Кипящий в твоей груди

Я счастлив за тех, которым с тобой,

Может быть, по пути!

Прощай, позабудь, - и не обессудь...

 

1. Стихи И.Бродского.

* * *

Огромный панцирь крокозавра - пустой и гулкий - был похож на кас­ку из стерео про старые войны. Он лежал возле самой тропы - Игорь спер­ва даже не понял, что это такое. Еще и потому, что внимание мальчишки при­влекла сама тропа. Это была не звериная тропка -- тоннель в зарослях - а именно тропа-дорога, широкая, утоптанная, с аккуратно сведенным по бокам кустарником.

- Наконец-то, - заявил Борька.- Вот тебе и караванная тропа, о которой ты мечтал.

- Мечтал, - согласился Игорь, стукнув носком сапога по панцирю. - А это что, вместо постоялого двора? "Привал странников"?

- Скорее - указатель, - Борька, нагнувшись, провел пальцем по выцарапан­ным на роговых шестигранниках знакам. - Тут, если я правильно понял, указаны расстояния до разных объектов. До городов, станций - все такое.

Игорь сделал коротенькую запись комбрасом, соскочил наземь и, наг­нувшись, заглянул в отверстие для шеи.

- Давно лежит, ничем не пахнет уже... До чего же здоровые бывают эти тва­ри, это же просто дом... ого!

- Что? - Борька наклонился. Игорь светил внутрь и отвечал:

- Тут товары... Металл в слитках, рулоны какие-то, тюки... Это еще и склад, - он подался "кормой" назад и, отряхивая колени, покачал головой: - Очень удобно.

- Сожжем? - предложил Борька.

- Зачем? - пожал плечами Игорь. - Все будет наше. Не сегодня - так завт­ра.

- Да-а... - Борька вскинулся и даже привстал в стременах. - Похоже, нам и дальше везет, Игорь.

- Да, я чувствую, - Игорь вскочил в седло, - они близко. Это и правда - везет.

Они отъехали в сторону, за стену кустов, готовя оружие. Борька устро­ился на седле по-казачьи, легко держа равновесие. Игорь положил ИПП на правое бедро, левую руку держа между ушей коня.

Караван появился через несколько минут. Впереди ехали верховые на гуххах - не меньше десятка, два офицера. Потом виднелись запряженные бы­ками повозки, на облучках тоже сидели вабиска с оружием, но не военные.

- Большой обоз, - шепнул Борька.

- Не отпускать же,- серьезно отозвался Игорь, упирая в бедро приклад и кладя руку на спуск подствольника. - Ну-ка, как это вы делаете... - он вибрирующе за­свистел - так, что животные в караване заметались - и одно за другой вы­пустил все пять термобарических гранат.

Центр колонны охватило пламя, заклубившееся горбатым огненным вал­ом. Страшно закричали, глуша вопли вабиска, оказавшиеся на периферии удара и покалеченные взрывной волной животные. Уплотнившийся воздух рвал кусты, швыряя их в деревья, с которых вихрем полетели листья. Игорь уже стрелял, и Борька тоже открыл огонь - ИПП перебивали друг друга свистящими зву­ками. Игорь, не отрывая оружия от плеча, левой рукой сменил магазин, стре­ляя уже в глубину колонны - там опомнились и начали разбегаться. Борьке тоже поменял магазин.

За спинами мальчишек лопнул снаряд ручной мортиры. Игорь оглянулся, бросил ИПП в чехол и, выхватив РАП и тесак, пришпорил коня:

- Оопп! - и вылетел на тропу вихрем. Уцелевший офицер с двумя всадника­ми, бросился навстречу, отводя копье для удара. У двоих других были ружья, и Игорь снял их на скаку - левого и правого, но в офицера стрелять не стал. Вместо этого Борька, тронувший коня вперед, услышал, как его друг со смехом выкрикнул-пропел:

- И, как жаждущий напиться,

Боя я с тобой хочу!

Вабиска, вскинув гухха на дыбы, что-то отрывисто выкрикнул и бросился в галоп. Игорь скакал навстречу, держа тесак поднятым над головой е прямой руке. Борька ахнул картечью по двум пешим, целившимся из арбалет­ов с облучка повозки в спичу друга, налетел, ударом приклада, как палицей, добил оставшегося на ногах раненого, выстрелил еще раз, дальше, развернул коня... Игорь и офицер как раз столкнулись, тесак мальчишки неловко вру­бился в древко копья сразу за втулкой, вабиска выбил оружие у русского но вынужден был выпустить и свое копье. Игорь левой рукой перехватил за­пястье офицера, метнувшегося за тесаком, правой нанес два быстрых прямых удара в лицо, мгновенно залившееся кровью. Вабиска зашатался, конь Игоря ударил грудью гухха, опрокинул его, а Игорь выволок всадника из седла и с силой швырнул наземь - головой вниз, Борьке даже показалось, что он ус­лышал, как хрустнула шея, - а Игорь, наклонившись, быстрым и точным дви­жением подхватил тесак, переломив копье.

В сущности, нападать больше стало не на кого - многие успели разбе­жаться, кто не успел - лежал на тропке или обочинах. Повозки стояли так и сяк, их побросали все. Мальчишки поехали шагом вдоль учиненного ими нес­лабого разгрома, лениво дозаряжая оружие - Игорь вдруг обратил внимание, что Борька потирает висок - снова и снова, сам этого, кажется, не замечая.

- Ты что? - быстро просил он. Борька, сведя брови, удивленно посмотрел на него, но тут же брови уехали вверх, и он поспешно и тихо объяснил:

- Яшгайан... Я теперь понял, тут яшгайан где-то.

- И он прячется от нас, - Игорь движением затвора загнал в ствол грана­ту, дозарядил подствольник, -Приятно видеть... Где ты, сволочь, выходи!

Борька вдруг побледнел, уронил оружие, закачавшееся на ремне, и сда­вил ладонями виски, застонав:

- И-и-и-и... ггорь...

Даже тренированный парень не смог "удержать" внезапно обрушившуюся на него ментальную атаку. Игорь закрутился в седле, пытаясь понять, откуда она произведена, одновременно "оттолкнув" атакуюшего и пробуя его "захватить" - не получилось. Борька громко дыша открытым ртом, покачивался в седле. Игорь даже поддержал друга левой рукой, убрал ИПП и достал кластерник. Сейчас он ощущал яшгайана очень отчетливо - так ощущаешь зверя, который ходит вокруг огня твоей стоянки. Впрочем, яшгайан был скорее прячущимся зверем - он боялся и призывал своих рабов на помощь. Но они тоже боялись - русских, и куда больше, чем его. Научились бояться.

- Сиди тут, следи, - Игорь ткнул коня каблуками, причмокнул: - Давай впе­ред, малыш. Конь дрожал всей кожей, закатывал глаза, взмок и шел вперед лишь потому, что Игорь сейчас напрямую управлял им, как машиной. Раскидай Борьки, пригнув голову к груди, всхрапывал и перебирал ногами.

Брошенные повозки. Несколько горели, опрокинутые. Игорь безошибочно протянул руку к одной из них - полог сорвало, словно ударом палки наот­машь и вмяло вовнутрь. Игорь подъехал ближе, глядя на шевелящиеся полог, и выдернул из торчащей из-под него руки арбалет, одновременно обросив ткань в сторону.

Меньше всего он ожидал увидеть на лесной, дороге в глуши Сумерлы ЭТО. Нет, он почти был уверен, что ОНИ тут есть... но не вот так же...

Фомор смотрел на человека своим единственным глазом, сжавшись в ко­мок в углу роскошной повозки. Капюшон яшгайанского одеяния свалился с его жутковатой головы. Длинные ладони (сколько у него пальцев - Игорь не мог вспомнить и не получалось разглядеть) полуприкрывали лило.

- Вы убили моего отца и мою мать, - без патетики и не заботясь о том, поймет ли его фомор, сказал Игорь и ногой прижал его к обитой толстой материей стенке повозки, Он почему-то не мог воспринимать фомора, как ра­зумное существо - не из-за вида, нет, в Галактике имелись и более странные формы разумной жизни. Почему-то ещё...

Кластерник коротко, упруго щелкнул, и фомор перестал жить.

- У меня чуть голова не лопнула, - буркнул Борька, подъезжая ближе. - Спасибо тебе... Игорь, ты чего? - почти с испугом спросил он, трогая со­гнувшегося над конской шеей друга за плечо.

- Нет, ничего, - Игорь выпрямился. Лицо его было спокойным.

11.

Олень был немного не такой породы, как в колонии - с более корот­кой шерстью светлого оттенка, рога расходились направленными вперед тро­йными венцами. Да и покрупнее он был... Степка отстал. Женька даже не за­метил этого, азартно преследуя оленя с охотничьим дротиком в руке.

Мальчишка настиг оленя, как в былине - в прыжке через ручей, прямо в воздухе точным броском вогнав оружие под лопатку животному. Олень замертво рухнул на траву, рядом с ним тут же соскочил Женька с засапожником в руке - прыгнул на спину оленю, рывком за рога откинул голову и длинным полосующим ударом перерезал горло. Свистнула кровь, олень завалился вбок, и Женька, вогнав нож в землю, подставил под струю из артерии ладони, сложенные ковшиком, напился. Только потом, достав трос, начал подтягивать труп на толстенный сук дуба, чтобы как следует спустить кровь.

Когда Степка выехал на место окончания охоты, Женька уже ловко снимал шкуру с добычи, сбросив куртку и рубашку.

- Долго ездишь! - сверкнул он улыбкой. - Доставай пакеты и помогай.

- Черт бы тебя подрал, - Степка соскочил наземь.- Я чуть шею себе не свихнул, пока скакал.

- Да разве это скачка? - удивился Женька, локтем вытирая со лба пот. - Дротик вытащи, будь другом. Я лопатку пробил.

- Сейчас, - проворчал Степка,вылезая из куртки. - Это ведь олень?

- Был, сейчас это мсяо. То есть мясо... Давай, работай.

В четыре руки и два лезвия мальчишки оголили скелет почти полнос­тью.

- Во, смотри, - Женька указал окровавленным засапожником в сторону кус­тов, - ждут.

Степка обернулся и невольно дернулся к коням за оружием - те, впро­чем, стояли совершенно спокойно, хотя возле кустов сидел, чуть склонив на бок лобастую голову, крупный волк - серый с рыжей подпалиной на груди.

- Да ты чего? - Женька удержал Степку. - Это свой... - мальчишка чуть оскалился и к удивлению товарища... заговорил! Да, заговорил по-волчьи, ес­ли так можно сказать. Волк слушал похрипыванье и тихое подвывание внима­тельно, потом - лег на живот и уложил голову на вытянутые лапы. Прикрыл глаза, по временам пуская из-под век янтарные искры.

- Это что, по-волчьи? - Степка не сводил глаз с хищника.

- Волки не умеют разговаривать, - улыбнулся Женька, возвращаясь к разделке. - Но сигнальные коды у них есть, как и у всех животных, а я же зоо­психолог... Мы оставим ему все, что не заберем сами. У него логово, волчица и щенки.

- А можно его... - Степка сглотнул, - погладить? - вместо ответа Женька погладил его по голове и спросил дернувшегося в сторону Степку:

- Нравится?

- Понял, - кивнул тот. - Ну тогда передай ему, что все эти остатки и от меня тоже, ага?

- Он знает, - заверил Женька. - Давай заканчивать, а то, чего доброго, сей­час еще кто сюда пожалует...

...Они отмылись в ручье. В розовые облачка крови, распускавшейся в воде, тыкались треугольными мордами небольшие юркие рыбки - им, очевидно, не нравилось, и они поспешно плыли прочь. Волк неспешно перебрался ближе к останкам оленя и обнюхивал их - в нескольких шагах от совершенно спокойных коней.

- Их он не тронет, - ответил Женька на беспокойный взгляд Степана. - Ты пойми, волки - они очень-очень умные. И мы для них - друзья. Даже где-то старшие братья, - он задумался и признал: - А где-то и младшие. Ну что, - он несколько раз булькнул в ручье ладонью и предложил: - Поворачиваем на запад. Пора уже и с нашими соединяться!

* * *

- Дымом пахнет, - Женька упер приклад в колено. - Это не костер, это жилища.

Степка тоже ощущал запах, но для него это был просто запах горяще­го дерева. Однако,он поверил Женьке на слово и, как почти тут же выясни­лось, правильно сделал. Кони прошли грудью сквозь кустарник на опушке вы­рубки и практически наткнулись на нескольких детей вабиска, замерших с вязанками хвороста на спинах. Миг - и, побросав вязанки, те с отрывистыми криками метнулись через вырубку туда, где над зелеными холмиками обыч­ных для лесных, племен полуземлянок поднимались дымки и ходили старшие. Вернее - уже не ходили, а все стояли, глядя на подъезжающих шагом белых мальчишек. Потом со страшным шумом бросились в стороны, словно вспугну­тые животные, скрываясь в жилищах, входы в которые начали изнутри задви­гать тяжелые колоды - и селение словно вымерло.

Степка соскочил наземь первым и прошелся между холмиками, то воро­ша ногой кучу хвороста, то приподнимая стволов ИПП какие-то листья в грубого плетения корзинах.

- Это же салат? - окликнул он Женьку, поднимая один лист и запихивая его в рот. - Точняк, настоящий салат! Свежий, но мелкий какой-то!

- Дикий, - объяснил Женька, подходя. - А вот, смотри. Это правда интерес­но.

На его ладони лежали два диска глубокого голубоватого цвета с на­несенными значками местного алфавита, каждый диск - величиной с черво­нец.

- Что это? - Степка с любопытством взял один из дисков. - Камень?

- Нефрит, - Женька подбросил второй диск на ладони. - У нас в школьном музее есть такие... Это квитанции на услуги.

- А? - не понял Степка.

- Такие квитанции иррузайцы выдают, когда забирают товары. А на следую­щий год караван приходит уже с их товарами, и можно эти диски обменять на заказанное, - Женька взял диски у Степки и положил оба на место. - Ладно, попробуем их вытащить.

- На кой черт? - поморщился Степка. - Поехали.

- Э, нет, - Женька замотал головой. - Ты что-то не понимаешь, Степ. Мы же не просто так тут ездим, ради собственного удовольствия. Нам нужны васса­лы, иначе чего с этой планетой возиться? Вот и попробуем установить кон­такт.

- Ты знаешь их язык? - поинтересовался Степка, молчаливо признав правоту Женьки.

- Не очень, - беззаботно ответил тот. - Да это и не важно. Ты только пу­шку держи наготове, а то они от страха здорово начудить могут.

Степка кивнул и встал, уперев приклад ИПП в бок. А Женька, забросив оружие за спину, начал расхаживать между холмиками полуземлянок, потом - отошел к коням и уселся около них. Достал пачку сухарей, бросил один Сте­пке, вторым захрустел сам, ловя крошки в ладонь. Сквозь хруст предложил:

- Давай, что ли, мясо пожарим? Доставай вырезку.

Степке подошел к вьюкам, вытащил трензели из конских ртов. Женька, нагнувшись, начал раздувать костер, возле которого сидел, подбрасывая хво­рост. Его товарищ тем временем нарезал мясо толстыми ровными кусками и, посвистывая, посолил, а потом устроил на пододвинутом к огню плоском кам­не - очевидно, у местных вабиска он тоже служил этой цели.

-.Они не обидятся, если мы позаимствуем у них немного салата? - ритори­чески опросил Степка, локтем отодвигая ИПП за спину. - Сухари еще доста­вай.

Женька, как более опытный в контактах с вабиска, краем глаза уже за­метил, что в двух или трех жилищах входные колоды чуть-чуть отодвинулись и оттуда поблескивают глаза. Конечно, тут не видели русских, но наверняка слышали рассказы иррузайцев и пришли в ужас при одном виде белолицых. Однако, те не спешили разрушать селение громом и молнией, не рвались ни­кого убивать и даже ничего не брали, кроме съедобных листьев, которых по­лно в лесу. И жарили они самое обычное мясо на обыкновенном, не грохочу­щем, огне. Конечно, их белые лица пугали, но вообще-то они вели себя так же, как сами вабиска и были похожи на них сложением...

...Степка, продолжая посвистывать, поворачивал мясо палочкой. Женька разложил на обертке сухари и, подмигнув товарищу, покосился в сторону ближайшей полуземлянки.

Двое вабиска, слегка пригнувшись и направив в сторону пришельцев копья, стояли возле входа.

12.

- Больше полупути прошли, - пробормотал Игорь. - Да, и намного бо­льше, - он сложил авиакарту и, задрав лицо вверх, крикнул: - Что там?!

Наверху - в кроне здоровенного дерева, какой-то мутации бука - шуршало и хрустели. Игорь, прикрыв глаза ладонью от падающих оттуда листьев, веточек и кусочков коры, терпеливо ждал. Наконец, Борька спрыгнул вниз - сиганул с высоты почти двухэтажного дома, придержав на груди бинокль.

- Километров за пятьдесят отсюда по нашему курсу на холм поднимается просека, - Борька улыбнулся: - Это наши, Игорян. Отсюда не понять, давно они прошли, или как, далеко, но... это наши, а значит... - Борька швырнул вверх бинокль, засмеялся и, подпрыгнув, поймал его. - Я скоро увижу Катьку - увваааауу-у!!!

- Это точно просека? - Игорь ткнул друга в плечо. - Э-эй,эй! Ау! Или дорога вабиска?

- Просека, просека, - Борька крутнул бинокль на ремне. - Мы их нагоним. Теперь точно нагоним. Вопрос времени.

- Как бы еще связаться с Женькой и Степкой, - Игорь почесал переносицу. - И поскорей бы к горам. Мне интересно, что там.

Борька никак не мог успокоиться. Он жонглировал своими вещами, убирая их, выжимал за ствол в вытянутой руке оба ИПП - свой и Игоря, хлопнул Раскидал по крупу, и когда тот удивленно покосился на хозяина - со смехом звонко поцеловал коня в нос. Игорь, уже сидя в седле, снисходительно наблюдал за слегка спятившим от предвкушения встречи другом.

- Душевнобольной, - изрек он с высоты.

- Ты просто не понимаешь, - Борька глуповато улыбнулся. - Столько все­го умеешь разного, а этого просто не понимаешь. Поймешь, когда...

- Когда у меня будет девушка, я это уже уяснил, - кивнул Игорь. - Но, боюсь, тут мне ничего толком не светит. Мы, дворяне...

- Черт побери, - простонал Борька. - Ладно, поехали!..

...В этот день они так и не добрались до "просеки". А перед самым ночлегом пошел дождь - не такой бурный, как южнее, но зато долгий. Мальчишки поспешно растянули куски термопленки, "склеив" их краями и, забравшись под навес, принялись за сухари и оставшееся от завтрака холодное жареное мя­со. Кони пофыркивали и переступали рядом - они против дождя ничего не имели. Мальчишки вообще-то тоже, тем более, что холодно им не было. Они улеглись под навесом, устроив головы, на седлах и начали переговаривать­ся, постепенно все больше и больше заплетаясь языками. Борька уснул пер­вым, а Игорь еще какое-то время слушал, как дождь шуршит по навесу, да в лесу уныло кричит птица. Вспомнился, вдруг дом в Верном, лица отца и ма­мы - и на какой-то миг все-все вокруг стало неожиданно отвратительным и чужим. Только на миг - Игорь прогнал это ощущение и заставил себя ус­нуть.

* * *

Через два часа после подъема они выбрались на просеку.

Да, тут прошел лесоход, сомнений не оставалось. К сожалению, дождь не оставил и другого - возможности понять - когда, да ребята и не очень пытались.

Игорь обратил внимание, что Борька каким-то странным взглядом смот­рит туда, откуда шел лесоход. Ощутив на себе взгляд друга, Борька вздохнул и пояснил:

- Смотрю, и как-то спокойней. Вот представь себе - в конце этой просеки наш дом. Далеко, я знаю, но все-таки - если вот сейчас поехать, то добере­шься до него. Рано или поздно, но доберешься. Понимаешь? Успокаивает, словно его можно вон прямо увидеть в конце этой просеки.

- Я понимаю, - серьезно кивнул Игорь. - Да, это странно... и приятно. В са­мом деле.

Они поехали шагом. Ехать по просеке было не ахти - лесоход начисто уничтожил подлесок, но древесные стволы, их обломки и пеньки, превращали дорогу в полосу для скачки с препятствиями, подготовленную спятившим ра­ботником ипподрома. Приходилось тщательно следить, чтобы кони не полома­ли ноги - это было бы страшней страшного. В результате мальчишки свер­нули в лес и двинулись параллельно просеке. Тут, впрочем, тоже лежали упа­вшие деревья. Лес то редел, то вновь сгущался так, что колени чиркали о стволы. На прогалинах росла высокая жесткая трава, в которой прыгали кру­пные насекомые - похожие на кузнечиков, но ярко-алые. Припекало, но душно не было - дождь, похоже, к счастью, не собирался возвращаться.

- Нагоним, - оптимистично сказал Игорь. Борька кивнул, потом неожиданно поинтересовался:

- Знаешь, кем бы я хотел стать, если бы по своему желанию мог родиться заново?

- Ну и кем? - спросил Игорь.

- Тобой, - коротко ответил Борька и добавил потом: - Не думай, не пото­му, что ты дворянин.

Игорь молча хлопнул его по спине.

Кони перешагивали или перескакивали упавшие стволы; двигались не быстрее пешехода. Это начинало крепенько надоедать.

- Вот так начинаешь жалеть, что на тебя не нападают, - вздохнул Борька и, поднявшись на стременах, завопил: - Хэ-э-э-эй!!! Выходи на честный бой, сколько вас есть - все на левую руку!

- По-моему, тут нет никого, - иронично заметил Игорь, шпоря коня. - Хоп, хоп... Черт, я хотел бы перевалить через горы и сам поглядеть, что там - сам, а не через спутники!

- Кто мешает? - удивился Борька. - Хоть сейчас. В смысле - когда добере­мся.

- М? - удивился Игорь. - А ты пойдешь со мной?

- Пойду, - легко, но серьезно согласился Борька. Игорь посмотрел ему в глаза; взгляды мальчишек скрестились, как шпаги в руках друзей.

- Ты так веришь мне?

- Не в этом дело, - возразил Борька. - Я верю в тебя.

- Борь, - Игорь вдруг сузил глаза, - а почему бы тебе не попробовать выслужить дворянство? Это можно. Не так легко, но можно.

- Я казак, - гордо ответил Борька. Игорь не стал продолжать разговор, а вместо этого вновь перешел на полушутливый тон:

- Ладно, с горами мы подождем, и по эту сторону дел хватит - взять вашу эту пустыню радиоактивную или болота на севере - совсем неисследован­ные районы... Знаешь, мне будет не хватать Сумерлы.

- Когда уедешь, - понимающе сказал Борька. - Слушай, это тебе так обязательно? Высшее образование можно и у нас получить. Или тебя так уж тя­нет в ваши знаменитые вузы?

- Ты не понимаешь, - мягко ответил Игорь, про себя попросив у Борьки прощенья за то, что не объясняет, куда его на самом деле "тянет". - Ты с такой иронией говоришь, а не понимаешь... Эти ВУЗы - хотя бы Петроград­ский - совершенно особый мир. Я уж не говорю о том, какую работу там мо­жно делать. Мне хочется учиться там вовсе не потому, что у вас тут хуже преподают... Ты читал "Я кормлю оленей" Колемина?

- Я такого даже не слышал, - признался Борька.

- Он чуть-чуть элитарный, но в вашей библиотеке есть, точно. Вот у него про Петроградский университет написано хорошо. Правда - двадцать лет на­зад, но там ничего не меняется.

- А про что он еще писал? - поинтересовался Борька.

- "Клуб "Умывалка"" - это не про студентов, а про лицеистов - из Минска... "Поднебесье" - очень тяжелый роман, напряженный, об инженерах... "...кто сколько может" - это...

- Погоди, постой! - вскинулся Борька. - Это как мальчишки-туристы поби­рались в космопорту на Сторкаде, чтобы спасти от ареста одного своего местного друга-сторка?! А я же это читал, только автора забыл! Классная книжка!

- Да, это та повесть, - согласился Игорь. - Хоп, хоп, хоп, вперед! Смотри речушка какая-то. Может, назвать в честь твоей Катюшки?

- Ну вот еще, - презрительно отозвался Борька. - В честь Катьки я на­зову самую большую горную вершину. И попрошу Лизку нарисовать ее порт­рет на фоне этой вершины...

- Лизка рисует? - поразился Игорь.

- И очень хорошо, но сама это считает ерундой, редко кому показывает, хо­тя, по-моему, не хуже моего брата выходит... Тебя она уже наверняка изоб­разила.

- Надо будет попросить показать, - решил Игорь.

13.

- Ты торгуешься, как в средние века, - со смехом сказал Женька.

- Я читал про Хейердала, - Степка подбросил на ладони золотой браслет грубой ковки. - Как он менялся на тихоокеанских островах.

- Хейердал? - Женька потер висок. - Что-то... А, мореплаватель. Помню... Пер...Тук...

- Тур,- уточнил Степка. - А эта штука дорого стоит?

- Довольно дорого, - определил Женька, - можно в станице продать.

- Не, я лучше его вообще себе оставлю, - решил Степка, - на память.

- Ты вернешься на Землю с Игорем? - поинтересовался Женька, шпоря коня.

- Да, - коротко откликнулся Степка. Женька покосился на него, удивленный тоном ответа, а тот продолжал как ни в чем не бывало: - А иррузайцы у них в селении не такие уж частые гости. Но все равно напугали местных русскими.

- А разве мы не страшные? - серьезно спросил Женька. - Это ты, Степыч, не задумывался, потому что сам такой же. Мы для вабиска - сперва что-то вроде стихийного бедствия. Мы же их жизнь ломаем на корню. К лучшему, но ломаем. Иррузрйцы их грабят, а все равно они понятней, потому что только берут, а учить ничему не пытаются.

- Я об этом не думал, - признался Степка. - Но вообще-то на Земле бы­ло то же самое. Все, кто сталкивался с европейцами, им сопротивлялись, хо­тя те учили, лечили, защищали... И негры, и индусы, и китайцы...

- Никогда не видел живого негра или китайца, только в книжках, - Женька пожал плечами. - А ты?

- Я видел китайцев, - сказал, как отрезал, Степка и заговорил о другом: - Интересно, они не наведут на наш след иррузайцев? Кажется, они от нашего визита слегка обалдели...

- Наведут - перестреляем, - беззаботно отозвался Женька.

Мальчишки проехали ручьем, переливавшимся ниже через гранитные, вставшие дыбом, плиты; перед каждой - небольшое озерцо-заводь с прозрачной теплой водой.

- Давай искупаемся,- остановил коня Степка, - я что-то пропотел.

- Давай, - не стал возражать Женька, - тут вон почти ванны. Курорт.

- Сочи, - согласился Степка, соскакивая наземь и захлестывая узду за ветви кустов.

- А? - не понял Женька, делая то же самое.

- Сочи... ну, курорт такой на юге, - пояснил Степка. - Мы там... э... отды­хал я там. Два раза.

Мальчишки разделись и бухнулись в самую большую заводь, где можно было даже поплавать. Вода и правда оказалась теплой, она пахла - чуть-чуть - цвелью, как любая стоячая вода. Потом Женька перебрался в неболь­шую каменную ванну и разлегся, там, устроив голову и руки на краях, а Сте­пка шлепнулся на живот на каменной плите сбоку от Женьки.

- Обсохнем и дальше поедем, - пробубнил Женька, закрывая глаза. Степка дотянулся и толкнул его рукой:

- Ты так уснешь.

- А?.. - Женька, похоже, уже уснул. - Не... Ты только меня почаще толкай.

- Вот еще, - буркнул Степка, - я сам спать хочу...

Это было последнее, что прозвучало у ручейка. Кони тоже задремали стоя, и на ближайший час воцарилась полная тишина. В смысле - отсутствие человеческих звуков.

Первым проснулся Женька - очевидно, спать в воде все-таки было прохладненько. Он удивленно огляделся, моргая, заплескался, потягиваясь, потом зевнул и сказал:

- Придремали... Степ! - он брызнул на безмятежно спящего товарища водой. - Подъем!

- У-уу-уыххха-а-ау-уух-х! - издал неопределённо-жуткий звук Степан и перевалился на спину. - Мы все-таки уснули.

- Меткое замечание, - Женька выбрался из воды и шлепнулся на камни - обсохнуть. - Давай собираться.

- Это ты так собираешься, - ядовито заметил Степка. - Что-то мы разле­нились... Ой, какое барахло горячее!

Мальчишки неторопливо оделись, отвязали и напоили коней, а потом влезли в седла...

...Узкая прогалина уводила в сырость - наверху смыкались уже не кроны деревьев, а торчащие из склонов корни. Копыта чавкали, по грязи, но вскоре прогалина открылась на широкий луг, за которым снова начинался лес. Над лугом в прозрачном небе плавали ширококрылые птицы.

- О черт, - выдохнул Женька, останавливая коня. - Вот и шпионы...

- Ладно, поедем, - предложил Степка. - А то они не знают и так, что мы здесь.

- Может, и правильно, - согласился Женька, шпоря коня. - Нно!

Птицы - большие орлы - снизились, сужая круги. Мальчишки чувствова­ли себя, как под прицелом камер слежения.

- Дядька рассказывал - хуже нет, когда за тобой все время следят, - по­низил голос Женька. Степка поинтересовался:

- А откуда он знает?

- Ему десять лет назад, когда война с фоморами была, исполнилось тринад­цать, - сказал Женька. - Он сейчас двигателист, уже сто лет дома не был. Ну а вот тогда родители - мои дед с бабкой, ты их знаешь - ему как раз в честь этой даты подарили путешествие на Океаниду. А корабль, на кото­ром он летел, перехватил рейдер фоморов - просто так, на дороге попался. Большинство пассажиров, конечно, убили, потому что все сопротивлялись. А дядю Сергея оглушило взрывом, очнулся - а он уже в плену. Вообще детей не принято брать в плен, такого со времен Первой Галактической не случалось, но тогда все кувырком вообще было, а так даже сторки, если им попа­дается наш ребенок, его обязательно возвращают. Но фоморы... - Женька по­крутил головой и вздохнул. - Запихали его на какую-то Луну на нейтраль­ной территории, под купол. Безвоздушный шарик у красного солнца... Бежать нельзя - скафандров нет ни у кого. Блок - сорок пять мальчишек и девчо­нок до шестнадцати лет, наших, земных, сколько-то Союзников разных, тоже несовершеннолетние. У каждого закуток - кубик два на два на два метра. Выход - только по команде, на кормежку два раза в день, в туалет три ра­за, мыться раз в неделю, час в день прогулки в общем зале. Никакого обще­ния. И эксперименты. Разные. Почти половина от них умерла. Дядя рассказывал - запихнут голого в камеру и начинают давление уменьшать... или увеличи­вать. А сами стоят за стеклом, уставятся своим одним глазом каждый - и на­те - наблюдают... Они же о нас ничего не знали, вот и добывали сведения та­ким способом. Так вот там в каждой камере прибор был - перевернешься с боку на бок, а он следом. Противно так...

- Сколько же он там пробыл? - тихо спросил Степка.

- Почти полгода, до конца войны.

- Это ж лучше умереть... - Степка передернулся.

- Он несколько раз пытался,- серьезно ответил Женька. - Вешался один раз, другой раз себе вены перегрыз... Да все та же система... Откачивали. А потом - инъекции - накачают так, что рукой или ногой шевельнуть труд­но.

- А как же он спасся?

- Да никак, их спасли. Десант выбросили... Слушай, давай-ка поскорее этот луг перемахнем. Не нравятся мне наблюдатели над головами.

14.

- Вот оно, это место.

Лесоход стоял на краю крутого спуска, а впереди и внизу расстилал­ся сочно-зеленый лесной ковер, прорезанный нитками рек и речушек. Южнее, в туманной дымке, они сливались в мощную, медленно текущую реку.

- Дошли, - Лизка, опустив планшет с картой, расширенными глазами смотрела на открывшуюся им картину. - Как много потоков, и зелень такая яркая.

- Много потоков? - Катька подняла камеру. - Так и назовем - Многоструй­ная... Правда, красиво.

- А вон и горы, - Зигфрид указал рукой. Пики, постепенно выраставшие на горизонте, сейчас казались совсем близкими и нависающими над головами. - Их-то как назовем? Третий Меридиан - неинтересно...

- Придумаем, когда доберемся, - отозвалась Лизка. - Нам еще ребят тут ждать... Ох, не случилось бы чего с ними! И как раньше люди жили без свя­зи - месяцы, годы? Тут неделю не вытерпишь!

- Да ничего с ними не случится, - бессердечно сказал Зигфрид, - не бойтесь, девчонки.

- Он не понимает! - фыркнула Катька. И, повесив аппарат на ремень, прижа­ла ко рту руки: - Бо-рис-ка-а!!!

- Чего орешь, тут я, - раздался сзади насмешливый голос.

Все обернулись. Игорь и Борька - грязные, улыбающиеся и довольные собой - сидели в седлах у кормы лесохода...

... - А Степка с Женькой разве не с вами? - Зигфрид с насмешкой на­блюдал, как Катька любовно отправляет в методично открывающийся рот Борьки кусочки мяса и картошки. Игорь, стоя посреди спальника, ожесточенно вы­тирал мокрую после душа голову. Лизка с печальным видом перебирала при­везенные мальчишками записи и голографии, то ли сортируя, то ли переме­шивая их.

- У нас связи нет, - Игорь присел к столу. - Будем их тут ждать, спуск удобный, они сюда должны подойти. И еще попробуем связаться... Слушайте, дайте поесть, наконец!

Лизка вздохнула и начала "сервировать". Зигфрид включил экран на курсовые камеры.

- Мы решили назвать это место Многоструйная, - объяснил германец. - А вот горы пока не придумали.

- Зубастые горы, - решил Игорь, бросив один взгляд на экран.