Сцена Первая

Квартира Вингфилдов находится в задней части здания, этогонагромождения клеточных отделений, более похожего на улей, которыепоявляются как наросты в переполненных городских центрах, где в основномпроживает нижний средний класс, и которые так симптоматичны для этоймногочисленнейшей и в корне закрепощенной части американского общества в егожелании преодолеть текучесть и разделение и существовать и функционироватькак одна однородная автоматизированная масса. Квартира выходит окнами в переулок, и входной дверью служит пожарныйвыход, сооружение, чье название непринужденно хранит поэтическую истину, ибоэти огромные здания всегда горят медленным и неумолимым огнем человеческогоотчаяния. Пожарный выход частично видим на сцене, т. е. площадка инисходящие ступени. Так как действие на сцене это воспоминание, оно не реалистично. Памятьтребует поэтической вольности. Она опускает некоторые детали; другие,наоборот, преувеличивает в соответствии с эмоциональной ценностью предмета,ибо память в основном исходит из сердца. Поэтому внутреннее убранствоосвещено тускло и поэтично. При поднятии занавеса перед публикой предстает темная мрачная задняястена дома Вингфилдов. По обе стороны здания проходят узкие улочки,заполненные висящим бельем, мусорными контейнерами и зловещими решеткамисоседних пожарных лестниц. Вдоль этих боковых улиц персонажи появляются иуходят во время пьесы. В конце вступительного комментария Тома, темная стеназдания медленно становится прозрачной и открывает внутренне убранствоквартиры Вингфилдов на первом этаже. Ближе к зрителю находится гостиная, которая также служит спальней Лоры,а раскладывающийся диван - ее кроватью. Сразу за ней видна столовая,отделенная от гостиной широким дверным проемом или авансценой с прозрачнымизатемненными портьерами (или вторым занавесом). В гостиной просматриваетсястаромодная этажерка, уставленная множеством прозрачных стеклянных животных.Слева от проема висит увеличенная фотография отца. Это лицо красивогомолодого человека в кепке солдата времен Первой Мировой войны. Он галантноулыбается, неизбежно улыбается, как будто хочет сказать, "Я буду улыбатьсявечно". Рядом с фотографией висят схема клавиатуры печатной машинки истенографическая диаграмма Грегга. Высокая печатная машинка расположена намаленьком столике под таблицами. Все происходящее в начальной сцене в столовой зритель слышит и видиткак через прозрачную наружную стену здания, так и сквозь прозрачную кисейнуюпортьеру на дверном проеме. Во время открывающей сцены наружная стенамедленно исчезает из вида, поднимаясь наверх. Эта внешняя прозрачная стенаопускается только в самом конце пьесы, когда Том произносит заключительнуюречь. Повествователь является открытым законодателем пьесы. Он используетдраматургические приемы для удобства достижения своих собственных целей. --------------------------------------------------------------- Том входит в форме моряка торгового судна и медленно идет через сцену кпожарному выходу. Там он останавливается и закуривает. Он обращается кпублике. ТОМ: Да, у меня в кармане есть разные штучки, и в моем рукавеспрятаны предметы. Но я не фокусник, я скорее наоборот. Тот выдает кажимостьза истину. Я выдаю истину в приятном одеянии кажимости. Для начала, я поворачиваю время вспять. Я возвращаю его в тотстаромодный период, в тридцатые, когда весь огромный средний класс Америкипоступал в школу для слепых. Ониподвели свои глаза или глаза подвели их, ипотому они насильно вдавливали свои пальцы в раскаленный Брэйловский алфавитрастворяющейся экономики. Там в Испании была революция. Здесь - только крики и сумятица. ВИспании была Герника. Здесь были волнения рабочих, подчас довольно жестокие,в Чикаго, Кливленде, Сант-Луисе, городах мирных во всех других отношениях.Такова социальная подоплека пьесы. (Начинает играть музыка). Это пьеса-воспоминание. Будучи воспоминанием, она тускло освещена,она сентиментальна, она не реалистична. В памяти все происходит под музыку.Это объясняет скрипку за кулисами. Я повествователь пьесы, а также один из ее героев. Другие герои это моямать, Аманда, моя сестра, Лора, и визитер, появляющийся в заключительныхсценах. Будучи посланником из мира реальности, от которого мы все каким-тообразом оказались отрезанными, он наиболее реалистичный персонаж в пьесе. Ноиз-за моей поэтической слабости к символам, я и его использую в качествесимвола; он есть то запоздавшее, но всегда ожидаемое, ради чего мы все жили. В пьесе есть пятый персонаж, появляющийся только на чрезмерноувеличенной фотографии, висящей над каминной полкой. Это наш отец, которыйдавно как оставил нас. Он был телефонистом, влюбившимся в междугородниерасстояния; он бросил свою работу в телефонной компании и уехал из города впоисках фантастических приключений... Последний раз мы слышали от него, когда он прислал красивую открытку изМазатлана, Тихоокеанского побережья Мексики, с двумя словами: "Привет -Пока!" и без обратного адреса. Думаю, все остальное объяснится само собой... (Сквозь портьеры слышен голос Аманды.) (Надпись на экране: "Ou sont les neiges".) (Том раздвигает портьеры и входит в столовую. Аманда и Лора сидят зараздвижным столом. По их жестам понятно, что они едят, но без настоящей пищиили приборов. Аманда обращается к публике. Том и Лора видны в профиль.Интерьер освещен мягким светом, и через полотно мы видим сидящих за столомАманду и Лору.) АМАНДА (зовет): Том? ТОМ: Да, мама. АМАНДА: Мы не можем благословить пищу пока ты не сядешь за стол! ТОМ: Иду, мама. (Он слегка кланяется и уходит, появляясь несколькомгновений спустя на своем месте за столом.) АМАНДА (своему сыну): Дорогой, не помогай себе пальцами. Если тебе необходимо помочь себе за едой, то для этого естьхлебная корка. И жуй - жуй! Это у животных есть выделения в их желудках,которые позволяют им переваривать пищу без предварительного прожевывания, нолюди должны прожевать пищу перед тем, как ее проглатывать. Сынок, ешь неспеша и по-настоящему наслаждайся едой. В хорошо приготовленной пище многолегчайших вкусовых оттенков, которые невозможно прочувствовать, если неподержать пищу во рту. Поэтому прожевывай пищу и дай своим слюнным железамвозможность поработать. (Том неторопливо кладет воображаемую вилку и отодвигает свой стул отстола.) ТОМ: Ни малейшим кусочком этого ужина я не насладился из-за твоихпостоянных указаний как мне его есть. Это ты, со своей соколинойпристальностью к каждому моему куску заставляешь меня спешить за едой. Менятошнит - у меня портится аппетит - от всех этих обсуждений - выделений уживотных - слюнных желез - разжевывания! АМАНДА (негромко): Темперамент просто как у звездыМетрополитена. (Том встает и идет к гостиной.) Тебя еще не освободили из-за стола. ТОМ: Я иду за сигаретой. АМАНДА: Ты слишком много куришь. (Лора поднимается.) ЛОРА: Я принесу бланманже. (Том стоит у портьеры с сигаретой.) АМАНДА (вставая): Нет, сестрица, нет, сестрица - на этот разты будешь леди, а я чумазой прислужницей. ЛОРА: Но я уже поднялась... АМАНДА: Займи свое место, сестренка - я хочу, чтобы ты оставаласьсвежей и красивой - для визитеров! ЛОРА (садясь): Я не жду никаких визитеров. АМАНДА (направляясь к кухне, едва касаясь пола): Однажды онипоявятся, когда их меньше всего ждешь! Вот, помню я, в Блу Маунтан как-товоскресным днем - (Она заходит на кухню.) ТОМ: Я знаю, что будет следующим. ЛОРА: Да. Но дай ей это сказать. ТОМ: Опять? ЛОРА: Она любит говорить об этом. (Аманда возвращается с чашкой десерта.) АМАНДА: Как-то воскресным днем в Блу Маунтан - ваша мать принимала - семнадцать! - визитеров! Да, иногда просто не хватало стульев, чтобыраспределить всех. Мне приходилось посылать негра в приходское здание заскладными стульями. ТОМ (оставаясь у портьер): Как же ты развлекала всех этихвизитеров? АМАНДА: Я знала толк в искусстве беседы! ТОМ: Готов поспорить, говорить ты умела. АМАНДА: В те дни девушки знали как разговаривать, уж это я тебемогу сказать. ТОМ: Да? (Изображение на экране: Девушка-Аманда стоит на крыльце,встречая визитеров.) АМАНДА: Они знали как развлечь своих визитеров. Для девушки былонедостаточно обладать красивым лицом и изящной фигурой - хотя я не былаобделена ни тем, ни другим. У нее должен был быть острый ум и умениепоговорить обо всем. ТОМ: О чем же вы говорили? АМАНДА: Мало ли важных событий происходит в мире! Но никогда ничегонепристойного, или обыденного, или вульгарного. (Она обращается в Тому как если бы он сидел на пустом стуле за столом,тогда как он остается у портьер. Эту сцену он играет как будто читая слиста.) Мои визитеры были джентльменами - все! Среди моих визитеров бывалиизвестные молодые плантаторы с Дельты Миссисипи - плантаторы и сыновьяплантаторов! (Том двигается под музыку и свет падает на Аманду. Ее глазазакатываются, ее лицо горит, ее голос становится мягким и мечтательным.) (Надпись на экране: "Ou sont les neiges d'anton?") Среди них был молодой Чэмп Лоулин, который потом стал вице-президентомБанка Плантаторов Дельты. Или Хадлей Стивенсон, который утонул в ЛунномОзере и оставил своей вдове сто пятьдесят тысяч в Государственныхоблигациях. Там были братья Катрер, Уэсли и Бэйтс. Бэйтс был моим самымостроумным ухажером. Он повздорил с этим диким парнем Уайнрайтом. Онистрелялись в казино Лунного Озера. Бэйтс был ранен в живот. Умер вмедицинской карете на пути в Мемфис¹. Еговдова осталась вполне обеспеченной, всего вышло восемь или десять тысячакров. Она вышла за него случайно - он никогда не любил ее - в ночь когда онумер, на нем была моя фотография! И там был этот парень, на которогозагадывала каждая девушка в Дельте. Этот красивый, блестящий парень Фитцью,из Гринского округа! ТОМ: И сколько он оставил своей вдове? АМАНДА: Он так и не женился! Боже, ты говоришь так, как будто все моибывшие поклонники отдали Богу душу! ТОМ: Разве это не первый из всех упомянутых, который до сих пор жив? АМАНДА: Этот парень Фитцью подался на Север и сделал состояние - стализвестен как Волк на Уолл Стрит! У него прикосновение Мидаса - чего бы он некасался, оно превращалось в золото! И я могла быть Миссис Дункан Д. Фитцью,если хотите! Но - я выбрала вашего отца! ЛОРА (вставая): Мама, позволь мне убрать со стола. АМАНДА: Нет, дорогая, ты лучше пойди поучи таблицу машинистки. Илипоупражняйся в стенографии. Оставайся свежей и красивой! - Уже как раз времяприбыть нашим визитерам. (Она по-девически вприпрыжку направляется ккухне.) Как ты полагаешь, сколько человек нам придется развлекатьсегодня после обеда? (Том отбрасывает бумагу и вздрагивает, тяжело вздохнув.) ЛОРА (одна в столовой): Мама, я не думаю, что к нам придетхоть один. АМАНДА (вновь появляясь, воздушно): Что? Ни одного - ни единого?Ты верно шутишь! (Лора нервно вторит ее смеху. Аманда проскальзывает на бегу междураздвинутыми портьерами и осторожно зашторивает их за собой. Луч оченьяркого света падает на ее лицо на фоне темных кулис. Музыка "СтеклянныйЗверинец" едва слышна. Она продолжает, негромко:) Ни одного визитера? Не может такого быть! Должно быть приключилсяпотоп, должно быть случилось торнадо! ЛОРА: Ни потопа, ни торнадо, мама. Просто я не пользуюсь таким успехом,как ты в Блу Маунтан... (Том снова тяжело вздыхает. Лора смотрит на него со слабой извиняющейсяулыбкой. У нее чуть охрипший голос.) Мама боится, что я останусь старой девой. (Сцена затемняется, звучит музыка "Стеклянный Зверинец")