Подготовка вооруженного восстания в Петрограде

История России XX - начала XXI вв.

Ю. Я. Терещенко

 

 

История России XX-XXI вв./Терещенко Ю.Я. — М. Филологи­ческое общество «СЛОВО»; Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 2004. — 448 с.

ISBN 5-8123-0201-4 ISBN 5-222-03808-4

(Филологическоеобщество «СЛОВО») (Издательство «Феникс»)

Данное пособие подготовлено с учетом опыта чтения об­щего курса лекций по отечественной истории на историчес­ком факультете МГУ им. М. В. Ломоносова и Института ис­тории стан Азии и Африки при МТУ. Учебное пособие осве­щает историю нашей страны с Февральской революции 1917 г. по 2003 г. Автор рассматривает пять исторических сю­жетов: социально-экономическое и политическое развитие страны, внутреннюю и внешнюю политику» историю куль­туры. Издание составлено в соответствии с современными программами по отечественной истории для гуманитарных факультетов вузов. Учебное пособие рассчитано на студен­тов, абитуриентов и всех, кто интересуется историей нашей страны.

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА I. Россия в 1917 году

ГЛАВА II. Становление Советского государства. 25 октября 1917 г. - июль 1918 г.

ГЛАВА III. Гражданская война и военная интервенция. 1918-1920-й гг.

ГЛАВА IV. Советское государство в 1920-х гг.

ГЛАВА V. СССР в период реконструкции. Конец 1920-х — начало 1940-х годов

ГЛАВА VI. СССР в годы войны. 1941-1945 гг.

ГЛАВА VII. СССР в 1946-1953 гг.

ГЛАВА VIII. СССР в 1953-1964 гг.

ГЛАВА IX. СССР в 1964-1985 гг.

ГЛАВА X. СССР в период перестройки. 1985-1991 гг.

ГЛАВА XI. Россия в период перехода к капитализму. 1992-1999 гг.

ГЛАВА XII. Россия на рубеже тысячелетий. 2000-2003 гг.

 

 

ГЛАВА I

 

 

Россия в 1917 году

 

 

1. Февральская революция

Предпосылки. Вторая буржуазно-демократическая ре­волюция в России свершилась быстро и неожиданно для всех жителей империи. Даже самый непреклонный револю­ционер, вождь большевиков В. И. Ленин не верил, что до­живет до нее. Правительство восприняло начало революции как «беспорядки», вызванные продовольственными труд­ностями, и было уверено, что с ними справится. Однако со­бытия.приняли необратимый оборот из-за самонадеяннос­ти властей. Четырнадцатый российский император дваж­ды доводил страну до революции. Первая (в 1905 году) ста­ла трагедией для народа, вторая — для монархии.

Февральская революция — следствие неудачной для России войны. Однако причины ее были гораздо глубже и уходили в 1861 год. Сохранив помещичье землевладение, он породил не только 1905, но и 1917 год. Оно осталось не­прикосновенным и по столыпинской аграрной реформе. «Сильные и крепкие» крестьяне, на которых делал ставку П. А. Столыпин в надежде сделать их заслоном от новой ре­волюции, стали покушаться на земли помещиков, вызывая одновременно зависть и раздражение у слабых и обездолен­ных односельчан. Политика «разделяй и властвуй», кото­рую правительство проводило в отношении крестьян с 1906 года, в ходе затяжной войны потерпела крах. Внутренне разнородное, крестьянство было едино в неприятии помещичьего землевладения и в поддержке политических сил, обещавших его ликвидировать в условиях ослабления пра­вящего сословия.

Это ослабление в годы войны проявилось прежде всего в неспособности правительства организовать продовольствен­ное снабжение промышленных городов нечерноземных рай­онов. В 1914-1916 гг. оно закупило у крестьян и помещи­ков примерно 10% валового сбора зерна, что составляло около 50% товарного хлеба. Для увеличения хлебозагото­вок правительство в конце 1916 г. ввело в европейской час­ти России погубернскую, а затем подворную разверстку на хлеб по твердым ценам. Однако МВД, которому поручили осуществить продразверстку, с задачей не справилось. На местах разверстку бойкотировали: крестьяне не хотели про­давать хлеб государству по твердым ценам, а покупать не­обходимые промышленные товары — по рыночным. Дерев­ня посадила город на голодный паек. В результате продо­вольственные трудности в столицах и крупных рабочих цен­трах в начале 1917 г. переросли в продовольственный кри­зис, который охватил прежде всего Петроград. В середине февраля министр земледелия, говоря о провале продразвер­стки, предрекал неизбежную катастрофу, не подозревая ее масштабов и последствий для правительства и монархии.

Положение дел в централизованном государстве опре­делялось положением дел в столице. Но в отличие от крес­тьянской России, Петроград был пролетарским городом. Здесь трудилось более 350 тыс. рабочих, из которых наибо­лее многочисленными и активными были металлисты и тек­стильщики. Они имели опыт стачечного и митингового дви­жения в борьбе за свои права: повышение заработной пла­ты, улучшение условий труда, 8-часовой рабочий день. В годы войны рабочее движение в столице приняло серьезный размах. Осенью 1916 г. бастовало более 250 тыс. питерских рабочих. Их главным требованием было повышение зарп­латы, которая из-за инфляции все более отставала от уров­ня цен. Крупные экономические стачки и митинги стано­вились фактом политической жизни. Рост цен все чаще свя­зывался с войной и политикой самодержавия. Борьба про­тив дороговизны превращалась в борьбу против войны и

 

царского правительства. Перебои с хлебом в феврале 1917 г. стали непосредственным поводом для социально-политичес­кого взрыва в Петрограде, а затем во всей стране.

Авторитет власти был подорван падением боеспособно­сти русской армии и ростом в ней антивоенных настроений, что проявилось в массовой сдаче в плен, дезертирстве, бра­тании с солдатами противника. По данным председателя Государственной думы М. В. Родзянко, в 1915-1916 гг. чис­ло сдавшихся в плен дошло до 2 млн., дезертиров — до 1,5 млн. Значительные территории на западе страны были ок­купированы германскими войсками. В российском обществе вера в способность правительства довести войну до побед­ного конца сменилась неверием в его способность отстоять честь и независимость страны. «Патриотический подъем» 1914 г. сменился «патриотической тревогой». Многие рос­сийские политики перешли в антиправительственный ла­герь. В нем были и монархисты, и либералы, и социалисты. Вынашивались планы дворцового переворота, создания кон­ституционной монархии и правительства, ответственного перед Государственной думой («ответственного министер­ства»), «Кризис верхов» отчетливо проявился в создании в IV Государственной думе «прогрессивного блока», где веду­щую роль играли кадеты.

Однако царь и правительство мало считались с Думой, которая не одобряла их политику. Николай II считал, что поскольку он создал Думу, пусть не по убеждению, а под давлением политических обстоятельств, то он вправе ее ра­зогнать, а неугодных депутатов арестовать, сослать на ка­торгу. Так он поступал неоднократно. Эволюция российс­кого самодержавия в буржуазную монархию не была устой­чивой. Это осознавала думская оппозиция, стремясь удер­жать процесс политического развития в рамках закона. Но на рубеже 191 б-1917 гг. политика из дворцов выплеснулась на улицу, стала делом широких масс. Царь верил, что и их можно разогнать, как это было прежде. Февраль 1917 года доказал обратное.

Вооруженное восстание. Революция началась 23 февра­ля (8 марта по григорианскому календарю). Ее начали ра­ботницы текстильных фабрик столицы (Сампсониевской мануфактуры, фабрики Лебедева, Русской прядильни). Они организовали митинг в Международный женский день под лозунгами «Хлеба!», «Долой войну!», «Верните наших му­жей!». Их поддержали женщины из хлебных очередей, за­тем мужчины — текстильщики и металлисты, часть студен­тов и служащих. Около 130 тыс. голодных и протестующих вышли на петроградские улицы. Митинги и демонстрации сопровождались погромами продовольственных магазинов, булочных. В последующие дни революционное движение нарастало, появились лозунги «Долой самодержавие!». В этих условиях власти пришли к выводу, что ни хлеб, ни нагайки уже не помогут — нужны пули. Вечером 25 февра­ля командующий Петроградским военным округом генерал С. С. Хабалов приказал командирам полков и полицейским начальникам применить против демонстрантов огнестрель­ное оружие.

Первые залпы по демонстрантам прозвучали со сторо­ны Петропавловской крепости днем 26 февраля. Потрясен­ные солдаты Павловского полка, свидетели расстрела, взя­лись за оружие. Когда им дорогу перегородили полицейс­кие, солдаты открыли по ним огонь. Выстрелы павловцев стали сигналом к переходу войск столичного гарнизона на сторону народа. На следующий день восстали солдаты Во­лынского, Московского, Семеновского, Измайловского и других полков, всего около 70 тыс. (треть столичного гар­низона). Были захвачены вокзалы, мосты, Главное артил­лерийское управление, охранное отделение, тюрьма пред­варительного заключения, Арсенал. Оружие перешло в руки рабочих дружин. Почти весь город оказался в руках восставших рабочих и солдат. На следующий день к восста­нию присоединились остальные части гарнизона. Переход на сторону народа солдат Петроградского военного округа означал победу революции.

Это была народная революция, в которой использова­лась пролетарские средства борьбы — всеобщая стачка и вооруженное восстание. Бе главными задачами во внутрен­ней политике были полная ликвидация пережитков феода­лизма в политической и социально-экономической сферах, прежде всего самодержавия, помещичьего землевладения

 

и сословного строя, проведение глубоких буржуазно-демок­ратических преобразований в стране. Во внешней полити­ке — выход из войны, заключение демократического мира, т.е. мира без аннексий и контрибуций.

Жертвой восстания пало более тысячи человек. Такого количества погибших столица не видела с «кровавого вос­кресенья» 1905 г. По решению Петроградского Совета их похоронили на Марсовом поле.

Петросовет. Петроградский Совет рабочих депутатов на­чал формироваться как орган руководства восстанием сто­личного пролетариата с 24-25 февраля вначале путем вы­боров представителей от предприятий, а затем и путем пря­мого представительства от социалистических партий, глав­ным образом меньшевиков, эсеров и большевиков. Первое заседание Петросовета состоялось в Таврическом дворце 27 февраля. На нем был избран исполком, по составу преиму­щественно эсеро-меныпевистский. Председателем Петросо­вета стал меньшевик Н. С. Чхеидзе, его заместителями — А. Ф. Керенский (трудовик, затем эсер) и М. И. Скобелев (меньшевик). Совет сразу взял под контроль финансовую и продовольственную политику, создал рабочую милицию, начал издавать газету «Известия». 1 марта в его состав вош­ли представители восставших солдат и матросов, поэтому он был преобразован в Совет рабочих и солдатских депута­тов.

В тот же день по инициативе солдатских депутатов Пет­росовет принял «Приказ №1» — главный документ Фев­ральской революции. Непосредственным поводом для при­нятия этого документа стал приказ М. В. Родзянко от 28 февраля. Председатель Государственной думы, опасаясь двоевластия, «предложил» солдатам гарнизона немедлен­но вернуться в Казармы под команду офицеров и возвратить взятое ими оружие. Солдаты увидели в думском приказе попытку контрреволюции взять под свой контроль положе­ние в Петрограде и требовали от Петросовета принять ре­шение о невыводе из города и неразоружении воинских ча­стей, принимавших участие в перевороте. Петросовет пошел дальше и принял решение во всех частях гарнизона создать выборные комитеты солдат и матросов, непосредственно

подчиненные Совету. Они контролировали оружие и не вы-

давали его офицерам «ни в коем случае». Все распоряже­ния Госдумы и ее органов, противоречащие приказам Пет-росовета, не исполнялись. «Вне службы и строя» солдаты и матросы были равноправны со всеми гражданами. Грубо обращение к ним, в том числе на «ты», со стороны офице­ров запрещалось. Титулование офицеров заменялось обр щением «господин».

Приказ, отданный Советом, был направлен на демократизацию войск Петроградского округа, однако вскоре стал достоянием всех вооруженных сил России. Он имел гром­кую славу, но его историческое значение неоднозначно. С одной стороны, поддержав солдатские массы, втянув их в активную общественно-политическую жизнь, Советы ста­ли реальными органами государственной власти. С другой стороны, «Приказ №1» вводил в вооруженных силах двоев­ластие, которое подорвало их боеспособность и вызвало оже­сточенное сопротивление генералитета.

Думский комитет. Одновременно с созданием Петросо-вета в ночь на 28 февраля был создан Временный комитет Государственной думы, работа которой была прервана ука­зом царя с началом вооруженного противостояния в столи­це. В думский комитет вошли представители всех фракций Думы, за исключением правомонархических. Его председа­телем стал М. В. Родзянко. Комитет объявил о намерении создать новое правительство и назначил своих комиссаров во все министерства, отстранив от должности царских ми­нистров. В ночь на 1 марта Родзянко направил в Могилёв, где находилась Ставка Верховного главнокомандующего, и в Псков, в штаб Северного фронта, где находился царь, те­леграмму с предупреждением, что лишь отречение царя позволит Думе сохранить контроль над событиями. Под дав­лением думцев и генералов, в том числе начальника штаба-Ставки М. В. Алексеева и командующего Северным фрон­том Н. В. Рузского, 2 марта Николай II дважды отрекся от престола: вначале в пользу сына Алексея, затем брата Ми­хаила. Еще 26 февраля Николай II называл «бредом» сооб­щение о том, что в столице революция, а через четыре дня признал свое полное политическое банкротство, отречени­ем подписав приговор и династии, и монархии.

 

Временное правительство. 2 марта царь издал свой пос­ледний указ — о создании нового правительства. Он был под­готовлен Временным комитетом совместно с руководством Петросовета. В состав Временного правительства вошли: князь Г. Е. Львов, беспартийный (министр-председатель и министр внутренних дел), кадет П. Н. Милюков (министр иностранных дел), октябрист А. И. Гучков (военный и мор­ской), кадет Н. В. Некрасов (путей сообщения), прогрессист А. И. Коновалов (торговли и промышленности), беспартий­ный М. И. Терещенко (финансов), кадет, бывший ректор Московского университета А. А. Мануйлов (просвещения), кадет А. И. Шингарев (земледелия), трудовик, с марта — эсер А. Ф. Керенский (юстиции), кадет Ф. И. Родичев (ми­нистр по делам Финляндии), центрист В. Н. Львов (обер-прокурор Синода), октябрист И. В. Годнев (государствен­ный контролер). Резиденцией Временного правительства стал Мариинский дворец, с июля — Зимний дворец.

3-марта на первом заседании правительства с участием великого князя Михаила Александровича последний отка­зался от престола, несмотря на протест Милюкова, считав­шего, что правительство без монарха утонет «в океане на­родных волнений», как «утлая ладья». Свой протест Милю­ков подкрепил заявлением об отставке, однако к концу дня передумал и вернулся в правительство. Таким образом, Фев­ральская революция покончила не только с самодержави­ем, но и с монархией.

 

Двоевластие

Главной особенностью второй русской революции стало двоевластие. Реальная власть была в руках Петросовета, опиравшегося на вооруженную силу народа. Он мог пустить в ход заводы, транспорт, газеты, бороться с бандитизмом и спекуляцией, установить порядок в городе. Он пользовался непререкаемым авторитетом у рабоче-солдатских советов других городов, которые повсеместно возникли в марте 1917 г. Его позиция была решающей и для всероссийского советского центра — Всероссийского Центрального Испол­нительного Комитета (ВЦИК, председатель Чхеидзе), со-

 

 

зданного I Всероссийским съездом Советов рабочих и сол- датских депутатов (3-24 июня 1917 г.). К мнению Петросо-

вета прислушивался и Центральный Исполнительный Ко­митет крестьянских Советов (ЦИК, председатель эсер Н. Д. Авксентьев), созданный Первым Всероссийским съез­дом крестьянских депутатов (4-28 мая 1917 г.), несмотря на периодические попытки «выпрямить линию» главного совета страны, составить ему «надлежащий противовес» при отстаивании интересов крестьянства.

Однако юридически государственная власть находилась в руках Временного правительства, которое считало себя законным правопреемником власти, стремилось выполнять основные внутренние и международные обязательства цар­ского правительства. Оно выпускало декларации, воззва­ния, распоряжения и производило назначения, которые обретали силу закона лишь при поддержке Совета. Без нее правительство теряло опору. Петросовет поддерживал пра­вительство в вопросах реализации программы революции: мир, хлеб, земля. В июле двоевластие закончилось едино­властием Временного правительства, получившего полную поддержку Петросовета и ВЦИК.

Партии в период двоевластия. Весной и летом 1917 г. правительство и Советы стали ареной борьбы за власть ос­новных политических сил России: конституционных демок­ратов (кадетов), меньшевиков, социалистов-революционе­ров (эсеров) и большевиков.

Кадеты (лидер — профессор П. Н. Милюков) в марте 1917 г. на VII съезде партии перешли с монархических на республиканские позиции. Партия кадетов была малочис­ленной (около 80 тыс. человек), однако в ее составе были многие представители интеллектуальной элиты страны, считавшие своей главной задачей защиту интересов наро­да, Родины и революции. Кадеты официально называли себя Партией народной свободы (ПНС), подчеркивая этим жела­ние встать над узкоклассовыми, национальными и идеоло­гическими интересами различных групп населения. Одна­ко в конкретной политике они отдавали предпочтение ин­тересам крупных предпринимателей и обуржуазившихся землевладельцев и стремились снять политические узы, сковывавшие экономическую свободу российского калита-

 

ла. Кадеты определяли политику Временного правительства и пытались укрепить свою власть путем лишения Советов властных полномочий. Принципиальные сторонники «еди­ной и неделимой» России, они видели в двоевластии опас­ность для государственного единства страны, признак того, что «революция сошла с рельсов». Поэтому уже в апреле Милюков призывал своих товарищей готовить силы для борьбы с ней.

Социалистические партии меньшевиков и эсеров пыта­лись занять центристскую позицию, сыграть роль «третьей силы», примирить интересы труда и капитала, отстоять идею социального партнерства. Они пришли к власти через Советы, в которых видели важнейший рычаг революции, но считали, что Советы должны отойти от власти, стать орга­нами местного самоуправления, как только будет «дострое­но здание революции». Оказывая через Советы давление на Временное правительство, они сами вошли в его состав, со­здали коалицию с кадетами и промышленниками, а осенью 1917 г. заняли большинство министерских постов.

Слабость этих партий состояла в рыхлом организацион­ном строении. Лишь в августе 1917 г. различные группы меньшевиков провели в Петрограде объединительный съезд, представлявший интересы 200 тыс. членов партии. Объединение состоялось в борьбе с опасностью «изоляции рабочего класса», к чему, по мнению лидера партии Ю. О. Мартова, стремились большевики. Но по основным политическим вопросам съезд раскололся на три фрак­ции — правых (группа А. Н. Потресова), левых (группа Ю. О. Мартова), центристов (группа И. Г. Церетели).

Эсеры (лидер — В. М. Чернов) были самой многочислен­ной российской партией. Летом 1917 г. она насчитывала более 500 тыс. членов, имела организации в 63 губерниях, на флотах, фронтах Действующей армии. Однако в руковод­стве партии не было согласия, на чем умело играли кадеты, поощряя прокадетские настроения Керенского и Авксенть­ева и критикуя Чернова. Летом 1917 г. за нежелание покон­чить с помещичьим землевладением руководство партии подверглось жесткой критике со стороны левых оппозици­онеров, которые в ноябре вышли из партии эсеров и офор-

 

 

мились в отдельную партию левых эсеров (лидеры — Б. Д. Камков, М. А. Натансон, М. А. Спиридонова).

Главным соперником либералов и демократов в борьбе за власть стали большевики (лидер — В. И. Ленин). Порвав с социал-демократическими традициями, они перешли на коммунистические позиции, открыто провозгласив себя непримиримым врагом капитала и их полномочных пред­ставителей в политике — кадетов. Они прямо называли свою партию классовой и строили ее на жестко централизован­ных началах. По мере, обострения революционного кризиса в стране политический вес и численность большевиков бы­стро росли. Если в феврале 1917 г. их насчитывалось около 24 тыс. членов, то к октябрю произошел почти 15-кратный рост и численность партии достигла 350 тыс. На ее стороне были столичные Советы, поддержка рабочих, солдатских, крестьянских масс.

Внутрення политика. В период двоевластия соперниче­ство Временного правительства и Советов, а также партий, их составляющих, выразилось в определении основных на­правлений внутренней и внешней политики. Временное пра­вительство программу своей деятельности изложило в се­рии деклараций (3 марта, 6 мая, 8 июля, 26 сентября). Про­возгласив принцип «преемственности власти» и «непрерыв­ности права», оно признало действующими почти все ста­тьи 16-томного «Свода законов Российской империи», изъяв лишь упоминание о царе. Правительство хотело сохранить старый государственный аппарат, в том числе такие учреж­дения, как Собственные «их императорских величеств» кан­целярии, министерство императорского двора, Госсовет. До октября действовал в качестве своеобразного министерства пропаганды Временный комитет Государственной думы во главе с М. В. Родзянко.

Однако с ликвидацией монархии объективно рушились устои старой государственной машины. Были упразднены жандармерия и полиция, высший дисциплинарный и уго­ловные суды, каторга, ссылка, цензура, смещена местная администрация (генерал-губернаторы, губернаторы, градо­начальники, земские начальники), объявлена политическая амнистия борцам с самодержавием, арестованы царские

 

министры, создана «Чрезвычайная следственная комиссия» для расследования «противозаконных по должности» дей­ствий бывших министров и других должностных лиц. Вме­сте с тем правительство обошло решение Петросовета от 8 марта об аресте царской семьи и о заключении самого быв­шего царя в Петропавловскую крепость. Николай II с семь­ей был отправлен сначала в Царское Село, а в августе 1917 г. — в Тобольск.

Были созданы новые министерства: труда, продоволь­ствия, призрения, почт и телеграфов, исповеданий. После­днее стало заниматься делами церкви после ликвидации 5 августа должности обер-прокурора Синода.

Вопрос о форме государственного правления в России Временное правительство откладывало до Учредительного собрания, созыв которого формально считался главной за­дачей правительства. Отсюда и необычное название прави­тельства — «временное», впредь до созыва Учредительного собрания, по аналогии с «Временным правительством» кня­зей Трубецкого — Пожарского, которое после изгнания из Москвы польских интервентов готовило на рубеже 1612-1613 гг. созыв Земского собора по выборам нового царя. Однако подготовку к выборам кадеты затягивали, т.к. в свою победу не верили, не располагая на местах агитацион­ными организациями типа Советов. Созданное 13 марта Осо­бое совещание по подготовке закона о выборах в Учредитель­ное собрание начало работу лишь 25 мая, а закончило в на­чале сентября. Его председателем был кадет Ф. Ф. Кокош-кин, профессор юридического факультета Московского уни­верситета, один из видных идеологов партии. Совещание состояло из представителей различных политических партий (от кадетов до большевиков), Советов, общественных организаций, национальных районов. Только в середине июня правительство объявило сроки выборов и созыва со­брания — сентябрь, а в августе сдвинуло их на ноябрь. По-ложение о выборах предусматривало пропорциональную систему выборов по партийным спискам, основанную на всеобщем избирательном праве. В августе начала работу «Всероссийская по делам выборов в Учредительное собра­ние комиссия» (Всевыборы). В сентябре она составила спис-

 

 

ки избирателей, а в начале октября опубликовала кандидат* ские списки политических партий. Большего в области ре­формирования государственной системы управления Вре­менное правительство сделать не успело.

В социальнд-экономической сфере Временное правитель­ство особое внимание уделяло продовольственному, аграр­ному, финансовому, национальному вопросам и работе про­мышленности. Продовольственная проблема, резко обо­стрившаяся в годы войны и толкнувшая трудовой Петрог­рад на улицу в февральские дни, дамокловым мечом висела над правительством все время его существования. Наряду с проблемами мира и земли она была главным источником социального напряжения в стране и неоднократно обсуж­далась в правительстве. 25 марта оно объявило о введении хлебной монополии, однако обеспечить ее не смогло. Чтобы взять у деревни хлеб, надо было снабдить ее промышлен­ными товарами, повернуть промышленность «лицом к де­ревне». Но командование вооруженными силами, наоборот, требовало усилить милитаризацию промышленности, по­вернуть ее «лицом к фронту». Правительство прислушива­лось к генералам. В этих условиях летом 1917 г. лидер эсе­ровской партии В. М. Чернов в отчаянии призывал устро­ить для деревни хотя бы «железный день»: все, «кому доро­ги Интересы отечества», должны были в определенный день принести в указанное место гвозди, подковы, дверные ско­бы и т.п. Осенью 1917 г. при проведении хлебозаготовок правительство решилось применить силу. Это толкнуло кре­стьян в лагерь леворадикальной оппозиции.

В аграрной политике Временное правительство ограни­чилось национализацией кабинетских и удельных земель, составлявших собственность царской фамилии. Признавая необходимость земельной реформы, оно запретило самочин­ные захваты земли, угрожало уголовной ответственностью за участие в «аграрных беспорядках», обещало возместить землевладельцам убытки в случае народных волнений. Для подготовки материалов по земельной реформе правитель­ственным постановлением от 21 апреля были созданы Глав­ный, губернские, уездные и волостные земельные комите­ты. Главный земком стал ареной яростных споров демокра-

 

 

тов и либералов, т.е. эсеров — сторонников социализации земли — с кадетами — сторонниками частной собственнос­ти на землю. С большим трудом Чернов, став министром земледелия, смог провести через правительство декрет от 14 июля о запрете земельных сделок (купля-продажа) без ре­шения земельных комитетов и последующего утверждения министром земледелия. Но в том же месяце кадеты забло­кировали декрет, а на местах начались аресты активистов земельных комитетов. В начале октября новый министр зем­леделия С. Л. Маслов (эсер) внес на рассмотрение проект декрета о передаче земли в ведение земкомов. Это все, что было предпринято правительством и его отдельными мини­страми для решения одного из острейших вопросов, опре­делявшего судьбу и правительства, и Февральской револю­ции.

Советы крестьянских депутатов в аграрном вопросе по­шли гораздо дальше. На основе 242 местных крестьянских наказов они подготовили и опубликовали 19 августа в газе­те «Известия» единый «Крестьянский наказ о земле», пре­дусматривавший отмену частной собственности на землю. Однако правительство игнорировало решение крестьянских Советов. Его провели в жизнь большевики через съезд Со­ветов на второй день после взятия власти.

В рабочем вопросе правительство не приняло ни одного закона об улучшении положения рабочих, в том числе и о 8-часовом рабочем дне. Закон о нем был отложен до Учредительного собрания. 8-часовой рабочий день был введен 10 марта лишь в столице по решению Петросовета по соглашению с Петроградским обществом заводчиков и фабрикантов. В апреле правительство приняло законы о рабочих комитетах на промышленных предприятиях, о свободе собраний и союзов. Они легализовали возникшие в ходе революции фабрично-заводские комитеты и профсоюзы. Летом 1917 г. был создан профсоюзный центр — Всероссийский Центральный Совет профессиональных союзов (ВЦСПС), который к концу 1917 г. объединил около 3 млн. рабочих.

В области промышленности был взят курс на государ­ственное регулирование отдельных отраслей. Для его pea-

лизации 21 июня при Временном правительстве были созда­ны Экономический совет по выработке «общего плана орга­низации народного хозяйства и труда» и Главный экономи ческий комитет — исполнительный хозяйственно-регули рующий орган, игравший роль министерства экономики, сентября 1917 г. председателем Совета и Комитета стал фаб­рикант и банкир, член ЦК партии кадетов СП. Третьяков (сын владельца картинной галереи).

В финансовой сфере правительство сделало ставку на денежный станок. Если царский Совет министров за годы войны выпустил бумажных денег на сумму 8,3 млрд. руб. (выпуск золотых был прекращен в 1914 г.), то Временное правительство за неполные восемь месяцев выпустило бу­мажных денег на сумму свыше 9,5 млрд. руб. Более того, казначейству было разрешено выпускать примитивные деньги — на плохой бумаге, без подписи и дат, достоинством в 20 и 40 руб. («керенки»). Это подорвало денежную систе­му. К октябрю 1917 г. стоимость 1 рубля упала до 7 копеек, государственный долг достиг 49 млрд. золотых руб., в том числе 11,2 млрд. приходилось на иностранные займы. Ми­нистр финансов Н. В. Некрасов объяснял финансовый кри­зис непомерно растущими расходами на содержание мно­гочисленных комитетов (прежде всего продовольственных и земельных) и ростом зарплаты рабочих и служащих госу­дарственных предприятий и учреждений. Социалисты же видели причину в огромных военных расходах и сокрытии от налогов доходов имущих классов. Расстроенное денеж­ное обращение, подорвав финансово-кредитную систему, тянуло в пропасть всю экономику.

Одним из вопросов, на котором «поскользнулось» Вре­менное правительство, стал национальный вопрос, имевший для многонациональной России принципиальное значение.

17 марта правительство опубликовало декларацию о со­гласии на создание в будущем независимой Польши при условии, что она будет находиться в «свободном военном союзе» с Россией. Документ носил преимущественно про­пагандистский характер, т. к. Польша была оккупирована Германией.

 

20 марта был принят закон «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений», отменивший наиболее уни­зительные ограничения, прежде всего «черту оседлости» евреев. «Равноправие евреев, — писал тогда М. Горький, — одно из прекрасных достижений нашей революции».

Более сложным и практически неразрешимым для пра­вительства оказался вопрос с правами Финляндии и Укра­ины, где было выдвинуто требование политической автоно­мий. Оно противоречило позиции кадетов в области нацио­нально-государственного строительства, стремлению сохра­нить Россию «единой и неделимой».

В 1910 г. царское правительство в ответ на проявленное в годы первой русской революции стремление Финляндии выйти из России провело через третью Государственную думу закон, фактически ликвидировавший финскую авто­номию. 7 марта 1917 г. Временное правительство отменило его и приняло «Акт об утверждении конституции Великого княжества Финляндского». Он исключал политическую независимость и ограничивался лишь культурной автоно­мией Финляндии и обещанием в будущем расширить права финляндского сейма в отношении суда, финансов, свободы печати и союзов. Это не удовлетворило сейм. В разгар пра­вительственного кризиса 5 июля он принял «Закон о влас­ти», провозгласивший независимость Финляндии во внут­ренних делах и ограничивший компетенцию Временного правительства вопросами военной и внешней политики. 12 июля сейм отправил в адрес правительства требование при­знать неотъемлемые права Финляндии. Одновременно в Петроград прибыла социал-демократическая делегация сей­ма с надеждой найти поддержку во ВЦИК. Однако совете-кие лидеры поддержали Временное правительство, которое 18 июля заявило о невозможности «предвосхищать само­чинно волю будущего Учредительного собрания» и поста­новило распустить сейм, пообещав созвать новый к ноябрю.

16 августа, в ответ на попытку финских депутатов со­брать распущенный сейм, его здание было занято войска­ми. Это стало поводом к созданию отрядов национальной гвардии (шюцкор). Финляндия стала готовиться к воору­женной борьбе за свои права.

 

Украинский вопрос обострила Центральная рада (ЦР) созданная в Киеве 4 марта тремя украинскими социалисти­ческими партиями (социалистов-федералистов, социал-де­мократов и социалистов-революционеров). Вскоре в ее со­став вошли представители партий и организаций нацио­нальных меньшинств, проживавших на Украине. Ее пред­седателем стал М. С. Грушевский (эсер), который выступил с призывом бороться за автономию Украины, «создать ук­раинское народовластие и государственное право Украины в союзе с другими народами Европы в федеративной респуб­лике Российской». Исполнительным органом ЦР стал со­зданный в июне Генеральный секретариат (председатель — социал-демократ В. К. Винниченко). Центральная рада под­держивала Временное правительство, но при этом стреми­лась укрепить свои позиции созданием «единого украинс­кого фронта». Она стала формировать национальные части, отзывая воинов-украинцев из различных военных округов и фронтов на Украину. Непосредственно этой работой зани­мался Всеукраинский войсковой комитет Рады во главе с украинским социал-демократом С. В. Петлюрой. Русская армия стала распадаться по национальному признаку. Но это позволило Центральной раде представлять себя украинским парламентом.

10 июня она приняла свой 1-й Универсал, потрясший правящие верхи страны. «Пусть будет Украина свобод­ной, — провозглашалось в нем. — Не отделяясь от всей Рос­сии, не разрывая с Государством Российским, пусть народ украинский на своей земле получит право сам распоряжать­ся своей жизнью». В документе содержалось требование к Временному правительству предоставить Украине полити­ческую автономию в составе России» ввести в правительстве должность комиссара по украинским делам, часть средств, собираемых на Украине в виде налогов, передать ей на на­ционально-культурные нужды. «Универсальный акт» об автономии Украины одобрил Всеукраинский войсковой съезд, состоявшийся в Киеве 5-12 июня.

Центральный орган партии кадетов газета «Речь» сразу назвала Универсал «германским планом разложения России». Для переговоров с украинскими «сепаратистами» в

 

 

Киев выехали члены Временного правительства: военный и морской министр А. Ф. Керенский, министр иностранных дел М. И. Терещенко, министр почт и телеграфов И. Г. Це­ретели. Они согласились признать Генеральный секретари­ат в качестве высшего органа управления делами Украины, но состав его формировать в Петрограде по согласованию с Киевом. Руководство Центральной рады обещало прекра­тить создание украинских национальных частей, а вопрос о политической автономии отложить до Учредительного собрания. „ жЩ

Министры хотели провести достигнутое соглашение че­рез правительство в экстренном порядке, но встретили упор­ное сопротивление четырех министров-кадетов во главе с А. И. Шингаревым. Компромисс с украинцами кадеты рас­сматривали как измену: ведь идея «великой России» состав­ляла суть кадетского национал-либерализма и украинская автономия была несовместима с ней. Поскольку правитель­ственное большинство одобрило итоги переговоров, мини­стры-кадеты 2 июля демонстративно подали в отставку. Созданное в мае первое коалиционное правительство разва­лилось. Возник острейший правительственный кризис, ко­торый перерос в кризис революции.

Внешняя политика. Во внешней политике соперниче­ство Временного правительства и Петросовета проявилось в том, что первое стремилось выполнить союзнические обя­зательства, а второй искал пути заключения демократичес­кого мира, т.е. мира без аннексий и контрибуций.

Страны Антанты стремились сохранить в своих рядах Россию. Русский фронт сковывал почти 160 дивизий про­тивника, на 16,5 дивизий больше, чем западный. 11 марта на торжественном приеме послов Франции, Великобрита­нии, Италии министр иностранных дел Милюков от имени правительства заверил, что Россия будет неизменно соблю­дать заключенные договоры и вытекающие из них соглаше­ния.

Иную позицию занял Петросовет. 14 марта он принял обращение «К народам всего мира», призвав трудящихся воюющих стран, прежде всего германский пролетариат, последовать примеру русских рабочих, сбросить с себя «иго

 

самодержавного порядка» и дружными усилиями прекра­тить мировую бойню. «Наступила пора народам взять в свои руки решение вопроса о войне и мире», — провозглашалось в документе. Обращение было проникнуто преувеличенной верой в классовую солидарность пролетариев всех стран, сознательность солдат противника и содержало уничижи­тельные оценки прошлого России («главный устой мировой реакции», «жандарм Европы», «азиатский деспотизм»). Уязвимость позиции Петросовета состояла в том, что, при­зывая другие народы бороться с захватнической политикой своих правительств, сам он поддерживал Временное прави­тельство, которое продолжало войну.

22 марта в интервью корреспондентам российских газет П. Н. Милюков четко и откровенно изложил военную про­грамму правительства: раздел Австро-Венгрии и присоеди­нение Галиции к России, ликвидация Османской империи и присоединение к России турецкой Армении, Константи­нополя, черноморских проливов. Мир «без аннексий» Ми­люков назвал германской формулой, «которую стараются подсунуть международным социалистам».

Интервью министра иностранных дел вызвало беспокой­ство исполкома Петросовета. Он потребовал у правительства разъяснить внешнеполитическую программу. Это было сде­лано 27 марта в форме «Заявления Временного правитель­ства о целях войны», которое утверждало, с одной стороны, необходимость соблюдения союзнических обязательств, с другой — отсутствие у России стремлений к господству над другими народами, к захвату чужих территорий. Прави­тельство заявило, что Россия хочет мира «на основе само­определения народов». С помощью последней фразы автор «Заявления» Милюков смог обойти ненавистную формулу мира «без аннексий и контрибуций».

Руководство Петросовета осталось довольно «Заявлени­ем». Однако были раздражены союзники. Они увидели про­явление слабости Временного правительства. Рибо, глава правительства Франции, заявил русскому послу, что если Россия отказывается от чужих территорий, то Франция и не думает следовать ее примеру. О том же заявил и посол Великобритании Дж. Бьюкенен, который стал настойчиво

 

 

добиваться замены министра иностранных и военно-морского министра А. И. Гучкова на более вых, как ему казалось, М. И. Терещенко и А. Ф. Керен, чтобы успокоить союзников, Милюков 18 апреля отпра-гм одобренную правительством ноту, в которой говорилось намерении России довести войну «до решительной победы». Нота была декларативной, фактически преследуя цель убедить союзников в невозможности для России при­нять участие в намеченном на весну 1917 г. широкомасш­табном наступлении на фронте. Тем не менее она противо­речила целям Февральской революции и, опубликованная в печати 20 апреля, вызвала апрельский кризис — первую вооруженную антиправительственную демонстрацию в Пет­рограде под лозунгами «Долой войну!», «Долой Милюко­ва!». В ходе вооруженных столкновений со сторонниками «оборонительной войны» на Невском проспекте 3 человека было убито, 6 ранено.

Кризисная ситуация обсуждалась 21 апреля на совеща­нии Временного правительства с исполкомом Петросовета. Милюков разъяснил, что нота имела в виду лишь достиже­ние целей, поставленных «Заявлением» от 27 марта. Испол­ком признал разъяснение удовлетворительным, а инцидент исчерпанным. В свою очередь, глава правительства князь Г. Е. Львов решил создать коалицию с социалистами, видя в ней единственное средство ликвидации двоевластия. В знак протеста 30 апреля военно-морской министр А. И. Гуч­ков подал в отставку, 2 мая его примеру последовал П. Н. Милюков. 5 мая их посты заняли соответственно А. Ф. Керенский и М. И. Терещенко. В тот же день было сформировано первое коалиционное правительство, в состав которого вошли 10 министров-капиталистов и 6 министров-юциалиетов, включая лидера партии эсеров В. М. Чернова.

Апрельские события заставили Петросовет, а затем и ВЦИК активизировать самостоятельное движение к миру* 15 апреля исполком Петросовета выступил с инициативой юзвать международную социалистическую конференцию решения вопроса о мире. Для ее реализации была со» альная комиссия во главе с меньшевиком

 

П. Б. Аксельродом, который пользовался огромным автори­тетом в европейском социалистическом движении.

В мае комиссия предложила провести через месяц кон-ференциюв Стокгольме, пригласив туда только те партии и политические группы, «которые порвали с политикой на­ционального единения и с империалистическими прави­тельствами своих стран». Петросовет одобрил предложение и выпустил специальное воззвание к социалистам Европы. Либерально-патриотическая пресса сразу расценила воззва­ние как «измену». Когда же в конце мая в Таврический дво­рец пришла телеграмма из германского генштаба с поддер­жкой советской инициативы и предложением начать мир­ные переговоры «без отпадения от союзников», Петросовет стали обвинять в участии в «немецком заговоре». Против конференции выступили и большевики, не желавшие дого­вариваться с «прислужниками буржуазии», маскирующи­ми свою соглашательскую позицию разговорами о мире.

В мае — июне борьба за конференцию стала основной формой борьбы за мир. В начале июня в Европу выехала делегация во главе с В. Н. Розановым для переговоров об участии социалистов в будущей Стокгольмской конферен­ции. Идею поддержали многие партии и группы II Интер­национала, в том числе германские социал-демократы, французские и британские социалисты. Однако правитель­ства Франции, Англии, Италии, США официально заяви­ли, что своим социалистам для поездки за рубеж они пас­портов не дадут. Временное правительство также отмеже­валось от инициативы Петросовета, заявив при этом, что в паспортах своим гражданам оно не откажет, но считает идею социалистической конференции «частным делом». Времен­ное правительство поддержало альтернативную инициати­ву руководства стран Антанты провести на правительствен­ном уровне межсоюзническую Парижскую конференцию по уточнению общей линии внешней и военной политики.

Главным шагом правительства во внешней политике стало начатое 18 июня наступление трех армий Юго-Запад­ного фронта — последнее наступление русской армии в I мировой войне. Оно было развернуто по инициативе гене­рала А. А. Брусилова, который 22 мая сменил генерала М. В. Алексеева на посту Верховного главнокомандующе-

 

го. Он надеялся повторить свой знаменитый прорыв 1916 г. ходе наступления наибольший успех пришелся на 8-ю

|рмию, которой командовал генерал Л. Г. Корнилов. Но ерез две недели наступление закончилось поражением, от-гуплением и бегством. 7 июля Корнилов телеграфировал в [етроград: «Армия обезумевших темных людей, не ограж-авшихся властью от систематического развращения и раз-ожения...бежит». Генерал требовал немедленно ввести на фронте смертную казнь и полевые суды и, не дожидаясь сан­кции правительства, приказал командирам и комиссарам «не колеблясь» применять против бегущих «изменников» огонь пулеметов и артиллерии.

Большевики в период двоевластия. В период двоевлас­тия активно проявила себя «третья сила» в лице партии большевиков. С возвращением В. И. Ленина из эмиграции она стала в непримиримую оппозицию как правительству, так и соглашателям в Советах.

Ленин вернулся в Россию 3 апреля 1917 г., а на следую­щий день обнародовал 10 «апрельских тезисов», в которых ■поставил задачу «свержения капитала» и перехода «ко вто­рому этапу» русской революции — пролетарскому. С этой целью он выдвинул два лозунга: «Никакой поддержки Вре­менному правительству!» и «Вся власть Советам!». Полнов­ластие Советов должно было стать единственным средством ликвидации двоевластия, отстранения от власти буржуа­зии, установления в стране революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в лице эсеро-мень-шевистских Советов, которая перерастет в диктатуру про­летариата в в процессе большевизации Советов. «Апрельс­кие тезисы» наметили курс на мирное перерастание буржу­азно-демократической революции в революцию социалис­тическую.

Ленин не призывал к свержению правительства, не го­ворил о немедленном свержении капитала. Речь шла о пер­спективе политического развития. Но в лагере либералов сразу увидели в нем чрезвычайно опасного противника. Со­циалисты расценили тезисы как «бред сумасшедшего», «анархистскую галиматью». Не поняли Ленина и в его соб­ственной партии, назвав тезисы «абстрактными». Цент-

 

ральный орган партии газета «Правда», редактором кото, рой Ленин стал 5 апреля, опубликовав тезисы, подчеркну, ла, что они являются личным мнением Ленина и призыв к социалистической революции неприемлем.

В апреле 1917 г. в ходе развернувшейся полемики о воз­можности социализма в России Ленин настойчиво разъяс­нял свои идеи, отвергал критические аргументы противни­ков о неготовности страны к социалистической революции ввиду ее экономической отсталости, низкой культурности, слабой организованности масс, малочисленности фабрично-заводского пролетариата. В итоге 7-я Всероссийская (Ап­рельская) конференция РСДРП(б) (24-29 апреля) одобрила «апрельские тезисы», они легли в основу политики партии большевиков.

Успех в партии позволил Ленину развить план преобразования страны — разделения ее на несколько республик и объединения их в союз. «Пусть Россия будет союзом свободных республик», — заявил он 9 июня на1 Всероссийском съезде Советов. Ленин убеждал делегатов съезда поддержать его план, утверждая, что в России «нет такой группы, нет такого класса, который бы мог сопротивляться власти Советов», что партия большевиков «готова взять власть целиком», «обуздать капиталистов», для начала арестовав 50 или 100 крупнейших миллионеров.

Однако большинство съезда встало на позицию поддержки Временного правительства, одобрило подготовлявшееся им наступление на фронте и высказалось против перехода власти к Советам. Тогда большевики решили показать свою силу и популярность своих идей на улице, назначив на 10 июня мирную демонстрацию. Съезд запретил ее, постановив, что три дня не должно быть никаких демонстраций, и назначил собственную демонстрацию на 18 июня для возложения венков на могилы жертв революции. Большевики подчинились постановлению съезда, тщательно подготовились и показали свою силу на официальной демонстрации. В ней приняло участие около 400 тыс. рабочих и солдат. 90% знамен и плакатов было с лозунгами большевиков: «Вся власть Советам!», «Долой 10 министров-капиталистов!». За доверие Временному правительству было только три

 

 

плаката. Ленин рассматривал 18 июня как день перелома, а прошедшую массовую акцию — как первую политическую демонстрацию действия, разъяснения своих идей «на улице, не через вождей, а через массы».

Овладев массами, ленинские идеи превратились в мате­риальную силу и в период двоевластия резко обострили по­литическое развитие страны. Большевики решили закре­пить успех, развить политическое наступление, с помощью масс заставить эсеров и меньшевиков согласиться на про­возглашение полновластия Советов. Повод к новому наступ­лению дало Временное правительство, когда 2 июля а знак протеста против соглашения с украинской Центральной радой из его состава вышли министры-кадеты.

Кризис революции

 

События 3 - 4 июля. Отставка кадетов создала новую по­литическую конъюнктуру. Вместо коалиции мелкой и круп­ной буржуазии против пролетариата появилась возмож­ность создать советскую коалицию пролетариата и кресть­янства против капитала. Для этого необходимо было един­ство политической воли Советов, которые имели реальную власть в государстве. Государственный переворот мог про­изойти без восстания и крови. Но единства не было. Эсеро-меныпевистское большинство во ВЦИК и Петросовете было против создания советского правительства, т.е. правитель­ства, куда вошли бы представители только социалистичес­ких партий, представленных в Советах. Это большинство считало, что, поскольку революция буржуазная, буржуазия должна быть у власти.

Большевики, меньшевики-интернационалисты, анар­хисты и, главное, рабоче-солдатские массы столицы дума­ли иначе: Советам надо взять всю власть, чтобы взять всю землю и заключить мир. 3 июля на улицу вышел 1-й пуле­метный полк, в котором накануне побывали представители всех леворадикальных партий и групп. Вышел с оружием, несмотря на запрет, наложенный Петросоветом на воору­женные демонстрации еще 21 апреля. Пулеметчиков под­держали гренадерский полк и рабочие отряды. Они протес-

 

 

товали против расформирования полков, отступавших на фронте вопреки приказам командования. ВЦИК выпустил воззвание с предупреждением, что «ни одна воинская часть не имеет права выходить с оружием без призыва главноко­мандующего войсками», и объявил нарушителей изменни­ками и врагами революции. Однако рабочая секция ВЦИК, где преобладали большевики, настаивала на том, чтобы ВЦИК «взял в свои руки всю власть», содействовала этому всеми силами, надеясь на поддержку со стороны солдатс­кой секции. Не намечая выступления на 3 июля, большеви­ки решили тем не менее возглавить стихийное движение, чтобы придать ему мирный и организованный характер. Од­нако они проявили нерешительность в вопросе о власти, т.к. для этого необходимо было арестовать руководителей ВЦИК, которые олицетворяли власть Советов.

К вечеру 3 июля столица приняла вид последних дней февраля 1917 г. 4 июля под руководством А. В. Луначарс­кого и Ф, Ф. Раскольникова в город прибыло около 10 тыс. кронштадтских моряков. Вместе с 30 тыс. рабочих Пути4 ловского завода и солдатами восставших полков они оцепи­ли Таврический дворец, где заседал ВЦИК. Это был апогей движения, после чего, не имея конкретных целей, оно ста­ло распыляться. В этих условиях ВЦИК объявил вооружен­ную демонстрацию «большевистским заговором». Главно­командующий Петроградским военным округом приказал юнкерам, казакам, солдатам Преображенского полка разог­нать демонстрантов. С этой же целью с Северного фронта прибыли войска численностью 15-16 тыс. человек. Чтобы спровоцировать в городе и стране массовые репрессии и тер­рор, члены контрреволюционных организаций («Военная лига», Комитет борьбы с большевизмом и анархией и др.) обстреляли демонстрантов. По официальным данным, было убито 16 человек, около 700 ранено, из которых 40 умерло от ран.

Петроград был объявлен на военном положении. Нача­лись аресты большевиков, разоружение рабочих, расформи­рование мятежных воинских частей. 6 июля военный ми­нистр Керенский приказал арестовать и привлечь к суду Ленина, который успел скрыться. Его обвинили в государ-

ственной измене, выразившейся как в организации «воору­женного мятежа», так и в «шпионаже в пользу Германии». 7 июля Керенский потребовал от лидеров ВЦИК запретить партию большевиков, но ему в этом отказали, предполагая, что вслед за этим может последовать запрет и других социа­листических партий. Вместе с тем ВЦИК признал за Вре­менным правительством «неограниченные полномочия и неограниченную власть».

Июльский кризис положил конец двоевластию. Вся пол­нота власти перешла в руки правительства, главой которо­го 8 июля стал А. Ф. Керенский. Он завел страну в новый тупик, выходом из которого стала новая, третья русская революция. 24 июля Керенский сформировал, а ВЦИК ут­вердил новый состав правительства, в котором 8 мест было у представителей буржуазии и 7 у социалистов. Вторая пра­вительственная коалиция просуществовала немногим более месяца (24 июля — 27 августа). Главное влияние на работу правительства оказывали министры-кадеты во главе с Ф. Ф. Кокошкиным, занимавшим министерскую долж­ность государственного контролера.

Вторая коалиция развивалась в сторону военной дикта­туры. Военному министру (А. Ф. Керенский, эсер) и мини­стру внутренних дел (Н. Д. Авксентьев, эсер) были предос­тавлены исключительные полномочия по борьбе с револю­ционным движением. С целью сдержать отступление армии на фронте 12 июля была введена смертная казнь, а с 19 июля новый Верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Кор­нилов добивался ее введения и в тылу. Корнилов разрабо­тал программу стабилизации положения в стране, в основе которой лежала идея создания «армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников», подчиненных желез­ной дисциплине. 3 августа он представил ее Керенскому, который увидел в ней отражение настроений «ответствен­ных демократических и либеральных кругов».

Государственное совещание. Для демонстрации обще­ственной поддержки нового состава правительства по ини­циативе Керенского в Москве в зданиях Большого театра и Московского университета на Моховой было проведено Государственное совещание (12-15 августа 1917 г.). Газета

 

 

«Известия» назвала его «московским Земским собором». На нем присутствовало почти 2500 человек: депутаты Государ­ственной думы всех созывов, делегаты от кооперации» тор­гово-промышленных кругов и банков, профсоюзов, городс­ких дум, земств, армии, флота, Советов крестьянских де­путатов (делегация ЦИК), Советов рабочих и солдатских депутатов (делегация ВЦИК), научных и национально-пат­риотических организаций, духовенства, министры и комис­сары Временного правительства. Представители местных Советов, леворадикальных и монархических партий на со­вещание допущены не были. В день открытия совещания в Москве бастовало около 400 тыс. рабочих.

В своей первой речи от имени Временного правительства Керенский обещал «железом и кровью» раздавить все по­пытки сопротивления правительству, покончить с анархи­ей и, обратившись к неопределенным силам контрреволю­ции, упомянул знаменитое столыпинское «Не запугаете». Так П. А. Столыпин отвечал второй Государственной думе. В выступлении Керенского не было программы действий — были эмоциональные заявления, что он сокрушит всех, кто станет на пути спасения родины и революции.

Программа правых сил была сформулирована в выступ­лениях генералов Л. Г. Корнилова, А. М. Каледина, лидера кадетов П. Н. Милюкова и др.: полновластие командного состава, отмена «Приказа №1», упразднение общественных организаций в армии, ликвидация Советов, война до побед­ного конца, восстановление смертной казни не только на фронте, но и в тылу, военная дисциплина на заводах и фаб­риках, запрет забастовок и антиправительственных демон­страций, никакой политической автономии Украины в Финляндии. Эта программа была обобщена в «Декларации Родзянко», с которой тот выступил от имени Государствен­ной думы.

Руководители ВЦИК заверяли правительство, что Сове­ты защищают «интересы страны и революции, а не отдель­ных классов» и что они исчерпают себя лишь тогда, когда будет «достроено здание революции». Их программа была изложена в «Декларации Чхеидзе», с которой председатель ВЦИК и Петросовета выступил 14 августа от имени рево-

 

люционной демократии. Она призывала к организации обо­роны страны, предлагала меры по оздоровлению экономи­ки и общественной жизни, протестовала против решения на­ционального вопроса «явочным порядком, путем обособле­ния от России отдельных ее частей».

Корниловский мятеж. Государственное совещание убе­дило правых в необходимости прибегнуть к «сильной руке» для наведения порядка в стране. 20 августа кадетский ЦК большинством голосов высказался за установление военной диктатуры. На роль диктатора был намечен генерал Корни­лов, который стал перебрасывать к Петрограду верные ему части: 3-й конный корпус генерала П. Н. Краснова, кавказ­скую туземную («Дикую») дивизию, 5-ю кавказскую кава­лерийскую дивизию. Официально концентрация сил у сто­лицы объяснялась опасностью, нависшей над Петроградом после падения 21 августа Риги. Корнилов и его ближайшее окружение намеревались изменить в стране форму правле­ния, высшим органом власти сделать Совет народной обо­роны (председатель — Корнилов, заместитель — Керенс­кий). Корнилов не исключал возможности единоличной диктатуры. 24 августа он назначил генерала Крымова ко­мандующим Отдельной (Петроградской) армией, которая должна была взять столицу, разогнать Советы, разоружить рабочих.

26-31 августа Корнилов попытался совершить государ­ственный переворот, который вошел в историю как «кор­ниловский мятеж». 26 августа генерал потребовал от Керен­ского объявить Петроград на военном положении и передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего. Корнилова поддержали почти все командующие фронтами. Верность правительству сохрани­ли только командующий Кавказским фронтом генерал А. М. Пржевальский и командующий Московским военным округом полковник А. И. Верховский. Последний на пред­писание Корнилова выполнять его приказы ответил, что он присягал Временному правительству и присягу не меняет «как перчатки».

27 августа Керенский, сам считавший себя «сильной рукой» и видевший в Корнилове лишь средство укрепления

 

своей власти, прекратил тайные переговоры с Верховным главнокомандующим, которые вел через посредников, объя­вил Корнилова мятежником и отстранил от должности. В тот же день министры-кадеты, выражая солидарность е Корниловым, подали в отставку. Разразился новый прави­тельственный кризис, который перерос в глубокий полити­ческий, а затем общенациональный кризис, завершивший­ся переворотом слева.

По призыву Керенского, ВЦИК и Петросовета на защи­ту столицы выступили солдаты революционных частей Пет­роградского гарнизона, моряки Балтфлота, Красной гвар­дии. На вооружение трудового Петрограда было передано из арсенала более 20 тысяч винтовок. Корниловские части были остановлены без боя, в них началось разложение. 30 августа на пост Главковерха был назначен А. Ф. Керенский, который на следующий день объявил о ликвидации мяте­жа. Убедившись в поражении, генерал Крымов застрелил­ся. Он стал единственной жертвой попытки военного пере­ворота. 1 сентября генерал М. В. Алексеев посадил под до­машний арест Л. Г. Корнилова. 2 сентября тот был офици­ально арестован членами чрезвычайной комиссии, создан­ной Временным правительством по «делу Корнилова». Все­го было арестовано 32 человека, в т.ч. генералы А. И. Дени­кин, А. С. Лукомский, С. Л. Марков, И. П. Романовский. Их называли «быховскими узниками», потому что они со­держались в здании бывшей женской гимназии г. Быхов в 50 км. от Могилева.

До формирования нового состава правительства власть в стране находилась в руках «Совета пяти» (Директории): министра-председателя А. Ф. Керенского, министра инос­транных дел М. И. Терещенко, военного министра генера­ла А. И. Верховского, морского министра контр-адмирала Д. Н. Вердеревского, министра почт и телеграфов А. М. Ни­китина.

Большевизация столичных Советов. Борьба с корнилов­щиной возродила и приумножила авторитет и силу партия большевиков, которая после июльского кризиса преврати­лась в «партию гонимых». ЦК партии решил восстановить лозунг «Вся власть Советам!», временно снятый 6-м съез-

 

 

дом (26 июля — 3 августа 1917 г.), взявшим курс на «пол­ную ликвидацию диктатуры контрреволюционной буржу­азии». Десятки тысяч штыков, выданных в августовские дни рабочим отрядам для защиты столицы» позволяли боль­шевикам изменить тактику борьбы, перейти от «оружия критики» правительства к «критике оружием». Однако партийное руководство не торопилось, предпочитая поли­тическое давление на эсеро-меньшевистских лидеров Сове­тов. 31 августа ЦК РСДРП (б) принял предложенную Л. Б. Каменевым резолюцию «О власти», которая была на­правлена во ВЦИК, Петросовет и Моссовет. Ее требования носили ультимативный характер: отстранить от власти ка­детов и крупных собственников, превративших военное ко­мандование и госаппарат в орудие заговора; распустить Гос­совет и Госдуму; создать советское рабоче-крестьянское пра­вительство; передать землю в распоряжение крестьянских комитетов; немедленно созвать Учредительное собрание и предложить воюющим народам всеобщий демократический мир.

Резолюция отражала взгляды умеренных большевиков. Она призывала к установлению не диктатуры пролетариа­та, а революционной власти, призванной создать демокра­тическую республику. Большевики хотели сохранить еди­ный социалистический фронт, возникший в ходе борьбы против Корнилова. В те дни эту линию ЦК разделял и Ле­нин, что нашло отражение в его статье «О компромиссах», написанной 1 сентября и через два дня доставленной в сто­лицу. Суть предложенного Лениным компромисса заклю­чалась в том, что большевики возвращаются к «мирной», доиюльской тактике, отказываются от вооруженной борь­бы и готовы бороться за преобладание в Советах политичес­кими средствами при условии разрыва меньшевиков и эсе­ров с буржуазией и создания правительства, ответственно­го перед Советами.

ВЦИК отверг ультиматум большевиков, за которым, по его мнению, ничего, кроме громких слов, не стояло. Одна­ко Петросовет (31 августа) и Моссовет (5 сентября) большин­ством голосов одобрили требования резолюции. Возникла уникальная ситуация: два ведущих совета в противовес сво-

 

 

ему руководству и всероссийскому советскому центру под­держали большевиков. Последние сумели вскоре закрепить успех, добившись переизбрания председателей столичных советов. Петросовет возглавил Л. Д. Троцкий, принятый б-м съездом в партию большевиков, а председателем Мос­совета стал В. П. Ногин. Оба были членами ЦК РСДРП (б).

Большевизация столичных советов возродила двоевла­стие. В новых условиях лозунг «Вся власть Советам!» мог привести к установлению диктатуры пролетариата путем вооруженного восстания. Через две недели В. И. Ленин из­менил свою позицию: он отказался от идеи мирного разви­тия революции и компромисса с меньшевиками и эсерами. 14 сентября из Гельсингфорса (ныне столица Финляндии г. Хельсинки) он направил в адрес ЦК партии два письма — «Марксизм и восстание» и «Большевики должны взять власть». Второе письмо было адресовано также партийным комитетам обеих столиц. Ленин настаивал на немедленной подготовке вооруженного восстания, приводя аргументы в пользу его успеха. В июле, объяснял он, не было объектив­ных условий для победы восстания, теперь они есть: боль­шинство в двух Советах, революционный подъем после по­ражения корниловщины, серьезные колебания среди клас­совых врагов и демократов. По мнению Ленина, у больше­виков выгода партии, «твердо знающей свой путь», ее под­держит большинство пролетариата и народа. Он требовал использовать исторический момент, взять власть до сдачи правительством Петрограда немцам. В письмах был наме­чен примерный план восстания: организовать штаб, распре­делить силы, захватить стратегические пункты (мосты, вок­залы, почту, телеграф), арестовать Генштаб, Временное пра­вительство и др.

Позиция Ленина вызвала шок у членов ЦК партии боль­шевиков, сравнимый с тем, который они испытали от «Ап­рельских тезисов». 15 сентября ЦК обсудил письма и своего вождя не поддержал. Более того, он решил столичные парт­комы с позицией Ленина не знакомить, письма ликвидиро­вать, сохранив только по одному экземпляру (каждое было написано в 10 экземплярах). Попытка секретаря ЦК Е. Д. Стасовой распространить письма была пресечена

 

 

А. С. Бубновым. Партийный штаб большевиков опасался восстания, в сентябре он делал ставку на политические ме­тоды борьбы за власть. Надежды возлагались на Демокра­тическое совещание.

Демократическое совещание. Инициатива созыва Все­российского демократического совещания для решения воп­роса о принципах организации государственной власти в ус­ловиях правительственного кризиса после ликвидации по­пытки военного переворота принадлежала ВЦИК и ЦИК крестьянских советов. Оно состоялось в Петрограде 14-22 сентября 1917 г. На нем присутствовали 1582 делегата от советов всех уровней, профсоюзов, армейских и флотских организаций, кооперации, национальных организаций и т.д. Буржуазные партии и организации не были приглаше­