Три основных характеристики комплексной взаимозависимости предопределяют политические процессы, которые трансформируют ресурсы власти во власть как контроль над результатами... В условиях комплексной взаимозависимости... наши предположения относительно результатов [будут отличными от тех, что происходят в условиях, описываемых реализмом].
В "реалистическом" мире военная безопасность будет доминирующей целью государств. Она будет оказывать влияние даже на те вопросы, которые напрямую не связаны с военной силой или обороной территории. "Невоенные" проблемы не только будут подчинены военным, но и будут изучаться с точки зрения их военно-политических последствий. Вопросы платежного баланса, например, будут рассматриваться не только в свете их чисто финансового значения, но их влияния на [распределение] власти в целом. Высказывание МакДжорджа Банди в 1964 г. вполне согласуется с реалистическими постулатами: он отметил, что необходимо серьезно отнестись к девальвации доллара, если это необходимо для ведения войны во Вьетнаме. Также можно оценить и позицию бывшего министр; финансов Генри Фаулера, утверждавшего, что Соединенным Штатам необходимо активное сальдо торгового баланса в размере от 4 до 6 миллиардов долларов для того, чтобы обеспечить лидирующее место в обороне Запада.
В мире комплексной взаимозависимости, однако, можно ожидать, что некоторые официальные лица, особенно занимающие более низкие посты, будут подчеркивать разнообразие целей, которые государство должно преследовать. При отсутствии четкой иерархии среди вопросов, в каждом случае цели будут различны и могут не быть тесно связанными друг с другом. Бюрократия будет преследовать свои собственные интересы; и хотя несколько правительственных агентств могут достичь компромисса по вопросам, затрагивающим их всех, будет весьма сложно последовательно придерживаться этого политического курса. Более того, транснациональные акторы также будут привносить в политический процесс свои цели.
Стратегия "увязывания"
В условиях комплексной взаимозависимости цели будут разниться в зависимости от рассматриваемого вопроса; но это же можно сказать и о распределении власти и типичных политических процессах. Традиционный анализ концентрирует свое внимание на единой международной системе и подталкивает нас к тому, чтобы предполагать сходные политические процессы при решении различных проблем. [Следуя этой логике], сильные в экономическом и военном отношениях государства будут доминировать в различных организациях и в решении целого ряда проблем, используя стратегию "увязывания" их собственной политики по некоторым вопросам с политикой других государств по другим. Используя свое общее доминирование, сильнейшие государства будут, согласно традиционной модели, обеспечивать соответствие между общей структурой военной и экономической власти и решением любого вопроса - даже того, в котором их позиции слабы. Таким образом, мировая политика может рассматриваться как бесшовное полотно.
В условиях комплексной взаимозависимости, такое соответствие менее вероятно. По мере того, как военная сила "девальвируется", для сильных в военном плане государств становится все более сложным использование' своего общего доминирования для контроля над исходом решения проблем, позиции по которым у них слабы. Учитывая, что распределение ресурсов власти, например, в торговле, морских перевозках или в вопросах обеспечения нефтью может быть весьма различным, политические процессы, вероятно, будут разниться при решении разных проблем. Если бы возможность применения силы была неограниченной, а военная безопасность была бы высшей целью внешней политики, эти вариации в структурах власти в разрешении различных проблем не имели бы большого значения. Подобное "увязывание" решения любого вопроса с военным могуществом - гарантировало бы последовательное общее доминирование сильнейших в военном плане государств... Но при отсутствии иерархии среди проблем, их успех будет более проблематичным.
Доминирующие государства могут попытаться обеспечить [свои интересы], используя общую экономическую мощь для влияния на исход решения других проблем. Если на карту поставлены только экономические интересы, они могут добиться успеха... Но экономические цели имеют политические последствия, и подобное "увязывание" со стороны сильных государств ограничено внутренними, транснациональными и "трансправительственными" акторами, которые сопротивляются тому, чтобы их цели "разменивались" подобным образом...
Таким образом, по мере того, как эффективность применения силы снижается, и значимость всех вопросов становятся более равномерной, распределение власти в решении каждой проблемы будет становиться все более существенным...
Снижение роли [военной] силы подводит нас к тому, чтобы ожидать, что государства в большей степени будут полагаться на использование других инструментов для достижения власти. Менее уязвимые государства будут пытаться использовать асимметричную взаимозависимость в определенной группе проблем как источник власти; они также будут пытаться использовать международные организации и транснациональных акторов. Государства станут рассматривать экономическую взаимозависимость в терминах власти параллельно рассмотрению ее в терминах влияния на благосостояние граждан, хотя соображения благосостояния будут ограничивать их стремления к максимальному приращению власти. [Следует, однако, помнить], что экономическая и экологическая взаимозависимость предполагают возможности достижения как совместных преимуществ, так и общих потерь. Использование асимметричной взаимозависимости может быть ограничено осознанием взаимных потенциальных преимуществ и потерь и осознанием опасности ухудшения позиции каждого актора в суровой борьбе за распределение преимуществ.
