Семибоярщина, избрание царем Владислава

После того как Шуйского свергли и постригли в монахи, в России наступило междуцарствие. Лжедмитрия II в Москве не признавали, выбирать же нового царя из своей среды люди опасались. Никто не желал слушать патриарха Гермогена, говорившего, что надо немедленно выбрать в цари либо князя Василия Голицына, либо Михаила Романова (это первое упоминание сына Филарета в связи с избранием на царство!). Но в Москве решили править сообща – советом из семерых бояр. У Арбатских ворот состоялось собрание всех «чинов» государства – представителей знати и дворянства. Они, одобрив свержение Шуйского, просили членов Боярской думы, «чтоб пожаловали, приняли Московское государство, докуды нам даст Бог государя на Московское царство».

Во главе «Семибоярщины» встал князь Ф. И. Мстиславский. Но все понимали, что такая форма правления в России недолговечна, и тушинская идея о приглашении королевича Владислава стала завоевывать все больше и больше сторонников. Семибоярщина, идя навстречу общественному мнению, и заключила 17 августа 1610 г. с полководцем польского короля Сигизмунда II, гетманом Жолкевским, договор о призвании на русский трон сына короля, 15‑летнего королевича Владислава. Русские бояре хотели, чтобы Владислав принял православие, женился на русской и снял осаду Смоленска. Жолкевский всего этого не обещал, но обязался отправить для переговоров к королю представительное русское посольство. Семь недель в Кремле присягали москвичи в верности царю Владиславу. Присяга стала подлинным народным волеизъявлением: по 8‑12 тыс. человек москвичей в день входили в Успенский собор, поизносили клятву верности царю Владиславу, целовали крест и Евангелие. И так через Кремль прошло 300 тыс. человек! Тем временем сам Кремль и другие важные центры Москвы начали занимать регулярные польские войска. Вскоре столица оказалась фактически оккупированной польской армией. Это произошло 20–21 сентября 1610 г.

Гетман Жолкевский потребовал, чтобы ему выдали бывшего царя Василия Шуйского и его братьев, что Семибоярщина без сожаления и сделала. Даже монахом Шуйский, с его влиянием, деньгами и связями, оставался опасен для захвативших власть бояр. В сентябре 1610 г. толпы москвичей высыпали на улицы Москвы, чтобы увидеть последний выход царя Василия. Мало кто испытывал в тот день чувство национального унижения, видя, как в убогой колеснице, следом за польскими всадниками в сверкающих латах, везли пленного русского царя, одетого в потертую монашескую рясу. Наоборот, москвичи даже благодарили гарцевавшего среди русских бояр гетмана Жолкевского, «избавившего» их от зловредного Шуйского.

Огромное (более 1 тыс. человек) посольство отправилось в королевский лагерь под Смоленск, предполагая вскоре вернуться в Москву с новым царем. Но из этой затеи ничего путного не вышло. Переговоры в лагере Сигизмунда зашли в тупик. Выяснилось, что король рассматривает положение вещей совсем иначе, чем Жолкевский, что Сигизмунд против перехода сына в православие и не хочет отпускать его в Москву. Более того, Сигизмунд сам задумал стать русским царем (Жигимонтом Ивановичем), чтобы объединить Польшу, Литву и Россию под своей властью.

Почему же бояре так спешили с присягой Владиславу, зачем связали священными клятвами сотни тысяч людей, обязав их подчиняться неведомому властителю? Они, как часто бывает в истории, заботились прежде всего о себе. В смутную эпоху междуцарствия бояре больше всего опасались капризной московской черни и Лжедмитрия II, который, воодушевившись поражением русской армии под Клушино, совершил бросок к Москве. В любой момент он мог прорваться в столицу и «сесть на царство» – у самозванца в Москве сыскалось бы немало сторонников. Словом, Семибоярщине медлить было нельзя. Польские же силы казались боярам надежным щитом против разбойников Тушинского вора и неверной московской черни. После принципиального согласия поляков на избрание Владислава все остальные проблемы казались боярам маловажными и легко разрешимыми при личной встрече с Сигизмундом II.

Намерение Сигизмунда самому занять московский трон оскорбило Станислава Жолкевского. Коронный гетман Речи Посполитой был смелым воином и умным дипломатом. Получалось, что он обманул москвичей, не выполнив своих обещаний относительно Владислава. Кроме того, он хорошо знал Россию и убеждал короля, что занятие Москвы – это не победа, что русские встретили поляков как союзников, но непременно воспротивятся насилию, если король не удовлетворит весьма скромные требования русской стороны. Увидев, что король не намерен прислушиваться к его мнению, Жолкевский вышел в отставку и вернулся в Польшу.

Русские же послы оказались в ужасном положении: они не могли согласиться на провозглашение Сигизмунда II русским царем, но не могли и позорно уехать ни с чем. Переговоры пошли на повышенных тонах, а потом оказалось, что послы, как и Василий Шуйский, – пленники поляков…