СССР в период перестройки.

Гг.

Политическое развитие

В марте 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС стал М. С. Горбачев, летом того же года Председателем Президи­ума Верховного Совета СССР был избран А. А. Громыко, а осенью Н. А. Тихонова на посту Председателя Совета Ми­нистров СССР сменил Н. И. Рыжков. Новое советское руко­водство на первое место в своей деятельности поставило по­литические вопросы. Формулировал и определял форму их решения прежде всего М. С. Горбачев. В отмеченный пери­од взгляды и поступки его были непоследовательны и про­тиворечивы, что трагическим образом отразилось на судьбе государства и общества.

Новая редакция программы КПСС. Генеральный секре­тарь сразу же отверг концепцию развитого социализма, ко­торая к тому времени оторвалась от жизни и превратилась в пропаганду успехов. Под его руководством была пересмот­рена программа КПСС и разработана ее новая редакция, утвержденная XXVII съездом КПСС (25 февраля — б марта 1986 г.).

Главный партийный документ основным содержанием современной эпохи утверждал переход от капитализма к социализму и коммунизму, ставил задачи по совершенство­ванию социализма и постепенного перехода к коммунизму. Вотличие.от программы КПСС, принятой в 1961 г. на XXII

 

съезде партии, новая редакция не предусматривала конк­ретных социально-экономических обязательств партии пе­ред народом, окончательно сняла задачу непосредственно­го строительства коммунизма. Сам же коммунизм, харак­теризуемый как высокоорганизованное бесклассовое обще­ство свободных и сознательных тружеников, предстал в но-. вой редакции как идеал общественного устройства, а не до­стижимая реальность, и был перенесен в неопределенно да­лекое будущее. Основной упор делался на планомерное и всестороннее совершенствование социализма на основе ус­корения социально-экономического развития страны.

Концепция ускорения. С апреля 1985 г. до лета 1987 г. ускорение было представлено в качестве новой концепции развития советского общества, с помощью которой руковод­ство страны намеревалось преодолеть «застой» эпохи Брежнева. Четыре фактора диктовали необходимость уско­рения: во-первых, острые нерешенные социальные задачи (продовольственная, жилищная, здравоохранения, произ­водства товаров народного потребления, экологическая); во- вторых, угроза слома военно-стратегического паритета со стороны США, которые разрабатывали масштабную про­грамму СОИ — стратегической оборонной инициативы; в- третьих, опасность потери экономической независимости страны (главным образом на стратегических направлениях вследствие западных поставок наукоёмкой продукции, к тому времени прерванных); наконец, угроза сползания к экономическому кризису из-за форсированного падения темпов развития.

Под ускорением понимались новые темпы роста (преодо­ление тенденции к падению и переход к наращиванию тем­пов социально-экономического развития), новое качество роста (за счет повышения производительности труда, интен­сивного развития), «крутой поворот» государства к нуждам людей, «лицом к человеку».

Перестройка политической системы. В 1987 г. концеп­ция ускорения была сменена концепцией перестройки, ко­торую стали активно пропагандировать после январского (1987 г.) пленума ЦК КПСС. На пленуме, посвященном кад­ровой политике, М. С. Горбачев критиковал «консервативные настроения», возобладавшие в ЦК, и предложил под-

 

бирать кадры руководителей исходя из их приверженности «идеям перестройки», которые сам же формулировал. В 1987 г. под перестройкой Генеральный секретарь понимал слом механизма торможения и создание механизма ускоре­ния; социалистическое самоуправление масс; социалисти­ческую предприимчивость и полный хозрасчет; решитель­ный поворот к науке; приоритет социальной сферы; соци­альную справедливость и избавление общества от искаже­ний социалистической морали.

В 1988 г. под перестройкой было предложено понимать широкомасштабную конституционную реформу, которая в своем развитии прошла два этапа. Первый (1988- 1989 гг.) — этап становления парламентской формы прав­ления, второй (1990-1991 гг.) — этап становления прези­дентской формы правления. Первый этап проходил под ло­зунгом «Вся власть Советам!», второй — «Вся власть Пре­зиденту!». В историческом плане эта незавершенная рефор­ма стала политической контрреволюцией, целью которой был социально-экономический переворот, легализация те­невой экономики, частной собственности на средства про­изводства, допущение эксплуатации человека человеком на уровне Основного Закона.

Старт конституционной реформе, ставшей центральным звеном политической реформы, дала XIX Всесоюзная партийная конференция (28 июня — 1 июля 1988 г.). Поло­жение о необходимости внесения изменений и дополнений в Конституцию СССР было включено в две резолюции: «О демократизации советского общества и реформе политичес­кой системы» и «О неотложных мерах по практическому осуществлению реформы политической системы страны». Конференция постановила реформировать систему Советов, которые составляли политическую основу СССР и основу госаппарата. Обеспечение полновластия Советов было опре­делено как решающее направление реформы политической системы.

Однако главным решением конференции стало предло­женное Горбачевым и включенное в резолюцию «О демок­ратизации» положение о совмещении должностей предсе­дателей Советов и первых секретарей соответствующих

 

 

партийных комитетов снизу доверху. Этому решению М. С. Горбачев придавал ключевое значение. По его словам, если бы оно не прошло, он бы не голосовал и за всю резолю­цию о демократизации. Оно позволяло ему, совместив дол­жности генсека и Председателя Верховного Совета СССР, контролировать всю вертикаль партийно-государственной власти. Решение о повсеместном совмещении должностей партийных и советских руководителей противоречило од­новременному призыву Горбачева исключить узурпацию власти узкой группой лиц и четко разграничить функции партийных и государственных органов.

В октябре 1988 г. престарелый А. А. Громыко был от­правлен на пенсию, и М. С. Горбачев совместил должности Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Прези­диума ВС СССР. 29 ноября 1988 г. по его докладу внеоче­редная XII сессия Верховного Совета СССР 11-го созыва при­няла два закона: «Об изменениях и дополнениях Конститу­ции (Основного Закона) СССР» и «О выборах народных де­путатов СССР».

Основные положения законов сводились к следующему. Прежде всего, кардинально перестраивался верхний этаж системы Советов. Высшим органом государственной влас­ти становился Съезд народных депутатов (СНД) в составе 2250 человек. Из своего состава он избирал Верховный Со­вет как постоянно действующий законодательный, распо­рядительный и контрольный орган государственной влас­ти в составе 544 человек. Верховный Совет состоял из двух равных по численности и правам палат: Совета Союза и Со­вета Национальностей. Первая избиралась съездом из чис­ла депутатов от территориальных избирательных округов и от общественных организаций, вторая — из числа депу­татов от национально-территориальных округов и от обще­ственных организаций. В состав палат не входили избирае­мые съездом Председатель Верховного Совета (высшее дол­жностное лицо государства) и его первый заместитель. Дол­жность Председателя Президиума Верховного Совета СССР упразднялась. Сам же Президиум ВС сохранялся. Его глав­ной задачей было обеспечение организации работы СНД ВС. В отличие от старого Президиума, новый не наделялся

 

правом вносить изменения в законодательство, издавать нормативные указы, заменять в межсессионный период Верховный Совет.

Конституция дополнялась идеей разделения законода­тельной, исполнительной и судебной власти путем учреж­дения нового органа — Комитета конституционного надзо­ра (ККН). Избираемый съездом, он подчинялся только Кон­ституции. Его задачей был надзор за союзным и республи­канским законодательством с точки зрения соответствия его Основному Закону. Ему, однако, не были поднадзорны акты, принятые Съездом народных депутатов СССР, и он не впра­ве был отменять противоречащие Конституции СССР и зако­нам СССР акты. Он мог лишь констатировать противоречие.

Идея разграничения законодательной и исполнительной власти была заложена в запрете совмещения депутатских обязанностей с должностными в органах, подотчетных Со­вету. Должностные лица, избираемые или назначаемые Со­ветами, не могли занимать свои посты более 2 сроков под­ряд.

Изменения в избирательной системе предусматривали избрание депутатов не только от территориальных и нацио­нально-территориальных округов, но и прямое представи­тельство от общественных организаций. К их числу впер­вые была отнесена и КПСС. Конституционное закрепление получил принцип альтернативных выборов (из нескольких кандидатов). Для предварительного отбора кандидатов в депутаты от округов создавался фильтр в виде окружных предвыборных собраний.

Несмотря на внешнюю демократичность нововведений, I них содержался один крупный порок — отступление от Демократических принципов избирательной системы, зак­репленных в конституциях СССР 1936 и 1977 гг. Прямые выборы Верховного Совета СССР заменялись двухступенча­тыми, равные выборы — неравными. Члены руководящих органов общественных организаций (главным образом но­менклатурные работники) обладали большим количеством голосов, чем простые избиратели.

Принятые новации дали тактический выигрыш реформаторам, позволили «войти во власть» многим активным

сторонникам перестройки «по Горбачеву», но привели к стратегическому поражению. Попрание демократических норм породило у союзных и республиканских депутатов «новой волны» правовой нигилизм, пренебрежительное от­ношение к Конституции СССР, что с особой силой прояви­лось в 1991 г.

Политическая практика на основе принятых законов состоялась в марте-июне 1989 г., когда были избраны на­родные депутаты СССР и состоялся их I съезд, который ра­ботал 13 дней (25 мая — 9 июня 1989 г.). Съезд избрал Пред­седателя Верховного Совета СССР (М. С. Горбачев), его пер­вого заместителя (А. И. Лукьянов), Верховный Совет СССР, утвердил Председателя Совета Министров СССР (Н. И. Рыжков). Дополнений и изменений в Конституцию съезд не внес, но вопрос о развитии конституционной рефор­мы затронул в трех документах — докладе Председателя ВС СССР «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР» и двух постановлениях (об основных на­правлениях внутренней и внешней политики СССР и об об­разовании Конституционной комиссии).

В докладе Председателя Верховного Совета СССР содер­жалось два противоречащих друг другу предложения. С одной стороны, М. С. Горбачев предостерег депутатов от по­спешной корректировки действующей Конституции, по­скольку она «слишком важный политический документ, чтобы приспосабливать его текст к тем или иным возника­ющим ситуациям»; с другой, предложил разработать и при­нять новую Конституцию. Но второе предложение было об­лечено в замысловатую форму. Заявив о необходимости зак­репить в новой Конституции «революционные преобразова­ния», Горбачев сразу оговорился, что «сейчас, в разгар ре­форм, у нас еще нет возможности учесть весь комплекс воп­росов, которые должны найти отражение в новом Основном Законе».

Странную логику Председателя ВС прояснило постанов­ление съезда, принятое по докладу. Съезд постановил одно­временно решать обе задачи: и дополнять действующую Конституцию, поручив Верховному Совету уже к очередному съезду подготовить необходимые поправки; и безотла-

 

гательно начать работу по подготовке новой Конституции, поручив эту работу созданной Конституционной комиссии. Новая Конституция должна была стать конституцией «де­мократического социализма». Возглавил работу по двум документам М. С. Горбачев. Практика показала, что с этой работой он не справился. К весне 1991 г. работа по указан­ным документам была заброшена, а Горбачев взялся за тре­тий — Союзный договор.

Съезд образовал Конституционную комиссию в составе 107 человек. Ее председателем стал М. С. Горбачев, заместителем — А. И. Лукьянов. 55% членов комиссии были представителями высшего партийного руководства — сек­ретари ЦК КПСС, республиканских ЦК, обкомов, крайко­мов, члены ЦК КПСС и его аппарата. Около 40% были пред­ставителями научной и творческой интеллигенции, в том числе такие крупные юристы, как вице-президент АН СССР, академик В. Н. Кудрявцев и директор Института государ­ства и права АН СССР, член-корреспондент АН СССР Б. Н. Топорнин. Среди остальных — один митрополит и двое рабочих. В состав комиссии вошли 4 лидера оппозиции, об­разовавшей на съезде межрегиональную депутатскую груп­пу (МДГ), — Б. Н. Ельцин, Г. X. Попов, А. Д. Сахаров, А. А. Собчак.

Академик Сахаров, выступив в прениях по составу ко­миссии, предложил подготовить два альтернативных про­екта Конституции и рассматривать их «на равной основе». Съезд не поддержал это предложение, тем не менее А. Д. Сахаров, как один из сопредседателей МДГ, взял на себя инициативу и, не будучи юристом, за полгода (к декаб­рю 1989 г.) подготовил свой проект Конституции. Комиссия же во главе с М. С. Горбачевым, включавшая крупных юри­стов, под руководством которых работали целые институ­ты, не смогла разработать проект за несколько лет.

В декабре 1989 г. состоялся II съезд народных депута­тов СССР. К нему МДГ подготовила проект новой Консти­туции («11 конституцию Сахарова»). Это был радикальный проект. Он отрицал социалистический характер государства и кардинально перекраивал его национально- государственное устройство, ликвидируя иерархическую структуру

 

СССР и превращая в субъекты Союза («структурные состав­ные части») все существовавшие в то время национально- государственные и национально-административные образо­вания числом более 50. Кроме того, проект предполагал лик­видацию Российской Федерации как единого целого, выво­дил из ее состава все автономии, а оставшуюся часть делил на округа (Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь) «с полной экономической самостоятель­ностью». Академик Сахаров сформулировал и «цель наро­да Союза» — «счастливая, полная смысла жизнь», но свел ее лишь к гражданским правам человека, обойдя молчани­ем социально-экономические права. Тем не менее «консти­туция Сахарова» сохраняла территориальную целостность и советский характер государства.

II съезд народных депутатов СССР обсуждал не этот про­ект, а вопросы уточнения, изменения и дополнения действу­ющей Конституции СССР. С докладами по ним выступили два члена Конституционной комиссии: А. И. Лукьянов — первый заместитель Председателя ВС СССР.

Съезд принял три конституционных закона: 1. «Об уточ­нении некоторых положений Конституции (Основного За­кона) СССР по вопросам порядка деятельности Съезда на­родных депутатов СССР, Верховного Совета СССР и их ор­ганов» от 20 декабря 1989 г.; 2. «Об изменениях и дополне­ниях Конституции СССР по вопросам избирательной систе­мы» от 20 декабря 1989 г.; 3. «Об изменениях и дополнени­ях ст. 125 Конституции СССР» от 23 декабря 1989 г. Кроме

указанных законов, съезд принял постановление «О пору­чениях Верховному Совету СССР и Конституционной комис­сии по некоторым конституционным вопросам» от 19 декаб­ря 1989 г.

Согласно указанным законам, союзные республики получили право самостоятельно решать вопрос об учреждении съезда народных депутатов; Верховный Совет СССР получил право выражать недоверие правительству СССР; коллективы средних специальных и высших учебных заведений получили право выдвижения кандидатов в

 

народные депутаты; общественные организации лишились права непосредственного избрания народных депутатов; конституционный надзор распространялся не только на проекты, но и на сами законы и иные акты, принятые СНД. Второй съезд поручил Верховному Совету СССР принять серию конституционных законов и представить очередному съезду предложения о внесении в Конституцию СССР связанных с этим изменений и дополнений.

Решения II съезда народных депутатов завершили пер­вый этап конституционной реформы в СССР, в ходе которого шла постепенная передвижка власти от партии к Советам, от ЦК КПСС к Верховному Совету СССР. Старая площадь уступала место Кремлю мирным, дискуссионным путем.

На втором этапе борьба за власть развернулась в самом Кремле. Она проходила на фоне резкого обострения соци­ально-экономической ситуации в стране. Экономическая политика правительства, определенная в 1988 г., дала свои первые результаты в 1989 г. Впервые после Великой Отече­ственной войны произошел обвал экономики. Дефицитом стало все. Между республиками, краями, областями, горо­дами началась экономическая война по поводу товарного запаса. По стране прокатились забастовки рабочих, в аван­гарде которых стали возглавляемые демократами шахтеры.

В этих условиях в марте 1990 г., через два с половиной месяца после II съезда, в спешном порядке был созван вне­очередной III съезд народных депутатов СССР. Он внес ра­дикальные изменения в политическую и экономическую систему общества. 12 марта 1990 г. с докладом «О внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР и учреждении поста Президента» выступил А. И. Лу­кьянов. Он предложил изменить форму государственного строя, сложившегося в стране после 1917 г., на конститу­ционном уровне резко ограничить власть Советов, передав II Учреждаемому институту президентства, в значительной Мере независимого от представительной системы.

Его поддержал С.С. Алексеев — Председатель Комитета Конституционного надзора, который обосновал

 

необходимость института президентства тем, что лозунг «Вся власть Советам!» противоречит идее разделения властей, ведет к диктатуре. Другие делегаты смену курса реформы (от власти Советов к власти президента, от народовластия к единовластию) обосновывали двумя аргументами: во-первых, срочной необходимостью стабилизации внутриполитического положения в стране; во- вторых, усилением личной ответственности за проводимые преобразования. М. С. Горбачев и его единомышленники выступили на съезде радикальнее радикал-демократов, которые протестовали против введения поста президента.

III внеочередной съезд народных депутатов СССР 14 мар­та 1990 г. принял закон «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР». В политической сфере основные положения закона сводились к трем: учреждался институт сильного президентства; устранялась норма ст. 6 Консти­туции о КПСС как ядре политической системы; вводилось положение о многопартийности.

Закон от 14 марта 1990 г. характеризовал президента как главу государства, лишил Верховный Совет СССР распорядительных функций, сохранив за ним лишь законодательные и контрольные. Закон интегрировал президента в структуру исполнительной власти, замкнув на него большую часть деятельности Совета Министров. Президент наделялся правом законодательной инициативы, утверждения законов и множеством других прав, сравнимых с правами американского президента. Президент не мог быть народным депутатом и избирался непосредственно избирателями. Высшие органы советской власти (Съезд и Верховный Совет СССР) могли контролировать его работу лишь в форме заслушивания ежегодных докладов о положении страны.

Закон предусматривал досрочное смещение президента Съездом народных депутатов. Закон от 14 марта 1990 г. не создал в СССР президентскую форму правления. Он лишь наметил сочетание признаков парламентской президентской республик в рамках и на основе советской

 

власти, т.е. вводил смешанную форму правления. Однако эта тенденция очень скоро стала трансформироваться в тенденцию сильного президента и слабого парламента с целью правового обеспечения легализации частной собственности.

В нарушение ими же принятого закона депутаты непос­редственно на съезде избрали первого президента СССР. Им стал М. С. Горбачев, активный борец против угрозы узур­пации власти и концентрации ее в руках узкого круга лю­дей на заре конституционной реформы. Предложения про­вести всенародные выборы президента съездом были отвер­гнуты, попытки провести выборы на альтернативной осно­ве были блокированы. Самовыдвиженец А. М. Оболенский был отведен на этапе составления списка кандидатов, кан­дидаты Н. И. Рыжков и В. В. Бакатин взяли самоотвод.

Закон от 14 марта 1990 г. внес крупные изменения и в экономическую систему общества. Он создал правовые основы для преодоления монополии государства в системе отношений собственности. В перечне форм собственности на первое место была поставлена собственность граждан, в которую впервые была включена собственность производственного назначения. Закон закрепил новые формы коллективной собственности — арендную, акционерную. Это упрощало процесс сращивания теневой экономики с официальной.

Закон также создал правовые основы для преодоления монополии союзного государства в системе отношений собственности. Вместо категории «исключительная собственность государства на природные ресурсы» была введена новая — «неотъемлемое достояние народов, проживающих на данной территории», а государственная собственность дифференцировалась на общесоюзную собственность, собственность союзных, автономных Республик, автономных областей, округов и административно-территориальных единиц.

После перестройки республиканских органов власти, которая произошла летом 1990 г., радикализм сторонников президентской системы правления в СССР усилился. 24

 

сентября 1990 г. они провели через Верховный Совет СССР закон «О дополнительных мерах по стабилизации

экономической и общественно-политической жизни

страны». Он наделил президента правом законотворчества по вопросам, относящимся к компетенции Верховного Совета СССР, правда с оговоркой, что это право дано на срок до 31 марта 1992 г., т.е. на полтора года. Закон фактически размыл грань между законодательной и исполнительной властью,

В конце 1990 г., ссылаясь на паралич исполнительной власти и разрастающийся конституционный кризис, IV съезд народных депутатов СССР вновь усилил власть пре­зидента. 26 декабря он упразднил Совет Министров СССР и должность его Председателя, взамен учредив Кабинет ми­нистров в качестве исполнительного и распорядительного органа. Кабинет формировался президентом и подчинялся непосредственно ему. Роль Верховного Совета СССР огра­ничивалась участием в согласовании вопроса.

Съезд продолжил курс на формирование структур пре­зидентской формы правления: был учрежден пост вице-пре­зидента СССР, созданы Высшая государственная инспек­ция, подчиненная президенту, Совет Безопасности при пре­зиденте, Совет Федерации. Последний из совещательного при президенте становился самостоятельным под руковод­ством президента. Он должен был контролировать деятель­ность высших органов государственного управления Союза и республик, а также обеспечивать «соблюдение Союзного договора».

Высокую оценку решению Съезда дал А. И. Лукьянов, сменивший Горбачева на посту Председателя Верховного Совета СССР в марте 1990 г. Он отметил, что отныне Президент СССР станет «активно влиять на все сферы реализации законов и других важнейших государственных решений».

Упоминание о Союзном договоре в решении Съезда сви­детельствовало о новом крутом повороте конституционно» реформы. Речь шла уже не о судьбе Основного Закона союз­ного государства, а о судьбе самого государства. М. С. Гор-

 

 

бачев объяснял необходимость перехода от одной радикаль­ной реконструкции (учреждение поста президента) к дру­гой (заключению Союзного договора) начавшимся «парадом суверенитетов». «Единственным средством воспрепятство­вать развалу Союза, — по мнению Горбачева, — стала нео­тложная подготовка нового Союзного договора».

Национальные конфликты. Толчком к республиканско­му сепаратизму 1990-1991 гг., который поставил под воп­рос судьбу единого союзного государства, стали межнацио­нальные конфликты, разразившиеся в СССР в 1988 г. М. С. Горбачев недооценил значение национального вопро­са, когда в 1986 г. на XXVII съезде КПСС категорически за­явил, что в СССР он решен полностью. Л. И. Брежнев и Ю. В. Андропов были более осторожны, когда говорили, что национальный вопрос в СССР решен лишь в том виде, «ко­торый достался нам от прошлого». Позиция Горбачева по­родила самоуспокоенность и благодушие в руководящих кругах, чем воспользовались националистические силы.

Самым серьезным стал конфликт между Арменией и Азербайджаном по вопросу принадлежности Нагорного Карабаха. Армения настаивала на включении его в состав своей республики. За это выступали армяне Нагорно-Карабахской АО, составлявшие 80% ее населения. Азербайджан выступал против территориального передела своей респуб­лики. Конфликт принял формы кровавой и затяжной вой­ны. Азербайджанцы стали спешно покидать Армению, ар­мяне — Азербайджан. Уже в 1989 г. количество беженцев в Закавказье превысило 300 тысяч. Многие из них стали жер­твами террористических актов и вооруженных стычек. Со­юзное руководство оказалось беспомощным в конфликте, который стал одной из «горячих точек».

В Грузии с апреля 1989 г. стало нарастать движение за выход из СССР, установление советской власти в республи­ке в феврале 1921 г. там стали рассматривать как оккупа­цию страны войсками Советской России. Националистичес­кое движение в республике носило откровенно антисоветс­кий и антикоммунистический характер.

 

Подобной направленности придерживались Народные фронты Эстонии, Латвии и Литвы, оформившиеся осенью 1988 г. События лета 1940 г. они называли советской окку­пацией и требовали от республиканских властей принять решение о выходе из СССР. Популярными лозунгами их митингов и пикетов были «Русские, убирайтесь вон!», «Иван, чемодан, вокзал, Россия!». В ноябре 1988 г. сессия Верховного Совета Эстонии приняла Декларацию о сувере­нитете и дополнения к республиканской конституции, по­зволявшие приостанавливать действие союзных законов. В мае и июле 1989 г. Декларацию и Закон о государственном суверенитете приняли соответственно Литва и Латвия.

На первый взгляд, в этих решениях ничего необычного не было. Согласно Конституции СССР 1977 г. каждая союз­ная республика считалась суверенным советским социали­стическим государством, которое объединилось с другими советскими республиками в Союз ССР. Однако прибалтий­ские республики в лице своих высших государственных органов под государственный суверенитет подвели приори­тет республиканских законов над союзными, что противо­речило Конституции СССР. Когда примеру небольших рес­публик Прибалтики последовала огромная Россия, в СССР разразился конституционный кризис, завершившийся раз­валом союзного государства.

Руководство СССР оказалось неспособно преодолеть межнациональные конфликты и сепаратистские движения ни политическим, ни военным путем, хотя попытки пред­принимало. Военная сила была применена в апреле 1989 г. в Тбилиси, в январе 1990 г. в Баку, в январе 1991 г. в Виль­нюсе и Риге. Естественно, укреплению единства страны это не способствовало. Дело было не только в растущем нацио­нальном движении в республиках, но и в неопределенной позиции главы государства М. С. Горбачева, всякий раз за­являвшего, что он «не в курсе дела». На массовых митин­гах в Москве российские демократы прямо обвиняли Гор­бачева в потворстве попыткам антидемократических пере­воротов в Прибалтике.

Политика российского руководства. В марте 1990 г. был обновлен депутатский корпус РСФСР. На выборах большую

активность проявил предвыборный блок «Демократическая Россия», созданный 20-21 января 1990 г. в Москве. Его уч­редителями стали кандидаты в депутаты от 22 регионов Российской Федерации, а фактическими руководителя­ми — российские представители Межрегиональной группы народных депутатов СССР — Б. Н. Ельцин, Г. X. Попов, А. А. Собчак. Летом 1990 г. эти лидеры демократической оппозиции возглавили соответственно Верховный Совет РСФСР, Московский и Ленинградский городские Советы.

I съезд народных депутатов РСФСР. В мае 1990 г. в Мос­кве начал свою работу I съезд народных депутатов России (16 мая — 22 июня 1990 г.). Главными вопросами повестки дня съезда стали выборы Председателя Верховного Совета РСФСР, выборы Верховного Совета РСФСР и принятие Дек­ларации о государственном суверенитете РСФСР.

На пост руководителя российского парламента (по зако­ну он избирался непосредственно на съезде до формирова­ния самого парламента) реально претендовали два челове­ка: И. К. Полозков, который пользовался поддержкой М. С. Горбачева, прочившего его также на пост Первого сек­ретаря ЦК создаваемой Российской компартии, и Б. Н. Ель­цин. Лишь в третьем туре с перевесом в 5 голосов (535 — «за» при необходимых 531) победу одержал Ельцин. Пре­зидент Горбачев, который в те дни находился с визитом в Канаде и США, расценил эту победу с демонстративной тре­вогой, заявив, что председательство Б. Ельцина в ВС Рос­сии «будет осложнять перестроечные процессы», учитывая «разрушительный» характер деятельности последнего. Тем не менее 25 мая, выступая с программной речью в качестве кандидата на пост Председателя, Б. Н. Ельцин подытожил ее выводом: «Самое главное направление одно — укрепле­ние Союза».

Раскол съезда по вопросу о кандидатуре руководителя парламента был преодолен 12 июня 1990 г. при принятии Декларации о государственном суверенитете России (917 — «за», 13 _ «против», 9 воздержалось). Декларация провозгласила государственный суверенитет РСФСР «в составе обновленного Союза ССР».

 

Согласно Декларации высшими целями суверенитета были обеспечение каждому человеку неотъемлемого права на достойную жизнь, свободное развитие и пользование родным языком, а каждому народу - права на самоопределение в избранных им национально- государственных и национально-культурных формах. Декларация провозгласила верховенство Конституции РСФСР и законов РСФСР на всей территории России и право республики приостанавливать на своей территории действия актов Союза ССР, вступавших в противоречие с суверенными правами РСФСР.

Декларация стала главным решением вновь избранных российских депутатов. В их лице Россия сделала первый и решительный шаг на пути к независимости и одновремен­но к разрушению Советского Союза. В этом шаге слились либералы и коммунисты, космополиты и патриоты. Первые сознательно стремились разрушить СССР как «империю зла», вторые не хотели, чтобы Россия «кормила» другие республики, считая, что независимая Россия станет богаче и сильнее. Все были едины в желании «повалить заборы» государства, территория которого веками собиралась мно­гими поколениями россиян и опоры которого были «подпи­лены» руководством СССР в ходе перестройки.

Реализуя курс I съезда, 24 октября 1990 г. Верховный

Совет РСФСР принял закон, давший право российским орга­нам власти приостанавливать действие союзных актов в том случае, если они нарушали суверенитет России. Закон пре­дусматривал вводить в действие решения высших органов государственной власти СССР, указы и другие акты Прези­дента СССР лишь после их ратификации Верховным Сове­том РСФСР.

Декларация и закон крупнейшей республики СССР при­вели к конституционному кризису союзного государства. Кроме того, они породили «эйфорию самостийности» у руководства российских автономий, которые через свои Сове­ты стали принимать декларации о собственном суверените­те и отсылать их прямо Президенту СССР. Последний по­ощрял это движение, считая автономии России и других союзных республик субъектами будущего обновленного

 

Союза. Эта позиция впервые была отражена в законе «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик» от 26 апреля 1990 г. В нем речь шла о выравнивании прав союзных и автономных республик в социально-экономической, хозяйственной и культурной сферах. Первой российской автономией, заявившей о сво­ем суверенитете, стала Татария. Лишь Еврейская автоном­ная область не поддалась на искушение суверенитетом.

Таким образом, летом-осенью 1990 г. Россия «раскача­ла лодку» СССР, а союзный центр подтолкнул центробеж­ные силы в России. При этом и Б. Н. Ельцин предложил российским автономиям взять «такую долю самостоятель­ности, какую можете переварить». Руководство Российской Федерации оказалось между молотом (союзный центр) и наковальней (российские автономии).

Вопрос о правовом статусе России в Союзе и автономий в России обсуждался на II внеочередном съезде народных депутатов РСФСР в декабре 1990 г. Накануне его открытия руководство России провело тайные консультации совмес­тно с руководством Украины, Белоруссии и Казахстана о заключении четырехстороннего соглашения о создании Со­дружества 4-х вместо СССР. В начале декабря в Минск были посланы представители указанных республик для подготов­ки соответствующих документов. Однако Президент СССР воспрепятствовал тогда осуществлению этого плана, напра­вив процесс в русло обновления и сохранения СССР путем разработки нового Союзного договора.

II съезд народных депутатов РСФСР высказался за со­хранение Союза ССР, но как обновленного союза республик. Союзный договор предполагалось разработать самим респуб­ликам и подписать его не сразу, а по частям (вначале создать экономический союз, затем другие).

Относительно правовой основы России на съезде наме­тились расхождения между Председателем ВС РСФСР, Председателем Конституционной комиссии Б. Н. Ельциным и его первым заместителем по Верховному Совету и комиссии Р. И. Хасбулатовым. Первый считал действую­щую с 1978 г. Конституцию РСФСР «реальным тормозом развития республики» и предлагал в первоочередном поряд-

 

ке подготовить, обсудить и подписать Федеративный дого­вор в качестве правовой основы российского государства. Второй не ставил задачу коренного изменения Конституции.

II съезд утвердил закон «Об изменениях и дополнениях к Конституции (Основному Закону) РСФСР», укрепив су­веренитет России. Изменения и дополнения касались вер­ховенства республиканских законов и собственности на тер­ритории РСФСР. Природные богатства и основные произ­водственные фонды объявлялись собственностью России и могли предоставляться Союзу в пользование на основе за­конов РСФСР и будущего Союзного договора.

Поскольку Россия стала играть ведущую роль в деста­билизации конституционного строя в СССР, IV съезд народ­ных депутатов СССР (декабрь 1990 г.) предоставил Прези­денту СССР новые чрезвычайные полномочия для контро­ля ситуации: непосредственно руководить правительством, преобразованным в Кабинет министров; возглавлять Совет Федерации и Совет безопасности СССР. Для выполнения отдельных поручений и замещения Президента СССР в слу­чае его отсутствия и невозможности осуществления им сво­их обязанностей союзный съезд учредил пост вице-прези­дента, на который по настоянию М. С. Горбачева был избран Г. И. Янаев.

Решения IV СНД СССР и последующие силовые акции в Вильнюсе и Риге стали поводом для первого шокирующего выступления Ельцина 19 февраля 1991 г. по Центральному телевидению. Заявив, что Президент СССР «подвел страну к диктатуре», он потребовал от него немедленно уйти в от­ставку, передав всю полноту власти Совету Федерации, со­стоявшему из глав союзных республик.

Выступление Б. Н. Ельцина привело к первому расколу в российском руководстве. 21 февраля 1991 г. на сессии Верховного Совета РСФСР 6 народных депутатов (заместители Председателя С. П. Горячева, Б. М. Исаев, председатели палат В. Б. Исаков, Р. Г. Абдулатипов, заместители председателей палат А. А. Вешняков и В. Г. Сироватко) выступили с заявлением, в котором обвинили Ельцина в авторитарности, стремлении к расширению личной власти, в провале экономической

 

политики. Они потребовали немедленного созыва внеочередного съезда для обсуждения деятельности Председателя Верховного Совета РСФСР.

В ответ на «Заявление 6» на том же заседании ВС РСФСР прозвучало «Заявление 11» членов Президиума Верховного Совета, в т.ч. Р. И. Хасбулатова, С. М. Шахрая, С. А. Красавченко, А. В. Руцкого, С. А. Ковалева и др. В нем осуждалась попытка дискредитации Ельцина, направленная «на раскол и блокирование» работы Верховного Совета России.

Верховный Совет РСФСР решил сделать новый шаг по пути укрепления суверенитета России, учредив пост Пре­зидента РСФСР. С этой целью он постановил провести 17 марта 1991 г. одновременно с всесоюзным референдумом по сохранению СССР всероссийский референдум о введении поста президента республики.

На референдуме 17 марта 1991 г. большинство избирателей 9 союзных республик, принявших в нем участие, высказались за сохранение и обновление СССР. Несмотря на призывы сторонников Б. Н. Ельцина сказать «нет» СССР, большинство россиян сказали «да» (71,3%). Одновременно они сказали «да» и учреждению поста Президента РСФСР (69,85% принявших участие в голосовании, что составило 52,4% от списочного состава).

28 марта — 5 апреля 1991г. состоялся III (внеочередной) съезд народных депутатов РСФСР. В ночь на 28 марта, т.е. в канун его открытия, президент СССР совершил грубый политический просчет, введя в Москву войска, взявшие в кольцо центр столицы. Это оскорбило не только демокра­тов, но и многих коммунистов. В переговорах с Р. И. Хасбу­латовым М. С. Горбачев согласился вывести войска лишь на следующий день. В ответ съезд приостановил свою работу, возобновив ее только 29 марта, после вывода войск.

Это событие еще сильнее подорвало авторитет Генераль­ного секретаря ЦК КПСС и Президента СССР, в целом со­юзного партийно-государственного руководства, позволило Б. Н. Ельцину расколоть коммунистическую часть российского съезда. 170 ее представителей во главе с полковником А. В. Руцким заявили об образовании фракции «Коммунис-

 

ты — за демократию» («Коммунисты России») и поддерж­ке Ельцина. Остальные коммунисты во главе с Полозковым отныне потеряли инициативу.

Б. Н. Ельцин резко выступил против «модернизации унитарного государства... под вывеской «обновленный Союз», за преобразование СССР в «союз суверенных госу­дарств», наделенный функциями, переданными ему респуб­ликами.

Под бурные аплодисменты зала Ельцин потребовал от руководства СССР официально отказаться от применения силы, в том числе военной, как средства политической борь­бы.

Съезд расширил полномочия Б. Ельцина как Председа­теля ВС РСФСР и постановил в июне 1991 г. провести все­народные выборы российского президента.

III СНД РСФСР стал своеобразным компромиссом меж­ду Россией и Союзом ССР. С одной стороны, он не оправдал надежд сторонников пересмотра курса российского руковод­ства и смены лидера, с другой — праворадикальная часть этого руководства сняла призывы к отставке президента Советского Союза.

Итогом временного компромисса стало принятое 23 ап­реля 1991 г. в Ново-Огареве под Москвой совместное заяв­ление о безотлагательных мерах по стабилизации обстанов­ки в стране и преодолению кризиса. Оно вошло в историю как «Заявление 9+1», подписанное Президентом СССР и ру­ководителями 9 союзных республик, участвовавших в ре­ферендуме 17 марта: РСФСР, Украины, Белоруссии, Узбе­кистана, Казахстана, Азербайджана, Таджикистана, Кир­гизии, Туркмении. К нему не присоединились руководите­ли трех прибалтийских, двух закавказских (Грузии и Ар­мении) республик и Молдавии.

Заявление рассматривалось как реальный путь к сохра­нению обновленного Союза, к стабилизации обстановки в стране. Оно ставило пределы курсу на независимость Рос­сии, одновременно признавая право субъектов обновленно­го Союза проводить самостоятельную политику. В заявле­нии декларировалась необходимость не позднее 6 месяцев

 

после подписания Союзного договора подготовить и принять новую Конституцию Союза.

Выборы Президента РСФСР. 21-25 мая 1991 г. состо­ялся IV съезд народных депутатов РСФСР. По докладу пред­седателя комитета ВС по законодательству С. М. Шахрая съезд принял закон «О Президенте РСФСР» и ввел в Кон­ституцию России новую главу о президенте. В законе была заложена концепция «Президент — глава исполнительной власти». Он имел право назначать членов правительства. От­ветственный секретарь Конституционной комиссии О. Г. Румянцев считал, что своим решением съезд создал ос­трейшее противоречие между двумя конституционно выс­шими органами государственной власти в России — съездом и президентом. Это противоречие в дальнейшем усугу­било конституционный кризис в РСФСР, вызванный суве­ренизацией автономий. Вместе с тем съезд усилил позицию главы России на переговорах по реформированию СССР.

12 июня 1991 г. состоялись всенародные выборы Прези­дента РСФСР. Из шести кандидатов (Н. И. Рыжков, А. Г. Тулеев, А. М. Макашов, В. В. Бакатин, В. В. Жиринов­ский, Б. Н. Ельцин) победил Ельцин. Он получил 57,3% голосов. 150 тысяч активистов «Демократической России» расценили этот результат как свою победу над КПСС, кото­рую представляли 4 кандидата (Рыжков, Тулеев, Макашов, Бакатин), набравшие в сумме немногим более 30% голосов. Однако Б. Н. Ельцин дистанцировался от непосредственных связей с «Демроссией», претендуя быть кандидатом всего народа. Вице-президентом был избран А. В. Руцкой.

Одновременно с президентскими выборами в Москве и Ленинграде были избраны мэры. Ими соответственно ста­ли Г. X. Попов и А. А. Собчак — известные лидеры демок­ратов. Тогда же в Ленинграде был проведен референдум по вопросу о переименовании города. Большинство избирате­лей высказалось за возвращение городу исторического на­звания Санкт-Петербург.

Ю июля 1991 г. на торжественном заседании V (внеочередного) съезда народных депутатов РСФСР первый пре­зидент России дал клятву соблюдать Конституцию РСФСР

 

и законы республики, защищать ее суверенитет, уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, права народов РСФСР и добросовестно исполнять возложенные на него народом обязанности. «Великая Россия, — заявил он, — поднимется с колен. Мы обязательно превратим ее в процветающее, демократическое, миролюбивое, правовое и суверенное государство». Президент обещал воплотить в России «священный принцип» — «государство сильно бла­гополучием своих граждан».

11 июля съезд приступил к обсуждению кандидатур на пост Председателя Верховного Совета. Однако острота воп­роса заставила его прервать свою работу, которая возобно­вилась лишь в октябре 1991 г.

После закрытия второго заседания V съезда президент России издал указ «О прекращении деятельности органи­зационных структур политических партий и массовых об­щественных движений в государственных органах и учреж­дениях РСФСР» (Указ о департизации). После отмены. Тре­тьим съездом народных депутатов СССР в марте 1990 г. осо­бого положения КПСС в политической системе СССР как руководящей и направляющей силы, ядра системы, указ о департизации стал вторым серьезным ударом по положению КПСС в обществе и государстве. Он подорвал ее влияние на политические процессы в России и СССР, ускорил процесс разрушения СССР, цементирующей силой которого была коммунистическая партия.

Указ подрывал и влияние президента СССР, совмещав­шего посты главы союзного государства и Генерального сек­ретаря ЦК КПСС. Однако на июльском пленуме ЦК КПСС, экстренно созванном в связи с данным указом, М. С. Горба­чев призвал «не впадать в панику», считая, что «Комитет конституционного надзора разберется».

Однако ККН не был Конституционным судом, его реше­ния носили силу рекомендаций, а не закона. Выжидатель­ная позиция Генерального секретаря парализовала руково­дящие органы КПСС, способствовала распаду партии. Это серьезно ослабило центр, т.к. единая компартия все еще

 

являлась главным звеном политической системы союзного государства.

Одновременно с пленумом ЦК КПСС в Ново-Огареве продолжались переговоры об итоговом варианте Союзного договора, в ходе которых президент России настаивал на одноканальной системе поступления налогов (лишь в республики). На сепаратной и закрытой встрече Горбачева с Ельциным и Назарбаевым 29-30 июля 1991 г. в Ново-Огареве Ельцин добился от президента СССР принять это требование. Он лично вычеркнул из ст. 9 (союзные налоги) слова о том, что плательщики непосредственно вносят налоги и сборы в союзный бюджет.

Сбор налогов — одна из главных функций государства. Президент СССР согласился лишить Союз этой функции.

31 июля 1991 г. помощник президента СССР Г. X. Шах­назаров, после согласования с Б. Н. Ельциным, представил М. С. Горбачеву график многоэтапного подписания Союзного договора: 20 августа 1991 г. — РСФСР и Казахстан, 3 сентября — Белоруссия и Узбекистан, 17 сентября — Азербайджан и Таджикистан, 1 октября — Туркмения и Киргизия, 22 октября (ориентировочно) — Украина и, возможно, Армения с Молдовой, а также союзная делегация. В конце процесса свою подпись должен был поставить Президент СССР. После этого договор вступал в силу.

Странная система многоэтапного подписания договора объяснялась необходимостью дать Украине определиться, на каких условиях она войдет в обновленный Союз. Ель­цин считал, что без Украины Союз — не Союз, а Горбачев, в свою очередь, что без России Союза быть не может.

Два вопроса возникало в связи с намеченной процеду­рой: 1) зачем России подписывать 20 августа договор с Ка­захстаном, если он не вступает в силу? 2) в каком качестве Горбачев должен был присутствовать при подписании договора — наблюдателя, статиста, гаранта? Абсурдность ситуации вполне понимал президент России, у которого еще с Декабря 1990 г. хранился проект соглашения с тем же Ка­штаном, а также Украиной и Белоруссией о создании Со­дружества 4-х.

 

Непрочность и двусмысленность своего положения со­знавал и президент М. С. Горбачев. Тем не менее 2 августа 1991 г. он объявил по Центральному телевидению, что 20 августа Россия, Казахстан и Узбекистан начнут процедуру подписания нового Союзного договора. После этого он уехал в отпуск в Крым (Форос).

В печати итоговый вариант договора появился лишь 16 августа. Собирался ли Ельцин 20 августа подписать дого­вор? В своих воспоминаниях М. С. Горбачев утверждал, что Ельцин подписал бы. Однако перед подписанием договор должен был одобрить Съезд народных депутатов РСФСР, избрать и уполномочить делегацию на подписание. V съезд народных депутатов РСФСР, объявив в июле перерыв, не собирался до 20 августа возобновлять свою работу. Идти на конфликт со съездом, который месяц назад принял прися­гу первого президента России, Б. Н. Ельцин в то время не мог. Наоборот, он был заинтересован в демонстрации спло­ченности государственной власти России.

ГКЧП. Для политического прикрытия фактического провала горбачевского плана подписания Союзного догово­ра 19-21 августа 1991 г. был создан Государственный ко­митет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Формально его возглавил вице-президент СССР Г. И. Янаев, на которо­го были временно возложены обязанности Президента СССР в связи с «невозможностью» выполнять М. С. Горбачевым обязанности главы государства «по состоянию здоровья». В состав Комитета вошли премьер-министр В. С. Павлов, министр обороны Д. Т. Язов, министр внутренних дел Б. К. Пуго, председатель КГБ В. А. Крючков и др.

ГКЧП стремился восстановить управляемость страны, укротить сепаратизм республик, прежде всего России. С этой целью еще до официального объявления о своем суще­ствовании в ночь на 19 августа он дал указание арестовать президента России, который находился на своей даче под Москвой «Архангельское-2». Спецгруппа КГБ по борьбе с терроризмом «Альфа», оцепив дачу, полтора часа ожидала решающего приказа на завершение операции. Поскольку он не поступил, ГКЧП дал отбой. Однако через сутки он повто­рил попытку, несмотря на то, что российское руководство

 

уже находилось в здании Верховного Совета РСФСР («Бе­лом доме») под защитой десятков тысяч москвичей. Коман­дующий ВВС маршал Е. И. Шапошников пригрозил бомбар­дировкой Кремля, если ГКЧП предпримет штурм «Белого дома».

В дни августовского путча руководство России выступи­ло сплоченно, энергично, наступательно. Президент России издал ряд указов, которыми переподчинил России все си­ловые структуры Союза (указ № 61), а себя объявил коман­дующим Вооруженными силами СССР на территории РСФСР (Указ № 64). Это было грубое нарушение Конститу­ции СССР, которое, по сути, выносило приговор не только советскому руководству в лице Президента СССР и ГКЧП, но и Советскому Союзу. Но оно диктовалось политической необходимостью, борьбой за выживание. В итоге 21 августа члены ГКЧП были арестованы (Б. К. Пуго покончил жизнь самоубийством).

22 августа президент России выразил признательность гражданам страны за поддержку российского руководства в отпоре «реакционной кучке высокопоставленных путчи­стов», а президент СССР в тот же день по Центральному те­левидению отметил «выдающуюся роль президента России, который стал в центре сопротивления заговору и диктатуре».

Курс на ликвидацию СССР. 23 августа на чрезвычайной сессии ВС РСФСР в присутствии М. С. Горбачева и вопреки его возражению президент России подписал указ «О приос­тановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР» на том основании, что она поддержала попытку государственного переворота. Фактически это был запрет КПСС, деятельность которой на территории России была парализована указом о департизации. Указ от 23 августа был подкреплен захватом в Москве зданий ЦК и МГК КПСС на Старой площади. 6 ноября 1991 г. Ельцин издал указ о запрете деятельности КПСС на территории РСФСР и о зап­рете КП РСФСР.

По настоянию российского руководства 25 августа С. Горбачев ликвидировал Кабинет министров СССР. Вместо него был создан Комитет по оперативному управлению Народным хозяйством во главе с российским премьером С. Силаевым.

 

2 сентября Президент СССР и высшие руководители 10 союзных республик выступили с заявлением, в котором фактически приостановили действие Конституции, объяви­ли переходный период для принятия новой Конституции и констатировали создание Государственного совета в соста­ве Президента СССР и высших должностных лиц 10 респуб­лик. V внеочередной съезд народных депутатов СССР (2-5 сентября 1991 г.) в соответствии с заявлением 2 сентября принял два акта — закон «Об органах государственной вла­сти и управления Союза ССР в переходный период» и по­становление «О мерах, вытекающих из совместного заявле­ния Президента СССР и высших руководителей союзных республик и решений внеочередной сессии Верховного Со­вета СССР».

Под давлением президента СССР и его сторонников съезд постановил прекратить деятельность Съезда народных де­путатов СССР и Верховного Совета СССР, т.е. фактически распустил высшие органы государственной власти СССР. Решение съезда народных депутатов СССР, противоречив­шее воле народа, означало нормативное решение о разруше­нии СССР. Оно проложило путь к Беловежской пуще.

6 сентября на первом заседании Госсовета была призна­на независимость Латвии, Литвы, Эстонии. В том же меся­це депутаты от России и. других республик были отозваны из Верховного Совета СССР, председатель которого А. И. Лу­кьянов также был арестован за поддержку ГКЧП. Союзные структуры власти и управления фактически перестали су­ществовать. На территории России власть была сконцент­рирована в руках президента РСФСР и Съезда народных депутатов России. Попытка М. С. Горбачева возродить новоогаревский процесс по доработке и подписанию Союзно­го договора блокировалась как Россией, так и Украиной.

В конце октября 1991 г. в Москве возобновил работу» съезд народных депутатов РСФСР. На нем Ельцин высту­пил с Обращением к народу, в котором заявил, что «Россия не допустит возрождения... центра, стоящего над ней, диктата сверху уже не будет... В России одна власть — рос­сийский съезд и Верховный Совет, российское правитель­ство и российский Президент».

 

Исходя из этого, президент сделал вывод, что «поле для реформ разминировано», на него надо встать безотлагатель­но, начиная с разового перехода к рыночным ценам, с либе­рализации цен. Ельцин предупредил, что переход будет ко­ротким, но тяжелым, защитить уровень жизни всех прави­тельство не сможет, надо готовить ночлежки и бесплатные «благотворительные супы» для россиян, которые очень ско­ро будут в них нуждаться. Однако, по его словам, уже с осе­ни 1992 г. экономика стабилизируется, жизнь людей посте­пенно улучшится.

V СНД РСФСР расширил полномочия президента, пре­доставив ему право сформировать «кабинет реформ», в те­чение года возглавлять правительство и издавать указы, имеющие силу закона, а с января 1992 г. приступить к ра­дикальной экономической реформе.

Съезд также избрал Председателя Верховного Совета РСФСР. Им стал Р. И. Хасбулатов, который обещал Ельци­ну содействие и помощь в ответственный и тяжелый пери­од реформ. Не все депутаты разделили позицию Хасбулато­ва. С. П. Горячева открыто назвала обращение президента к народу «нравственным крахом» Ельцина, который стал очередным «народным вождем» благодаря обещаниям про­вести экономические преобразования без ухудшения жиз­ни народа и повышения цен. Она высказала мнение, что как только Ельцин начнет «капитализировать» Россию, «он будет сметен народной волной».

В ноябре 1991 г. президент России в качестве главы пра­вительства сформировал «кабинет реформ». В него вошли: Е. Т. Гайдар — заместитель председателя правительства по вопросам экономической политики и финансов (с февраля 1992 г. — первый вице-премьер по экономике, с июля 1992 г. — и.о. председателя правительства); Г. Э. Бурбу­лис — первый заместитель председателя правительства (по ноябрь 1992 г., до мая 1992 г. он одновременно был госсек­ретарем республики, секретарем Госсовета при Президенте России); А. Б. Чубайс — председатель Госкомитета по уп­равлению государственным имуществом, А. В. Козырев — Министр иностранных дел и др.

 

Гайдар был главным автором радикальной рыночной реформы. Для перехода к ней он настаивал перед Ельциным добиться для России реальной политической независимос­ти от Союза и других республик, поддерживая с последни­ми лишь координацию действий.

Беловежское соглашение. Это требование, как необхо­димое политическое условие реформы, было реализовано 8 декабря 1991 г. в Беловежской пуще (Белоруссия). Руково­дители трех славянских республик (президент России Б. Н. Ельцин от России, президент Украины JI. М. Кравчук, председатель ВС Белоруссии С. С. Шушкевич) подписали «Беловежское соглашение», в котором заявили о прекраще­нии существования СССР как геополитической реальности и субъекта международного права и о создании Содружества Независимых Государств (СНГ) без единых органов власти и управления. Это соглашение открыло новую страницу рос­сийской истории.

12 декабря 1991 г. после часового обсуждения Верхов­ный Совет России ратифицировал Соглашение (188 — «за», 93% от присутствовавших, или 76% от списочного состава, 6 — «против», 7 воздержались). На заседании ВС Ельцин признался, что «основные позиции и подходы», отражен­ные в Соглашении, были согласованы еще в декабре 1990 г. и подписание соглашения в декабре 1991 г, стало «законо­мерным следствием».

Беловежское соглашение действительно было законо­мерным следствием политики российского руководства и на­родных депутатов России по развалу союзного государства при попустительстве и пособничестве руководства Союза.

12 декабря 1991 г. в интервью газете «Комсомольская правда» М. С. Горбачев заявил: «Это ненормально, но пусть идет процесс, главное, чтобы в конституционных, нормаль­ных формах... Я уйду в отставку... Я сделал все, что мог». 21 декабря одиннадцать республик поддержали соглашение о ликвидации СССР и создании СНГ (Алма-Атинское согла­шение).

25 декабря Президент СССР сложил свои полномочия. 26-го Верховный Совет СССР решением одной палаты (Со­вета Союза, председатель К. Д. Лубенченко) официально признал роспуск СССР и самоликвидировался.

 

Экономическое развитие

Взяв курс на ускорение социально-экономического раз­вития страны, пообещав народу круто повернуть экономи­ку «лицом к человеку», новое руководство СССР разработа­ло план 12-й пятилетки (1986-1990 гг.) по аналогии с дово­енными пятилетками. План был одобрен XXVII съездом КПСС и после утверждения Верховным Советом СССР стал законом.

Главное внимание в плане было уделено тяжелой про­мышленности. Роль ключевого звена в реконструкции на­родного хозяйства отводилась машиностроению. Перейти от производства отдельных станков к производственным ком­плексам и промышленным роботам, подвести новый класс машин под народное хозяйство, придав ему ускорение, — такова была основная линия М. С. Горбачева и Н. И. Рыж­кова в 1985-1986 гг. Она требовала больших капиталовло­жений, а также энтузиазма трудящихся. В сентябре 1985 г. на встрече в ЦК с ветеранами стахановского движения и мо­лодыми передовиками производства М. С. Горбачев призвал не сводить дело к рублю, мобилизовать энергию молодежи на решение поставленных партией задач. Энтузиазм молодого поколения надеялись направить на приведение в действие скрытых резервов роста, чтобы немедленно, не дожи­даясь технического перевооружения, добиться ускорения.

Были определены следующие резервы. Полностью заг­рузить действующие мощности, повсеместно переведя их на ^многосменную форму работы. Укрепить трудовую дисцип­лину, равняясь на опыт передовиков. Силами местных ра­ционализаторов и изобретателей проводить механизацию и автоматизацию своего производства. Наконец, повысить Ячество продукции. С этой целью создавалась еще одна Солирующая инстанция — госприемка.

Ставка на энтузиазм, не подкрепленная необходимой техникой, квалификацией работающих и организацией труда, привела не к ускорению, а к резкому росту аварий в различных отраслях народного хозяйства. Самой крупной из них стала авария на Чернобыльской АЭС, происшедшая 27 апреля 1986 г.

 

Для выполнения плана пятилетки необходимо было наращивать национальный доход темпами не ниже 4% в год. Однако в 1987 г. его рост составил лишь 3,8%. Падение темпов в значительной мере было связано с развернувшей­ся в 1985 г. кампанией по борьбе с пьянством и алкоголиз­мом. Ее сторонники считали, что она не только приведет к укреплению морального климата в обществе, но и принесет реальные экономические выгоды, сократив потери на производстве от пьянства. Они действительно снизились, но, как признавал впоследствии Горбачев, «негативные послед­ствия антиалкогольной кампании намного превзошли ее плюсы». Свертывание государственного производства спир­тного подорвало бюджет, который недополучил десятки (по мнению премьера правительства В. С. Павлова, сотни) мил­лиардов рублей, привело к массовому росту самогоноваре­ния и сахарному дефициту.

На падение темпов роста национального дохода повлия­ли также и другие обстоятельства: падение цен на нефть, затраты на ликвидацию последствий чернобыльской ава­рии, увеличение капиталовложений в машиностроение, со­кращение закупок товаров народного потребления за рубе­жом.

Начало экономической реформы. В 1987 г. возникла угроза срыва плана и курса на ускорение. Это стало извест­но уже к середине года. Поэтому было решено перейти к перестройке экономической системы как главному средству достижения ускорения. Эта перестройка в 1987-1988 гг. была частичным возвратом к принципам экономической реформы 1965 г., усилению роли прибыли в условиях пла­нового хозяйства.

Начало новой экономической реформе положил закон о государственном предприятии (объединении) 1987г.» предоставивший значительные права предприятиям и трудовым коллективам. Они должны были стать самостоятельными хозяйственными единицами, централизованно, а самостоятельно могли выбирать себе партнеров, закупать сырье и реализовывать продукцию. Цены же, как важнейший рычаг социальной политики.

 

государство не решилось сделать свободными, что существенно снижало хозяйственную самостоятельность предприятий.

Предприятия получили право внешнеэкономических связей, в т.ч. создания совместных предприятий и свобод­ной продажи части своей продукции на рынке, в т.ч. и внеш­нем. Государство, таким образом, ослабило монополию на внешнюю торговлю, введенную в 1918 г. В то же время боль­шинство производимой продукции, а в иных случаях всю производимую продукцию государство включало в госзаказ, вывело из свободной продажи, лишило предприятия свобо­ды самофинансирования. Но было обещано постепенно сни­жать госзаказ, втягивая предприятия в хозрасчетные отно­шения. Трудовые коллективы получили право (в 1990 г. ликвидированное) выбирать руководителей всех рангов и право рабочего контроля деятельности администрации.

Начатая экономическая реформа предполагала пере­стройку центрального аппарата управления: сокращения численности министерств, а также их аппарата, переход на партнерские отношения министерств с предприятиями. Центр тем не менее своих прав уступать не хотел.

В политическом руководстве страны были сторонники рыночного хозяйства и частной собственности. Член Полит­бюро, секретарь ЦК КПСС по идеологии А. Н. Яковлев, на­пример, считал частную собственность «главной общечело­веческой ценностью». Подобный взгляд был несовместим с коммунистической идеологией и насаждался вначале в уз­ком кругу единомышленников. Тем не менее после приня­тия новой редакции программы КПСС, притупившей эту идеологию и отодвинувшей задачу коммунистического стро­ительства в отдаленную перспективу, вопрос о допущении частной собственности и легализации теневой экономики ^стал предметом политической дискуссии. Генеральный сек­ретарь ЦК КПСС выступил за «освобождение от предубеж­дений» § этом вопросе. По словам Горбачева, его одним из Первых поддержал Председатель Совета министров Н. И. Рыжков. Рыжков впоследствии признавал, что в те годы они «дополняли друг друга».

 

Осенью 1986 г. Верховный Совет СССР принял закон об индивидуальной трудовой деятельности. Это был маленький, но клин в основы строя, закрепленные Конституцией СССР, первая победа сторонников частной собственности. Однако развертыванию процесса препятствовало постановление Совета министров «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами» (15 мая 1986 г.).

Преодолению противоречия способствовал Закон о кооперации, принятый Верховным Советом СССР в мае 1988 г. по докладу Н. И. Рыжкова. В марте 1988 г., пропагандируя проект закона на 4-м съезде колхозников, Горбачев умолчал о частной собственности, упор делал на необходимость раскрепощения человеческой активности, возвышения творчества и мастерства, вовлечения каждого гражданина в управление делами общества. Официально Горбачев осуждал политиков, открыто отстаивавших необходимость частной собственности. В ноябре 1988 г. на заседании Президиума ВС СССР он критиковал «товарищей из Эстонии» по этому вопросу. «...Частная собственность, — говорил он, — это, как известно, основа эксплуатации человека человеком, а наша революция совершалась именно для того, чтобы ее ликвидировать, передать все в собственность народа. Пытаться восстановить ее — значит толкать назад, это глубоко ошибочное решение».

Тем не менее закон о кооперации стал самым серьезным шагом к восстановлению частной собственности. Он не спо­собствовал увеличению общественного производства путем создания производственных кооперативов в дополнение к государственным предприятиям. Он превратил подпольные цеха в кооперативы при предприятиях, а «цеховиков» — в кооператоров. Они получили весьма льготные налоги, су­щественно отличавшиеся от налогов на государственные предприятия. Это позволяло платить работникам зарплату в 2-3 раза выше, чем на госпредприятиях. При этом выпус­калась та же продукция и использовались государственные средства производства. Подобная кооперативная политика ударила по трудовым коллективам, расколов их.

По Кон-

 

ституции СССР 1977 г. они были основой экономической и политической систем общества.

Кроме того, созданные кооперативы стали главным ка­налом перевода безналичных денег в наличные, что заста­вило правительство страны на порядок увеличить произво­дительность печатного станка, т.е. денежную эмиссию. До этого миллиарды безналичных рублей на счетах госпредп­риятий существовали только для взаиморасчетов, на них ничего нельзя было купить, они не давили на товарную мас­су. После этого огромная денежная масса раздавили товар­ную. Менее чем за год опустели полки в магазинах и на складах.Социально-экономическая ситуация в стране резко обо­стрилась.

Наконец, кооперативы монополизировали право гос­предприятий на внешнеэкономическую деятельность, кото­рое те