Предыдущие попытки решения

После чёткого определения проблемы и ознакомления с её историей, следует спросить о предыдущих попытках её решения (Уикленд и др.,1974). Проходил ли ранее пациент курс лечения? Каков был результат? Что он предпринимал, чтобы помочь самому себе? Люди, как правило, стараются самостоятельно решать свои проблемы. За помощью к специалисту они обращаются лишь тогда, когда их усилия ничем не заканчиваются. Ознакомившись с предыдущими действиями пациента, терапевт начнёт лучше понимать его позицию в отношении проблемы, а также узнает, какие шаги оказались неэффективными. На основе этой информации он формулирует новые решения, сводя к минимуму риск неуспеха.

Определение целей

Очередным шагом является определение целей лечения. Эти цели должны быть конкретными, поведенческими. Терапевт спрашивает у пациента, какого положения вещей он хотел бы добиться после лечения. Затрагивание этой темы может принести определённую выгоду. Во-первых, целью терапии является ликвидация поведения, определяемого пациентом как симптоматическое. Задавая вопрос о цели лечения, терапевт больше узнаёт о симптомах и о том, чего ожидает пациент после их ликвидации. Случается, что названная пациентом цель лечения не стыкуется с симптомами, на которые он так сильно жалуется. В таком случае, терапевт должен указать на существующие несоответствия и попытаться добраться до подлинных стремлений пациента.

Вацлавик и его коллеги (1974) заявляют, что установление целей делает возможными оценку прогресса терапии и определение момента её окончания. Кроме того, ответственность за выздоровление в этом случае ложится на пациента, а не терапевта. Терапевтический союз определяется как соотношение, в котором терапевт помогает пациенту достичь поставленных целей. Терапевт может посчитать, что предложения, выдвигаемые пациентом, слишком скромные, слишком смелые, или же они не связаны с проблемой. Его обязанность - помочь пациенту составить реалистический план. С самого начала терапии он может облегчить клиенту верификацию декларируемых целей, используя для этого отражение, обратную информацию и конфронтацию. Право окончательного решения принадлежит пациенту, но терапевт косвенно утверждает сообразность выбранных целей и решает, в состоянии ли он помочь пациенту реализовать их.

Уточнение стремлений помогает также определить продолжительность терапии. Более опытные терапевты могут с достаточно большой степенью точности сказать, сколько времени займёт решение данной проблемы. В этом случае они могут заключить с пациентом временный контракт. По двум причинам он оказывается полезнее открытого контракта. Во-первых, он вызывает у пациента ожидание изменения, которое должно произойти в определённое время. Во-вторых, уменьшается риск прерывания терапии, поскольку пациент видит пред собой реальную цель, надеется достичь её, работая над этим какое-то определённое время.

Трудности начинаются, когда пациент не хочет или не может определить свои цели. Существует несколько причин уклонения пациента от этой задачи. Одной из них является предыдущая терапия, в ходе которой специалист не ожидал реализации каких бы то ни было целей либо полагал, что они явятся естественным результатом процесса лечения. К сожалению, многие терапевты, принадлежащие гуманистической ориентации, беспрекословно принимают заявление пациентов о том, что желаемой целью терапии для них является «развитие». Однако невозможно непосредственно увидеть достижение таких абстрактных понятий, как «развитие», «счастье» или «лучшее понимание самого себя». Пациент должен выбрать цели, результат достижения которых можно пронаблюдать, а иначе как он узнает, что цель им достигнута. Терапевт должен помочь своему клиенту перенести общие, абстрактные стремления на конкретные, поведенческие цели. Если этого не произойдёт, терапевтический процесс может длиться бесконечно.

Вторым фактором, затрудняющим определение целей лечения, является отсутствие компетенции и/или мотивации со стороны терапевта. Специалист должен знать, как помочь пациенту определить конкретные, поведенческие цели. Данное умение можно приобрести, читая литературу, посвящённую теме поведенческой психотерапии, а также консультируясь и выполняя упражнения, охватывающие исполнение ролей с супервизором. Определение целей зачастую является нелёгким заданием и требует от терапевта большой выдержки. Прося пациента уточнить свои стремления, мы должны быть полностью уверены в продуманности этого шага.

И в-третьих, иногда цели так и остаются неопределёнными, поскольку в момент начала терапии пациент (или пациенты) пребывают в слишком угнетённом состоянии. В этом случае первую встречу следует посвятить борьбе с актуальным кризисом. В таких условиях определение кратко и долгосрочных целей проводить не рекомендуется. Лишь после преодоления текущего кризиса пациент может начать думать об иных изменениях и целях.

В нашей практике нам приходилось сталкиваться с супружескими парами и семьями, которые в момент обращения к терапевту переживали состояние полного хаоса. Случалось, что данная семья уже продолжительное время жила в состоянии хаоса. Такие пациенты неспособны определить для себя какую-либо цель. Принуждение их сосредоточиться на каком-то конкретном намерении лишь усилит в них ощущение потерянности; поэтому в начале следует применить стратегию, которая снизит уровень хаоса в семье. Мы убедились в том, что смена ярлыка, а также предписание хаотического поведения часто эффективно редуцирует этот симптом. Короче говоря, хаотическое поведение семьи получает позитивный ярлык, например.: «Хаос является источником изменения и развития», «Лишь сильно любящие друг друга люди могут проявлять такой взаимный интерес», «Наверное, между вами существует очень сильная связь, раз вы так заядло сражаетесь друг с другом». Затем терапевт предписывает семье хаос, рассчитывая на то, что благо­даря смене ярлыка семья на каком-то уровне поверит в полезную функцию хаоса.

Некоторые пациенты отказываются декларировать цели, поскольку в действительности они не хотят никаких изменений или же настроены по отношению к ним амбивалентно. Существуют три основные стратегии, рекомендуемые в таких ситуациях. 1) Терапевт может начать процесс лечения, определяя цели по ходу терапии и проверяя, подходят ли они пациенту. Во время этого длительного процесса верификации неоценимой оказывается помощь супервизора или терапевтического коллектива. В идеальном варианте каждое назначенное задание должно помочь пациенту решить какую-либо актуальную проблему, и одновременно с этим помочь ему осознать, какие изменения окажутся необходимыми в ближайшем будущем, бывает что в таком случае пациент начинает просить помочь ему в конкретных делах и/или спонтанно выбирать конкретные цели. Если так не происходит, терапевт может время от времени возобновлять просьбу о формулировке целей. 2) В тех ситуациях, когда пациент не делает успехов и отказывается определять цели, терапевт должен попросить его сконцентрироваться на наименьшем возможном полезном изменении - пусть даже оно будет касаться какого-то банального дела. 3) Если пациент оказывается не в состоянии запланировать, а затем и реализовать какое-то мелкое изменение, последней возможной стратегией является провозглашение терапевтом собственного бессилия (Сельвини-Палаццоли и др., 1978г). Терапевт заявляет, что он беспомощен, не обвиняя в этом пациента. Данная техника будет описана в следующем разделе как стратегия сдерживания.

Иногда мы встречаемся с ещё одной проблемой - некоторые пациенты, особенно страдающие серьёзными нарушениями, называют слишком смелые цели. При работе с более лёгкими случаями мы также можем столкнуться с презентацией идеализированных, нереальных стремлений. Тактика поведения в таких ситуациях была описана Вацлавиком и его коллегами (1974). Если пациент не желает расставаться с нереальной целью, терапевт присоединяется к нему и доводит амбиции пациента до крайности. Он представляет клиенту возможность понять, что его стремления слишком скромные и ограниченные для лица, одарённого такими большими талантами. Симптом, заключающийся в необходимости установить реалистические цели, преувеличивается. Пациент на это почти всегда реагирует удивлением, смехом или шоком, после чего предлагает план, который более приближен к действительности.

Женщина, бывшая пациентка закрытого отделения в большом госпитале, многократно повторяла, что намеревается начать «крестовый поход» на плохое отношение к пациентам психиатрических больниц, и написать книгу о собственном опыте. Терапевт, воспринимаемый женщиной как представитель госпиталя, склонял её к принятию роли защитницы угнетённых. Он обсуждал с ней способы разоблачения системы, делая всё большее ударение на самопожертвовании, которого требовало данное дело. Наконец пациентка заявила, что такая кампания заняла бы слишком много времени, и оставила этот замысел. Терапевт упорно склонял пациентку к написанию труда, рекомендуя ей придать книге форму свидетельства о личных переживаниях. Он выходил из предположения, что анализ чувств, связанных с госпитализацией, принесёт пациентке фактическую пользу, а заодно и поставит ей конструктивное задание. Женщина принялась вести записи. Фиксирование воспоминаний оказалось для неё необычайно поучительным опытом.

В конечном итоге пациентка уничтожила все свои записи, символизируя тем самым разрыв с прошлым.

Существует и противоположная проблема – некоторые пациенты выдвигают слишком скромные цели.

Наш опыт показывает, что и в таких случаях стратегия преувеличения может дать положительный результат, т.е. спровоцировать пациента на более реалистический взгляд на собственные возможности.

32-летний мужчина был убеждён в том, что в течение ближайших нескольких месяцев он будет не в состоянии работать. Данный пациент, госпитализированный ранее, с диагнозом «простая шизофрения», утверждал, что выполнение профессиональных обязанностей превышает его возможности. Ему казалось, что он может справиться лишь с самой простой физической работой, хотя он и имел довольно высокую профессиональную квалификацию. В начале терапии пациент определил дату, когда - по его мнению - он смог бы вернуться к своей обычной работе. Он также упомянул о том, что охотно написал бы книгу. Терапевт предложил мужчине написать пособие, посвящённое тому, что следует делать, чтобы устроиться на работу. Для этого пациент должен был бы овладеть различными техниками поиска работы, а также научиться правильно вести себя в ходе вступительной беседы с нанимателем. Терапевт склонял мужчину к тому, чтобы он, под видом сбора материала для книги, договаривался о различных встречах по поводу трудоустройства. Специалист не рекомендовал непосредственно искать работу. Мужчина на протяжении нескольких недель просматривал газеты и ходил на всевозможные квалификационные беседы. Спустя некоторое время он заявил, что его приняли на работу, хотя до назначенной им самим даты было ещё далеко. В данном конкретном случае мысль о встрече с нанимателями и поиске работы вызывала у пациента чувство страха. Переформулирование задания «поиск работы» или «проведение квалификационных бесед» на «сбор материала для книги» позволило мужчине пойти на контакт с нанимателями без чувства страха.

В ходе лечения следует просматривать цели, определённые во время первой встречи. Они могут нуждаться в корректировке в зависимости от происходящих у пациента изменений. Иногда возникает необходимость в постановке новых целей. Выгода от постановки целей двойная: 1) как уже упоминалось, она позволяет терапевту и пациенту оценить прогресс; и 2) терапевт руководству­ется ими в ходе планирования интервенций. Ведь каждая интервенция должна быть связана с окончательной реализацией поставленных целей. В этот момент мы подходим к вопросу, как следует проводить парадоксальную интервенцию. Данная проблема выходит за рамки первого сеанса, она касается всего процесса парадоксального лечения. Стоит обратить внимание на то, что применяемые нами вступительные процедуры напоминают поведенческий подход. Наш анализ функционирования симптома заключается в нахождении циркулярной последовательности поведения, поддерживающего проблему.