Повествование о том, как Тристан и Изольда бродили по саду наслаждений

Мы возвращаемся к нашей истории и находим Тристана и Изольду на большом корабле, направляющемся в Корнуэльс. Тристан держит в объятиях предназначенную королю златовласую королеву.

Король Марк был вне себя от изумления, а весь народ Корнуэльса - от счастья, увидев свою новую королеву, ибо она была самой прекрасной женщиной на этой земле. Ее изящество не уступало ее скромности и благородству. Состоялась пышная и веселая королевская свадьба. Но в первую брачную ночь вместо себя в королевскую спальню Изольда отправила свою служанку Бранжьену. Она нарядила Бранжьену в свое великолепное платье и произнесла над ней волшебное заклинание, чтобы обмануть короля. И король Марк так никогда и не узнал, что его королева потеряла девственность в объятиях его любимого племянника, до того как ее нога ступила на землю Корнуэльса.

Все бароны и население королевства были очень рады появлению королевы, но в сердцах Тристана и Изольды горел огонь, который они не могли сдержать. Невзирая на опасность, они устраивали тайные свидания и предавались бурной страсти.

Позади дворца находился прекрасный сад, полный благоухающих цветов; в центре его журчал хрустальный ручей и росла высокая раскидистая сосна. Под этой высокой сосной любовники назначали свои встречи, считая себя защищенными от любопытных взглядов посторонних глаз. Однажды, когда трубач возвестил зарю, Изольда, полная печали от расставания с любимым, сказала:

«Тристан, я узнала, что королевский замок зачарован и вследствие этих чар он два раза в году исчезает и становится невидим. Теперь он исчез; не это ли тот чудесный сад, о котором поют арфы? Воздушная стена окружает его со всех сторон. Деревья стоят в цвету, а под ногами благоухает земля. В этом саду живет рыцарь, не старясь, в объятиях своей милой, и никакая враждебная сила не может разбить волшебную стену».

«Нет,- ответил Тристан,-это не тот чудесный сад. Но настанет день, моя дорогая, когда мы пойдем с тобой вместе в счастливую страну, откуда никто не возвращается. Там высится замок из белого мрамора, в каждом из тысячи его окон горит свеча, у каждого окна менестрель играет и поет бесконечную мелодию. Солнце там не светит, но никто не сетует, что его нет. Это блаженная страна живых».

Каждый день они так смотрели друг на друга, что их страсть могла стать очевидной для любого, имевшего несчастье случайно обратить на них внимание. Поэтому те же проклятые Богом четыре барона их выследили и донесли королю. Приведя короля на место их тайных свиданий, они помогли ему взобраться на сосну, где он и дожидался, пока не увидел крадущуюся по саду Изольду. Но луна в эту ночь была столь яркой, что Изольда заметила на земле тень короля. Она задрожала всем телом и молилась Богу, чтобы в этот раз Тристан не пришел.

Вскоре в саду появился Тристан, перепрыгнув через стену с изяществом пантеры. Тогда Изольда закричала ему суровым голосом, в котором звучало предупреждение: «Сеньор Тристан, я прошу вас немедленно объяснить мне, почему вы просили меня об этой встрече столь скрытно, что король смог бы вообразить самое худшее, и это стоило бы мне жизни».

Тогда Тристан посмотрел на поверхность ручья, увидел там отражение короля и понял, почему Изольда обращается к нему таким суровым тоном. Его ум стал таким же быстрым, как его меч. Он взмолился, чтобы королева заступилась за него перед королем и рассказала королю о преданности Тристана, ибо у него есть дурные предчувствия. Рыдая, он воскликнул, что подлые предатели возвели напраслину на него и королеву. И при этом добавил: «Знайте, о королева, что я готов встретиться в поединке с любым рыцарем, чтобы доказать вашу чистоту и мою собственную невиновность».

В таком же духе любовники продолжали и дальше, пока король Марк снял с них всякую вину, опустив свой лук, тетива которого была уже натянута, а стрела нацелена в сердце Тристана.

Когда Изольда рассказала Бранжьене о ночном приключении, та воскликнула: «Изольда, Бог явил для тебя великое чудо, ибо он милостив и не поразит невинных в сердце своем».

Но король был полон гнева на четырех вероломных баронов и прогнал их прочь.

А Тристан все никак не мог расстаться с королевой. Каждый раз он подвергался огромному риску, чтобы, держа ее в своих объятиях, испытывать полноту счастья. В конце концов их застали вдвоем, и доказательства были настолько очевидны, что король заревел, как раненый кабан, и велел привязать любовников к столбу, чтобы сжечь их заживо. Однако по пути к костру Тристан увидел маленькую часовню, стоявшую на утесе, поднимавшемся из моря, и попросил у своих охранников разрешения войти в нее, чтобы помолиться в последний раз. Войдя в часовню, он произнес: «Лучше я прыгну с этого утеса и разобьюсь насмерть, чем позволю привязать себя к позорному столбу!» С этими словами он открыл окно часовни и прыгнул наружу. Но сильный порыв ветра надул полы его платья, а дыхание Господа замедлило его падение, и он целый и невредимый приземлился на прибрежный песок. Его верный оруженосец Горвенал, видевший, как он падал, спустился на берег с копьем и оружием Тристана, и они оба ускакали прочь.

Раздираемый ненавистью король отдал Изольду толпе прокаженных, чтобы они ложились с ней и наслаждались ею, приговорив ее таким образом к медленной и мучительной смерти. Но появившийся внезапно Тристан с мечом в руках отбил Изольду от прокаженных и умчался вместе с ней в дикий лес Моруа.

Три года жили влюбленные в глухом, диком лесу. Они питались кореньями, травами и мясом диких животных. Они выглядели исхудавшими и изможденными; их лица побледнели, кожа натянулась, а одежда превратилась в лохмотья. Но, когда они смотрели друг на друга, любовное зелье играло у них в крови, и они не чувствовали никаких страданий.

В один прекрасный день они набрели на хижину отшельника Огрина, святого и праведного человека, который, едва взглянув на Тристана, сказал ему следующее:

«Да поможет тебе Бог, господин Тристан, ибо ты потерял и этот мир, и мир будущий! Изменника своему господину следует разорвать на части двумя конями, сжечь на костре, и в том месте, куда упадет его пепел, не будет расти трава... Господин Тристан, отдай королеву тому, кто сочетался с ней браком по римскому праву. Покайся, Тристан».

На это Тристан ответил:

«Но в каком же преступлении должен я покаяться, друг Огрин? Ты, который сидишь здесь и судишь нас, знаешь ли ты, какое зелье мы выпили в море? Тот славный напиток опьянил нас. Я предпочел бы... питаться травами и кореньями вместе с Изольдой, чем без нее быть королем огромного государства».

И сказала Изольда отшельнику Огрину:

Господин мой, Бог всемогущий,

Он не любит меня,

И я не люблю его.

Все произошло из-за зелья,

Которое выпила я,

И он выпил тоже; и это был грех.

(Версия мифа по Берулю).

Тристан и Изольда в разговоре с отшельником Огрином не раскаялись в содеянном, а возложили всю ответственность на волшебное зелье. Поговорив со старцем, они вернулись в лес.

Вскоре один хитрый лесник обнаружил в лесу их хижину, со всех ног побежал прямо в Тинта-жель и за небольшое вознаграждение пообещал показать королю место, где скрывались беглецы. Приблизившись к укрытию, король спешился крадучись, стал подбираться к жилищу, сжимая в руке меч. Но, войдя внутрь, он обнаружил любовников, спящих одетыми на полу, а между ними лежалЪбнаженный меч Тристана. Их лица были чистыми и невинными.

Тогда король сказал себе:

«Боже, я не могу их убить! Они так долго жили в этом лесу, и, если бы они любили друг друга грешной любовью, разве они положили бы между собой меч? Разве не известно всему миру, что обнаженный меч, разделяющий два тела, служит порукой и охраной целомудрия? Если бы они любили друг друга грешной любовью, разве спали бы они так непорочно?»

Тогда Марк снял перстень со своей руки и надел его на палец Изольды. Подняв с земли меч Тристана, он положил на его место свой собственный. Таким образом он дал им знать о примирении и прощении.

Проснувшись, Тристан и Изольда обнаружили королевский перстень и королевский меч. Возникший сначала страх постепенно стал уступать место удивлению. Королевская милость смутила их так сильно, как не могла смутить королевская ненависть. В первый раз Тристан усомнился в своей правоте; ему очень не хватало дядиной любви и дружбы.

«Но,- подумал он,- тогда он отберет у меня Изольду! О чем я думаю?! Как я смогу это перенести? Пусть лучше король заколет меня спящим, ибо своей милостью он разбудил мой разум!»

Тристан думал о тех временах, когда Изольда была королевой и женой Марка, когда она жила во дворце, одевалась в тонкие шелка. Здесь, в лесу, она живет, как рабыня, растрачивая свою молодость на дикую жизнь в убогой хижине.

«В самом деле,- думал Тристан,- она его жена. Она королева по воле Божьей; она обвенчана и коронована перед лицом королевского двора. Естественно, я должен вернуть ее королю».

Но всю ночь он маялся в нерешительности, томимый тоскливыми предчувствиями.

В свою очередь Изольда думала так:

«Тристану следовало бы жить в королевском дворце, окружив себя преданными.^слугами. Ему нужно совершать славные подвиги; а он из-за меня забыл о своем рыцарстве, он превратился в изгнанника, на него идет охота во всем королевстве. Жизнь его стала пустой и полной опасностей!»

Тристан и Изольда решили, что должны вернуться к королю.

Но Тристан сказал:

«Королева, что бы ни случилось, куда бы я ни отправился, я останусь преданным только тебе, ибо я могу служить только единственной любви».

Любовники отправились к лесной опушке, где жил отшельник Огрин. Увидев их, он воскликнул:

«Друзья мои> не те ли вы самые люди, которые, будучи здесь, раскаивались в своем сумасшествии? Тристан, сын мой, неужели ты решился вернуть королеву и просить королевской милости?»

Тристан ответил ему: «Огрин, друг мой, в нашей любви нет никакого раскаяния. Но я бы не хотел, чтобы Изольда томилась из-за меня в этой жалкой и убогой хижине. Умоляю тебя, друг мой, пошли королю известие о том, что, если он захочет взять Изольду, я готов ее ему вернуть. И если он захочет видеть меня своим вассалом, я готов вернуться, чтобы служить ему верой и правдой, как только могу».

Огрин встал перед алтарем и долго молился и прославлял Бога. Затем добрый старец составил послание королю в такой изящной и утонченной форме, на какую только был способен, и тем же вечером отправил его.

Получив послание, король собрал на совет баронов и приказал вслух зачитать его. Выслушав, бароны сказали:

«Король, позволь королеве вернуться и остаться подле тебя. Что же касается Тристана, разреши ему покинуть эту страну и служить королю Франции или королю Норвегии. Ибо, если он вернется в Тинтажель, возникнут разные сплетни и слухи, которые нанесут урон королевской чести».

Так король и сделал. Он дал знать Тристану, чтобы тот доставил королеву в назначенный день и час к речному броду, а сам покинул землю Корнуэльса и отправился искать счастья в других странах.

Наступил день, когда Тристан должен был вернуть Изольду. Возлюбленные сидели в прекрасном тихом уголке в лесной чаще и горько плакали. Но прежде чем отправиться на встречу с королем, они дали друг другу клятву, которая звучала так:

«Королева,- сказал Тристан,- где бы ни пролегал мой путь, я буду посылать тебе вестников. И как только ты дашь знать, что я нужен тебе, я тут же вернусь, какому бы господину я ни служил, как бы далеко я ни находился».

Изольда дала Тристану перстень из зеленой яшмы и сказала:

«Мой друг, вот перстень из зеленой яшмы. Возьми его из любви ко мне и носи его на пальце. А если кто-нибудь придет ко мне и станет утверждать, что явился от твоего имени, я не поверю ему до тех пор, пока он не покажет мне этот перстень. Но как только я его увижу, ни одна сила, ни один королевский запрет не помешают мне сделать то, о чем ты меня попросишь, будь то мудрость или безумие».

После возвращения Изольды в королевстве вновь наступили счастливые дни, и все население Корнуэльса жило в мире и согласии. Однако вероломные бароны по-прежнему говорили недоброе об Изольде. Они считали, что она и Тристан принесли много зла королевству, и эти слова дошли до ее ушей. Изольда потребовала от своего мужа и короля того, что вправе была требовать,- испытания перед Богом. Оно состояло в следующем: до красного каления нагревали стальной прут. Изольда должна была поклясться в искренности своих слов перед святыми мощами. После клятвы ей следовало взять в руки этот раскаленный прут. Если она говорит правду, Бог не допустит ожогов на ее руках (об этом знает каждый добрый христианин). Если же она лжет, раскаленный прут сожжет ее руки. Имея такие неоспоримые доказательства ее неверности, недоброжелатели получат все основания отправить ее на костер.

Изольда отправила Тристану письмо с просьбой помочь ей осуществить тайный план. Когда наступил назначенный для испытания день, Тристан высадился на берег, переодетый в лохмотья нищего странника.

Все было подготовлено к началу испытания: пылал жаркий огонь костра, рядом под охраной находились святые мощи, а неподалеку уже был приготовлен позорный столб, заботливо обложенный сухим хворостом. Перед тем как сойти с лодки, королева указала на переодетого Тристана и сказала одному из рыцарей:

«Подведи ко мне этого бедного странника, чтобы он перенес меня через грязь, ибо я хочу предстать перед людьми, не замарав своей длинной одежды».

Тристан вброд подошел к лодке, взял на руки королеву и перенес ее на сухую землю. Она стояла, одетая в белоснежное платье, перед всеми баронами Тинтажеля и Камелота, ибо сам король Артур и весь его двор пожаловали из Камелота, чтобы засвидетельствовать правоту воли Господней, исключив наперед всякие сомнения. Все застыли, изумленные красотой Изольды. Тогда, поклонившись святым мощам, она начала свою клятву:

«Я клянусь святыми мощами, что ни один мужчина не держал меня в своих объятиях, кроме короля и этого бедного странника, который перенес меня с лодки».

После этого королева, бледная от испуга, но твердая и полная мужества, подошла к огню и вынула из него железный прут. Держа его перед собой, она сделала девять медленных шагов, затем бросила его на землю. Скрестив руки, она повернулась лицом к людям и медленно их развела, демонстрируя свои ладони. И надо же! Ее ладони были холодны и чисты. Люди вокруг стояли молча, полные изумления, и вдруг эту тишину нарушил хор, восхваляющий справедливость Господа, переполненный восторгом и гордостью за свою королеву.

Даже после всех этих несчастий и временных избавлений Тристан не мог покинуть Корнуэльс, ибо он не смог бы жить вдали от королевы. Однажды ночью он прокрался под ее окно и подал Изольде условный сигнал, издав соловьиную трель. Королева узнала этот сигнал. Она вспомнила свою клятву перед Богом, клятву Огрину, клятву королю и почувствовала смертельную опасность. Тогда она заплакала:

«Смерть, какое тебе дело до меня? Ты зовешь меня, ты хочешь меня. Хорошо, я иду к тебе!»

И они встретились в ночной темноте и провели эту ночь, упиваясь любовью. Но предатели и вероломные соглядатаи, находившиеся в окружении королевы, следили за ней, ибо знали, что вскорости им представится удобный случай снова уличить ее в неверности. Наконец после многих душераздирающих слов и прощаний Тристан ушел, решив покинуть Корнуэльс.

Друг без друга любовники не могли ни жить, ни умереть, ибо жить в разлуке - это не жизнь и не смерть, но то и другое вместе. Тристан хотел бежать от своего горя через моря и острова и многие страны.