Поход на Харбин

 

Захватив устье Сунгари, войска 15-й армии развернули наступление по обоим берегам реки: по правому берегу продвигались части 361-й стрелковой дивизии и 171-й танковой бригады, а по левому — 34-й стрелковый дивизион. Но передвижению войск сильно мешало плохое состояние прибрежных дорог, размытых ливневыми дождями. Войска растягивались, тылы отставали, так что армейское командование лишилось возможности наносить быстрые и сосредоточенные удары крупными силами по укрепленным районам японцев. Поэтому большие надежды возлагались на корабли Амурской флотилии, которые, приняв на борт сухопутные подразделения, становились передовыми отрядами.

Для перехода вверх по Сунгари были выделены 1-я, 2-я и 3-я бригады речных кораблей. Готовясь к боевым действиям в течение нескольких лет, командование Амурской флотилии не удосужилось добыть ни навигационных, ни даже лоцманских карт реки Сунгари.

Уже после войны флагманский штурман 2-й бригады речных кораблей В.И. Янковенко писал: «Движение кораблей по незнакомой реке проходило, в общем-то, успешно лишь потому, что противник не создавал нам искусственных навигационных препятствий… При входе в устье реки Сунгари и продвижении вверх по реке мы были удивлены тем, что навигационная обстановка противником не разрушена, створные и прижимные знаки находятся на штатных местах… Удивительно, но факт: война, а противник не пытался затруднить движение наших кораблей по реке. Впоследствии, будучи в Харбине, я уточнил через лоцмана, в чьем ведении находилась служба навигационной обстановки. Оказалось, ею владели не японцы, а маньчжурские власти, и управление находилось в Харбине. Так вот, фонарщики-китайцы, очевидно, намеренно не уничтожили знаков навигационной обстановки»[134].

От себя добавлю, дело, конечно, не в «фонарщиках-китайцах», а в полной деморализации японского командования. Офицеры штаба Сунгарийской флотилии были ошеломлены нападением Советского Союза на Японию, а уже 10–11 августа узнали о переговорах о капитуляции. Тут было не до затопления грузовых судов и барж на фарватере Сунгари и не до минных постановок.

Кстати, и канонерские лодки Сунгарийской флотилии могли если не остановить, то по крайней мере надолго задержать продвижение советских кораблей. При удачном выборе позиции и удачной маскировке японские канлодки могли стать неуязвимыми как для советских мониторов, так и для авиации. О возможности этого свидетельствует пример действий Волжской военной флотилии в 1942 г. под Сталинградом.

10 августа в 15 часов 1-й бригаде речных кораблей была поставлена задача овладения портом Фуцзинь, в 70 км выше от устья реки Сунгари. Командир бригады, капитан 2-го ранга В.А. Кринов решил создать два отряда кораблей. В первый, дозорно-разведывательный отряд вошли монитор «Сунь-Ятсен», три бронекатера и отряд катеров-тральщиков. А отряд прикрытия состоял из мониторов «Ленин» и «Красный Восток» и трех бронекатеров. Впереди сухопутных войск было решено выдвинуть танковую бригаду для движения на Фуцзинь вдоль правого берега Сунгари. В десантный отряд вошли два батальона и штурмовая рота. На монитор «Ленин» был посажен 1-й батальон 345-го стрелкового полка, на монитор «Сунь-Ятсен» — 3-й батальон 364-го стрелкового полка, на бронекатера — штурмовая рота.

11 августа в 5 ч. 40 мин. оба отряда направились вверх по Сунгари. Бронекатера и катера-тральщики дозорно-разведывательного отряда шли в 30 кабельтовых (5,5 км) впереди. Через 15–20 км монитор «Ленин» причалил в районе поселка Сусикэ и высадил батальон, который оттуда начал наступление параллельно реке вдоль дороги на Фуцзинь.

На дальних подходах к городу японцы затопили на фарватере две баржи, тем самым перекрыв путь нашим кораблям. Но катера-тральщики нашли обходной фарватер, и в 7 ч. 20 мин. дозорно-разведывательный отряд был уже на рейде Фуцзиня. Через четыре минуты по кораблям отряда японцы из дотов и дзотов, расположенных на набережной на правом берегу, открыли огонь. Советские корабли, не останавливаясь, вели ответный огонь.

Три монитора, бронекатера и катера-тральщики, маневрируя, вели огонь по японцам с коротких дистанций. Советские корабли стреляли прямой наводкой, и к 8 ч. 30 мин. все огневые точки противника в районе пристани и часть дотов и дзотов на набережной были подавлены. В это же время бронекатера, прорвавшись к берегу, высадили штурмовую роту, а через 15 минут началась высадка батальона с монитора «Сунь-Ятсен», которая через 4 минуты уже была завершена. Батальон закрепился и начал наступление в глубь города. В 9 часов утра в Фуцзинь с севера вошла 171-я танковая бригада, и город был быстро очищен от противника.

В ночь на 12 августа к Фуцзиню по берегу прибыли два стрелковых батальона и артиллерийский дивизион 364-го стрелкового полка. 13 августа из Лобея подошел усиленный стрелковый батальон 83-го полка 34-й стрелковой дивизии. Теперь для окружения и штурма Фуцзиньского укрепрайона сил стало достаточно, и к полудню 13 августа этот укрепрайон был взят.

В эти же дни части 34-й стрелковой дивизии вели наступление по дороге Лубэй — Цзямусы, проходящей в 100–120 км от левого берега Сунгари. У Синьшаньчжень советские части натолкнулись на упорное сопротивление японцев. Оставив отряд для ликвидации укрепленного сектора, командир дивизии с остальными силами к 14 августа подошел к Линьцзянкоу. Планы советского командования с ходу овладеть городом Цзямусы были сорваны, так как японцы взорвали мост через Сунгари, а все попытки частей 34-й дивизии форсировать реку были отражены противником.

Сопротивление противника все усиливалось, размытые ливнями дороги замедляли темпы продвижения 15-й армии. В связи с этим 13 августа Военный совет 2-го Дальневосточного фронта поставил перед Амурской флотилией задачу во взаимодействии с десантными войсками 361-й и 388-й стрелковых дивизий и 171-й танковой бригады овладеть городом Цзямусы, находящимся более чем в 200 км от устья Сунгари.

14 августа в 5 ч. 35 мин. корабли 1-й бригады речных кораблей закончили посадку 349-го полка неполного состава 361-й стрелковой дивизии, сводного отряда 83-го полка 34-й стрелковой дивизии и пошли вверх по Сунгари. Движению сильно мешал сплошной поток бревен и плотов, спущенных противником с верховьев реки. В населенных пунктах Кэхома и Синьсаньджень японцев не оказалось, да и вся местность вокруг была затоплена вышедшей из берегов Сунгари, поэтому высадку тут решено было не производить. 15 августа в 10 ч. 25 мин. советский десант был высажен в 40 км ниже города Цзямусы.

При подходе кораблей 1-й бригады к Цзямусы, в 22 часа, японцы взорвали железнодорожный мост, но корабли нашли проход между разрушенными фермами и уже в 22 ч. 15 мин. вошли на рейд Цзямусы. Несколько пленных японских солдат и офицеров показали, что части японской 134-й дивизии, оборонявшей Цзямусы, еще 13 августа отошли на Саньсин, но в городе остались до пятисот «смертников». 7-я смешанная японо-маньчжурская бригада численностью до 3500 человек с оружием и техникой отошла в район Мангали. На основании полученных сведений командующий Амурской флотилией решил части 632-го стрелкового полка с кораблей 2-й бригады, вышедшей в 21 час 14 августа из Фуцзина, высадить в район Мингали с задачей отрезать отход 7-й японо-маньчжурской бригады и внезапным ударом заставить ее капитулировать.

16 августа в 11 часов с 3-го отряда бронекатеров и 3-го отряда катеров-тральщиков 2-й бригады речных кораблей были высажены по роте автоматчиков, отряд разведывательного отдела штаба флотилии и корректировочные посты. Мониторы заняли огневые позиции и находились в полной готовности к открытию огня и высадке основного десанта. Через полтора часа командир 3-го отряда бронекатеров, командовавший высаженным десантом, донес: «Разоружение и пленение частей 7-й бригады идут успешно». В 15 ч. 30 мин. мониторы высадили на пристань Цзямусы остальные части 632-го стрелкового полка, которые совместно с частями 361-й стрелковой дивизии полностью очистили город от противника.

В ночь на 16 августа передовая рота 34-й стрелковой дивизии донесла, что ведет бой с превосходящими силами противника на левом берегу Сунгари, южнее Линьцзянкоу. В этот район были высланы бронекатера 2-й бригады, которые артиллерийским огнем поддержали передовой отряд, и японцы, понеся большие потери, капитулировали.

16 августа в 14 ч. 29 мин. вверх по Сунгари вышел разведывательный отряд в составе монитора «Сунь-Ятсен» и трех бронекатеров, БК-20, БК-23 и БК-47. В 17 ч. 30 мин. в 30 км выше Цзямусы, напротив селения Аоцин отряд был обстрелян с берега ружейно-пулеметным огнем. Корабли открыли ответный артиллерийский огонь и одновременно высадили корабельный десант в составе 27 человек и разведотряд штаба Амурской флотилии в составе 16 человек. При огневой поддержке своих кораблей высаженный десант стремительно атаковал японцев, находившихся в селении Аоцин. По официальным донесениям, после короткого боя японцы сдались, потеряв 27 человек убитыми. В плен сдались 686 японцев, среди них оказался начальник 4-го военного округа Маньчжурии. Среди трофеев советских десантников были 20 станковых и ручных пулеметов, 3 миномета, 600 винтовок, 5000 патронов и другое военное имущество. По воспоминаниям же командира монитора «Сунь-Ятсен» В.Д. Корнера, в плен взяли 337 японцев, а об убитых вообще ничего не говорится. Можно ли предположить, что 43 десантника разгромили гарнизон в составе 713 японцев с 20 пулеметами и тремя минометами? Это ведь не придурковатый американский фильм с Рембо. Видимо, японцы попросту сдались без боя или сразу после нескольких выстрелов корабельных орудий.

В тот же день, 16 августа, в 19 ч. 20 мин. монитор «Сунь-Ятсен» отошел от берега и взял курс на Саньсин. Выше Аоцина поток плывущих по Сунгари бревен и плотов стал еще плотнее, и монитор с большой осторожностью пробирался сквозь завалы, но в сгустившейся темноте все же натолкнулся на большой плот и стал на якорь, чтобы освободиться от бревен. Бронекатера, следовавшие за монитором, также бросили якоря. Только к двум часам ночи общими усилиями аварийной и боцманской команд удалось освободить от бревен монитор. Съемка с якоря была назначена на 5 часов утра 17 августа, но в 4 часа на реку опустился такой густой туман, что о дальнейшем движении не могло быть и речи. Только к 8 часам утра туман стал редеть, тут же была дана команда выбрать якорь, и монитор очень медленно стал подниматься по Сунгари.

Вскоре сигнальщики разглядели сквозь туман, что впереди через реку тянутся какие-то провода, немедленно об этом было доложено командиру. Направив бинокль выше кромки тумана, командир увидел воздушную высоковольтную линию электропередач, которая прямо по курсу имела наибольший провис. Чтобы не задеть ее, пришлось резко изменить курс и пройти вплотную от правого берега реки.

Около 11 часов утра 17 августа монитор «Сунь-Ятсен» открыл огонь по селению Хунхэдао с дистанции 10–12 кабельтовых (1830–2196 м). Японцы открыли ответный огонь. За первые восемь минут боя в монитор попало три снаряда калибра 37–75 мм, но ни один из них не пробил броню и не повредил жизненных частей корабля. Корабельные же 120-мм осколочно-фугасные снаряды наносили противнику, находящемуся на открытой местности, заметный урон. На 15-й минуте боя по монитору открыла огонь японская батарея 105-мм гаубиц. Первым же залпом монитор был накрыт, два снаряда легки недолетом, а один попал в кранец волнореза для хранения продовольственных запасов впереди 1-й башни. Там лежало три мешка муки, силой взрыва вся мука была поднята в воздух и белой пеленой окутала носовую часть корабля. Японцы решили, что монитор взорвался, и даже отправили об этом телеграмму в Харбин, но серьезных повреждений корабль не получил.

Еще через несколько минут в район ходового мостика попало два малокалиберных снаряда. Одним снарядом был выведен из строя левый зенитный автомат и ранены три человека его прислуги, второй снаряд угодил в ящик с 37-мм патронами для зенитных автоматов. С большим трудом личному составу удалось выбросить горящие патроны за борт.

Монитор и бронекатера прошли мимо японских позиций и в нескольких километрах за крутым изгибом Сунгари укрылись от наблюдателей противника. На этой позиции монитор стал дожидаться остальных кораблей флотилии. В 16 часов 17 августа к «Сунь-Ятсену» подошли основные силы 1-й бригады речных кораблей. В 16 ч. 25 мин. мониторы и бронекатера открыли огонь по селению Хунхэдао. В 17 ч. 30 мин. монитор «Ленин» под прикрытием огня других мониторов и дымзавесы с бронекатеров высадил батальон, который закрепился на берегу и повел наступление на Хунхэдао. К 23 часам 17 августа сопротивление противника в Хунхэдао было сломлено.

Сняв с берега десант, корабли продолжили движение к Саньсину. В 7 ч. 15 мин. 18 августа в Юйцзятуне к 1-й бригаде речных кораблей присоединилась 2-я бригада, которая вышла из Цзямусы 17 августа в 17 ч. 15 мин.

Утром 18 августа четыре бронекатера с десантом двинулись к Саньсину. По пути они догнали китайский или японский пароход, пытавшийся уйти вверх по реке, и потопили его артиллерийским огнем. Затем катера высадили бойцов из 632-го стрелкового полка на набережную Саньсина. Японцы вяло отстреливались, а вскоре и вообще прекратили сопротивление.

В 10 часов утра 18 августа на борт монитора «Дальневосточный комсомолец» прибыл начальник штаба 134-й японской пехотной дивизии, подполковник Фудзимото и заявил о готовности подчиненных ему частей капитулировать. 632-й стрелковый полк приступил к разоружению японских частей. Всего в Саньсине были разоружены 1780 японских солдат и офицеров. Трофеями Амурской флотилии стали 5 буксиров, пароход, 2 земснаряда, 19 барж, несколько складов с боеприпасами, топливом и продовольствием.

В 20 часов 18 августа командующий Амурской флотилией приказал отряду из восьми бронекатеров (БК-13, БК-21, БК-22, БК-24, БК-51, БК-52, БК-53 и БК-54) под командованием капитан-лейтенанта В.Н. Дорошенко идти на Харбин. Выход был назначен на 3 часа ночи 19 августа. На Харбинский рейд бронекатера прибыли в 8 часов утра 20 августа. Сопротивления японцев не было, катера пришвартовались к пристани недалеко от здания штаба японской Сунгарийской флотилии. Через некоторое время десантники привели на борт катера БК-13 командующего японской флотилией. Это был пожилой китаец в звании генерал-лейтенанта.

Вопрос о занятии Харбина довольно спорен. Фактически Харбин был захвачен еще 16 августа… местным русским населением. В Харбине было советское консульство и, кроме того, несколько советских организаций. 240 советских граждан объединились во главе с сотрудником консульства (из какого ведомства — нетрудно догадаться) Н.В. Дрожжиным и образовали отряды обороны. Основной же силой, разоружившей японцев в Харбине, стали две-три тысячи русских эмигрантов. Они взяли под охрану радиостанцию, железную дорогу, пароходы, водонасосные станции и склады.

18 августа в 19 часов на аэродроме Харбин приземлились советские транспортные самолеты. С них был высажен десант в составе 120 человек. Однако это были не ВДВ, а солдаты 20-й мотоштурмовой инженерной саперной бригады 1-го Дальневосточного фронта. Вместе с десантниками вылетел заместитель начальника штаба фронта, генерал-майор Г.А. Шелахов. Фактически это был не десант, а конвой ответственного парламентера. В 19 ч. 30 мин. на аэродроме состоялась встреча Шелахова с группой японских генералов, возглавляемых начальником штаба Квантунской армии, генерал-лейтенантом Хата.

Переговоры затянулись, но к 23 часам 18 августа, как и было обусловлено на переговорах с японцами, в консульство прибыл командующий 4-й японской армией со своим начальником штаба и вручил в письменной форме ответы на предъявленные условия о капитуляции, а также приказ командующего Квантунской армией о прекращении боевых действий и о разоружении, именной список генералов и сведения о личном составе частей Харбинского гарнизона, насчитывавшего свыше 43 тысяч человек.

В 7 часов утра 19 августа начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хата с группой японских генералов и офицеров были отправлены с Харбинского аэродрома одним самолетом на командный пункт 1-го Дальневосточного фронта.

 

 

Японский подводный диверсант-смертник

 

К моменту прихода кораблей Амурской флотилии 120 десантников реально контролировали только аэродром Харбина. Поэтому можно считать, что первыми в Харбин пришли моряки-амурцы. Вслед за бронекатерами в Харбин прибыли и мониторы «Ленин», «Сунь-Ятсен» и «Красный Восток».

Трофеями Амурской флотилии стали почти все корабли японской Сунгарийской флотилии, в том числе 4 башенные канонерские лодки, 3 колесные канлодки, 9 бронекатеров, 8 сторожевых катеров, 30 буксирных пароходов, 20 грузопассажирских пароходов, много барж и других плавсредств. Любопытно, что на башенных канлодках отсутствовали 120-мм универсальные орудия. Еще зимой 1944–1945 гг. японцы сняли их и использовали как зенитные пушки на суше для прикрытия какого-то важного для них объекта.

Символично, что в СССР командующий Квантунской армией, генерал Отодозо Ямада был доставлен на корабле Амурской флотилии — боносетевом заградителе ЗБ-1 (типа «СБ-58»). До 9 августа 1945 г. этот корабль охранял Хабаровский мост через Амур от мин и диверсантов.

Поход Амурской флотилии на Харбин не имел аналогов в истории войн XX века. Ее корабли действовали полностью самостоятельно, фактически без прикрытия авиации. Сухопутные части отстали от кораблей флотилии на многие десятки километров. Моряки флотилии действовали храбро и решительно. Грамотно действовали и командиры. К недостаткам можно отнести неудовлетворительное ведение разведки сил противника и незнание театра военных действий. Поход на Харбин можно было начать на несколько дней раньше, сразу же после захвата устья реки Сунгари.

Боевые потери Амурской флотилии оказались незначительными: убиты 4 офицера и 28 старшин и матросов. Для раненых эти цифры составили 3 и 44 человека. Потерь в судовом составе не было.