во всем мире. Откуда жеэлектростанции берут деньги для закупки мазута и газа? Ответ один - дотациягосударства, в той или иной форме, за счет всей экономики. Как учитывать долю энергоресурсов в каком-то продукте? Есть одинпростой способ. Не надо устанавливать государственную дотацию на энергию вформе снижения цены - все должно стоить столько, сколько оно стоит. Если быу нас в стране алюминий стоил столько, сколько стоит его производствореально, с учетом реальной стоимости электроэнергии, никому не пришло бы вголову им торговать. Ну не может быть реально выгодной нынешняя схема, когдабокситы везут в Россию для переработки в алюминий из Африки. Она выгоднапока только потому, что государство, за счет всей экономики, дотируетпроизводство электричества. Когда же электроэнергия будет стоить столько, сколько она действительностоит, операции по варке алюминия для всего мира не будут выгодными. Иалюминий будем варить только для себя. Вопрос об отмене дотаций на топливо - один из ключевых в правильнойполитике. Конечно, в этом случае надо четко представлять себе, что нашитовары, если учитывать затраченные при их производстве энергоресурсы помировым ценам, будут неконкурентоспособны на мировом рынке. Естественно, вэтом случае нельзя допускать конкуренцию с аналогичной иностраннойпродукцией на рынке и внутри страны. Леса растут всегда, то есть это вроде бы возобновляемый источник сырьяи тепла. Правда, неизвестно, вырастут ли на месте срубленных аналогичные покачеству, или их качество ухудшается. Но если топить жилища всей страныдровами, то надо иметь в виду, что на зиму крестьянскому двору нужно хотя бы20 кубов дров. У нас в СССР ежегодный прирост древесины был 4 куба начеловека в год ("Лесная энциклопедия", М., "Советская энциклопедия", 1985) -как раз дрова на семью из пяти человек. Но ведь нужна и деловая древесина!И, главное, почти весь прирост древесины - в Сибири! Далековато дрова-товозить. И население сейчас не то, что в "дровяные" времена, а побольше. Так что нормальный народ может продавать за границу природный газтолько под общим наркозом. На чем потом шти-то варить? Конечно, пока наш народ не может остановить гонку "элиты" за роскошью.Она хочет торговать достоянием нации, но остановить надо. Сейчас это дажелегче сделать, чем в брежневские времена - тогда энергоносителями торговаловроде бы общенародное государство (как против него выступишь?), а сейчасненавидимые всеми олигархи. Надо лишь, отобрав кормушку у олигархов, нескатиться в хрущевскую расточительность, а перейти к разумной политике. То же касается и экспорта товаров, производимых на базеэнергоносителей. Мы не можем себе позволить производить для других "твердоеэлектричество" - алюминий, электросталь, аммиак и некоторые другие металлы ипродукты органического синтеза. Только в одном случае мы могли бы ихэкспортировать - если их стоимость будет компенсирована аналогичнымколичеством энергоносителей. Но кто, а главное, зачем стал бы это делать? Остальной экспорт. Теперь проанализируем остальные крупные составляющие экспорта. Цветныеметаллы - на самом деле разные по редкости элементы, например, меди в земнойкоре мало, алюминия много. В одном случае мы продаем редкий элемент, которыймы ничем не можем заменить, в другом случае - продаем не сам металл, азатраты по его извлечению. Что касается относительно редких металлов, то каковы у нас вообще ихзапасы? Каюсь, мне не удалось сделать подборку по разведанным запасам болееподробную, чем та, что приведена ранее - по месторождениям, запасам не вгодах, а тоннах, уровням добычи и т. д. Эти данные не то секретны, не топросто не печатаются. Но, по многим косвенным данным, они невелики. Многиерудники, по разрозненным сообщениям прессы, близки к окончанию работы из-заисчерпания запасов. Вообще впереди у нас плохие перспективы - базовымрайоном добычи цветных металлов была Средняя Азия, поэтому мы можемрассчитывать в будущем лишь на незначительную часть прежнего богатства СССР.Уверен, что если бы у нас честно печатались таблицы с данными о разведанныхзапасах, с квалифицированным комментарием - на сколько лет их хватит -многие задумались бы. А не печатают их не только из-за разгильдяйства, и тем более не из-засекретности. Секретность в этом деле и не соблюдается. Очень многиеместорождения предлагались иностранцам для совместной разработки, при этом,естественно, давалась и информация о запасах. Более того, во многих случаяхиностранцы сами проводили геологоразведку - их право, это же у них денегпросят. Потом, как правило, сделка все равно не совершалась. Так что скорее население страны держится в неведении, просто чтобы неволновалось. Реально современное индустриальное общество столкнется черезнесколько десятков лет с дефицитом многих видов необходимого и незаменимогоминерального сырья. Необходимого уже не для экспорта, а для собственныхнужд. Когда мы исчерпаем свою медь, каким образом мы будем ее покупать? Чембудем платить замбийцам и чилийцам? Клюквой? Американская, с плантаций,урожайнее и дешевле. Нефтью? А нефть кончится еще раньше меди! Есть также в структуре нашего экспорта продукты, исходное сырье длякоторых вовсе не редкое. Об алюминии я уже упоминал: это распространеннейшийна Земле элемент, но иначе как с помощью больших затрат электричествапроизводить его нельзя. Экспортируем мы и другие металлы - магний, титан - производство которыхтакже чрезвычайно энергоемкое. Присмотримся и к экспорту черных металлов:часть из них - это особо качественная электросталь и ферросплавы - то есть,по технологии, те же цветные металлы, в том смысле, что при их производстверасходуется уйма электроэнергии. А продукция органического синтеза? А производство аммиака? Ведь чтотакое аммиак? Один атом азота и три атома водорода. Где на Земле нет азота?Он на 80% составляет атмосферу. Где на Земле нет водорода? Он получается изводы. Так почему именно из России вывозится почти на 4 млрд. доллароваммиака? Может быть, в других странах проблемы с воздухом? С водой? Ответ один: все это вывоз энергоресурсов. Как могло случиться, чтожители самой холодной страны мира вывозят и свое тепло, и тепло своих внуковв субтропики? Просто загадка. Отчасти это объясняется незнанием, тщательнокультивируемым теми, кто экспортирует, отчасти вообще нежеланием оставлятьна Земле потомство, которому подвержена значительная часть нашего общества. Можем ли мы себе позволить снабжать своим алюминием, то есть своейэнергией, весь мир? Ответ очевиден. Может быть, можно экспортировать излишкиэнергии сибирских гидроэлектростанций в виде продукции близлежащихалюминиевых заводов, но только после точного расчета. Да и вся черная металлургия требует затрат топлива, в том числе идефицитного. Кстати, а как у нас с коксом? Много ли у нас коксующихся углей?Я уже упоминал, что крупнейший производитель меди - Норильск - сидит наединственном газовом месторождении, которое ограничено по запасам. А безтоплива тамошний завод не сможет извлечь металл из руды, да и жизньперсонала там, за Полярным кругом, несколько осложнится. Сибирский Полярныйкруг - это не норвежский Полярный круг, разница зимой достигает 40 градусовне в нашу пользу. Тянуть туда газопровод из Южной Сибири? Нет, конечно, торговать цветными металлами мы не можем, и сталью тоже сразбором. Таким образом, из экспортных возможностей можно смело исключить цветныеметаллы - это около 5 млрд. долл., или еще 10%. Также можно исключить ипродукцию органического синтеза, и часть продукции черной металлургии, этоеще около 15%. Что же получается? 65% нашего экспорта - то, что мы не должны вывозитьиз страны ни при каких обстоятельствах! А наш экспорт в случае проведенияразумной экспортной политики будет в пределах 15 млрд. долл. Это, кстати,значит, что с долгами мы расквитаемся в лучшем случае через два десятка лет,и то, если ничего не будем импортировать. Напомню, на весну 1999 года у насбыло минимум около 140 млрд. долл. долга. После нашей оценки получается, что экспортировать мы можем лес илесоматериалы, рыбу и рыбопродукты, машины и оборудование, меха и лосиныешкуры. Увы, как на грех, к настоящему времени производство бумаги у насскуплено иностранцами, рыболовный флот приватизирован, лес вырублен, а лосейперебили голодные браконьеры. А кстати, почему при переходе к "мировому рынку" из экспорта исчезлипродукты высоких технологий - машины и оборудование? Оказывается, в условияхконкуренции с остальным миром - это неизбежно. "Высокие технологии" на нашейтерритории более уязвимы, чем простейшие производства. Передел. Есть в металлургии такое понятие: "передел". Можно сказать, что эточто-то вроде технологической операции. Так, первый передел - получениечугуна из руды, второй - выплавка стали из чугуна, третий - обработка стали:прокатка, прессование, ковка, штамповка. Бывает и четвертый - волочение,нанесение защитных покрытий, производство метизов и некоторых готовыхизделий. Если распространить это понятие "передела" дальше чернойметаллургии, то изготовление деталей машин - это пятый передел, сборка -шестой, может быть еще и какая-то окончательная обработка готового изделия.Кстати, мы не учитываем в качестве передела добычу руды или иного сырья -"для чистоты эксперимента" надо бы назвать эту стадию технологическогопроцесса "нулевым переделом". Таким образом, на пути от исходного,первобытного сырья к готовому изделию лежит несколько этапов обработки, ихколичество зависит от сложности изделия. Крышка канализационного люкаполучается после одного передела исходного сырья, автомобиль - послешести-семи-восьми (точное число для деталей разное, например, лобовое стеклополучается в результате пяти переделов, а остальные - после четырех). Чемтакое расширенное понятие передела отличается от классического понятиятехнологической операции? Тем, что при производстве какого-то устройстватехнологические операции насчитываются сотнями и тысячами, но если мыпроследим судьбу каждой конкретной детали, то окажется, что ее касаютсятолько шесть-семь. Я условно считаю за "передел", например, всюмеханообработку заготовки, превращающую ее в деталь. Переделы происходят наразных производствах, и могут быть даже разнесены географически. Ранее мы уже выяснили, что любая технологическая операция в нашейстране обходится дороже, чем в остальном мире. Насколько? От точного знаниятого, насколько та или иная работа обходится в нашей стране дороже, чем востальном мире, зависит правильный выбор российской технической политики.Вообще говоря, именно этим и должны заниматься в основном российскиеэкономисты. Пока такие исследования не очень распространены и, если ипроводились, их результаты не слишком известны. Итак, мы знаем, что каждая стадия технологического процесса (каждыйпередел) обходятся нам дороже на несколько десятков процентов, чем в среднемв мире. Но это превышение накапливается по стадиям технологического процесса- а их в среднем 5-6. Продукция одного передела является исходным сырьем дляследующего. Вспомним приведенную ранее таблицу из книги В. Андрианова,показывающую, что производство продукции ценой в 100 долл. стоит намиздержек на 253 долл. Даже, из-за ее важности, воспроизведем еще раз: Таблица 3 ЗАТРАТЫ НА ВЫПУСК ПРОДУКЦИИ СТОИМОСТЬЮ 100 ДОЛЛ. (1995 г.) (в долларах США, рассчитано по паритетам покупательной способностивалют)

Страна	Все издержки	Топливо, электроэнергия	Сырье, полуфабрикаты	Зарплата	Амортизация
Россия	253,0	25,0	127,5	93,0	7,5
Великобритания	121,5	6,0	65,0	45,0	5,5
Италия	111,5	5,5	54,0	46,0	6,0
Германия	110,5	7,0	59,5	39,0	5,0
Франция	109,0	6,0	56,5	41,0	5,5
США	93,0	8,5	56,5	24,0	4,0
Япония	89,5	5,5	51,0	29,0	4,0

Как накапливается отставание наших "высоких технологий" от зарубежных?Предположим даже, что мы не так уж сильно отстаем от других стран, что нашепроизводство более энергоемко по сравнению со средним всего в 3 раза, поамортизации в 2 раза, по зарплате (напомню, это не только то, что "на руки",это стоимость обеспечения жизни рабочего вообще) в 1 раз, хотя реально этоне так. Примем также, что мы начинаем производство, работая с сырьем(рудой), которое стоит одинаково для всех. Среднемировые пропорции затрат натехнологический процесс по этим статьям примем (довольно условно) 1: 5: 3:1, но в нашей стране будет, соответственно с "налогом на климат", 3: 5: 3:2. Итак, эта "средняя" страна потратит за один передел 10 долл. натопливо, 50 на сырье, 30 на зарплату, 10 на амортизацию - итого 100 долл. Мыпотратим соответственно 30, 50, 30 и 20 - итого на 130 долл. К следующему этапу мы будем иметь результат передела, который послужитполуфабрикатом для следующей стадии, уже в 1,3 раза более дорогой, чем унаших конкурентов. Новый передел: конкурент опять тратит 10, 50, 30 и 10. А мы тратим уже30, 65 (а не 50, как на первом этапе), 30 и 20 - итого 145. Продукт уже в1,45 раза дороже, чем у конкурента. Третий передел: конкурент тратит 10, 50, 30, 10. Мы - 30, 72, 5, 30 и20 - итого в 1,53 раза больше, чем конкурент. На следующем этапе сырье (полуфабрикат) для нового передела будетстоить нам уже 76 долл. по сравнению с 50 у конкурента. А ведь начинали-то ссырья одинаковой цены! При этом мы условились, что производственные ресурсырасходуются на разных стадиях в одинаковых пропорциях. Но обычно напоследних этапах доля стоимости сырья растет. В этом случае издержки в нашейстране на более поздних этапах будут еще сильней расти. То есть относительная затратность каждого продукта по сравнению смировым зависит от количества переделов - чем больше переделов прошелпродукт, тем выше его себестоимость (или затраты на него) по сравнению стаким же продуктом, произведенным в других промышленных регионах мира. Аведь мы не учли, что сырье на самом деле обходится нам дороже, как нефть,например - напомню, что ее себестоимость у нас по сравнению с кувейтскойвыше в 3-4 раза! Так что же получается - чем сложнее продукт, тем труднее емуконкурировать на мировом рынке? Именно так. Если сырье в России обходится дороже на десятки процентов,то готовые изделия уже на сотни, и, продавая их по мировым ценам, российскийпроизводитель, чтобы быть конкурентоспособным, отнимает у себя. Раньше этобыло в неявной форме, потому что внутри страны цены устанавливалисьпроизвольно, без учета реальных издержек, а сейчас, с частичным входом вмеждународный рынок, многое проявилось. Почему и цемент наши заводы не могутпродавать по мировой цене даже внутри страны - она меньше, чем их издержкина производство. Раньше мы тоже разоряли себя, хотя и неявно. Что может отнять у себя производитель, чтобы снизить отпускную цену? Завсе покупное (сырье, энергия) надо платить, хочешь, не хочешь. Экономитьприходится на зарплате (не платить ее) и, самое неприятное, на амортизации.То есть приходится не восстанавливать основной капитал, расходуемый впроцессе производства! Вот именно поэтому и складывается, вообще говоря, та самая сырьеваяориентация российского экспорта, которую ставят в вину Брежневу или Ельцину,в зависимости от политических пристрастий обвинителя. Но суть дела проще -если уж мы приняли решение: "Вывозить!", то сама жизнь быстро объясняетэкспортерам, что вывозить лучше сырье, а не готовую продукцию. Меньшепотери! Так и было во все времена, во все века. Об этой ориентации говорится и в первой главе "Евгения Онегина" -помните, за что поставлялись в Россию предметы роскоши: "...за лес исало...". Не зря эту книгу называют "энциклопедией русской жизни", это нелесть Пушкину. Пушкин в лицейские годы был дружен с семьей Н. М. Карамзина,можно сказать, не выходил из его дома, и, очевидно, многое впитал. АКарамзин был не только историк, но и блестящий экономист, гораздо лучшепонимавший суть дела, чем нынешние публицисты. Так что в вину руководителям того или иного времени можно поставитьлишь идею широкой внешней торговли, но структура ее во многом складываетсяуже по экономическим законам, естественным путем. "Свободная" внешняяторговля автоматически и очень быстро ведет к деиндустриализации страны, нои "социалистическая" не способствует развитию собственныхвысокотехнологичных производств. Кстати, из той же главы "Онегина" виден глубокий аморализм внешнейторговли того времени. Пушкин не подчеркивает его, не "обличает", простопоказывает. Умный не скажет, дурак не додумается. Подумайте на досуге, кто ив нашем обществе получает выгоды от внешней торговли, а кто обеспечивает еесуществование и несет, соответственно, тяготы. И справедливо ли это? Историяпоказывает, что несправедливое общественное устройство в нашей стране можетдолго существовать, но рушится потом с очень тяжелыми последствиями. Впервую очередь для виновников несправедливости. Приведу слова того жеКарамзина, хоть и не совсем на эту тему, но, по-моему, к месту: "...Но какойнарод в Европе может похвалиться лучшей участью? Который из них не был вузах несколько раз?.. И какой народ так славно разорвал свои цепи? Такславно отмстил врагам свирепым?". По-моему, надо быть очень храбрымчеловеком, чтобы сознательно делать своим врагом население Восточной Европы. Вернемся от "высоких материй" к "нашим баранам". Постойте, постойте,скажут мне. Что же получается? Что нам выгоднее, раз уж решили торговать,вывозить сырье, а не высокотехнологичную, наукоемкую продукцию? Ведь нам всепоследние десятилетия говорили о выгодности "глубокой переработки сырья"?Что лучше вывозить качественные доски, чем круглый лес? Да! По экономике производства - именно так. С точки зрения"эффективности" выгоднее продукцию, прошедшую меньшее количество переделов,менять в мировой экономике на высокопередельную, а не наоборот. Сколь бы нибыла совершенна технология изготовления продукции, если в мире еще кто-то еепроизводит, если технология известна еще кому-то, кроме нас - то при внешнейторговле такой продукцией мы несем потери, тем большие, чем глубже степеньпереработки исходного сырья. Вот так-то. Экспортируя автомашины, мы вместоприбыли на самом деле разоряемся, хотя автостроители и продавцы богатеют. Неожиданно? Но ошибки в рассуждениях нет - хотите, проверьте. Но при этом - пытаясь добиться "эффективности" и продавая сырье - мы неиспользуем ценнейший ресурс - рабочую силу. Наше население остается безработы! То есть надо уточнить: торговля высокопередельной продукцией не "менеевыгодна", а "более невыгодна". Вывоз сырья нам невыгоден тоже, если мы немонополисты или не договорились с другими производителями такого сырья. Далее я покажу, что вывоз сырья нам все-таки невыгоден, даже, можносказать, является медленным самоубийством. Мы можем вывозить только готовуюпродукцию. И, еще раз: нельзя продавать уникальные технологии - мы себе сразу всеконцы обрубаем. Эти технологии, примененные в другой стране, дадут болеедешевую продукцию, с которой мы будем тягаться, только неся тяжелые потери. И покупать технологии только с целью развивать экспортное производство- тоже смысла нет, по той же причине. Лишь для себя технологии приобретатьсмысл есть. Военное производство. Любой приказ, который может быть неправильно понят, будет понятнеправильно. Армейская аксиома. Обычно изложение моей концепции вызывает в собеседниках чувствовнутреннего протеста, и они начинают искать какие-то варианты преодолениянеконкурентоспособности нашей продукции на мировом рынке. Похоже, что такоеже чувство возникает и у многих людей, профессионально или любительскиследящих за ситуацией в экономике и стране. Ну должно же у нас быть что-то,благодаря чему мы можем все-таки вырваться вперед! И в прессе "патриотического" лагеря, и из уст некоторых "умеренных" и"просвещенных" реформаторов можно слышать разговоры о "наукоемких"технологиях, на основе которых мы могли бы выйти на уровень развитых странЗапада. Упоминается при этом и наша военная промышленность. Найдите и прочитайте книгу Максима Калашникова "Сломанный меч империи".Это поэма, ода советскому оружию, так о нашей военной технике никто ненаписал. По прочтении этой книги не остается никаких сомнений впревосходстве советской технической мысли над западной. Но! Все это оружие,и секретное, и известное, могло разнести в клочья военную машину Запада...но оно не обеспечит нам победы в экономическом соревновании. Торговля оружием - дело, конечно, выгодное, американцы с этого хорошиеденьги имеют. Оставим пока в стороне моральные и политические проблемы - дляобширного производства оружия необходимо, чтобы все страны мира постоянноготовились перервать глотки друг другу, а в этом благом деле бывают иперерывы лет по пятьдесят. Но дадут ли нам что-то высокие технологии нашей"оборонки"? С самого начала надо сказать, что в реальной жизни используются нетолько последние достижения науки и техники. Какая там нужнасупертехнология, чтобы штаны пошить? Ну не может же экономика состоятьтолько из производства луноходов. Да, есть страны, которые живут вроде бы только за счет уникальныхпроизводств, например, Швейцария. Но, боюсь, швейцарские часы, сыр иперочинные ножи дают на самом деле не так много прибыли, как швейцарскиебанки, а это совсем не промышленное производство. Если мы будем рассчитывать, что можем всех забить военным иконверсионным производством, то это - легкомыслие. Переучить конструктора танков на конструирование посудомоечных машиннепросто, и его продукция нескоро сможет конкурировать с машинами, которыеразрабатывают уже сорок лет. В любом деле есть технологические школы,традиции, у нас они есть в ракетостроении, в автомобилестроении онипослабее, а в производстве видеотехники почитай что вообще нет, хотя ибольше, чем в США - там и не пытались делать видеомагнитофоны, а мы делали.И предложить конверсионной технике сразу начать конкурировать на мировомрынке - ну, это зверство какое-то. Кроме того, очевидно, что в случае действительно уникальных технологиймы столкнемся не только с экономической конкуренцией. Скорее всего, как вслучае с предложениями наших ракет-носителей для коммерческих запусков, намне позволят этого сделать. Не разрешат продавать ракетные двигатели Индии,реакторы Ирану, да мало ли что. А теперь по сути вопроса - действительно ли наши танки и автоматыдешевы. В нашей стране любое производство в любой сфере не свободно от высокогоуровня издержек. Любой образец военной техники разрабатывается и собираетсяточно так же, как любое изделие гражданского назначения. Точно так же каждаявоенная гайка, шайба, деталь обойдется у нас дороже в производстве, чем влюбой стране мира, из-за высокой энергоемкости производства. Танк или пушка- везде танк и пушка, и по конструкции они аналогичны. Да, на Западе моглисебе позволить "вылизывать" военную технику (говорят, английские танкивремен войны имели шлифованную снаружи броню, а изнутри они были обшитыпробкой), а по-моему, это как раз свидетельство отсутствия технологическойшколы. Но у них есть своеобразная фора - они военную технику делают вомногом на продажу, и покупатель это оплачивает. И разработка новой техники - тоже своего рода технологический процесс,включающий и подготовку студентов к разработке военной техники, и работумногих тысяч людей в конструкторских бюро, лабораториях, опытныхпроизводствах. Вот когда у нас начали готовить прорыв в космос, то, начинаяс 1946 года, в наших вузах целевым назначением готовили сотни инженеровименно для этой отрасли. А дешевы ли в производстве наши инженеры? Считается, что в США дорого и качественно готовят специалистов. Да,дорого, год обучения в Гарварде - 250 тыс. долл. Но специалистов ли тамготовят? Посмотрите на списки разработчиков, которые приводятся в заставкахнекоторых программных продуктов - Windows, Photoshop. Среди фамилий -японские, корейские, индийские, даже русские и украинские. Ежегодно СШАимпортируют десятки тысяч готовых врачей и инженеров из Европы и "третьегомира" - оказывается, там вполне нормальный уровень подготовки. А развеамериканская молодежь - все сплошь такие дебилы, что из них нельзя готовитьврачей? Просто давняя болячка Америки, обострившаяся в последние годы - тамнет нормальной системы высшего образования. Там хорошо готовят менеджеров,юристов и психоаналитиков, но только из богатых семейств. Там дипломГарварда - свидетельство принадлежности к высшему классу, а не признаквысокой квалификации. Поэтому подготовка десяти российских инженеров, конечно, дешевлеобучения одного американца в Гарварде, но инженер из вуза азиатскойанглоязычной страны вряд ли дороже нашего. А что касается собственно процесса проектирования, то каждаятехнологическая операция в нашей стране дороже, в том числе и прочерчиваниелинии на ватмане и сложение двух чисел на калькуляторе. Ведь это делается вотапливаемом помещении и т. д. См. выше. А если каждый винтик и каждая операция в среднем дороже, то как изделиев целом окажется дешевле? Это иллюзия, созданная у нас в 60-е - 70-е годы,когда у нас отрицалось само существование затрат на военные цели. На самомже деле разработка и освоение производством новой военной техники обходятсядля нас ничуть не дешевле, чем для любой страны мира. И при попыткеконверсии в конце 80-х годов это сразу проявилось: разработанная в"оборонке" "бытовуха" обошлась в такие деньги, что заводские экономистыглазам своим не поверили. Какой-нибудь чайник с вещевого рынка был дешевленашего "оборонного" в десятки раз! Выгодным военное производство, точнее, торговля военным снаряжениемможет быть только в одном случае - если мы продаем часть продукции, котораяв основном производится для своей армии, когда это подспорье, а несамостоятельное производство ради прибыли. Хороший пример еще с советскихвремен. У нас подтрунивали над пристрастием иностранцев к советскойэмалированной посуде, и действительно, их багаж в аэропорту, с привязаннымик чемоданам баками и кастрюлями, смотрелся забавно. Но на самом делепроизводство эмалированной посуды дорого и сложно, и возможно только внепосредственном соседстве с "оборонкой", точнее, тяжелой промышленностью.Ведь нужно производство металлического листа, мощные прессы и штампы,сварка, гальванические цеха, энергоемкие обжиговые печи. Только ради детскихгоршков такое производство развернуть просто невозможно. А у нас все этопродавалось за копейки, и ладно бы только нам - но и иностранцам! Вообще говоря, чем производство обширней, тем дешевле единицапродукции. До определенного момента в этом проявляется выигрыш из-заразделения процесса производства на отдельные операции, как об этом писалеще Маркс применительно к изготовлению булавок. В еще более массовомпроизводстве выигрыш идет из-за того, что для больших объемов можносоздавать новые технологии или переделывать известные - для малых объемовэто не имеет смысла, разработка новых технологий - штука дорогая. Роторныелинии по производству боеприпасов, вроде тех, что были придуманы академикомКошкиным, есть смысл разрабатывать, если патроны предполагается производитьне сотнями тысяч, а миллиардами. Кстати, в западных учебниках экономики обязательно приводится гипотеза,что при превышении объемами выпуска некоего порога стоимость единицыпродукции начинает возрастать (так называемый U-график). Дескать, не делайтетак, как в советские времена делалось! Но на практике эта гипотеза неоправдывается, и в наиболее серьезных книгах об этом говорится. Массовоепроизводство - всегда экономичнее мелкосерийного, и "Пепсико" и "Кока-кола"об этом хорошо знают. Что же получается, противоречие с принципом "невыгодности экспортасложной продукции"? Нет, противоречия нет. Там мы говорили о невыгодностиэкспорта продукции, технология которого в мире распространена. Но если мыбудем выпускать по уникальной - и чрезвычайно массовой - технологии, то вэтом случае, за счет отличий в технологии, такое производство может бытьболее выгодным. Массовый патрон нашего производства может оказаться выгоднеймелкосерийного, произведенного "у них". Но технология не должна быть простымобъединением под одной крышей тех же самых процессов и станков, а должнабыть принципиально иной - тогда выигрыш возможен. Если мы делаем танки или патроны для собственных нужд - а этоприходится делать не по экономическим причинам, а по другим - то частьювыпуска можем торговать. Но если мы попытаемся выходить на внешний рынок спродукцией, разработанной специально для мирового рынка, то в чем может бытьнаше преимущество? Временно, используя труд поколений конструкторов, на этомрынке можно продержаться, но развиваться на этом багаже нельзя. Нам придетсяорганизовывать производство только на базе выручки за проданное оружие, тоесть мы проиграем в конкуренции точно так же, как проиграем, производя напродажу стиральные машины или яблочное повидло. Почему МиГ-29 - хорошаямашина? Потому что на ее разработку с 70-х годов не жалели средств,делали-то для спасения своей жизни и жизни своих детей. А если быразрабатывали, надеясь на несколько миллиардов, которые через 10 лет получимот Бахрейна какого-нибудь, то не сделали бы ничего. С-300 пресловутыйиспытан аж в 1978 году - разве сейчас можно что-то подобное сделать,рассчитывая только на внешний рынок? Кто нам его закажет? Сама разработкаэтой системы была возможна при значительной концентрации средств и усилий. Сейчас торгуют тем оружием, что было создано в СССР, а не в России. Кстати, те же американцы будут конкурировать с нами, продавая обычнуюсерийную военную технику. Они-то отнюдь не разоружаются! То есть военная промышленность не существует и не может существоватьсама по себе, рядом с больной экономикой. Это ветка на дереве экономики, иее задача - не плоды приносить, а колючки, и поострее. И при засыханиикорней она высохнет тоже. Таким образом, производство рядовой, обычной военной техники будетнеконкурентоспособно по тем же причинам, которые делаютнеконкурентоспособной нашу промышленность вообще. Производство же уникальнойвоенной техники, за которую мы могли бы брать монопольную цену, окупающуюнаши издержки - невозможно по другой причине. Дело в том, что все большестран переходят на стандарты НАТО. Это касается не только братьев-славян(чехов и поляков), но и других стран всего мира. Причины этого прискорбногоявления известны. Этот дополнительный отрицательный фактор с лихвойперекрывает невыгодность работы военной промышленности только на внешнийрынок. Не будет страна-союзник Запада покупать русское оружие, даже не попричине врожденной пакостности. В одной армии, в одном военном блоке трудноиметь разные системы оружия, это касается и совместимости по боеприпасам, поисточникам питания, по радиочастотам, по топливам, по маслам и т. д. Поэтомунельзя рассчитывать, что системы наведения какая-то страна закупит в США, аштурмовики у нас. Вряд ли страна купит у нас партию армейских пушек, если вее флоте используются снаряды других калибров. Когда-то мы делали оружие, к которому подходили натовские боеприпасы.Из 82-мм миномета можно стрелять американскими 81-мм минами и т.д. Сейчасситуация изменилась. Что делать нам? Перейти на натовские боеприпасы?Разворачивать "экспортное" военное производство? Реальным стандартом русского происхождения в мире остается, пожалуй,только патрон 7,62х39, от которого мы сами в 70-е годы в связи с избыткомума отказались. Но ведь под этот патрон может делать оружие не только Тула -на мировом рынке есть автоматы и пулеметы Калашникова и китайские, ихорватские, и аргентинские, и из арсеналов бывшей ГДР... Чем они хуже? Есть системы оружия, которые можем пока продавать только мы. Но Западстал поумнее, или, точнее, остался достаточно умным. Он создал невыносимуюобстановку именно для потенциальных покупателей нашего оружия. Ирак, Ливияпокупали бы наше оружие и платили бы долги, но Запад крайне затруднил имдоступ к нефтедолларам политическими и военными методами. Сейчас ситуация дополнительно осложняется и государственной политикой,определяемой тем самым "золотым правилом". Военное производство Китаябазируется во многом на советских стандартах, с ним возможна и кооперация.Она и идет явочным порядком, но что это за кооперация? За несколько десятковтысяч долларов у наших НИИ и КБ, живущих "на вольном выпасе", покупаютсяразработки и образцы, а производство развертывается в Китае. С секретнойтехникой и того лучше - приобретается образец и копируется. У нас оченьхвастаются комплексом С-300, и, боюсь, зря. Образцы его есть уже и в США(через Белоруссию, еще до Лукашенко) и в Китае. Результат? Китай ужевыбросил на рынок свою версию С-300, несколько упрощенную. Вместо РЛС сфазированной решеткой там стоит простая, но наша ниша рынка вооружений резкосузилась. Уже и на американских фрегатах стоят РЛС советской разработки, ачто мы получили? Сейчас - несколько десятков тысяч долларов дляразработчиков и чиновников, а в перспективе - смерть тысяч наших моряков илетчиков в морских волнах. Раньше, производя уникальные системы оружия, мы по крайней мере ценумогли устанавливать сами. А сейчас и уникальным системами оружия советскойразработки приходится конкурировать. На рынке оружия есть Украина со своимитанками и БМП. Да даже когда на рынок независимо выходят два российскихзавода, этот рынок вместо монополистического становится конкурентным -невыгодным для обоих продавцов. Можно рассказывать долго, но итог один - мы не победим на мировомрынке, пока его прилавки контролируются другими. Это касается и оружейногоприлавка мирового рынка - как одного из самых богатых. Оружейное производство может служить неплохим подспорьем, если торгуетсамо государство, и если это государство - СССР, но как только на рыноквыходят наши предприятия по отдельности - то их технологического заделахватит лишь на несколько лет, и эти несколько лет почти кончились. Ну и в добой - даже коммерческие запуски спутников нам, по законамфизики, обходятся дороже, чем другим странам. Чем дальше старт от экватора,тем мощнее, а значит и дороже, должна быть ракета-носитель. Сделали наши иукраинские ракетчики уникальную штуку "Морской старт" на базе нефтянойплатформы. Но права на эту технологию - у американцев, у "Боинга". Ну, такуж вышло, никто не виноват. Вот поэтому оставьте все надежды. Мы не победим в конкуренции намировом рынке. Да, грустно, да, обидно, но это так. Воспринимайте это какданность. Почему невыгодно торговать сырьем. Горький опыт открытия мировому рынку вызвал в среде тех, кто способендумать, потребность осмыслить причины краха российской экономики. Процессутечки капиталов из нашей экономики не слишком заметен, и на эту главнуюсоставляющую кризиса внимания обращают как-то меньше. Те, кто вывозяткапитал, не заинтересованы в рекламе своих достижений, а те, кому дляпроизводства капитала не хватает, говорят об этом... но они деморализованытем, что их производство неэффективно, и все их попытки конкурировать даже впроизводстве простых и традиционных товаров терпят фиаско. Большинствореальных производителей не считают себя вправе требовать капиталовложений,зная, что в нынешних условиях они не дадут прибыли на вложенный капитал. Поэтому промышленники (неважно, директора это государственныхпредприятий или частники) пытаются сначала найти причины убыточностиэкономики, а потом уж претендовать на капиталовложения, чужие или свои. Многие из них подсознательно склонны винить себя (на природу грешить унас не принято), хотя многие уже подметили, что при расчете производственныхиздержек самой тяжелой гирей на весах служат затраты энергоносителей - еслибы не счета за отопление, говорят они, мы могли бы держать мировую цену. Но некоторые склонны обвинять... "засилье иностранных товаров".Дескать, именно оно приводит к разорению наших производителей. Но такиеобвинения не слишком разумны - иностранные товары и оказались-то у нас встране потому, что наши не могут составить им конкуренции. Еще раз напомню - увы, приходится - "конкурентоспособные" не значит"качественные". Это сейчас и дети знают! И зарубежные товары бываютневысокого качества, просто цена должна ему соответствовать, и товар будутбрать. Бывают разные по цене стиральные машины одной фирмы, у одних бакпластмассовый, у других - стальной, такие подороже. Берут и те и эти, укаждой свой покупатель. На мировом рынке, грубо говоря, можно дырявые носкипрямо с ног продать, надо только назначить правильную цену. Наша проблема лишь в том, что на товар одинакового с зарубежнымкачества мы больше тратим при производстве, чем иностранцы, и приходитсяпродавать в убыток. Производитель либо не может продать, если пытаетсяустановить цену, окупающую издержки, либо разоряется, если продает помировой цене. Отсюда и бартер пресловутый! Не может наш производитель продать за"живые" деньги свою продукцию, потому что он должен выручить больше, чемзатратил, а мировая цена - ниже. Вот он и меняется с другими такими же, башна баш. То, что называется бартером, на самом деле стихийно возникшаянеконвертируемая российская валюта, пока безналичная. Но наши промышленники и экономисты не решаются признать, что нельзяизбежать неизбежного, и как бы не знают о более высоком уровне издержек внашей стране. А если не использовать обычный экономический анализ"выгоды-издержки", то остается только подозревать нечестную игруиностранцев. Считается, что в мире существует предвзятое отношение к России,и что нас разоряют целенаправленно: "...Как только СССР стал проводить политику "включения в мировойрынок", ему немедленно опустили цены на все экспортные ресурсы: нефть, лес,руды, металлы и т. д. То есть начали обворовывать граждан СССР, их детей ибудущие поколения". (Ю. И. Myхин, "Кредит", газета "Дуэль" No 17, 1999 г.) Действительно, дела обстоят таким образом, что цены на сырье в мирепадают. Произошло ли это из-за того, что на рынок вышла Россия? Нет, и дотого мы экспортировали сырье в довольно значительных масштабах. ПростоРоссия более зависит от внешней торговли, чем зависел Советский Союз - унего и свое производство было, а нам это падение цен гораздо заметнее. Тутчувствуется давнее наше заблуждение - мы считаем, что мы очень значительнаявеличина в мире, и что ради нас приводятся в действие глобальные процессы.Это не так, наши огромные пространства, как и Антарктида, ни на кого непроизводят впечатления. В мире что-то значили не миллионы квадратныхкилометров тундры, а государственная мощь СССР, и с ее исчезновением мывыпали даже из первой десятки, и Франция и Англия более значимы, чем мы. Вовсех отношениях - и в науке, и в спорте, и в культуре особенно. И этокасается и сырья - с нашими жалкими 40 млрд. долларов сырьевого экспорта -мы никто. Поставляем мы нефть, не поставляем - никто в мировом масштабеэтого не заметит. Даже лес - в мире его много, а в Америке, Канаде, Европеуже давно действуют лесные фермы, где, как на конвейере, убирают насаждениянескольких американских видов сосны, которые быстро растут и дают отличнуюдревесину. И вообще сырьевыми регионами двадцать первого века стануттропические области Африки и Южной Америки. А вот целенаправленное давление на производителей сырья - имеет место,и не только Россия является мишенью. Падение цен на сырье - давний процесс.Добывать сырье умеют все лучше, расходуют все экономнее, а запасы даженевозобновляемых ресурсов еще далеко не исчерпаны. Казалось бы,месторождений становится все меньше, цены на сырье должны расти - ан нет, навсе виды сырья идет планомерное падение с 50-х годов. Только нефть росла до86-го года (в 5 раз с 50-х годов), правда, с учетом инфляции это не в пятьраз, а поменьше. Но в 86-м начался резкий спад, а сейчас он еще усилился. Все-таки, в данном случае, видимо, более правилен другой закон, а незакон спроса и предложения, как утверждают западные экономисты. Согласнозакону стоимости, открытому, по-моему, еще Марксом (так нас по крайней мереучили), в условиях конкуренции цена на товар стремится упасть до уровняиздержек на его производство. Вот она в мире и падает. Бывший владелец сырьяв результате получает не стоимость сырья, а только возмещение затрат надобычу плюс прожиточный минимум. Вы думаете, колумбийские старатели, добывающие лучшие в мире изумруды,богачи? Нет, нищие. Кстати, может быть, вы думаете, что мы - владельцы наших природныхбогатств? Нет. Даже если не принимать в расчет разнообразных...ских, то всеравно: владелец ресурсов тот, кто их потребляет. А это не мы! Немцы потребляют на душу населения 26 кг алюминия, а мы 10, и не немцыего производят. Фосфорных удобрений американцы расходуют 157 кг на душу, мы- 16. И эти данные относятся к тому периоду, когда у нас все работало. Воткто владелец ресурсов! Нас не только разоряют целенаправленно - так и само собой получается,как только мы вливаемся в "мировой рынок". Причем все мировые производителиот продажи распространенного сырья имеют хоть мизерную, но выгоду, а мыпродаем чаще в убыток - у нас и на добычу сырья затраты больше. Нашимлесорубам телогрейки нужны, а бразильским - нет и т. д. и т. п. Для высокотехнологичных товаров этот закон стоимости не успеваетподействовать - появляются все новые виды, и производитель такого товара,пользуясь монополией, держит высокую цену. Это хорошо видно по процессорамфирмы Интел - новые модели довольно дороги, пока конкуренты - АМД,"Сайрекс", некоторые другие - не выпускают аналог. После этого цена быстропадает до уровня себестоимости. То же касается и других высокотехнологичныхизделий. И на автомашины каждой конкретной модели цены после выхода в сериюснижаются, и порой довольно резко, но новые модели - новые цены. Автомобильнынешний - не тот, что был в 50-х годах! Такие производители, каксерфингисты, должны держаться на переднем фронте волны, и тогда они несутсявперед. А вот руда - и всегда была руда, ее потребительские свойства неменяются, и сейчас немыслима ситуация, как в войну, когда добыча какого-либостратегического сырья давала десятикратную прибыль. Тут надо быть шведами:чтобы все вокруг воевали, а мы бы только рудой торговали. Удержать цену существенно выше себестоимости могут только монополисты,и против сырьевого монополизма Запад борется всеми силами. Западные страныэффективно разрушают все союзы экспортеров сырья типа ОПЕК, не даваяпроизводителям удержать цены на высоком уровне. Но, кроме того, наша страна и не борется за цены, особенно сейчас.Нефть, например, экспортируют мелкие фирмы, нередко это просто бандитскиегруппы. Их задача - продать как можно больше и поскорее смыться, какая ужтут стратегия. То же - и в других областях. И самое грустное, что эта ублюдочная политика не нова. Мы и раньшемогли лучше влиять на мировую конъюнктуру, но... Например, многие виды сырьяпроизводили только мы и ЮАР, но по причинам "идеологического" свойствакакое-либо взаимодействие между нашими странами было невозможно. Как мнекажется, западный мир намеренно осложнял ситуацию в Южной Африке, поощряянаиболее непримиримые к "коммунистам" слои, делая тем самым в конечном итогедешевле сырье. На мой взгляд, тот странно высокий накал войны в Анголе, явнопревышавший геостратегическое значение этой страны, инспирировался Западомчерез свою агентуру и в ЮАР, и в СССР. Цель та же - чтобы алмазные ихромовые короли не договорились между собой о монопольно высокой цене. И опять-таки, если кто думает, что такая ориентация нашей внешнейторговли навязана нам западными теоретиками, то это от невежества.Практическими политиками - в какой-то степени да, но неэкономистами-теоретиками. В западных учебниках для туземцев особопредупреждают, что опасно базировать экономику на сырьевом экспорте, а темболее на монокультуре. В случае падения цен на этот вид сырья экономикатакой страны кончает крахом! В качестве примера в "Экономикс" С. Фишера приводится Гана,специализировавшаяся на какао. В 70-х годах мировая цена на какао иногда нис того ни с сего падала в три раза. Эффект для экономики Ганы был как визвестном театральном анекдоте про "гонца из Пизы". Сейчас можно уже приводить в учебниках в пример и Россию: наше "какао"- энергоносители. Дело старое, но в 70-х - 80-х годах данные о нашей внешней торговлебыли секретны, и неспроста. От кого секрет? От американцев? Так с ними иторговали. Просто кое-что делалось явно не в национальных интересах. Мыснабжали Америку титаном в виде титановой губки (то есть после самойэнергоемкой операции) в объемах, как раз достаточных для ее производствавоенной авиации. И это при том, что тогда действовали унизительныеограничения во внешней торговле, санкции против СССР, да и вообще -"холодная война". Нет бы сказать - ах, так? Летайте на фанерных. Но уж оченьхотелось долларов... а чтобы народ не беспокоить, все было секретно. Вобщем, не с Горбачева все началось, при нем фурункул просто прорвалсянаружу. Но это уже субъективный фактор, то есть неблагоприятное влияние на нашужизнь конкретных лиц, оказавшихся у власти. Если народ не может регулярноконтролировать и наказывать власть, если власть не будет ответственна переднародом - такая ситуация неизбежна. Автаркия. Государство - это самодовлеющее общение граждан, ни в каком другомобщении не нуждающихся и ни от кого другого не зависящих. Аристотель. То есть, видите, никакая внешняя торговля стране в целом ничего недает, даже если мы постараемся распределить вывоз по уму. За сырье платят -только за добычу, сложная техника нам слишком дорого обходится... Отпустивчас