Интеллигентность как возможный ориентир личностного развития профконсультанта

Само обращение к проблеме интеллигентности может у кого-то вызвать кривую усмешку: тема непопулярная (особенно в среде людей, похожих на интеллигентов). Если соотнести понятие «ин­теллигентность» с разными профессиями, то, прежде всего, об­раз интеллигента должен ассоциироваться с профессиями «врач» и «учитель». Именно психолого-педагогические специальности затрагивают самые гуманитарные аспекты развития личности как школьников, так и взрослых людей. Поэтому было бы странным не затронуть проблему интеллигентности при рассмотрении проф­консультанта как субъекта помощи самоопределяющемуся чело­веку.

Традиционно выделяют следующие варианты понимания «ин-тел л игентности»:

интеллигент — это работник умственного труда. Хотя если та­кой человек оказывается негодяем (например, отличным профес­сионалом с высшим образованием), то вряд ли его можно назвать «и нтеллигентом»;

интеллигент — это воспитанный, обаятельный человек, знаю-Щий, как вести себя в приличном обществе. Но сколько в мире обаятельных, изысканных и «хорошо пахнущих» ничтожеств;

интеллигентность — это определенная нравственная позиция, ^Это оппозиционность всему антигуманному, это неравнодушие ко ^всему, что происходит в обществе. Известный философ А. Ф.Ло­сев писал, что если интеллигент не является критически мысля­щим общественником, то такой интеллигент глуп, не умеет про-^Явить свою интеллигентность, т. е. перестает быть интеллигентом.

 

Но если человек с развитой нравственностью не обладает образо­ванием и элементарно не воспитан, то его также сложно назват интеллигентом;

интеллигент сочетает в себе прекрасное образование и воспи­тание с активной нравственной позицией, т. е. он неравнодушен: тому, что происходит в обществе и во всем мире. Настоящем} интеллигенту не только «до всего есть дело», но он в силу своег образования и положения в обществе может хоть как-то повлиять на ситуацию и хотя бы попытаться улучшить ее. Такое понимание «интеллигентности» представляется нам пригодным для дальней^ шего анализа, но есть еще одно понимание интеллигентности;

интеллигентность — развитое чувство долга перед своим нарс дом, перед обществом. Такое чувство — результат понимания справедливости в стартовых возможностях разных людей.

Например, кто-то рождается в хорошей семье, в культурно^ центре, ходит в специализированные («элитные») школы и т.ш а другой рождается в семье алкоголиков, вдали от культурнь центров, с детства погружен в атмосферу злости и насилия, тественно, у первого гораздо больше возможностей получить чественное образование и занять определенное положение в ществе, а второй человек, скорее всего, такого образования воспитания не получит, и его положение в обществе будет самым завидным. При этом второй человек (с менее удачной пр фессиональной судьбой) будет даже приносить пользу общее и часто в ущерб самому себе создавать возможности для тог чтобы кто-то с более благоприятными стартовыми возможности ми получил образование и стал «интеллигентом». К сожаленвд часто благополучие одних людей строится на относительном благополучии других людей, а всякие рассуждения о том, что дый является «кузнецом своего счастья», справедливы лишь отдельных случаев. И если интеллигент не понимает своего дол| перед теми, за счет кого он выстроил свой профессионалы успех, то это уже не настоящий интеллигент (например, обра ванный и воспитанный человек заявляет, что «он никому и hi го не обязан» и «ему наплевать на тех, кто не сумел добит успеха», надо, мол, «меньше жаловаться и больше работать...*] Еще А. Блок писал, что одно только делает человека человеком;! знание о социальном неравенстве.

Но понимать мало: надо еще стремиться хоть что-то сдел для того, чтобы у всех людей расширились возможности и получения хорошего образования и воспитания, и для сокра ния социального разрыва между «благополучными» и «менее i гополучными» слоями общества, и для возможности приобщен! как можно большего числа людей к ценностям культуры.

К сожалению, история интеллигенции в России такова, последние десятилетия она растеряла лучшие свои качества.

началу, еще в предшествующие столетия, интеллигентами стано­вились представители привилегированных классов (как и во всех развитых странах), поэтому быть интеллигентом означало принадлежать к «элите». Позже, по мере демократизации обще­ственной жизни, образование стало более доступным и для пред­ставителей средних классов. Одновременно образованные (интел­лигентные) люди превратились в наемных работников, и их труд несколько обесценился. Но до сих пор еще многие из людей, име­ющих высшее образование, в глубине души причисляют себя к привилегированным слоям общества. Не этим ли объясняется некоторая моральная неустойчивость (продажность) значитель­ной части интеллигентов, как только тоталитарная власть на­чинает заигрывать с интеллигенцией (например, раздавать награ­ды и т.п.).

Некоторые авторы (см.: Барбакова К. Г., Мансуров В.А., 1991; и др.) считают, что «самым страшным преступлением сталинского режима» было превращение отечественных интеллигентов в «узких специалистов», когда образованному человеку было небезопасно размышлять о происходящем вокруг: от него требовалось только качественное выполнение его основной работы, а за «лишние» размышления — репрессии. Благодаря этому в России сформиро­вался особый тип «образованных и воспитанных» специалистов, которым «наплевать на все, что происходит вокруг» (в простона­родье их называют «пофигистами»). Например, среди таких людей неприличным считаются разговоры о политике, о судьбах страны и т. п. Страшно, когда такими специалистами оказываются педа­гоги и психологи.

Если раньше интеллигент опасался репрессий со стороны вла­стей, то современный интеллигент больше всего на свете боится так называемого «общественного мнения». Еще Э.Фромм писал о том, что свобода, достигнутая современными демократиями, — это «всего лишь обещание, но не исполнение обещанного», по­скольку в итоге люди остаются зависимыми от «анонимной влас­ти рынка, успеха, общественного мнения, "здравого смысла" — или, вернее, общепризнанной бессмыслицы...».

Как ни парадоксально, но наиболее отчетливо и трагично та­кая зависимость от «общественного мнения» (и от мнения «своей ^тУсовки») проявляется именно у представителей так называемых «творческих профессий» (писателей, артистов, музыкантов... и психологов). Объясняется это тем, что в среде наиболее творче­ских и редких профессий жизненный успех и карьера человека во многом зависят от их согласия с господствующими в этой среде ^мнениями и нормами. Если творческий человек высказывает свою иную нравственную позицию, то «тусовка» его обычно отторгает, ^0тРицательное (презрительное) мнение о нем быстро распрост­раняется в узком кругу «своих», «посвященных» людей и такой

Чрнжникопа

I

смельчак просто не может реализовать себя как профессиовд И наоборот, в более массовых инженерных профессиях челов не зависит столь сильно от мнения своей профессиональной с{ ды, так как в случае его отторжения конкретной «тусовкой» гораздо проще сможет устроиться в другой организации по пр филю своей работы, чем артист или художник. В итоге те (традиционная «элита», «интеллигенция»), которые должны бь выразителями свободной нравственной позиции, утрачивают в < временном мире свое главное достоинство и превращаются лвд в пустых (но обычно очень «ярких») идолов массового сознаь

Трагедия этих людей в том, что часто они вынуждены подстра ваться под примитивные вкусы обожающей их публики, хс могли бы реализовать свой несомненный творческий потен1 более достойно. Как ни удивительно, но благодаря своему инт лекту, образованию и другим способностям они быстро наход варианты самооправдания и часто выглядят вполне благопол ми и довольными своей жизнью. Но это все до поры до времен! А впоследствии кто-то из них вполне может оказаться пациеь психотерапевта...

Деградация отечественной интеллигенции имеет множес причин, в том числе и подверженность влиянию культуры «к сового общества». Бывший госсекретарь США 3. Бжезинский в < ей книге «Великая шахматная доска» (1998) предлагает свою щ цепцию культурного превосходства и пишет, что «...в области ] туры, несмотря на некоторую примитивность, Америка поль ется не имеющей себе равных притягательностью, особенно ди молодежи всего мира...». Утверждая свою культурную экспв сию, отмечает 3. Бзежинский, Америка широко полагается в: на косвенное использование влияния на зависимые элиты, т.е. интеллигенцию.

Еще во второй половине 1940-х гг. тогдашний директор США в своей работе «Размышления о реализации американс! послевоенной доктрины против СССР» писал: «Посеяв там мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и зас их в эти фальшивые ценности поверить. Эпизод за эпизодом разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия ги самого непокорного народа на земле, окончательного, необр мого угасания его самосознания... Хамство и наглость, лоз обман, пьянство и наркомания, национализм и ненависть к скому народу — все это мы будем ловко и незаметно культам вать... и лишь немногие будут догадываться или понимать, происходит... Но таких людей мы поставим в беспомощное пей жение, превратим в посмешище, найдем способы оболгать и щ явить отбросами общества» (цит. по: Зюганов Г.А., 1996, с. 1).|

Типичный пример: во многих квартирах российской «золе молодежи» 1960—1980 гг. на самом видном месте обычно крас

пись полочки с пустыми импортными банками из-под пива и пеп­си-колы, а также панно из импортных коробок из-под сигарет. Это была своеобразная весточка из иного, «свободного» мира, показатель некоторого «бытового диссидентства» и даже соприча­стности к иной культуре и т.п. Сейчас, в эпоху «демократических преобразований», такие «иконостасы» выставлены в каждом пив­ном ларьке. Можно сказать, что Россию не столько даже «шапка­ми закидали», сколько «голубыми штанами» (джинсами, о кото­рых искренне мечтали долгое время многие российские молодые люди — будущие интеллигенты). В итоге получается, что в России несколько поколений интеллигенции воспитывались на идее «го­лубых штанов» (как одном из важных показателей «жизненного успеха» и «свободомыслия»).

Уже в наше время другой важный военный чиновник США, шеф военной разведки Дж. Клэппер восклицает: «Как низко пали русские!» (цит. по: Кьеза Дж., 1997, с. 45). Конечно, главная при­чина нравственной деградации интеллигенции не во «внешних врагах», а в нас самих. Проблема — как осознать и пережить это, как использовать такой «опыт» для нравственного возрождения и собственного личностного самоопределения?

Не дай бог самим профконсультантам оказаться в положе­нии таких псевдоинтеллигентов! Самое страшное — это не ис­пользовать шанс помочь людям найти свое место в обществе и в Культуре, опираясь на имеющиеся знания, опыт и возмож­ности своей профессии (психолог-профконсультант). Человека, который не использует свои возможности, в народе называют дураком. Есть смысл кратко рассмотреть эту ситуацию, кото­рую можно условно обозначить «психологический феномен ду­рака».

Вопреки распространенному мнению, «дурак» — это не столько обозначение врожденного или приобретенного слабоумия или интеллектуальной ущербности (что отмечается даже в некоторых толковых словарях). «Дурак» — понятие оценочное, и никакой уважающий себя психиатр или психотерапевт не станет называть слабоумного этом словом.

Но если дурак — это человек, не использующий свои возмож­ности для совершения каких-то значимых дел, то следует при­знать, что наибольшими возможностями как раз и обладают обра­зованные, интеллигентные люди, да еще занимающие опреде-^ленное положение в обществе. Получается, что именно у них наи­большая опасность (риск) стать дураками. Ведь сами по себе спо­собности и таланты смысла не имеют, они важны именно как ^сРедство для совершения благородных дел.

Еще А. Адлер считал, что главное для человека — быть при­нятым в обществе, найти в нем свое место и «содействовать ^благополучию других», т.е. реализовать то, что А.Адлер называл

 

«Gemeinschaftsgefiihl», т.е. сопричастность обществу. И наоборс если человек неудовлетворен своим положением в обществе и может внести свой вклад в общее дело, в культуру, то он буад преодолевать чувство собственной неполноценности стремлен* ем к превосходству над другими людьми, в том числе демонстр! руя свои (неиспользованные!) возможности.

В свое время Ф.Ларошфуко говорил, что нет глупцов боле несносных, чем те, которые не совсем лишены ума. Зат Ф.М.Достоевский отмечал, что дурак, познавший, что он рак, это уже не дурак... Но как это осознать человеку, имев щему высшее гуманитарное образование и сдавшему все эи мены по психологии на «отлично» (ведь он уже по определи нию — «умный»)! Его не очень-то беспокоит то, что происхс дит в мире, в стране и в культуре (для него показатель культ ры — это стремление посещать престижные богемные «тусо| ки»).

Такой «отличный» психолог «выше всякой там политики», е| не волнует будущее страны и ее народа, а сам народ восприним| ется им как «быдло» (именно так характеризуют современные «| мократические» СМИ тех обездоленных пожилых людей, кс рые пытались защищать свои социальные права и достоинс используя законное право на демонстрации).

В свое время Данте написал, что самые раскаленные мес аду предназначены для тех, кто в эпохи великих потрясен! сохранял нейтралитет, а другой великий гуманист и мыслит А. Швейцер отмечал, что спокойная совесть — это изобретет дьявола... А в прошлом веке В.Белинский с сожалением замет что моральное равнодушие — болезнь слишком образован! людей.

Иными словами, самый страшный грех для образованного ловека, да еще с высшим гуманитарным образованием, — это циальное, моральное равнодушие, а для профконсультанта — первый признак профессиональной несостоятельности, ведь по роду своей профессии как раз и должен помогать челов самоопределяться в обществе, в социальном мире и в сложн<| ценностно-смысловом «пространстве» Культуры.

Поэтому важнейшей проблемой для самих профконсульта* является осознание реальной опасности стать «профессиона ными дураками» (близко к тому, что К.Маркс называл «nj фессиональной идиотией», т.е. узкой специализацией, огра ченностью своего жизненного кругозора) — риск превратит в образованных специалистов, разбирающихся в различных и: зотичных концепциях развития личности, знающих много ных и трудновыговариваемых слов и т.п., но не умеющих боящихся) использовать все это для помощи человеку в п ном личностном и профессиональном самоопределении.

Вопросы и задания

1. В чем принципиальное отличие теоретической базы настоящего
психолога от знаний и осведомленности «психолога-любителя»?

2. В чем принципиальное отличие ответственности психолога-про­
фессионала от ответственности «психолога-любителя»?

3. В чем недостаток построения «модели специалиста» профконсуль­
танта, предполагающей выделение только значимых для успешной ра­
боты профессиональных качеств?

4. В чем заключается главная проблема построения имиджа профкон­
сультанта?

5. Поясните смысл возможного «посредничества» профконсультанта
между самоопределяющимся человеком и культурой.

6. Обязан ли психолог-профконсультант быть интеллигентом?

Рекомендуемая литература

Барбакова К. Г., Мансуров В. А. Интеллигенция и власть. — М., 1991.

Пряжников Н. С. Профессиональное и личностное самоопределение. — М; Воронеж, 1996.

Пряжников Н. С. Психологический смысл труда. — М.; Воронеж, 1997.

Пряжников Н. С. Теория и практика профессионального самоопреде­ления. — М., 1999.

Фромм Э. Человек для себя. — Минск, 1992.

Глава 9