4.В правую руку роженицы вкладывали кинжал.
5. Забивали козу и ее печенку выбрасывали наружу через дымоходное отверстие в потолке (kulek). Езиды верили, что тем самым они обманывают злых духов, которые схватив козью печенку, сразу же убегут прочь от роженицы, думая, что им попалась ее печень.
По представлениям езидов злой дух высокого роста с тонкой талией и маленькой головой, пальцы рук и ног длинные, а тело покрыто шерстью.
Езиды были уверены, что обителью нечистых сил и прочих злых духов являются ущелья, пустыни, камни, скалы, пропасти и темные углы, а добрые духи живут в лесах, садах и цветущих долинах.
Анимистические взгляды езидов привели их к той мысли, что духи водятся везде - в поле, ущельях, в горах или темных углах, что они могут проникнуть в человеческое тело через его живот и превратить его в жадное, ненасытное и бесовское существо. По их представлениям, поселившийся в животе ненасытного человека дух постоянно ест и пьет вместе с ним, отбирая у того часть еды, и именно по этой причине ненасытный человек всегда ест много. Об обжорах езиды говорят: "Глядя на него можно подумать, что вместе с ним едят и духи (Tu dibêjî cin pera duxun).
По поверьям езидов существуют также духи-обманщики, которые похищают детей. Заблудившегося ребенка называют ДЖИНАБЕРИ (похищенный духом). Но "похищенных" детей духи не губят, они несколько дней держат их у себя, играют с ними, танцуют, веселятся и в конце концов приводят их домой.
В свадебных обычаях езидов существуют обрядовые действия, которые, якобы, направлены против злых духов и их козней, способных сделать молодоженов несчастными, лишив их семейной жизни и радости. Эти обрядовые действия выражались в следующем: если вдруг жених в брачную ночь утрачивал мужскую силу, езиды говорили, что "его настиг удар злых духов" (cin lexistin), или "его повязали"(hatîye grêdan), и чтобы избавиться от злонамерений духов, в первую брачную ночь перед входом в хийат[102] (xîyet) ставили двух старух с железными предметами в руках. Они должны были находиться там до окончания брачного таинства.
С той же целью на руки молодой невестки надевали браслеты.
Бесплодие тоже езиды объясняли происками злых духов. Дабы не остаться бесплодной, курдянка вместе с молодым мужем на некоторое время переезжала к своим родителям. В случае бесплодности мужа он ради спасения себя от злых духов сносил свой дом и строил другой, но уже на другом месте.
По мнению езидов существует также жестокий злой дух Кабус, который в любое время как днем так и ночью мог душить людей. Похожий дух известен и в верованиях буланыхских армян.[103] Неподвижность человека езиды приписывают проделкам Кабуса, который, якобы, ночью приходит к человеку, садиться ему на грудь и начинает душить. Чтобы спастись от Кабуса надо было про себя произнести имя Малакетауса.
У езидов злым духом считается и СИБАТ (Sibet) - дух стужи и пурги (сибатом курды называют февраль месяц). По езидским поверьям, Сибат со своими детенышами в феврале месяце с яростью кружит над селениями, неся с собой стужу и вьюгу, а вместе с ними и болезни со смертью. Чтобы изгнать Сибата из своих селений, езиды обращались к Малакетаусу с просьбой: "О, Малакетаус, избавь и спаси меня от Сибата" (Ya Melekêtaûs tu min ji sibetê xilazke). Езиды утверждают, что с уходом Сибата стужа и пурга отступают, появляются признаки пробуждения природы и прихода весны, из-под снега выползают первые подснежники, радуя людей и животных.
Злыми духами езиды считают и дэвов, которые в верованиях других народов присутствуют в качестве демонов. У езидов они выглядят как неповоротливые и глупые великаны, обладающие могучей физической силой, благодаря чему они могут поднять огромные валуны и швырнуть их очень далеко. В народных сказаниях они изображены как монстры, истребляющие целое войско и все живое, под ногами которых дрожит земля. По представлениям езидов, дэвы очень хвастливы, и именно по этой причине они нередко попадаются на уловки и в конечном итоге погибают. Они тоже, как и другие духи, обитают в ущельях, пещерах, расщелинах скал и т.д. Езиды утверждают, что у коней дэвов огненные гривы и они за час могут преодолеть не одну тысячу верст.
В верованиях курдов-езидов мы сталкиваемся с разными дэвами. Есть и такие, которые несмотря на свой отрицательный образ в умах людей, иногда притворяются добродетельными и ангелоподобными существами, выискивают среди людей красивых девушек и похищают их, чтобы жениться на них. При этом дэвы выполняют все капризы девушек, дарят им красивые наряды, дорогие украшения, угощают разными яствами, одаривают разными другими благами. Езиды считают, что если дэвы могут жениться на женщинах появляясь в человеческом облике, следовательно молодые герои могут реально вступить с ними в схватку. Согласно сказкам, юноши проникали в логово дэвов, убивали их и освобождали своих девушек из неволи.
Согласно немецкой мифологии, эти дэвы походили также на разных животных, которые сражались с людьми и богами.[104]
Езиды считают, что если дэвы могут жениться на человеке, значит они обладают всеми человеческими качествами и в повседневной жизни совершают те же поступки, что и люди. Это ярко отражено в многожанровом курдском фольклоре.
Вся деятельность дэвов направлена на завладение миром, но если их умилостивить, то они добреют и могут стать человеку дастабраком (побратимом), оказывая ему всяческую помощь.
В курдской мифологии подобные дэвы отнесены к небесным силам и обожествлены.
По свидетельству В.Вундта, таким обожествленным дэвам поклонялись древние литовцы и латыши, которые для задабривания дэвов раз в год совершали обряд жертвоприношения.[105]
В верованиях езидов можно встретить и другие виды дэвов. имеющие удлиненные формы тела и тонкие спины, которых называют РАШЕ ШАВЕ (Чернота ночи). Эти дэвы из своих убежищ - скал, гор и пещер - выходят только ночью. Их тело черного цвета, и именно поэтому их называют Раше шаве. Ростом они так высоки, что увидеть их головы невозможно. Человек, встретившийся с Раше шаве непременно должен был поклониться ему до земли и попросить его не причинять ему вреда. Дэвы Раше шаве после долгих ночных скитаний сильно устают, забираются к себе в пещеру, сворачиваются в клубок и засыпают.
Наиболее злыми и жестокими духами считаются ЗБЕНИ, которые внешне похожи на древнегреческих циклопов. У них всего один глаз, который расположен чуть выше лба. По утверждениям шейхов и пиров[106], Збени созданы и призваны избивать и терзать всех тех, кто на этом свете проявил непокорность, непослушание и непочитание в своих отношениях со своими хозяевами, вождями племени, ага и беками (князьями) и духовенством. Если их разозлить, то они могут одним ударом лишить человека рассудка и превратить его в безумца. Предводители езидов и непосредственные защитники их интересов - представители духовенства,- поучали простой люд и проповедовали, что они по воле Малаке Тауса со смиреной покорностью обязаны исполнять все требования своих хозяев, иначе после смерти уже в загробной жизни их души будут обречены на вечные муки и побои со стороны Збени.
По представлениям езидов, душа иногда превращается в дух и наоборот. Они считают, что душа, покинув тело, может порвать с ним всякие отношения и превратиться в самостоятельное существо. Душа человека, покинувшая тело с помощью Азраила, может находиться везде, переселиться в тела животных, в растения, в жилище своих единокровных соплеменников, в леса, в стога сена, в воды рек и озер. Езиды думали, что души грешников, жадных, жестоких и богатых людей, живущих на этом свете в свое удовольствие за счет других, превращаются в пугающий людей дух, который появляется в облике зверя. Подобных видоизмененных духов называют ГОРНАПШИК[107].
По утверждениям верующих езидов горнапшики обычно появляются посреди дороги в облике черных лис и начинают пугать путников. Если же путник едет верхом на коне, то они запрыгивают коню на круп, обвиваются вокруг шеи всадника, начинают бить и целовать его, сбрасывают с седла, опять поднимают и усаживают в седло и так далее. Застигнутому врасплох человеку становится не по себе, он начинает паниковать и терять чувство реальности, но вместе с тем осознает, что стал жертвой горнапшика. А порой горнапшики появляются в виде призраков.
Житель с.Гялто Талинского района, ныне покойный Айби уверял, что если злой дух влюблялся в девушку, у которой был возлюбленный, то он из ревности и с целью завладения девушкой мог неожиданно ударить юношу и превратить его в ДЖЕНАКАТИ[108] (Cinaketî).
Езиды считают, что духи шныряют повсюду, что они летают в небе и невидимы, но их иногда могут видеть только дети и собаки. Злые духи могут вселиться в человеческое тело и стать причиной его болезни. У курдов-езидов ответа на вопрос о том, каким образом духи могут проникнуть в человеческое тело, если он еще жив и в нем еще теплится его душа, нет. По иx мнению душе жестокого человека, превратившегося в дух, ничем невозможно угодить, с ними можно бороться только с помощью добрых духов. Езиды твердо верят, что добрые духи всегда готовы помогать людям, избавлять их от бед и опасностей.
Такое представление о добрых духах ярко отражено в материалах курдской словесности, где добрые духи в отличие от злых выглядят победителями и поучают людей не совершать плохих поступков.
Герой сказки "Дерево" Mирмыx, отправляясь на поиски страны бессмертия и живой воды, встречается там с некими тремя сестрами-духами и становится им дастабраком (названным братом). Как-то сестры отправляются на прогулку и предупреждают дастабрака не взбираться на красное дерево, но Мирмых не послушался их, вскарабкался на дерево и получил травму.
Такие духи, которых езиды называют ГУРИ-ПЕРИ (horî-pêrî) порой становятся названными сёстрами (xûşktî dikin) героев. По словам езидов, все гури-пери относятся к женскому полу, они добры и всегда помогают людям. Большая их часть обитает в родниках, морях, лесах, горах, полях и пещерах, они днем и ночью кружат в семи слоях неба, танцуют и поют. В курдском фольклоре гури-пери выступают в человеческом облике, даже бывает так, что они выходят замуж за реального человека.
В отличии от морских злых духов, поднимающих шторм, гури-пери спасают потерпевших кораблекрушение мореплавателей. Они ведут ожесточенную борьбу с вызывающими шторм и бурю духами, чтобы уберечь корабли и людей от гибели.
Езиды утверждают, что гури-пери часто спасают людей и в зимний период во время пурги, выручая сбившихся с пути путников. Их они выводят на дорогу и сопровождают до самого дома. Лесные гури-пери обитают в дуплах и на ветвях деревьев, холод и ветер им нипочем. По всей вероятности, это явление связано с культом животворного дерева, о чем будет сказано ниже.
Гури-пери, в отличие от злых духов, которых трудно умилостивить, приносят людям счастье, радость и спокойствие, а также придают им силы жить и трудиться. Подобное содержание царит во многих курдских сказках.
Среди абсолютно всех езидов дух Фаллоса считается добрым, его называют МИЛИАКАТЕ КАНДЖ (Milyaketê qene)[109] Культ фаллоса очень древний, исходит из общих анимистических взглядов и касается сферы половых органов человека
Первобытные люди, не имея никаких представлений об анатомическом строении своего тела, тем не менее придавали мужским и женским половым органам священное значение. В этой связи в период беременности женщины и во время родов исполнялись различные магические действия и ритуалы. Еще до наступления беременности езиды приносили в жертву барана и взывали к Милиакате кандж подарить женщине ребенка.
Фаллос у многих народов мира считался оберегом от сглаза и происков злых духов.
Культ Фаллоса езиды не представляли себе без совершения магических действий, религиозных обрядов и жертвоприношений, так как считали, что от этого зависит деторождение.
Многие курдянки-езидки любили носить на груди фаллосоподобные украшения из позолоченного серебра, которые назывались БАЗБАНД. Похожие украшения курдские старухи носили до 30-х годов 19 века.
Культ Фаллоса соприкасается непосредственно с обрядом обрезания. При обрезании священнослужители обращались к Милиакате кандж со словами: "Милиакате кандж, одари плодовитостью" (Milyaketê qene, bereketê bide) или "Милиакате кандж, да прибавиться юноше сила"(Milyaketê qene, bira zêdebe qewata vî kurî)
Обряд жертвоприношения по случаю обрезания с целью умилостивить духов встречается также у аборигенов Кикуйю в Восточной Африке, которые, как и курды, обрезание делают мальчикам, достигшим 10-12 лет. Чтобы задобрить духов аборигены Кикуйю совершали два вида ритуала. Во-первых, они приносили в жертву козла, после чего каждый из готовящихся к обрезанию мальчиков получал из рук своих родителей по кусочку жертвенного мяса как залог придачи ему необходимой силы и надежды на обеспеченную жизнь. Во-вторых, они обращались с ритуальной молитвой к всемогущему духу, без помощи которого невозможно добиться успеха, славы, мужества и победы, и от которого зависело, будут ли они иметь детей, быков и овец. А кого же еще как не НГА[110] надо было просить об этом, являющегося источником всех благ и плодовитости!?
Существование культа добрых и злых духов являлось характерным признаком в верованиях народов Закавказья. В армянской мифологии добрыми духами считались АРАЛЕЗЫ[111], которые могли оживлять павших на полях сражения героев.
Культ подобных духов существовал и среди езидов, их они называли МИЛИАКАТЕ ПИФДЕКЕН (Milyaketê pifdikin)[112], которые в отличии от армянских аралезов не зализывали погибшим раны, а вдували в них воздух через рот.
Соответствующие мысли о существовании оживляющих людей духов встречаются в курдских сказках. Так, в курдской сказке "Басо" ее герой по имени Басо вступает в схватку с похитившими его возлюбленную дэвами. Убив двенадцать из них, он и сам погибает. Милиакате пифдекен внемлет мольбам его возлюбленной Бадил, дует Басо в рот и оживляет его. Образ похожих духов, которые оживляют людей, встречается и в грузинской мифологии.
Езиды, одержимые такими анимистическими взглядами, чтобы уберечься от козней злых духов прибегали к различным средствам: посещали святые места с молитвами на устах, по разным поводам обращались к святым оджахам, совершая там обряд жертвоприношения и иные ритуалы.
Одним из таких святых оджахов с названием "МАЛА ДЖИНТАЙАРА" /ДОМ ДЖИНТАЙАРА/ находится в деревне Большой Мирак Апаранского района.
В Мала джинтайара хранилась "волшебная розга" /Шива Кудрате/ (şiva qudratê), которой один их шейхов хлестал приведенного туда душевнобольного человека для изгнания беса из его тела и "излечения". В исполнении шейха этот так называемый ритуал выглядел следующим образом: Шейх беспрестанно хлестал розгой по оголенному туловищу больного, требуя от него назвать имя злого духа, который вселился в него, терзает и мучает его. Естественно больной никого назвать не мог за отсутствием такового. Избиение продолжалось до потери больным сознания. Одновременно, пока продолжался ритуал изгнания беса, во дворе резали жертвенного барана. По окончании этих действий шейх своей слюной протирал больному лоб, надевал на него одежду, наматывал клубочек из шерстяных ниток и привязывал к одежде больного. По нашему мнению, последнее магическое действие пересекается с культом тотемного животного - овцы, поскольку овцы и овечья шерсть и по сей день для езидов священны.
Кроме принесенного в жертву барана родные больного отдельно дарили оджаху Мала Джинтайара бычков и овец. Даже самый неимущий езид обязан был подарить этому оджаху своего последнего животного.
Шейх упомянутого оджаха, используя имя священного для езидов Джинтайара, получал в виде подношения целые стада овец.
Оджах Мала Джинтайара, родоначальником и главным лицом которого считался шейх Араб, являлся основным священным местом паломничества курдов-езидов Закавказья.
Согласно езидским поверьям, добрые духи могут появиться и в облике незнакомых гостей. Гость у езидов считается МЕВАНЕ ХОДЕ /божий посланник/. Чествование гостя и гостеприимство в жизни курдов-езидов и многих других народов одновременно отражали степень экономического положения конкретной семьи. Например, хозяйка знатного рода в знак проявления большого уважения к гостю готовила еду и питье для него отдельно. В появлении гостя езиды видели некую таинственную миссию, его принимали с уважением, как посланника бога. По представлениям езидов, гость присылается к ним богом с намерением проверить степень их благосостояния и гостеприимства.
Езиды утверждают, что и ангел смерти Азраил тоже иногда появляется в облике гостя, который потом ночью забирает душу больного и исчезает.
В курдском многожанровом фольклоре имеются соответствующие материалы, в которых показано, как остановившегося у езидов гостя потчуют разными яствами и напитками, допоздна ведут с ним задушевную беседу, а когда все ложатся спать, то гость внезапно бесследно исчезает.
В сказке "Ало" героем повествования является дух, который приходит в гости к одному из богачей по имени Бадире Амо. Этот богач владеет 3000 голов овец, однако никому из обратившихся к нему за помощью соплеменников он ничем не помогает. Малакетаусу его поведение не нравится, и он посылает к Бадиру в гости одного из духов в человеческом облике, чтобы тот испытал его.
Гость во время беседы спрашивает Бадира, помогает ли он чем-нибудь своим соплеменникам или нет, но в ответ слышит следующее:
-Нет, бог создал богатых богатыми, а бедных бедными. А если это так, то с какой стати богатые должны помогать бедным!?
Посреди ночи гость Бадира исчезает. Спустя три дня после этого начался падеж овец Бадира. И только тогда члены семьи Бадира догадались, что в гостях у них был дух.
Гостеприимство в суровых горных условиях имело огромное моральное и материальное значение для курдов. Посредством гостеприимства они оказывали друг другу моральную и материальную помощь, и без такового жителям отрезанных друг от друга горными труднодоступными местностями и большими расстояниями селений, было бы чрезвычайно трудно перемещаться из одного места в другое.
В жизни ненцев, проживающих в условиях холодной тундры, гостеприимство играло большую роль.
"Одним из пережитков равнодолевого распределения является широко распространенный среди всех народов обычай гостеприимства. Этот обычай представлял собой один из видов взаимопомощи у первобытных людей и определенного уравнивания их в деле обеспечения потребительскими предметами"[113].
5. Hebandina hêşinayê
Bal êzdîyan edetên mayîn jî hene, ku gorî wan li wê dinê emir berdewam e. Ew di wan edetan da jî xuya dibe, ku jina bî an jî jinên pismamên kesên mirî porê xwe jê dikirin û bi mêrê xwe an jî pismamê xwe ra çel dikirin. Hela di ser da jî wek nîşana aminayê û hizkirinê ser çevên xwe pencerû dikirin, li serê xwe dixistin, şîna giran dikirin.
Di bawermendîyên kurdên êzdî da hebandina hêşinayê (şînkayê) û heywanan cîkî berbiçev digire.
Di jîyana merivan ya aborî da xwesma dar xwedî kemaleke (rol) mezin bûne. Meriv ji daran fêkî û ardû (şewat) distînin, ji daran hacet, dezgeh, xanî, ziyaret, qesir û qonax, koçk û sera û tiştên din çê dikin. Ango, dar bona merivan mecala jîyanê bû û bêy wê jîyan nedihate texmînkirin.
Çend berên (ber ji qebîlan biçûktir in.- T.X.) kurdên êzdî bi navên hêşinayê û heywanan va hatine binavkirinê, wek Gabelekî, Mendikî, Pîvazî, Maravî an jî Baravî û yên din. Ev yek bal gelek miletên dinyayê heye. Di nav paşnavên rûsan da gelek navên wisa hene, wek Volkov, Solovyov, Orlov, Mêdvêdêv, Livov, Vasîlkov, Ryabînîn û yên din. Di nav ermenîyan da jî ev nav hene: Yêznak, Yêznîk, Inzak, Koryûn, Varaz, Aslan, Arsvîk, Şûşan, Saxîk, Rêhan, Vardîtêr, Manûşak û yên din.
Çend qebîlên hindên Amêrîkayê navên Gur, Hirç, Teyr, Karxezal, Qubeqaz û yên din li xwe dikirin[114].
Ji ber ku ji heywanan kar (menfeet) heye, merivan hinek ji wan heywanan jî hebandine.
Di nav hemû miletan da ji hêşinayê ji hemûyan pirtir dar hatine hebandin. Di nav kurdan da ji hemûyan bêtir dara bîyê hatîye hebandin. Kurdan ew hesab kirine wek sîmvola hebûnê, bereketê, ekindarîyê, xilazbûna ji nexweşîyan, qeda û belayan. Ruhê, ku bi fikira kurdan di darê da bi cîh bûye, jê ra digotin Melekşah.
Ruhekî ha di mîtologîya gurcan da heye û gurcên xevsûr jê ra Gêorgî dibêjin. Berî nanxwerinê xevsûr berê xwe didane wî ruhî û dibêjin: „Ser vê sifira nan, bi van kas û mûman bira Xwedê te di qada bilind da xweyke, ey Gêorgî, horîyê dara gûzê“[115].
A ji van nimûneyan xuya dibe, ku rola hêşinayê, ango gul û gîhan di jîyana merivayê da çiqasî mezin e.
Êzdî ser wê bawerîyê bûn, ku di wan dar û hêşinayan da ruhên qenc veşartîne, yên ku ruh û bîn didine dinya hêşinayê û terewilan, kontrolîyê li pêşketina wan dikin. Ew ruh bi destî wan daran ber didine merivan, daxazên wan pêk tînin, lema jî kurd ji wan daran ra dibêjin Dara mirazan.
Bal êzdîyan şayînetîyên bi daran va girêdayî hebûn, ku her sal di baharê da dihatine derbazkirinê. Kurdan di dema şayînetîyan da xwerin û heywanên ku ji bo qurbanê serjê kiribûn, hildidan û diçûne bal dara ku dihebandin, li wir qurban didan û gorî erf û edetan roja xwe derbaz dikirin. Ji van şayînetîyan ra digotin Bindarûk.
Yek ji wan daran li başûrê gundê Qaltaxçîyê da, li navçeya Spîtakê, komara Ermenîstanê, rex çîyê da ne. Ew çiya û dar li vir wek ziyaret têne hebandin. Kurdê ku diçû Bindarûkê, piştî ku qurban dida, paşê dua li darê dikir û digot: ”Melekşahê, tu bigihînî mirazê min”.
Keçên bengîbûyî berê xwe didane darê û jê rica dikirin:
”Darê, dara mirazan
Darê, dara nexweşan
Melekşahê bikir
Tu mirazê min bikî”.
Pişt ra ji kanîya ber darê av vedixwerin, hinek xwelî davîtine devê xwe û bona bigihîjine mirazê xwe, rica ji Melekşah dikirin. Wisa xuya ye, ku ev heytehol di dema berî dewrana me da jî hebûye, dema bi hebandina daran ra tevayî, hebandina avê û xwelîyê jî hebûye.
Ji berê berê da kurdan perçeyên qumaşan bi çiqilên darên ziyaretî va dikirin û bi fikira me ev edet jî cûrekî qurbandayînê bûye. Dema êzdî diçine Bindarûkê, ji kincên xwe perçeyek dibirin û bi çiqilên daran va dikin. Ev yek ji bo wê yekê dihate kirinê, ku dilê ruhên daran bikirin, xên ji ku dewar û teyrede wek qurban didan, kinc jî dîyarî Melekşah dikirin, bona ku jina zarokan nayne, zarok banîyana, merivê feqîr dewlemend bûya, merivê nexweş qenc bûya, kesên bengî bi mirazên xwe şa bûna û h.w.d.
Di nav gelê ermenîyan da jî ew fikira ku bi dara mirazan va girêdaye û wê bi berdayîna jinan va tê girêdanê, gelek belavbûyî bûye. Ew bi çend cûreyan va heta îro jî maye. Li gelek cîyan daristan, kanî, darên taybet hebûne, ku hatine hebandin. Xwesma darên mirazan yên dewatan eyan e, ku jê ra Dara zavê [116] dibêjin.
Êzdîyên navçeya Elegezê di dema dewatan da çiqilê darê bi fêkîyan va dixemilandin, dareke taybet dixistine navê. Dema bûka teze ji şêmîkê lingên xwe davîte malê, hevalên zavê ew dar ser serê bûk û zavê da dadiweşandin û digotin: ”Zava û bûk bira mîna vê darê bi ber bin”, mala zavê tijî zar bin”. Wek em dibînin, dara mirazan ku di şayînetîya dewatê da ser serê bûk û zavê da dadiweşînin, sîmvola berdayînê, bextewarîyê, şênayê û malavayîyê ye.
Hebandina dara mirazan bal kurdên Farizistanê jî hebûye. Ewana jî gelek perçeyên cilan bi darê va darda dikin, merivên dîndar ber wê darê çok vedidin û sond dixun, dua dikin bona mirazên wan bê sêrî[117].
Keç û xortên kurdan, herwiha kesên nûzewicî jî, dema diçûne Bindarûkê, bi xemxurî berbirî darên ziyaretî dibûn, ew av didan, tîmar dikirin, heta berên wê darê nedixwerin. Ev yek me tîne ser wê bawerîyê, ku di nav kurdan da jî ew dar wek tiberk hatîye hesibandin.
Hebandina daran di nav ermenîyan da jî bi fireyî belavbûyî ye, xwesma darên bi navên dodo û sos [118].
Êzdî piştî ku li Bindarûkê qurban didan û gorî erf û edetan heytehol dikirin, paşê govend digirtin, sitiranên derheqa Bindarûkê da digotin. Li jêr em çarxeteke ji wê kilamê tînin. Li wir jina ku zarokan nayne, hîvî ji Melekşahê darê dike, ku zarok jê ra bibin:
”Melekşah tu dizanî
Kunde didim ber te, tu dizanî
Ewledekî bide min, tu idzanî
Melekşah tu dizanî”.
Ev edetê ku boy xatirê ruhên daran qurbanan didin û heyteholan derbaz dikin, bal miletê Gallan jî heye[119].
Em vî edetî bal gelek miletên cihanê dibînin. Miletê Pişav, ku li Gurcistanê dijîn, şikênandina daran, xwesma li daristanan tiştekî guneh dihesibandin[120].
Êzdî ser wê bawerîyê bûn, ku Melekşah di koka darên mirazan da diman. Ji ber wê jî qedexe bû wan daran bibirin, çiqilên wan bişkênin, belgên wan daweşînin û berên wan bixun. Bi dilrehmî û dilovanî li wan daran dinihêrîn.
Dewrêşê mêrxasê hikyata kurdan ya ”Dewrêş” ditirse ji nav daristanê ra here, ji ber ku bi fikira wî ruhên ku di nav daran da dijîn, dikarin li wî xin.
Fikreke wa derheqa dara mirazan da bal ermenîyên Varandayê heye û li wir dara bi navê Têkêon tê hebandinê[121].
Bedirê mêrxasê hikyata ”Destegul” dixweze bi tîra xwe li wan kêvrûşkan xe, ku ranêzîkayî wê darê dikirin. Dar diinte û dest pê dike bi wî xortî ra dipeyîve.
Gorî êzdîyan, gava çiqilên wan daran dibirin, ew dengên taybetî derdixin, tu dibêjî qey bare-bar û ofe-ofa wan e û hemû ruhberên der û doran ew deng dibihên. Ew tê wê maneyê ku ew dar gazinê xwe dike.
